***
Уже рассветает, когда я подхожу якобы к нашему месту. На обрыве пусто. Я не вижу машины, лишь тело ходячего лежит на земле с продырявленной головой. Гленн справилась. Я не знаю где она, связаться мы не можем. Но в первую очередь я все равно думаю о ней. Я чувствую себя неуверенно, когда ее нет рядом. Я сажусь на землю и подпираю подбородок. Я, правда, начинаю волноваться. Все-таки человеческие чувства превышают всю мою злость и ярость. Отсюда действительно можно выбраться, если попытаться. Гленн настоящая эгоистка. Боязнь остаться одной и использовать меня, как свое спасение от одиночества - глупо. Я не могу стать ей другом, потому что мои чувства далеко не дружеские. Я вообще ни кем не могу стать сейчас. Я просто ходячая злость. Я ужасно зол. Я знаю, что Гленн не маленькая, и она может справиться с ходячим, но не с толпой. В моей голове начинают всплывать ужасные картины. Я корю сам себя за то, что думаю так и накручиваю. Я просто не должен думать так. Она сильная и сколько раз доказывала это. Но и ей самой нужно прикрытие. Мне становится страшно за нее. Чувствую себя долбаным героем. Я совсем не переживаю за то, что, возможно, она бросила меня и просто уехала. Я не боюсь, что прямо за деревьями окажется стадо ходячих, которое просто разорвет меня. Мне вообще не страшно из-за этого. Я просто молюсь Богу, чтобы Гленн была в безопасности. Я слышу, как шины рассекают дорогу за мной, у леса. Оборачиваюсь и вижу свою машину, которую нашел в самом начале. Слегка поцарапанную и жутко запыленную грязью дорог. Встаю на ноги и просто не могу пошевелиться. Меня просто взорвет от таких разных чувств в одном теле. Машина останавливается подальше от меня и из нее выпрыгивает Гленн. Ее лицо красное, а под глазами жуткие синяки. Она быстрым шагом пускается ко мне. Даже спотыкается, но все равно спешит. Кидает арбалет на землю. Ее глаза сосредоточенны только на мне. На моем лице. Она врезается прямо в меня, утыкается носом в мое плечо и, не смотря на то, что я ее просто ненавижу, обнимает меня за талию. Прижимается ко мне сильнее, громко сопит, вдыхая мой запах. Мои руки опущены по швам. Я не хочу, не готов ее обнимать в ответ. Она напугана, очень сильно. - Я думала, что ты умер, - прошептала она. - Думала, что не вернешься. Ты ушел. Я прекрасно знал, что сделал. Я просто не могу ничего сказать в ответ и пожалеть ее. Я не могу сказать, что больше так делать не буду. Я просто не доверяю ей. Я не могу доверять ей. - Садись в машину, мы уезжаем, - произношу я. Мой голос не дрожит. Я чувствую себя уверенным и на удивление спокойным.***
Когда мы подъезжаем к месту рыбака, солнце уже в небе. Жара аномальная и я с огромным удовольствием застрелился бы. Входим в сам домик, Гленн начинает рыскать по шкафчикам и находит несколько банок консервов. Хоть какой-то улов. - Ты дошел прямо сюда? - спрашивает Гленн. Я только киваю и отхожу подальше от нее. Смотрю в окна и держу автомат в руке. Открываю бутылку воды и делаю глоток. Гленн разочарованно выдыхает. - Долго ты шел. Я пододвигаю стол и пытаюсь открыть окна в потолке. Они легко мне подаются, я осматриваю территорию с высоты - не вижу ничего подозрительного. - Ненавидишь меня теперь? - неожиданно спрашивает Гленн. Она располагается на диване, закинув ноги на столик. Смотрит снизу вверх в мое лицо. - Дело не в ненависти, - произношу я, хотя некоторое время назад я ненавидел ее. Веду себя как ребенок. - В доверии. - Я не хотела, чтобы так вышло, - произносит она. - Но ты мне ничего не сказала, - я почти прерываю ее. - Ты бы ушел, - тихо произносит она и тянется к пачке сигарет на столике. Ее руки дрожат, когда она поджигает сигарету. - Я бы взял тебя с собой, - напористо говорю я. - Мы бы погибли там, пробираясь через толпища ходячих у границы, - мямлет она. Я знаю, что она берет себя в руки, потому что начинает сильнее затягиваться. - Мы могли бы попробовать, - я непреклонен. Говорю точно, быстро и яростно. Знаю, что так нельзя, но я ничего не могу поделать с собой. - Значит теперь мы не..., - она поднимает брови. Я склоняю голову в сторону и удивленно смотрю на нее. - Что? - Гленн выдыхает и снова поднимает взгляд полный надежды. Я понимаю, в чем дело. Будь мы сейчас в обычной жизни, то должно было бы произойти что-то очень плохое, чтобы у меня были такие ощущения как сейчас. Тогда мы бы возможно жутко поругались и даже не разговаривали, разъехались. - Гленн, нужно время, ладно? - Какое время, Гарри? У нас нет этого времени. Жизнь катится к закату, и никто не придет на помощь, - резко говорит она. - Почему ты так думаешь? Вдруг они думают над тем, как спасти нас? - я, правда, не хочу верить в бесчеловечность. - Мы живем в аду уже как третий месяц. Никто и пальцем не повел, чтобы привести сюда войска или переправить транспорт. А они знают, что люди остались. Они перекрыли здесь связь, как думаешь для чего? Чтобы утешить родственников и знакомых, чтобы люди не устраивали демонстрации, для того чтобы вытащить нас отсюда. Если они и придумают что-то - то это будет чертова бомбежка всех этих городов, пустят какие-нибудь химикаты, мы умрем вместе с ходячими, - Гленн ужасно злится. Ее глаза сверкают, а речь становится даже стервозной. - Почему мы не можем выбраться отсюда? - спрашиваю я. Меня волнует это, очень сильно. - Они окружили эти места военной техникой. Ведут обстрел ходячих, которые идут дальше. Хотя, ходячие держатся именно здесь. Их что-то держит. Может, ученые просто вложили в их мозг какую-нибудь хрень? - Гленн пожимает плечами. Я не хочу больше говорить с ней. От нее идет только безнадежность. Я выхожу из дома и просто всматриваюсь в лес, обхожу дом и смотрю на озеро. Тот самый ходячий стоит все еще там. Я щурюсь от солнца и всматриваюсь. У меня хорошее зрение, но видеть так далеко никто не сможет. Мы все просто обычные люди, которые по небрежности других попали в такую ситуацию. Конечно, я могу вечно злиться на них, проклинать их и их мозги. Теперь они ничего не смогут исправить. Сколько жизней просто утрачено, сколько покончили с собой даже не пытаясь найти выход, сколько отчаявшихся людей. Могу поспорить, что за всей этой ситуацией следит весь мир, если конечно и он не стал таким, как тут. Я очень на это надеюсь. Я стал слишком злым, слишком жестоким. Любой бы стал таким на моем месте. Я могу понять все сейчас, но не то, что натворили они. Я не понимаю Гленн. Я знаю, что сейчас никто не знает, сколько времени ему осталось, но я просто не могу. Для меня это трудно. Резко, с домика доносится победный клич. Я быстро оборачиваюсь, держу пистолет наготове, больно прикусываю язык и врываюсь в дверь. Гленн держит арбалет и прицеливается в меня. Облегченно выдыхает и опускает его вниз. Перед ее ногами тело, кровь разливается лужицей на полу. Пахнет железом, соленый запах. Это не ходячий. - Ворвался в дом с ножом, - Гленн говорит подавленно. Значит, она пытается держать себя в руках. Это, наверное, ее первый человек. - Хотел вонзить в меня, не успел. Она хладнокровно нагибается и с ужасающим звуком достает стрелу. Я морщусь и отворачиваюсь. Все еще пытаюсь подавлять рвотные позывы. Вытираю испарину со лба и снова смотрю на тело. - Что-нибудь сказал? - спрашиваю я. - Он явно был сумасшедший, ворвался с криком и поднятой рукой, - только сейчас замечаю красные глаза Гленн. Плакала, опять. Наверное, моему мужскому я приятно, что я вызываю такие чувства, но мне не нравится это. Она не должна плакать из-за меня. Я тащу тело на улицу. Вытираю руки об джинсы, чувствую взгляд у себя на затылке. Оборачиваюсь, Гленн стоит сзади. Не могу сказать, что на нее как-то подействовало то, что она убила человека. Когда это сделал я, для меня это было шоком. Я готов был провалиться под землю, чтобы не чувствовать того, что чувствовал. - Гарри, - ее голос совсем слабый. Никогда не видел ее в таком состоянии. - Скажи, что больше никогда не уйдешь. Боязнь, что я уйду больше боязни ходячих и конца света, в общем? Я хмурюсь. Я не смогу уйти от нее, никогда. - Я просто был потрясен, вот и все, - Гленн открывает рот. - Я думала, что ты бросил меня одну, - она обнимает сама себя и крутится на месте. - Боялась, что с тобой что-то произошло. Видела ходячего с кудрявой головой, подумала, что это ты. - Выстрелила в него? - Что? - Выстрелила в ходячего? - спрашиваю я. Гленн хмурится. - Нет. - Ты должна, - сейчас я говорю о себе, а не о том ходячем. - Если что-нибудь случится, то просто надо выстрелить в голову. Разве ты бы хотела, чтобы твое тело бродило по миру и гнило? - Это сложно, ты ведь видишь перед собой тело человека, которого знал, - восклицает она. - Нет, - я подхожу к ней и хватаю ее за плечи. - Я не хочу, чтобы мое тело ходило по земле и жрало своих же. Гленн, если что-то произойдет - просто выстрели мне в голову, ладно? Она испуганно смотрит на меня. Ее кожа покрывается мурашками. - Ничего не произойдет, Гарри, - она всхлипывает. Смотрит на меня с такой заботой. - С тобой все будет в порядке, ты заслуживаешь этого. Ее начинает колотить. Этот день наступил. Выход всех эмоций, которые накопились в Гленн выливаются прямо сейчас. Она утыкается лицом в мою футболку. Мне ничего не остается, как обнять ее, сильно и очень крепко.