— ...Я имею в виду, многие ли из вас, к примеру, в курсе, что и среди гриффиндорцев были те, кто выступал на стороне Волдеморта в последней войне? Как и в прошлый его приход к власти, еще до неожиданного исчезновения? Или что среди слизеринцев были те, кто храбро сражался на стороне Света в обеих войнах?
Гарри обвел взглядом сотни внимательных лиц, намеренно сделав паузу, чтобы дать возможность восторженной публике обдумать заданные им в общем-то риторические вопросы.
— То же самое и с рейвенкловцами, — продолжил он. — И с хаффлпаффцами. Ну, вот честно, ни один факультет в Хогвартсе не может с чистой совестью указать на другой и назвать его рассадником зла. Зло присутствует в каждом из нас, абсолютно в каждом, и любой имеет возможность ему поддаться. Но помните, что честь и благородство точно так же есть во всех нас, и каждый имеет такую же возможность взрастить в себе именно эти черты. Однажды один мудрый человек сказал мне: только наш
выбор определяет, кем мы действительно являемся.
Гарри слегка повернул голову и поймал взгляд Дамблдора, обменявшись с директором едва заметной улыбкой. Затем вновь посмотрел на притихших учеников. Опустив на секунду взгляд, он заглянул в свиток со своей речью.
О, хвала Мерлину и его панталонам, — подумал он, —
почти все!
— Война оказала свое влияние на всех нас. В Британии не найдется ни одной магической семьи или общины, где бы не столкнулись с трудностями или потерями, но мы должны помнить, что
теперь все закончилось. Война стала частью прошлого, и мы все можем вернуться к нормальной жизни, вспомнить, каково это — жить спокойно и мирно, и двигаться дальше. Мы это преодолеем, так ведь?
Практически все головы, что были в зоне его видимости, кивнули.
Неужели это сработало? Гарри прошелся взглядом по гриффиндорскому столу, будучи в курсе, что большинство анти-слизеринских настроений исходило именно от его бывшего факультета. На самом деле, ничего удивительного, но все же.
— То, как именно мы все справимся с последствиями этой войны, в большей степени будет зависеть от вас, ребята, — произнес Гарри всем и каждому ученику в отдельности. — Теперь, когда открытые боевые действия окончены, пора забыть прошлые обиды и протянуть оливковую ветвь Мира. И принять ее, конечно же, — на последнем предложении он кинул короткий взгляд на слизеринский стол.
Сделав глубокий вздох, он приготовился прочесть последний абзац:
— Мы должны наладить дружеские отношения между факультетами. Под "мы" я подразумеваю всех — тебя, и тебя, и меня, нас, их, любого — мы все должны приложить усилия и научиться ладить лучше, нежели в прошлом. Это же наше будущее, так? Так что давайте не будем пускать все на самотек и сделаем все возможное, чтобы оно было светлым. Начиная с этого дня, здесь, в этой школе, давайте выберем единство и мир, а не разобщенность и раздоры! Это несложно — просто попробуйте завести одного нового друга с другого факультета до окончания этого учебного года. Поверьте мне, это не так страшно, как кажется, — замолчав на пару секунд, Гарри широко улыбнулся. — Спасибо большое, что позволили прийти сегодня сюда и выслушали. Надеюсь, что было не слишком скучно. А теперь, давайте есть!
Обрадовавшись, что, наконец, закончил, Гарри отступил на пару шагов от золотой кафедры, за которой директор так любит произносить приветственные слова в начале года, и, сложив свиток со своей речью, сунул его во внутренний карман мантии. Зал взорвался громкими аплодисментами и поздравлениями учеников. Даже слизеринский стол, заметил Гарри, вежливо ему хлопал. Возможно, его известность все же годится для чего-то хорошего. Время от времени...
Обойдя преподавательский стол, Гарри направился к свободному стулу между Северусом и МакГонагалл как раз в тот момент, как еда и напитки материализовались из ниоткуда на всех столах одновременно. Отодвинув сидение, он плюхнулся на него, чувствуя глупое удовлетворение оттого, что наконец-то все внимание присутствующих в Большом зале больше не сосредоточено на его скромной персоне.
— Хорошая речь, мистер Поттер, — поздравила Гарри МакГонагалл, когда он придвинулся ближе к столу.
— Спасибо, профессор, — улыбнулся он ей. Кинув короткий взгляд вправо, он успел заметить, что Снейп смотрит на него с совершенно равнодушным выражением лица.
— Это не так страшно, как кажется, Поттер? — тихо спросил Северус, приподняв одну бровь.
Гарри почувствовал, как загорелись щеки.
— Возможно, иногда это может быть страшно по другим причинам, — уступил он. — Но совершенно точно не потому, что мы с разных факультетов, — постарался он сохранить свой голос максимально тихим, чтобы не так уж сильно смущать Северуса. Гарри заметил, что приподнятая бровь на его ответ лишь выгнулась еще сильнее. Снейп едва заметно кивнул и тут же переключил все свое внимание на блюда с едой. Подавив желание улыбнуться (просто на случай, если кто-то за ними наблюдает), Гарри позволил и себе насладиться пиршеством.
Накладывая себе в тарелку еще дымящихся тушеных овощей, Гарри вдруг ощутил мягкое прикосновение к внешней стороне правой ноги. Украдкой взглянув вправо, он наткнулся на полностью игнорирующего его Снейпа, поглощенного наливанием в свой кубок глинтвейна. Но под столом, однако же, прикосновение к ноге стало лишь более явственным. Гарри мягко кашлянул.
— Эм, профессор Снейп, не могли бы вы передать мне вино, пожалуйста? — он был рад, что его голос не дрогнул.
— Конечно, Поттер, — но вместо того, чтобы передать графин в протянутую руку Гарри, Снейп налил вино непосредственно в его кубок, после чего поставил графин обратно на стол. Во время этой короткой сцены их глаза ни на миг не встретились, но нога Снейпа все так же прижималась к ноге Гарри под столом.
— Спасибо, — прошептал Гарри. Он не смог сдержать неровного вздоха. А еще он был очень рад сейчас, что преподавательский стол накрывала длинная, свеженакрахмаленная, белая скатерть. Не будь ее, Северус ни за что бы не прикоснулся к нему в такой обстановке. Забавно, но в данную минуту Гарри был готов сказать спасибо даже за то, что факультеты Слизерина и Гриффиндора были постоянными соперниками во всем — если бы это было иначе, он бы не дал гарантии, что его посадили бы между его любовником и МакГонагалл.
В кратчайшие сроки уровень шума в зале возрос, как припомнил Гарри, до обычного, характерного при ежевечернем приеме пищи. Неожиданно ему пришло в голову, как же тихо они с Ремусом живут на площади Гриммо. Он сделал себе мысленную пометку купить стерео или любой другой его магический эквивалент, пригодный для использования в старом доме. И, конечно же, небольшую подборку музыки. Вскоре он оказался втянут в легкую беседу с МакГонагалл и мадам Хуч, которая сидела дальше по столу за Северусом и постоянно наклонялась вперед, чтобы довольно громко ответить им что-нибудь. Так — между разговорами, едой и криком приветствия Невиллу, что сидел на другом конце стола, — и прошел ужин. Довольно быстро, по мнению Гарри.
Повернув голову к МакГонагалл и собираясь ответить ей, Гарри почувствовал, как уютное тепло прижимавшейся к нему ноги вдруг пропало — это стало единственным свидетельством того, что Северус поднялся из-за стола. Резко обернувшись, он поднял взгляд на своего любимого, молча пронаблюдав, как тот задвигает свой стул.
— Снейп, вы разве не останетесь на десерт?
— Я решил, что съем его немного позже. В тишине и уединении моей гостиной.
Гарри ощутил, как его член дернулся от слов Северуса, сказанных этим низким бархатным голосом.
— А, понятно. Тогда, до встречи, профессор.
— Всем — приятно оставаться, — отойдя от стола, Снейп элегантной походкой направился к выходу. Гарри усилием воли заставил себя не смотреть ему вслед, гадая при этом, как скоро он сам сможет покинуть благородное собрание и направить свои стопы в подземелья. За "десертом".
— Похоже, все идет неплохо, да, Поттер? - спросила МакГонагалл, привлекая к себе его внимание, и больно уж понимающе улыбнулась.
Гарри почувствовал, как щеки грозятся вновь залиться румянцем, и силой прогнал краску прочь.
— Достаточно хорошо, профессор, да. По крайней мере, я так думаю. У меня не так уж и много опыта в подобных вещах... О, — внезапно остановившись, он моргнул и заглянул в глаза своему бывшему преподавателю, — кстати, я, эм... я знаю, что вы знаете, — предательский румянец таки окрасил его щеки нежным розовым цветом, как он ни старался этого избежать.
МакГонагалл легонько похлопала его по руке, покоившейся на скатерти подле тарелки.
— Не нужно смущаться, мистер Поттер. Я рада за вас. За вас обоих, я хочу сказать, — и умиротворенно улыбнулась, заставив Гарри задуматься, а не перебрала ли немного профессор с глинтвейном. Опустив свой голос до шепота, она продолжила: — Честно говоря, я думаю, что сейчас самое время, чтобы кое-кому из нашего преподавательского состава перепало хоть немного романтики в личной жизни! — вот теперь Гарри был точно уверен, что МакГонагалл хватила лишку с вином. Он просто не мог не улыбнуться, видя своего бывшего декана — обычно суровую и неумолимую ни в чем женщину — так увлеченно рассуждающей о романтике с легким оттенком грусти в голосе.
Гарри залпом осушил свой бокал и незаметно проверил, как там поживает десерт директора. Обычно он и сам был совсем не прочь отведать чего-нибудь сладкого, содержащего ягоды, мороженое, желе или сиропы, но сегодня все, о чем он мог думать, — это как можно скорее оказаться в объятиях Северуса. Мимолетный, непонятный визит Снейпа накануне вечером лишь сильнее раздразнил Гарри.
Мерлин, как же я хочу этого мужчину.
Они делали... то, что делали... уже почти три месяца, а он все так же не мог насытиться Северусом. Тогда, когда все только начиналось, он мог бы подумать, что это все лишь способ вырваться за рамки программы ("это" — это его внезапное увлечение Снейпом, аурой его темной чувственности, его некрасиво-прекрасным телом, и обещание секса — много секса, много отличного порочного секса, — который Снейп мог ему дать). А после они бы просто вернулись к своему старому алгоритму, подразумевающему взаимную ненависть и все в таком духе. Но на деле все оказалось не так просто. Совсем. У него было несколько недель, чтобы все хорошо обдумать и осознать, что он просто не в состоянии вернуться к старому образу жизни, а еще начать бояться, что Снейп скоро насытится Гарри и решит самостоятельно прервать все это ("это" — это все возрастающее ощущение комфорта в обществе друг друга, все более нежные чувства, расцветающие в груди, сопровождающий все такой же горячий секс, а еще осознание того, что они друг другу все же подходят, что со временем становилось бы все ярче и явственней, и сверху всего страх, что все его чувства односторонни). Гарри вновь поднес к губам кубок, совсем позабыв, что опустошил его несколькими минутами ранее. Тихо вздохнув, он бросил взгляд на десертную миску Дамблдора. А!
— Директор? Директор Дамблдор, сэр?
Дамблдор опустил ложку в пустую миску и поднял взгляд на Поттера.
— Да, Гарри, мой дорогой мальчик?
— Можно мне... В смысле, могу ли я воспользоваться вашим камином, сэр? Если вы уже закончили, конечно.
Дамблдор задержал на нем ненадолго взгляд, яркие, и не скажешь что старческие, светло-голубые глаза сверкали поверх очков-половинок.
— Конечно же, ты можешь, Гарри. Ты уже готов идти?
Гарри очень старался не выдать своего нетерпения.
— Только если вы готовы, сэр.
Дамблдор отодвинул от себя на пару дюймов испачканную в потеках мороженого миску и, оттолкнув стул, встал из-за стола.
— Тогда, пойдем, Гарри.
***
Гарри взял протянутую ему коробочку с летучим порохом и, поблагодарив, сделал шаг в сторону камина.
— Перед твоим уходом, мой мальчик, могу я задать тебе пару вопросов?
Гарри молча выругался и отвернулся от зажженного камина, предварительно стерев со своего лица выражение раздражения по поводу непредвиденной задержки, из-за которой он не смог прямо сейчас отправиться в комнаты Снейпа.
— Да, сэр?
Дамблдор не спеша обошел рабочий стол и опустился в директорское кресло. Гарри так и остался стоять на коврике, вполне справедливо опасаясь, что, если сядет на один из стульев перед столом, может застрять тут на Мерлин знает сколько времени. Дамблдор закинул в рот лимонную дольку и несколько секунд молча посасывал ее, наслаждаясь вкусом. После чего вдруг улыбнулся, глядя Гарри прямо в глаза, и откинулся на спинку кресла.
— Ты собираешься к профессору Снейпу, не так ли?
Гарри инстинктивно расправил плечи.
— К Северусу, да, сэр.
Дамблдор кивнул, будто бы даже каким-то своим мыслям.
— В последнее время вы, похоже, начали встречаться, да?
Мы намного больше, чем просто "начали встречаться", черт возьми, —подумал Гарри. И тут же, вспомнив инструкции Снейпа, будто он стоял рядом и диктовал их, Поттер совершенно спокойно возвел вокруг сознания окклюментивный щит.
— Да, сэр, мы встречаемся.
— В... романтическом смысле, Гарри?
Гарри показалось, что еще немного, и он ощутит пульсацию в своем знаменитом шраме.
Да, определенно, просто показалось. Он мысленно тряхнул головой, отгоняя прочь неприятное ощущение, и встал прямее.
— Я могу ошибаться, но, полагаю, этот вопрос несколько... личного характера. Сэр, — его взгляд, благодаря исключительно воспитанной силе воли и упрямству, смог выдержать пристальный взгляд Дамблдора.
Директор медленно кивнул. Он выглядел едва заметно грустным. Отчасти Гарри надеялся, что реакция МакГонагалл на его отношения со Снейпом будет вроде индикатора чувств и Дамблдора тоже, но, очевидно, этой надежде не суждено было исполниться.
— Эм... — начал он, но внезапно осознал, что и сам не знает, что именно хочет сказать. — Директор, сэр... — пожал он плечами, не имея представления что еще добавить. — Мы...
— Вы оба уже взрослые люди, мой мальчик. Ты не должен оправдываться.
Гарри наклонил голову немного вперед, посмотрев на своего бывшего наставника исподлобья. Ему очень не хотелось спорить с этим человеком. Честно.
Но почему же я чувствую себя сейчас так, будто меня оскорбили?
— Ну... — произнес он нерешительно, — если я не должен оправдываться, то, пожалуй, я просто пойду. Хорошо? — он почти успел повернуться к камину, когда Дамблдор вновь заговорил.
— Ты хоть немного думал о будущем, Гарри? Ты ведь все еще очень молод.
Гарри медленно повернулся лицом к Дамблдору и, сделав глубокий вздох, заставил себя остаться спокойным.
— Вы намекаете, директор, что... что мне не стоит быть с Северусом?
Дамблдор довольно громко хрустнул лимонной долькой во рту.
— Конечно же, нет, мой мальчик! Нет, нет... совсем нет. Я всего лишь хочу, чтобы ты обратил свое внимание на множество других возможностей, что сейчас перед тобой открылись. Уничтожив Волдеморта, ты исполнил свое предназначение, и теперь весь мир лежит перед тобой, Гарри. И мне бы очень не хотелось наблюдать, как ты тратишь свое время впустую.
—
Впустую?! — Гарри почувствовал, как загорелись щеки, и широко распахнул глаза. — Со всем уважением, сэр, я ничего не трачу
впустую! — он громко выдохнул через нос. — Мне всегда казалось, что вам нравится Северус, сэр. Что вы любите его почти как сына.
В голубых глазах директора плескалась печаль, когда он вновь посмотрел на Гарри.
— Могу заверить тебя, что так и есть, мой мальчик. Есть лишь один студент, который обучался и жил в этих стенах, о котором, должен признаться, я заботился сильнее, чем о Северусе.
Даже прекрасно понимая, что Дамблдор имел в виду его самого, Гарри почувствовал только яростное негодование, желая защитить Снейпа ото всех, и никак не отреагировал на мягкость и загадочное мерцание в глазах старого мага.
— Тогда почему вы против, сэр? Это потому, что мы... —
Мерлин, не могу поверить, что говорю об этом! — что мы оба мужчины?
Дамблдор медленно покачал головой:
— Ничего подобного, Гарри, уверяю тебя. Я просто желаю вам обоим счастья. Это все.
— Но это желание не распространяется на то, чтобы мы нашли это счастье друг в друге, так?
— У вас разница в возрасте в двадцать лет, мой мальчик...
— И что с того? МакГонагалл это не волнует! Как и Ремуса! Даже Рон не против! И, честно говоря, если нас с Северусом не волнует разница в возрасте, то какого черта она должна волновать кого-то еще?
— Он учился здесь, в этой школе, вместе с твоими отцом и матерью, Гарри.
— Да, мы в курсе. И большую часть последних семи лет мы потратили на то, чтобы преодолеть последствия этого обучения. И у нас это получилось, понятно! Правда, получилось, директор Дамблдор, сэр. Просто поверьте мне, ладно? У нас все хорошо. И хотя я и сам не могу в это до конца поверить, но это правда. Нам хорошо вместе. События в Бельведер-Хэмп доказывают это лучше, чем что-либо. Северус и я смогли сделать то, что сделали, потому... благодаря тому, что между нами есть.
— Ты сейчас самый желанный юноша практически для каждой ведьмы в нашем мире, — напомнил Дамблдор. — Ты уверен, что человек с таким темпераментом, как у Северуса, сможет с этим справиться?
Медленно, но до Гарри все же дошло, что Дамблдор и в самом деле беспокоился о них обоих. Что Северус может пострадать от известности Гарри точно так же, как Гарри — от нежелания Северуса подпускать кого-либо слишком близко. Однако осознание истинных мотивов Дамблдора никак не притушило раздражения Гарри.
— Думаю, все возможно... — он зачерпнул немного летучего пороха из коробки. — А сейчас я должен идти, — и развернулся к камину. К счастью, на этот раз Дамблдор не попытался остановить его очередным вопросом, так что Гарри смог произнести четкое: — Личные комнаты профессора Снейпа, — и без дальнейших задержек шагнуть во взметнувшееся зеленое пламя.
***
— Мне так жаль, что утащил тебя — кричащего и упирающегося — от толпы твоих почитателей, Поттер, — съехидничал Снейп, как только Гарри весьма неуклюже вывалился из камина в гостиной декана Слизерина.
Сидя в довольно неудобной позе на голом каменном полу, Гарри глянул исподлобья на своего глумящегося любовника и фыркнул:
— К твоему сведению, любовь моя, — выплюнул он, встав на ноги и стряхнув копоть с волос, — последнюю четверть часа я пытался отстоять наше право на отношения перед чертовым директором!
Гарри никогда раньше не видел, чтобы выражения на лице Снейпа сменялись с такой скоростью. На самом деле, он даже забеспокоился. Северус, не глядя, опустился на ближайшую горизонтальную поверхность, которой оказался диван, и уставился на Гарри. Его и так не радующее красками лицо стало еще бледнее.
— Могу я узнать, что именно он сказал тебе?
В течение следующих пяти минут Гарри подробно пересказал его крайне неприятный разговор с Дамблдором Северусу. Еще две минуты ушло на весьма образные комментарии, после чего он опустился на Честерфилд* подле Снейпа. По прошествии еще трех минут наконец-то настала долгожданная тишина, руки Гарри свободно лежали на плечах Снейпа, пока длинные, ловкие пальцы Снейпа не спеша тянули собачку на молнии джинсов Гарри вниз.
— То, что Дамблдор против, тебя заводит? — спросил Гарри шепотом, на что Северус демонстративно закатил глаза.
— Нет, совершенно точно нет, — холодные пальцы извлекли твердеющий на глазах член Гарри из трусов. — Однако я был "заведен" тем, как ты красноречиво высказался, еще до твоего прихода и пересказа беседы с Альбусом, — быстрая смена дислокации, и вот уже Снейп оказался на коленях перед диваном, а его горячий рот накрыл член Гарри.
Гарри с удовольствием пропустил сквозь пальцы тяжелые волосы Снейпа и уставился на невероятную и восхитительную картину того, как наводящий ужас на всех и каждого мастер Зелий, обхватив ладонями стройные бедра Гарри, увлеченно сосет его каменный член.
— Ох. Черт, — прошипел Гарри себе под нос. Он постарался хоть ненадолго взять свой голос под контроль: — Может, нам не стоит делать это здесь? То есть, мы же
прямо перед камином сидим.
Еще несколько раз впустив и выпустив эрекцию Гарри в рот, Северус поднял темный, обещающий лишь море страсти и удовольствия до самого утра взгляд:
— Думаешь, нас могут побеспокоить? — спросил он, едва касаясь головки члена, что только что сосал.
Гарри постарался собрать вмиг разбежавшиеся мысли в кучку:
— Нас, ах... нас могут побеспокоить. Никогда не знаешь наверняка. Сам знаешь, —
он забыл все, что хотел еще сказать, когда Северус взял член Гарри в рот полностью, до самого горла. Весь мир Гарри сузился до ощущения юркого языка, мягких губ, скользкой слюны и — совсем немного — щекочущих нервы едва заметных прикосновений зубов.
— Эм.. ох... — усилием воли он заставил себя вспомнить то, что крутилось в его голове совсем недавно.
Невыполнимая задача, — прокомментировал эти старания его мозг. — Агрх, прошлым вечером, на площади Гриммо, — он зарылся пальцами в шевелюру Северуса и принялся подушечками несильно массировать слегка вспотевшую кожу у корней. — Зачем ты... ах... приходил? — он замолчал, потеряв всякую возможность говорить, пока Северус переключил все свое внимание на его яйца. — Чего ты хотел?
Северус приподнял голову так, чтобы лишь головка члена Гарри оставалась в кольце его губ:
— Этого, — ответил он, не выпуская своей добычи изо рта. — Тебя, — его темный взгляд прошелся по телу Гарри, пока не встретился с изумрудным взглядом над ним. Снейп полностью выпустил член Гарри изо рта и довольно облизнулся. — Я хотел тебя, — произнес он просто, бархатный голос — глубокий и темный — словно набатом прогремел в ушах Гарри. — Прости, я не мастер выражать свои чувства.
Прежде, чем Гарри смог что-либо ответить, этот чудесный, волшебный рот, который так часто исторгал из себя нескончаемые потоки насмешек и издевок, вновь полностью вобрал в себя его член. В тот самый первый раз, когда Северус делал ему минет, Гарри отключился, как только кончил ему в рот. Поэтому Гарри очень старался сохранить мозги в достаточной степени ясными, чтобы подобного не повторилось.
Последней мыслью Гарри перед тем, как он вновь потерял сознание, было: "Ну, по крайней мере, в этот раз..."
