Life starts now

Следующие дни были смазаны. Каждый день вампиры приводили по одному, а то и по нескольку оборотней и обращали их в гибридов. Благодаря Адаму дело продвигалось довольно быстро, он с радостью сдавал своих друзей, ведь, став шестеркой Клауса, он был запредельно счастлив. От меня требовалась только кровь, а в остальное время я была предоставлена самой себе. Да, они наконец-то оставили меня в покое. Изредка я ловила на себе взгляды Клауса, который хотел со мной поговорить, но ясно давала понять, что сейчас у меня нет желания общаться с кем-либо из них. Я начинала ненавидеть это место и всех, кто меня окружает. Понимаю, я сама согласилась. Меня никто не тащил насильно, да и не стали бы, опасаясь моего самоубийства, но все равно на душе было паршиво. Сколько раз я так поступала – хотела спасти кого-то ценой чужой жизни, думала, что помогаю, а сама делала только хуже. Что полезного и хорошего я сделала для других? Если подумать, я испортила жизнь всем, кого знаю, абсолютно всем. Единственным выходом для меня сейчас было одно – самоубийство. Сейчас я в номере одна, порежу вены, наглотаюсь таблеток, да что угодно! И все будут свободны. Майкл поймает Клауса и компанию, убьет их, мои друзья будут спокойно жить в Мистик Фоллс без всех кровожадных вампиров, гибридов и оборотней, без неразрешимых загадок и проблем. Все будет хорошо. Не знаю, что меня останавливало. Может быть, страх? Хотя нет, в моей жизни и так уже произошло самое плохое, что могло вообще случиться. Тогда что? Странно в этом признаваться. Даже самой себе. Что-то внутри меня заставляло помогать Клаусу и дальше. Я дала обещание, что не уеду, значит, я должна быть тут до конца. До своего конца, до его, неважно. Не понимаю, какие чувства толкали меня на это. Но факт оставался фактом, и я ничего не могла с этим поделать. Хлопнула дверь, вернулись вампиры. Для гибридов было решено снять еще один люкс по соседству с нашим. Их было уже человек двадцать, все молодые, сильные. Да, наверно о такой армии и мечтал Клаус, ну если еще увеличить ее раз в сто, тогда-то он точно будет на седьмом небе от счастья. – Малышка, иди сюда! Хватит сидеть там одной, а то начнешь разговаривать с вещами, а мы более приятная компания! – позвала меня Ребекка. Я могла бы поспорить с ее последним утверждением, но какой смысл? Со вздохом я поправила волосы и вышла к ним. На этот раз они вернулись с пустыми руками. – Что, в Сан-Франциско больше не осталось оборотней? – Осталось, киса, и многие, кстати, очень хотят присоединиться к нам! Мы становимся популярны, − засмеялась Ребекка, садясь в кресло, − Но я по другому поводу. Сегодня вечером мы отмечаем наш день рождения! Я удивленно посмотрела на Клауса, который тоже снисходительно улыбался. – Разве вампиры празднуют дни рождения? – я помнила, как не любил Стефан этот праздник. Но все же Ребекка – другое дело. Ей только дай повод надеть сногсшибательный наряд. – Еще как празднуют! Тот день, когда нас обратили в вампиров, стал поворотным, зайка. Клаус, правда, иногда бывал очень уж нелюбезным и запрещал мне праздновать, а в последние девяносто лет я вообще была лишена такой возможности, но сейчас-то уж я оторвусь! – с предвкушением проговорила Ребекка. Оставив Стефана и Клауса в номере, мы снова отправились на увлекательную прогулку по Сан-Франциско. По сути, Ребекка совсем ребенок – она приходила в огромнейший восторг от вывесок именитых дизайнеров, покупала все, на что падал глаз, и отрывалась по полной. Кажется, она даже устала, потому что любезно предложила нам отдохнуть на одном из открытых кафе. Подставив лицо лучам солнца, она лениво произнесла: – Ты наверно, удивлена? – Можно и так сказать. Просто странно, когда тысячелетний вампир так радуется новым сережкам и туфлям. – Не в этом дело. У тебя ведь была семья? – Ребекка в упор смотрела на меня. Я кивнула, чтобы не перебивать ее, и вампирша продолжила, − И у меня была. Со стороны мы были счастливы, родители, братья и сестры, полное взаимопонимание и любовь. Но это было не так. Отец требовал от нас слишком многого, особенно от Клауса. Мать с каждым годом все больше и больше увлекалась колдовством, в иные моменты мне казалось, что нас для нее не существует. Мы втроем – Я, Элайджа и Клаус – очень сблизились в это время. Мы были самыми старшими, и на наших плечах лежала самая большая ответственность. Она замолкла, глядя куда-то вдаль. Я не решалась просить продолжения рассказа, хотя было интересно узнать об их прошлом. – А я ведь была молодой девушкой. Мне хотелось просто жить в свое удовольствие. Уже тогда мне хотелось иметь больше платьев и украшений, которые я видела у ведьмы Аяны, − она усмехнулась, − А я смотрела за младшими, готовила обеды и мечтала о чем-то другом. Поэтому я праздную день нашего перерождения. Это была новая жизнь. Когда мы втроем стали предоставлены сами себе, я поняла, что такое свобода, понимаешь? Я могла делать все, что хочу, я жила, по-настоящему жила, как бы странно это ни звучало из уст вампира. На город постепенно опускались сумерки, зажигались фонари, и музыка в кафе сменилась на более лиричную, успокаивающую. – Сейчас для меня семья – это Клаус, и я никому не позволю отнять его у себя, поняла? Мы убьем Майкла. И если ты попробуешь помешать, ты пожалеешь, поняла? Я разорву на кусочки всех, кого ты знаешь. Я поежилась. Эти слова Ребекка произнесла не так, как обычно – запальчиво, страстно, а тихо, внимательно глядя в мои глаза. Мы вернулись в номер к девяти часам. Судя по всему, гибриды тоже приглашены на праздник, потому что из их номера доносились возбужденные голоса, смех и музыка. Удивительно, что сделало с оборотнями перерождение. Может и правда им так лучше? Мало того, что они стали сильнее, они стали радоваться жизни, получать от нее удовольствие, они стали особенными. Это слишком опасные мысли. Я снова ищу оправдание Клаусу и той жестокости, с которой он лишает людей выбора. Нет, Елена, так неправильно. От размышлений меня отвлекли приготовления. Ребекка усадила меня перед зеркалом. – Ты должна быть благодарна судьбе за то, что встретилась со мной. Иначе так и продолжала бы ходить в джинсах и однотипных кофточках. А твоя прическа? У меня не было слов, чтобы описать это кромешный ужас! Я покорно молчала. Пусть делает все, что ей угодно. Хотя, стоило признать, иногда мне даже это нравилось. Я хочу сказать, Ребекка ведь действительно обладала вкусом и стилем, а я давным-давно забыла, что это – красиво одеваться. Когда за тобой постоянно охотятся вампиры, такие проблемы как-то отходят на второй план. По такому случаю нарядились даже Клаус со Стефаном – оба в шикарных костюмах, они выглядели изумительно. – Наши кавалеры готовы! Пойдемте праздновать, зайчики! − Ребекка взяла Клауса под локоть, на мгновение обернувшись на меня, − Так будет лучше. Стефан, похоже, тоже не был рад идее сопровождать меня, но выбора ни у кого не было. Захватив гибридов, мы пешком отправились в клуб, который находился всего в двух кварталах от нашей гостиницы. Прогулка по ночному Сан-Франциско, даже со Стефаном, принесла мне удовольствие. Воздух был теплым, нежным, ветер слабо трепал волосы, доносился запах залива. В кои-то веки у меня было спокойно на душе, что было удивительно после всей нервотрепки последнего месяца или даже года. Перед входом Стефан больно схватил меня за плечо, заставив остановиться. – Без глупостей сегодня. – Будто бы я совершала их до этого, − фыркнула я. – Я тебя предупредил. Не порти праздник, усекла? – Усекла, − передразнила я, заходя внутрь. Ребекка уже успела потрудиться и тут – весь зал был завешан шарами, странными гирляндами и разноцветными плакатами. На первый взгляд – безвкусица, на второй – что-то необычное и интересное. Вампирша сразу же схватила бокал мартини у официанта, залпом осушила его и выкрикнула: – А теперь всем танцевать! Я думаю, у меня была причина на то, что я сделала потом. Когда Клаус оказался вне видимости, Стефан предпочел смыться от меня, а я была не против. У меня было твердое намерение напиться и веселиться, что я и поспешила исполнить. Обычно я стараюсь не злоупотреблять высоко градусными напитками, но сегодня – другое дело. Я ведь могу позволить себе расслабиться, не так ли? И вечер слился в сплошное размытое пятно. Сначала было шампанское – для разогрева, а потом мне страстно захотелось текилы. Адам, проникнувшийся ко мне симпатией, любезно составил мне компанию, и через пару часов мы уже самозабвенно танцевали. Он как-то сдерживал меня от того, чтобы забраться на барную стойку, но потом увидел в толпе красивую незнакомку и увязался за ней, а я осталась одна. Вот тут уж я оторвалась по полной – пила, подпевала музыке, танцевала со всеми, кто был не против, и все-таки забралась на стойку. Первый раз мне было так легко и хорошо, алкоголь словно заблокировал мой разум, что было как никогда кстати. Утром я буду испытывать угрызения совести, мне станет стыдно, зато сейчас – полная потеря самоконтроля и сплошная эйфория. Счастье продолжалось недолго, в какой-то момент кто-то нагло стянул меня со стойки, у меня неловко подкосились ноги, и я упала прямо в объятия Клауса. Он с презрением смотрел на меня, а я смогла только глупо захихикать. – И как это понимать? – вампир поставил меня на ноги, но мне пришлось ухватиться за стоящего рядом человека, из-за чего мы оба упали. Вздохнув, Клаус потащил меня куда-то вглубь клуба. Найдя пустую каморку, где к моему счастью оказался стул, он усадил меня, и, скрестив руки на груди, стоял надо мной. – Повторяю свой вопрос. – Я просто решила отдохнуть, − протянула я, чувствуя себя как маленькая девочка, получающая выговор от родителей. – Ты нашла идеальное время, ничего не скажешь. – А что ты предлагаешь? Или думаешь, я в восторге от всего, что происходит? Я знаю, я сама на это пошла, это был осознанный выбор, но это не значит, что я буду с вами всегда вежлива и весела! Я ненавижу вас всех, вы постоянно, каждый день отравляете мне жизнь! Лучше бы вас всех убил Майкл! Клаус присел на корточки так, что его лицо оказалось около моего. Я все еще не до конца осознавала, что говорю, хотя, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. –Я не прошу тебя делать вид, что мы тебе нравимся, естественно, это не так. Я не хочу, чтобы ты наделала глупостей. Если ты не забыла, твоя безопасность сейчас – самое важное. – О, конечно, здесь все так заботятся о моей безопасности! Как бы я не убилась, не сбросилась с окна, да? А то ведь не получится создать армию рабов, убить древнего папочку и наконец-то перестать жить в страхе! Я зашла слишком далеко, я чувствовала это. Клаус резко отвесил мне пощечину, отчего перед глазами все потемнело. – Ты так не любишь слушать правду. Но ты боишься, вся твоя жизнь – это бег от себя и собственных проблем, от Майкла, от правды. – Что ты знаешь об этом? – спокойно проговорил Клаус, − Глупая девочка, которая возомнила, что видит всех насквозь. Его спокойный тон выбил меня из колеи. Зачем я все это говорю? Почему мне не замолчать? Но нет, меня уже понесло. – Понять тебя не составляет труда. Ты только и делаешь, что портишь всем жизнь! Ты хоть раз делал что-то хорошее для людей, да даже для своих брата и сестры? Нет, ты убил всю свою семью, ты убивал всех непокорных и тех, кто перешел тебе дорогу или не оправдал ожиданий. Ты жалок, Клаус. Внутри ты слабый и запутавшийся в себе. Ты наверно даже Шарлотте делал только плохое, ведь ты не умеешь быть добрым, ты несешь только разрушение. Думаю, для нее смерть была облегчением. Замолчав, я посмотрела на Клауса. По выражению его лица было сложно что-либо понять, но я перешла черту. Осознав это, я почувствовала страх. Что он сейчас сделает? Ударит меня? Или убьет? Что? – Прости, − прошептала я, − Я не знаю, что со мной творится. Прости. Я совсем обессилела – дневные походы по магазинам, безумные танцы, слишком много алкоголя. Сейчас мне хотелось одного – спать. Завалиться в кровать и уснуть на день или два. – Отведи меня домой, пожалуйста, − жалобно попросила я. Клаус легко подхватил меня на руки и понес к выходу. Ребекки и Стефана нигде не было видно, хотя сейчас я не хотела снова быть наедине с древним. Я вроде могла идти, но все еще опираясь на Клауса. Алкоголь постепенно выветривался, благо свежий воздух немного способствовал этому, но чувствовала я себя паршиво. Мы не проронили ни слова. Лишь уже около номера я остановила Клауса. – Мне, правда, очень стыдно. Не надо было этого говорить. Ну почему он так странно смотрит на меня? И снова молчит, и эта тягостная тишина действует на нервы. Мне хотелось, чтобы он ответил, хотелось вывести его на эмоции, и я не нашла ничего более умного, чем притянуть его к себе и легко коснуться губами его губ. Этот поцелуй длился буквально пару секунд. Голова пошла кругом, я снова почувствовала, что все плывет, но Клаус мягко убрал мои руки и отстранился. – Тебе нужно поспать, Елена. Чувствуя, как краска заливает лицо, я отвернулась. Господи, что я сейчас сделала? Я поцеловала вампира, который убил меня, который угрожал всей моей семье и друзьям; поцеловала убийцу, которому я желала смерти. Даже алкоголь не оправдывает меня. Я зашла в номер за Клаусом и, когда зажегся свет, обомлела. – Здравствуй, Никлаус, − проговорил Майкл, сидящий в кресле.