Шепот в темноте

— Я не советую тебе заходить дальше. В знакомом голосе проскальзывала насмешка. Однако широкая ладонь Сверра, накрывшая его плечо, ясно дала понять Давену, что открывать дверь не стоит. Он моментально спекся, отпустил ручку, но двинуться и даже рта раскрыть не сумел. Чувствовал себя, будто попался на горяченьком, хотя помнил, что их соглашение с нордом включало в себя кладовую и лабораторию, хотя мальчишка понятия не имел, где они находятся. — Я не… , — начал было юноша, но осёкся и замолчал. Не знал, что сказать. Что «перепутал» коридор? Глупо! И без того ясно, что он шёл сюда вполне осознано. Что решил изучить убежище? Даже в его мыслях это звучало слишком самоуверенно и нагло. А реакцию норда на подобные высказывания Давен даже представить не мог. Тот вполне мог его прихлопнуть за подобное. — Что «не»? — уже откровенная насмешка. — Только не говори, что потерялся. Сверр не церемонился, развернул мальчишку лицом к себе, выхватывая из темноты испуганные глаза и поджатые в немом страхе губы. Представив, каких усилий мальцу стоит не трястись в этот момент, норд хмыкнул и одним слитым движением забросил его на плечо, свободной рукой захлопывая дверь. — Не думаю, что ты захочешь узнать, что там, — Сверр уже шёл обратно в общий зал, как ни в чем не бывало. Казалось бы — ничего и не произошло, но Давен понял — стоило ему войти в ту дверь и целым (или даже живым) обратно не вышел бы. Ссадив свою ношу на скамью, норд уже собирался уйти, но напоследок обернулся к своей «игрушке». — Лучше веди себя хорошо, иначе я вновь использую кандалы. Давен кивнул и, норд вышел, вновь оставляя мальчишку в одиночестве. Сверр не видел, как разгорелся огонек надежды в глазах паренька. У К`Зара идеальные чутьё и слух, но вот с выдержкой всегда были проблемы. Густая шерсть спасала от северных холодных ветров, но одно только вынужденное ожиданием сводило кота с ума. Сейчас он как никогда завидовал Тордис, у которой с этим проблем не было. Он смотрел на путников, опасливо шедших вперед через снежные поля, проклинал Пенитус Окулатус за их медлительность и желал оказаться в тепле их подземного Убежища. Следить за агентами ужасно скучно. Они исследовали ближайшие к Данстару леса, пытались проникнуть в башню на вершине горы и лезли в глубину шахты. Делали это аккуратно, не привлекая внимания местных. Пока что обнаружить даже подходы к Убежищу им не удавалось. Но если они и дальше будут тереться здесь — это оставалось вопросом времени. К`Зар надеялся, что Роар преуспеет в своем задании. Если брату удастся удачно подбросить ложные следы и увести агентов на запад, к Виндхельму, то убьют разом двух зайцев — отведут подозрения от Данстара и сохранят жизни разведчикам. Устранять их вблизи Убежища было слишком неосмотрительно и опасно. Даже после такой, казалось бы, серьезной провинности, он не тронул Давена. Это позволило тому полагать, что и впредь подобная выходка могла сойти с рук. Терять юноше всё равно нечего. Несколько раз обдумав и взвесив план, он решился. Ждал, притупляя бдительность своего надзирателя. Ему казалось, что Сверр ни о чем не догадывается. Но иногда ловил на себе странные взгляды, от которых по спине бежали мурашки, а в голове роились сотни догадок. Мальчишка не мог объяснить подобное поведение — попросту не встречал подобного раньше, и это сбивало его с толку. Поначалу он изучал распорядок дня норда. Куда тот идет после пробуждения, как долго занят делами, во сколько примерно трапезничает и отправляется ко сну. То же самое он старался проделать и с другими обитателями Убежища, но в большинстве случаев за ними не то, чтобы проследить, а даже найти было трудно. Однако, одна особенность их объединяла. В отличие от норда, если те уходили, то надолго. Иногда он не встречал кого-то неделями. Из этого Давен вынес, что Сверр практически не покидает стен Убежища. По крайней мере, так мальчишка полагал. Но пытаясь притупить бдительность норда, он слишком ослабил свою. И прокололся. Свеча на тумбе сгорела на треть. По подсчетам Давена конец дня был ещё не скоро. Но он решил прогуляться и, если получится, перекусить. Мальчишка планировал подождать, пока придет кто-нибудь из обитателей Убежища, но войдя в главный зал, обнаружил разложенную на столе еду. Кого-то прервали в самом начале трапезы. Непочатая бутыль с мёдом, ломти хлеба, сыр и мясо. Тарелка для еды стояла пустой. Видимо, кто-то торопился, бросив как есть. Мальчишка не стал церемонится и, раз ему разрешали брать пищу в главном зале, то он посчитал, что вполне мог подкрепится этой. В отличие от остальных, он не имел доступа к кладовой и даже не знал, где она находится. Потянувшись за хлебом, его взгляд внезапно упал на едва нарезанный хлеб. Рядом лежал нож. Небольшой и длинный, явно используемый для нарезки, с узким лезвием и старой потертой ручкой. Он схватил его не думая, завернул в тряпицу, которой обычно протирали стол, и сунул за пазуху, быстро — дабы кто не увидел. Первая мысль — бежать сейчас, пока никого нет. Но он отмел её, прикидывая, куда спрятать нож, чтобы Сверр не нашел. Давен попытался успокоиться. Вернувшись в комнату, он засунул свою добычу под тумбу, надеясь, что туда норд не заглянет. В углах плясали тени. Обернувшись, он увидел угасающую оболочку духа, живущего в Убежище. Они всё ещё обитали здесь. Сверр помнил, какой отпор они дали в его первое посещение этого места. Но теперь нечего остерегаться. Они не стали полностью дружелюбными, но и не нападали. Да и встречались редко. Поначалу пугали Роара, отчего тот каждый раз оголял оружие, но теперь, видимо, успокоились. Он ступил в главный зал. На столе остался нетронутый обед. Должно быть Тордис не успела перехватить еды — он вызвал её слишком неожиданно. Сверр спустился, взял бутылку, ловко вытянув пробку и делая большой глоток. Потянулся к сыру и заметил ровно нарезанные куски хлеба. Вот только ножа нигде не было. В Убежище он никому не был нужен, кроме… Давен слушал переливчатый завораживающий голос Бабетты. Она казалась ему почти ребенком. Но именно это «почти» не давало покоя. Будто у неё была тайна, за которую мальчик не мог заглянуть. Давен поежился. Накрытый покрывалом и шкурой нагретой его собственным теплом, всё равно по его коже ходил морозец. Постоянно казалось, что вот-вот девочка заглянет под тумбу. Будто знала, что там спрятано, хотя мальчишка с десяток раз проверил, не видно ли, не торчит ли где ткань или даже нитка, способная вызвать подозрение. Бабетта замолчала внезапно, хотя ещё не дочитала до конца. Подняла голову и соскользнула с постели, оставив книгу на тумбе. Давен хотел было спросить куда она, но замер, когда вошел Сверр. — Бабетта. Ты снова здесь, — норд не был удивлен. В его голосе скользила ласка, будто он похвалил девочку. — Что ты делаешь? — Я читала Давену «Дух Нирна». Ты пришёл играть? — спросила Бабетта у норда и будто прочитала ответ в его взгляде. Мальчишка смотрел недоуменно и насторожено. Ему не понравилось это «играть». «Что это значит?» — хотелось крикнуть ему. Но он не уверен, что ответ ему понравиться. И всё же, он не смолчал, хотя его сердце стучало бешено. — Что ты задумал? — его губы дрожали. Сверр глянул заинтересовано. Проверил — закрыта ли дверь, когда девочка вышла из комнаты, и направился к кровати. Давен оцепенел. Ему не нравился этот взгляд. В голове зарождалась паника. Кровать чуть продавилась под весом немалого тела норда. Давен сжался. Притянул ноги к груди и смотрел из-под опущенных дрожащих ресниц. Его трясло. Но Сверр не славился терпением. Он подцепил тонкую мальчишескую лодыжку и грубо дернул, так, что парнишка растянулся по кровати. — Где он? — спросил норд и, в голосе его звучал металл. Церемонится он не собирался. Давен хотел было прикинутся дурачком, проблеяв тонкое: «Что?», но большая рука мужчины грубо сдавила тонкую ногу, отчего мальчишка понял, что лучше не нагнетать. — Под тумбой, — выдохнул он и опустил глаза. Норд только нагнулся, достал сверток с ножом, развернул, удостоверившись, что там именно он, и отбросил за спину. Понимая, что дальше последует наказание, Давен зажмурился. Но что-то пошло не так. Пальцы норда поднялись выше, ухватили тонкий ремешок на талии и потянули — развязывая. Сверр наблюдал за реакцией мальчишки. Тот зажался, не смея произнести и звука. Кусал губы, но как бы не пытался сдерживаться, из рта вырвался всхлип. Сверр подумал, что если не перейдет к более активным действиям, то пацан просто разревется. Ладонь легла на пах Давена и чуть сжала, отчего глаза мальчишки распахнулись. В голову приходили разные мысли. Одна страшнее другой. И ему вдруг вспомнился случай, произошедший около года назад. Тогда, его друг Йозеф — такой же рекрут, как и он, поведал свою тайну. Один из легатов позвал его к себе и, вытворял с мальчиком разные непристойности, используя как замену женщине. После того Йозеф не мог сидеть несколько дней и с трудом ходил. Но упорно молчал, ничего не рассказывая Старшим — боялся, что выпрут из Легиона. Давен знал, откуда берутся дети. Знал, для чего некоторые легаты время от времени зовут в свои покои молоденьких смазливых рекрутов. Его самого — одного из подопечных легата Адвента, эта незавидная участь пока обходила. И о плотской стороне жизни маленький пленник знал немного. Но то, как смотрел на него Сверр. Его жесты и редкие прикосновения. Всё складывались в единую картинку. И Давена пробирало до дрожи. Но рука Сверра остановилась. Штаны так и остались приспущены, мальчишка едва ли не дрожал от страха. — Это предупреждение, — сказал норд. — Ещё одна подобная выходка, и не жди снисхождения. Давен хотел сказать, что он не нарушал их договор — ведь тот нож и не являлся оружием по сути, но промолчал. Сверру огромного труда стоило остановиться. Направляясь к гробу Матери ночи, он желал найти в её компании успокоения. Мальчишка манил его. Своими синими глазами, на дне которых ещё теплилась надежда на спасение. Хотелось взять его до дрожи в руках, жестко, страстно. Вколачиваться в юное податливое тело, вырывая из горла вскрики… боли или же удовольствия. Сверр уже согласен на оба варианта. Ему было немного жаль, что всё произошло именно ТАК. Возможно, будь он внимательней, переиграл бы карты иначе. Когда за нордом закрылась дверь, мальчишка подтянул ноги к груди и обхватил себя руками. Страшно. Но он уже понял, КАК на него смотрит Сверр — просто не мог признаться себе раньше. Помня плачевный опыт Йозефа, его потряхивало от перспектив. Отдать своё тело взамен на жизнь, возможно недолгую, но хотя бы сытую и тёплую, было выгодно. Однако Давен не мог решиться. Свобода, пусть и полная лишений и борьбы за выживание, была предпочтительней. Он решил не сдаваться. И уж лучше он умрёт, пытаясь выбраться отсюда, чем ждать участи, словно мышь в клетке. Давен вынашивал планы побега. Разные. Обдумывал, как можно провернуть ту или иную идею, при этом не попавшись на глаза обитателям Убежища. Он понимал, что выбраться отсюда — малая часть. Нужно ещё понять, где он находится и как добраться до ближайшего Имперского лагеря. Он пытался обдумывать это чаще, но пришёл к выводу, что бесполезно и в случае чего, будет действовать по наитию. Случай подвернулся внезапно и очень скоро. По ощущениям была где-то середина дня. Сверр ушёл из комнаты уже давно и, Давен как обычно проследил за ним до лестницы, ведущей на верхние ярусы Убежища, куда попасть мальчишка не мог из-за решетки. Он почувствовал легкий голод и решил перекусить. Направляясь к главному залу, до его слуха внезапно донеслись обрывки разговора. Он опознал голос Сверра и редгарда, а так же единственной женщины среди ассасинов, не считая Бабетты, имени которой не знал. Парень спрятался за аркой, выходящей в зал. Прислушивался из коридора, хотя смысл разговора от мальчишки ускользал. — Времени не так много, — произнес редгард. — Нужно разобраться с ними, пока не стало поздно. Они слишком близко. — Твоя правда, брат, — согласился Сверр. — Кто-то в деревне знает, что наше Убежище рядом. Найди крысу. Убей, если понадобится — Как прикажете, — голос женщины был тих, так, что Давен еле различил. — К`Зар может не справится один. Найди Бабетту и отправь к нему. — Хорошо, — ответил редгард. На несколько мгновений воцарилась тишина. Давен замер, не решаясь даже вздохнуть лишний раз. Он надеялся, что его не засекли. От одного воспоминания слов Сверра, сказанных в комнате, бросало в дрожь. А потом послышался скрип. Странный, будто отворилась старая железная створка, но ничего подобного в главном зале не было. Мальчишка подавил детское желание посмотреть, что же там такое. Лишь когда всё окончательно стихло, он решился выглянуть, увидев спину уходящего Сверра. Женщины-ассасина и редгарда в зале не было. Давен прижался к стене, стараясь не упустить крупную фигуру, которая двигалась с несвойственной ей грацией и бесшумностью. Норд поднялся по лестнице, и лишь тогда, в свете неяркого пламени, мальчик заметил неприметный рычаг на стене, замаскированный под камень. Решетка поднялась на несколько мгновений, а затем опустилась обратно, но этого времени вполне хватило Сверру, чтобы проскользнуть. В том коридоре Давен ещё не был. Мог оглядеться через железные прутья, но дотянуться до рычага с той стороны не получалось. Как оказалось, всё было легко. Он решился. Это шанс. Сейчас или никогда. Сверр в любом случае убьет за попытку побега. Ждать, пока у норда иссякнет интерес к пленнику, мальчишка не мог и не хотел. Некоторое время он ждал. Прислушивался к теням. Упорно мучило чувство, что за ним следят. Но за то время Давен не заметил никого и ничего, потому списывал всё на свою мнительность и осторожность. Время шло и удостоверившись, что он один, Давен решился и нажал на скрытый рычаг. С тихим скрежетом решетка начала подниматься и мальчишка проскочил под ней и двинулся вперед, оказываясь в большом зале. Он успел выхватить взглядом возвышение со странной штукой, похожей на гроб, и алхимический стол с огороженным садом. А затем заметил тень, проскользнувшую за ним, и понял, как глуп и самонадеян. Его с силой припечатало к каменному полу, бедро обожгло болью так, что из глаз брызнули слёзы. Над ним возвышался паук, размером с волкодава. Тварь заклокотала, щёлкая жвалами прямо перед лицом мальчишки. На Давена смотрели несколько пар глаз и, если бы он мог — закричал бы во всю глотку, но горло будто сковали тиски. В мальчишеской голове проскользнула мысль, что другого шанса не будет. Сверр убьет его за попытку побега в любом случае. Утаить от него подобное не удастся. Инстинкт самосохранения взял вверх и, мальчишка пнул паука ногой, отчего тот отскочил в сторону, но тут же кинулся вновь. В два прыжка преодолев комнату, Давен добрался до алхимического стола и, схватив первое, что попало под руку, кинул в восьмилапую тварь. Зеленоватая светящаяся колба разлетелась осколками, запахло жженой плотью и дымом. Тварь заверещала и отшатнулась, подбирая одну из длинных волосатых лапок. Давен не стал ждать. Он заметил выход из комнаты рядом с собой, рванул и захлопнул дверь прямо перед жвалами разъяренного паука. Мальчишка слышал скребущийся звук с той стороны и яростное верещание. Эта комната была меньше. В стенах выемки-полки, на которых лежали вещи: одежда, обувь, какие-то тряпки. Но оружия или даже простой палки Давен не заметил. Бедро жгло, с каждой минутой всё сильнее. Штаны порваны и мальчишка понял, что паук его то ли укусил, то ли проткнул жалом. Кровь успела пропитать ткань, стекала по ноге. Одной из тряпок он наскоро перевязал рану как мог. Нужно было выбираться и побыстрее. Он не был уверен, что дверь задержит паука надолго. И, в отличие от мальчишки, тварь могла знать и другие — обходные, пути. Тем более они сильно шумели. Вполне вероятно, что Сверр слышал их возню. В той комнате, оставшейся позади, было еще несколько дверей, а значит Убежище ещё больше, чем Давен представлял. Мальчишка лишь надеялся, что не встретит норда впереди. На противоположной стороне комнаты была лестница, уходящая наверх. Накинув на себя походный плащ, он поспешил к ней и на первой же ступеньке оступился, едва успев ухватиться за стену. Списал это на боль в ноге, не понимая истинной причины. Ступенек было много. С каждым пролетом Давен чувствовал нарастающий северный холод и пожалел, что не взял в комнате ничего из теплой одежды. Видно, не зря она там лежала. С холодом пришел жар. Давена бросило в пот, стоило подняться ещё на десяток ступенек. Свобода так близко. Она дула в лицо морозным сквозняком и, у мальчика перехватывало дыхание. Наконец, в тусклом свете факела, Давен увидел конец лестницы и массивную дверь. С трудом, но она поддалась, выпуская пленника наружу. Морозный северный ветер обжёг оголенную кожу, пробрался под рубаху и штаны, заставляя ежится. Глаза ослепило полуденное чистое небо и, пришлось зажмуриться и проморгаться, постепенно снова привыкая к солнечному свету. Перед Давеном раскинулся берег. Волны омывали мелкую гальку под ногами. Слышались крики птиц-береговушек. Он оглянулся. Дверь, снаружи украшенная ужасающим черепом с пустыми глазницами и человеческим скелетом, уж слишком похожим на настоящий, была надежно спрятана среди камней полого склона и высохшего вьюнка. Неровная поверхность будто измазана кровью, старой и высохшей, но еще виднеющейся на черном металле. Он сделал несколько шагов прочь, едва успел отойти от двери и опереться на часть скалы, так хорошо закрывающей обзор на вход в Убежище. Но стоило обогнуть камень и мальчишка наткнулся взглядом на НЕГО. Вороной конь стоял на берегу. Почти никак не отреагировал на чужое появление. Только поднял голову, изучая своими алыми глазами мальчика. Давен не вызвал совсем никакого интереса. Безмятежно дожевывая полёвку, он разглядывал беглеца. Парень решил, что лучше не связываться. Наличие коня увеличивало шансы на спасение. Но его потусторонняя природа пугала и, Давен отшатнулся, намереваясь пойти в противоположную сторону. Сделав несколько шагов вдоль берега, он вдруг понял, что не дойдет. Жжение вокруг раны усилилось. По коже побежали мурашки, но совсем не от холода. Ноги перестали слушаться внезапно и, Давен упал на колени. Остро ощутил, как цепенеют руки, как отзывается на движение каждая частичка тела. Словно мешок он завалился на бок. Просто не мог пошевелится. Сейчас он отключался не быстро, как всегда. Медленно, сознание покидало его. Он слышал далекий клёкот птицы и шуршание гальки под копытами позади, шум волн и шелест сухой травы. Какофония звуков успокаивала и была похожа на колыбельную, которую пела когда-то его матушка.