Two Halves of a Blue Sky

      Они оба искали повод остаться — или, нет, это было не совсем правильно; им обоим всё слишком нравилось, чтобы завершить свидание. Ужин был закончен, десерт съеден, тарелки отодвинуты в сторону, чтобы освободить место на столе. Бутылка вина была отправлена в песок, куда ещё добавились так и не зажжённая свеча и цветок, чтобы они могли наклониться чуть ближе, как можно ближе, пока они разговаривают, а их руки и ноги переплетаются и... и это было замечательно. Это было великолепно. Идеально. И Гарри очень не хотелось, чтобы вечер заканчивался.       Да, это было чертовски стереотипно, но он начал принимать то, что многое о Луи заставило его не возражать этому так, как он думал. Было приятно чувствовать себя, будто находишься в романтической комедии. В них все всегда живут долго и счастливо, да? Потому что романтические комедии — это сказки для взрослых, а Гарри отчасти хотелось верить, даже если он понимал, что не нужно надевать розовые очки, что сказки всё ещё существуют.       В любом случае, Луи помог ему стать менее измученным. Почувствовать себя «Гарри» до света софитов, слухов и известности. И, конечно, до нервного срыва. Что было очень хорошо.       — Ну так вот, — говорил Луи, — Найл каким-то образом уговорил Грэга это попробовать. Но это была катастрофа, должен сказать. Ты должен попросить его, чтобы он тебе сам рассказал, потому что у него лучше получается, но, боже, я так и не смог решить, что было смешнее: выражение лица Грэга или Найла.       Гарри засмеялся.       — Да, я спрошу его. Звучит, как приключение.       — Кстати, о завтра, — сказал Луи медленно, неуверенно, смотря на свой винный бокал, который тоже уже был пуст, — думаю, что время оставить тебя в покое, да?       — Нет! — тут же запротестовал Гарри, а потом покраснел и засмеялся, потому что, Господи, он уже даже был не уверен, из-за чего он краснеет. Луи доказал, что он считал странности Гарри... «глотком свежего воздуха», как он сам сказал. — В смысле, нет, ты мне не мешаешь и... Конечно, если тебе нужно идти, то я не буду тебя задерживать, но... — Гарри немного замешкался, прежде чем добавить: — Я был бы вовсе не против, если бы ты остался.       Каким-то образом, произнося последнее предложение, Гарри не заметил, как встал со своего места и теперь уже стоял перед Луи, нежно держа его за запястье. Луи моргнул, а потом тоже встал, что привело к тому, что они оказались нос к носу. Ну, почти. Гарри только нужно было слегка наклонить голову. Что он и сделал.       Чертовски близко. Так близко, что Гарри чувствовал дыхание Луи на своих губах.       Чёрт.       — Да? — спросил Луи, а глаза Гарри переместились на его губы, наблюдая за тем, как тот их облизывает и...       И это всё, что было нужно. Вся нерешимость пропала. Гарри наклонился ближе, прошептал «Да», а затем сократил расстояние между ними и уверено поцеловал Луи. Его губы были такими же мягкими, как и казались, такими тёплыми, замечательными и привлекательными, на них отдалённо чувствовались крем и вино, но самым главным было то, что Луи отвечал на поцелуй, прижимаясь ближе, наклонив голову так, чтобы их губы касались как можно крепче.       — Да, — сказал Луи Гарри в губы. У Гарри едва было время, чтобы понять, что он сказал, как губы Луи снова оказались на его, целуя более настойчиво и крепко. Одну руку Луи запустил в волосы Гарри, путаясь в его кудряшках, дергая и притягивая его ещё ближе и... да, чёрт возьми. Да, это было неописуемо, великолепно, замечательно, а язык Луи заскользил вдоль его губ, безмолвно спрашивая разрешение на углубление поцелуя, который Гарри с радостью принял. Луи провёл языком у него во рту и прижался ближе, дёргая за волосы и целуя крепче, глубже и великолепней, лишая Гарри дыхания каждым движением языка.       — Чёрт, — выдохнул он, отстраняясь, а Гарри низко застонал, наклоняясь, пытаясь поймать губы Луи. Зачем Луи разговаривал, когда они могли целоваться? Кому нужен воздух, когда на свете существовало такое великолепное и неописуемое чувство, как поцелуй Луи? Он недолго сопротивлялся и снова поцеловал Гарри, но уже медленно и глубоко, а Гарри опять застонал, когда тот отстранился. Захват в его волосах смягчился и перешёл на ласку, а Гарри повернул голову, чтобы прижаться к щеке Луи.       — Чёрт, — повторил Луи низким голосом и переместил руку на шею, чмокнув Гарри в губы, отстранился, когда тот попытался углубить поцелуй.       — Лу, — выдохнул Гарри, напрашиваясь на ещё один поцелуй. — Пожалуйста.       — Чёрт, — ещё раз сказал он и опять сдался, крепко, но слишком быстро целуя, и Гарри снова разочарованно выдохнул.       — Лу, пожалуйста, — жалобно сказал Гарри, проводя рукой по спине Луи, залезая под подтяжки на пояснице, притягивая его ближе. — Пожалуйста.       Луи сглотнул и Гарри был почти уверен, что он таким образом пытался скрыть стон, но, боже, Гарри так хотелось это услышать. Захотелось заставить его издать такой же стон только громче. Намного громче. Хотелось заставить его стонать до тех пор, пока его великолепный голос не стал бы хриплым, а затем продолжить, пока звук не превратился бы во вздохи и... Чёрт, ему так сильно этого хотелось.       — Пожалуйста, — сказал Гарри ещё раз и чуть отодвинулся, чтобы посмотреть Луи в глаза и, боже, это было ещё хуже, потому что глаза Луи потемнели, зрачки расширились так, что лишь слегка было видно голубую радужку, и были расфокусированы, а сам он выглядел таким чертовски прекрасным, весь раскрасневшийся, со слегка открытыми губами и сбивчивым дыханием.       Он выглядел таким же опустошённым, каким себя чувствовал Гарри.       — Зайдём внутрь, — наконец сказал Луи, дёргая его за волосы и направляя в сторону домика, каким-то образом умудряясь не отпускать Гарри и оставаться всё так же близко. — Нам нужно зайти в дом прямо сейчас.       Что было хорошей идеей. Гарри переступил только пару ступеней, спотыкаясь, но Луи его крепко держал, а потом понял, что не отпускать друг друга было малопродуктивно. Поэтому он повернулся, схватил Луи за один ремешок от подтяжек и потянул за собой. Луи засмеялся, но пошёл за ним, хватая Гарри за запястье, и провёл большим пальцем по его пульсу, что послужило чертовским стимулом для него, чтобы двигаться намного быстрее, открыть дверь, буквально ввалиться внутрь и повернуться лицом к Луи. Он схватился за другой ремень от подтяжек и притянул Луи ближе, в то же время наклоняясь и целуя его.       Луи сделал шаг назад, как только дверь захлопнулась, потянув Гарри за собой, будто он собирался его отпустить, отошёл настолько, что оказался зажат между стеной и телом, потянул так, что Гарри оказался настолько близко, насколько это было возможно, а затем начал извиваться и стонать низким и удовлетворённым голосом, медленно и собственнически проводя языком по рту.       Луи не смог долго себя сдерживать и стал стягивать с него рубашку.       — Сними, — пробормотал он между поцелуями, хотя Гарри не мог ничего делать, кроме как цепляться за Луи, потому что тот систематически разрушал его способность к мышлению. — Гарри, сними.       Что значило отпустить подтяжки Луи или, как это распознал его мозг, снять их совсем. Снимать одежду с Луи было гораздо лучшей идеей. Он стянул их с плеч и дал им упасть по бокам, а потом потянулся к пуговицам на рубашке, расстёгивая их как можно быстрее трясущимися от желания руками.       Луи начал смеяться, низко и запыхавшись, и шлёпнул Гарри по рукам.       — Я имел в виду твою, — сказал он, потянувшись к рубашке Гарри и снимая её через голову, несмотря на пуговицы, а затем незамедлительно провёл руками по его торсу.       — Чёрт, — сказал он, слегка царапая бабочку на животе Гарри, заставляя его съёжиться, заставляя задуматься, хотел ли он ещё больше такой дразнящей боли, которая переходила в наслаждение, или вообще не хотел. — У тебя действительно тату в виде бабочки на животе.       Гарри потянулся к рубашке Луи, заканчивая её расстёгивать, пока тот изучал его тело. Казалось, он был зачарован бабочкой, проводил ногтями по её линиям, затрагивая тени подушечками пальцев, а когда он нажал чуть сильнее, Гарри вздрогнул. Но это не отвлекло его от основной цели, не остановило его от того, чтобы оторвать Луи от двери так, чтобы он смог снять с него рубашку, а потом, когда Луи стоял, прижавшись к нему в таком виде, он решился сделать шаг назад, надеясь, что ни обо что не споткнётся на пути к кровати. Он споткнулся лишь однажды, но это только помогло ему притянуть Луи ещё ближе, поэтому он надеялся, что это вышло будто специально, а не неловко. Но, судя по смеху Луи, он всё понял, но они всё же дошли до кровати, а Гарри лёг на неё и утянул Луи за собой так, что он оказался сверху.       Каким-то образом Луи смог его оседлать, закусил губу, а потом опустил голову и провёл зубами по чёртовой бабочке и чёрт возьми, эти джинсы стали самым неверным решением всей его жизни. Особенно, когда Луи потёрся о его промежность бёдрами.       Гарри застонал.       — Осторожно, — каким-то образом смог сказать он. — А то я начну думать, что тебе нравится.       Луи посмотрел наверх, моргнул и поднял свою тонкую бровь, и, если бы не его глаза, то Гарри мог бы подумать, что его это вообще никак не затронуло.       — Серьёзно? Ты думаешь, что дразнить меня в такой момент — это хорошая идея? — он подвигал бёдрами в абсолютно непристойной манере, а Гарри чуть не забыл, как дышать.       Гарри опять застонал.       — Нет... Нет, извини. Чёрт, извини... продолжай, продолжай это делать, пожалуйста, не останавливайся, — пробормотал он и сунул пальцы в крючки на джинсах Луи, держа его близко и заставляя его продолжать. Он не хотел, чтобы это когда-нибудь закончилось.       — Так-то, — сказал Луи и спустился ниже по телу Гарри, и он теперь мог начать расстёгивать ему джинсы, но у него не получилось их снять, и он разочарованно выдохнул. — Чёрт побери, Гарри, как ты вообще их надел?       — Годы тренировок, — сказал Гарри, посмеиваясь со сбивчивым дыханием. — Как насчёт... Ты снимешь свои, а я разберусь со своими? — предложил он, пытаясь заставить Луи перестать бороться с его джинсами. Он, конечно, не хотел отпускать Луи ни на секунду, но идея провести руками по его коже и просто по его голому телу отбивала все сомнения, потому что если они сейчас отпустят друг друга, то разденутся гораздо быстрей.       Луи немного замешкался, а потом потянулся и поцеловал Гарри, медленно и долго. Тот в ответ сжал его бёдра, впиваясь ногтями и выгибаясь, чтобы быть ещё ближе, издав ещё один нежный отчаянный стон, и, возможно, он уже был не в силах его отпустить, потому что было так легко выгибаться ему навстречу, оставаясь близко до невозможности.       — Так, снимай, — сказал Луи, звуча не так уверенно, как раньше, но, в противоречие своим словам, снова потянулся целоваться, не переставая двигать бёдрами, что было так чертовски божественно, Гарри едва вспомнил, о чём они говорили.       — Снимай, — повторил он более настойчиво. Гарри уже был не уверен, кому Луи это говорил. Но, в конце концов, Гарри понял, о чём он, когда Луи встал с него, а он издал какой-то звук в знак разочарования и уже хотел притянуть его обратно, выгнуться и опять стать ближе к Луи, но тот начал расстёгивать свои джинсы и...       И «снимай» показалось ему чертовски хорошей идеей.       — Снимаю, — согласился он, слезая с кровати, но не переставал наблюдать за Луи, за тем, как тот снимал свои джинсы. — Чёрт, Лу, — выдохнул он, как только Луи предстал перед ним совершенно голым... Господи, он был таким красивым. Таким красивым, что Гарри пришлось напомнить себе, что нужно дышать.       — Давай, тебе тоже нужно раздеться, — сказал Луи, обрывая момент, берясь за лодыжку Гарри, стягивая с него джинсы, но потом внезапно остановился. Вообще. Он не двигался, просто сидел и смотрел на тело Гарри, а потом выдохнул «Я хочу тебя».       После этого Луи был везде. Он проводил руками по его ногам, бокам и, наконец, его руки остановились в волосах Гарри, а он сам опять его оседлал, но в этот раз между ними не было ничего — кожа к коже и, чёрт, так было гораздо лучше. Гарри провёл руками по плечам, потом спине и, наконец, по заднице Луи, которая на ощупь была куда более замечательной, чем выглядела.       Луи застонал и подался навстречу касаниям, выгибаясь и двигая бёдрами, хотя Гарри пытался его держать и прижимать к себе ближе. Он переместился так, что медленные, замечательные, великолепные движения Луи своей задницей встретились с его членом, что было так хорошо, очень хорошо, невероятно, удивительно, чудесно, стоны срывались с его губ, в то время как Луи тяжело дышал, сидя на нём, проводя рукой по своему собственному члену...       Так не пойдёт. Совсем не пойдёт. Гарри мог бы ему помочь. Он кое-как сумел смягчить свою хватку на заднице Луи, отчего там остались следы, что было так чертовски невероятно, и обхватил своими пальцами руку Луи, двигая ей одновременно со своими толчками, что заставило Луи застонать, возбуждённо и хрипло, а их ритм сбился. Луи посмотрел наверх и встретился взглядом с Гарри. Он был таким же ошеломлённым, возбуждённым и потрясённым.       — Да, — выдохнул он, крепче сжимая член Луи и делая сильный толчок. Они смотрели друг другу в глаза, двигаясь в унисон, находя ритм. — Чёрт, чёрт, чёрт... Я так близко... Лу, пожалуйста... Я хочу, чтобы ты кончил на меня, на бабочку, хочу чувствовать это на своей коже и... — Гарри повернул руку, одновременно делая ещё один толчок, проводя большим пальцем по головке и этого было достаточно.       Луи закатил глаза, а затем и вовсе их закрыл, запрокидывая голову, выгибаясь со стонами, разливая горячую жидкость по всему телу Гарри, по его животу, бабочке, Гарри нагнул голову так, чтобы попало ему на лицо и губы.       Луи упёрся руками в грудь Гарри, возвращаясь к реальности, не переставая двигать бёдрами, создавая больше трения возбуждённому члену Гарри, достаточного для того, чтобы тот простонал. От этого Луи открыл глаза и тоже застонал, видя то, как выглядел Гарри, а потом потянулся и прижал его член ближе к своей заднице, разводя её руками так, что теперь головка касалась его отверстия, которое было горячим, узким и замечательным.       — В следующий раз, — сказал Луи на выдохе, хриплым, удовлетворённым голосом, повторяя предыдущие движения снова и снова, а его слова только делали всё ещё лучше, — ты в меня войдёшь. Только представь, как будет хорошо, когда ты будешь в меня входить. Хочу, чтобы ты меня растянул, чтобы это было так сильно, чтобы я не смог потом ходить, — подчёркивая всё это ещё одним движением бёдер, и это было всем, что требовалось Гарри, он кончил, вскрикивая, цепляясь за бёдра Луи, чтобы удержать их именно там, близко к нему. Схватил его так, чтобы он не мог и пошевелиться, показывая, как хорошо ему было.       Несколько секунд Гарри пытался вспомнить, как дышать. И двигаться. В конце концов, пальчик Луи, проводящий по его щеке, заставил его открыть глаза, медленно и расфокусировано. Но всего на некоторое время, потому что потом он понял, что Луи проводил по своей собственной жидкости на щеке Гарри так зачарованно... Ох.       Луи поднёс палец к губам Гарри и тот без стеснения взял его в рот, всасывая щёки и смотря Луи прямо в глаза, смотря, как его дыхание сбивается, а глаза темнеют.       — Чёрт, ты... Это... Чёрт, — сказал Луи, вытаскивая палец лишь для того, чтобы заменить его своими губами, проводя языком чуть отчаянно, непристойно и абсолютно волшебно.       — Плохой мальчик, — сказал Луи, тяжело дыша, когда наконец оторвался от него, а Гарри лишь улыбнулся на это и счастливо сказал:       — Ага.       Луи засмеялся, перекатился на сторону и закинул ногу на талию Гарри, прежде чем тот успел подумать о том, чтобы подвинуться. Не то, чтобы он собирался. Хотя он чуть-чуть повернулся, чтобы прижать Луи поближе, слегка протестуя, когда ему показалось, что Луи собрался подвинуться. Но потом он почувствовал какую-то ткань на своей коже, которую нашёл Луи для того, чтобы вытереть его и себя, но Гарри не знал, что это было. Возможно, он забыл повесить полотенце для лица после душа, и это было именно оно.       Что бы это ни было, Луи отбросил вещь в сторону, а потом прижался к боку Гарри, утыкаясь носом ему в шею, когда тот уже расслабился и начал издавать какие-то довольные звуки.       — В следующий раз, — пробубнил Луи, улыбаясь и пряча голову на шее у Гарри. У него самого на лице появилась улыбка, хотя Луи не мог этого видеть. Гарри понадеялся, что он, хотя бы, её почувствует. Следующий раз. — В следующий раз, — повторил Луи, — Мы всё-таки дойдём до настоящего секса. Потому что то, что произошло, было слегка унизительным.       — Ну, мы, хотя бы, успели снять одежду, — сказал Гарри, крепче обнимая Луи, прижимая к себе, пока он доставал одеяло, чем потом и накрыл и себя, и его. — Мне даже на несколько секунд показалось, что мы не успеем.       — Я не могу понять, как твой член-монстр помещается в таких джинсах? — спросил Луи, прижимаясь к Гарри и запуская руку в его волосы, чтобы поиграть с кудряшками. Гарри довольно замурлыкал, поддаваясь прикосновению. — Потому что серьёзно, Хаз, такой член, должно быть, занимает целую штанину. Где ты там его прячешь?       Гарри засмеялся, переплетая их ноги.       — Мне считать это комплиментом? Мне что-то не очень понятно.       — Твой мозг что, вытек вместе со спермой? — спросил Луи, смеясь. — Потому что я уверен, что ответ очевиден.       — О, да, — сказал Гарри нежно. — Думаю, раз ты стонал и говорил, что хочешь почувствовать мой член внутри себя несколько минут назад, можно счесть это за комплимент, — обмен непристойностями был слегка нарушен, потому что Гарри зевнул, пока всё это говорил.       — Очень сексуально, — посмеиваясь, ответил Луи, но он тоже был сонным. Он лениво похлопал рукой по щеке Гарри. — Ты обязан хорошо поспать, жеребец... — Луи едва удалось не засмеяться. — Потому что завтра я выжму из тебя все соки.       — Звучит великолепно, — пробубнил Гарри, пряча лицо в волосах Луи, крепче обнимая и счастливо мурлыкая. — Ты великолепен.       Он едва услышал (или почувствовал) маленький смешок Луи, прежде чем уснуть в тёплых объятиях, удовлетворённый и такой счастливый, каким не был несколько месяцев. А может даже лет.