Драко Малфой выглядел даже бледнее обычного, хотя, казалось бы, куда уж больше. Его лицо было почти таким же белым, как полоски на больничной пижаме, в которую он был сейчас одет. Все это Гарри отметил, просунув голову за одну из трех шторок, которыми окружили кровать Малфоя. Сам Малфой, судя по всему, уснул прямо с книгой в руках, что в данный момент медленно выскальзывала из его ослабевших пальцев. В любую секунду тяжелый том в твердом переплете мог наконец-таки полностью освободиться и с грохотом упасть на каменный пол, вероятно, разбудив этим своего читателя.
Гарри бесшумно зашел внутрь и протянул руку, чтобы подхватить книгу до того, как она упадет. Но только его пальцы ухватились за ее край, как светло-серые глаза Малфоя резко распахнулись, и полный подозрения голос спросил:
— Какого Мордреда ты тут забыл, Поттер?
— Твоя книга почти упала. Она бы тебя разбудила.
— То есть, ты решил разбудить меня лично? — Драко с трудом принял полусидячее положение.
Гарри отдернул руку:
— Извини. Я не хотел.
— Хм, — Драко бросил книгу на больничный столик рядом с койкой и заметил удивленный взгляд Гарри, мельком глянувшего на обложку. — Вообще-то, я
умею читать, Поттер!
— Конечно. Но я удивлен тем, что ты соизволил снизойти до маггловских книжек.
Худые, затянутые в пижаму плечи элегантно приподнялись на пару мгновений, давая хозяину время на обдумывание ответа.
— Помогает скоротать время, пока Помфри, наконец, не поймет, что я в полном порядке и могу уйти, — Драко глянул на Гарри из-под своей порядком растрепанной челки. — И все же, что это ты тут разнюхиваешь?
— Просто пришел навестить тебя.
— Навестить меня? — Гарри, конечно же, не был удивлен полным подозрения взглядом, которым окинул его Малфой. — С какой это стати Гарри чертов Поттер решил навестить
меня?
Гарри слегка пожал плечами.
— Ты в Больничном крыле. Знаешь, люди иногда навещают других людей, когда те попадают в больницу.
— Ты хотел сказать, друзья и родственники навещают людей в больнице, — поправил его Драко. — И кем же из них ты себя ошибочно считаешь?
Гарри подавил тяжелый вздох.
Ты знал, что будет нелегко, так ведь? Он молча положил упаковку шоколадных кексов-котелков поверх книги на столик подле кровати.
— Думаю, я ни то, ни другое, — ровно произнес он.
Драко перевел взгляд на шоколадное подношение, после чего вернулся к Гарри.
— А у меня и нет ни тех, ни других, — пробурчал он, скрестив руки на худой груди.
— У тебя есть те, кому ты небезразличен, — не зная куда девать руки, Гарри заткнул ладони в задние карманы джинс и оперся бедром об изножие койки. — Вспомнить хоть прошлую ночь. Тот пятиклашка и МакГонагалл, что подняли из-за тебя тревогу. Северус и мадам Помфри, что приложили массу усилий, чтобы ты все еще был с нами. Невилл, прошерстивший все свои теплицы посреди ночи, чтобы найти нужную травку для тебя.
— Уверен, просто никто из них не хотел оказаться с покойником на руках.
— Это именно то, чего ты хотел добиться?
Малфой пристально уставился Гарри в глаза, но после отвел взгляд.
— Это был несчастный случай. Мордредов несчастный случай! И все!
— Я, э-э, — Гарри опустил взгляд в пол, — кстати, извини, что помешал. Я насчет того, что зашел сюда, когда ты очнулся. Я не должен был влезать, — когда же со стороны Малфоя не раздалось ни звука, Гарри настороженно поднял глаза и обнаружил во взгляде Драко столько неприкрытого недоверия, но спустя мгновение его лицо вновь стало непроницаемым.
— То есть, — медленно произнес Малфой, — ты пришел сюда не за тем, чтобы врезать мне за то, что я поцеловал твою подружку?
Гарри весело фыркнул:
— Интересно,
что бы ты сказал, будь Северус по другую сторону ширмы, — увидев, с какой паникой взгляд Драко метнулся к ширме, Гарри лишь сильнее рассмеялся. О, он знал, что дразнить Малфоя таким образом было чистым ребячеством. Но иногда Малфой так просто поддавался на провокации, что удержаться не было никакой возможности. Будучи противниками почти половину своей жизни, они оба даже слишком хорошо знали сильные и слабые стороны друг друга. — Извини, — едва слышно пробормотал Гарри.
Малфой тут же расслабился и тяжело откинулся на подушки.
— Я не имел в виду… то есть, я не должен был… А, к Мерлину все, Поттер! Прости, ладно? Не жди, что я когда-нибудь произнесу это снова, но я очень сожалею, — бледные щеки вспыхнули румянцем, который совершенно не помогал Драко выглядеть здоровее.
— Все в порядке. Я знаю, — Гарри легко улыбнулся. — Только не советую больше пытаться повторять, понял?
— Я тебя умоляю. Как будто я настолько глуп, чтобы снова
так рисковать.
— Не прикидывайся, будто боишься меня, Малфой…
— Не о
тебе и речь, вообще-то.
Оба рассмеялись, пока вдруг почти одновременно не осознали, что они — Гарри Поттер и Драко Малфой — смеются над одной шуткой вместе. Практически мгновенно воцарилось неловкое молчание.
— Гм, — через некоторое время решился Гарри. — Северус рассказал мне, как ты поддержал его, когда он в последний раз делал объявление всему Слизерину. С твоей стороны это было круто.
Малфой лишь пожал плечами:
— Слизеринцы всегда отличались верностью, Поттер. Рано или поздно тебе придется это признать.
— А ты уверен, что они останутся так же верны Северусу, когда он свяжет свою жизнь с моей официально? Я думал, вы все меня ненавидите.
Светлые глаза Драко слегка сощурились:
— Вряд ли это что-то настолько личное, Поттер. За исключением меня, конечно. Я ненавижу тебя большую часть времени. Но остальной факультет… — Малфой покачал головой. — А вот что слизеринцы точно ненавидели больше всего, так это то, что самый могущественный волшебник в мире был очень сильно настроен против них. Это заставляет нервничать, знаешь? Заставляет задумываться, что, Мерлин подери, будет с ними, когда ты одержишь победу и будешь управлять всем в новом мировом порядке. Если бы ты хоть иногда смотрел на вещи с нашей стороны, если бы не
ненавидел нас так сильно и так слепо, то давно бы убедился лично, насколько непреклонными слизеринцы могут быть.
Гарри опустил голову, легкий порыв стыда обжег кожу на его горле.
— Твои отношения с нашим деканом, — продолжил Драко тише, — сделают положение Слизерина в волшебном мире настолько прочным, каким оно не было уже очень долгое время. Видишь ли, практически все тебе доверяют и думают, что ты просто не в состоянии сделать что-то плохое. Так что, если ты решил соединить свою жизнь с жизнью нашего главного слизеринца, тогда ты, судя по всему, действительно так хорош, как о тебе говорят, так что мы все — тоже за тебя. Это хорошо для Слизерина еще и из-за всех гонений и обвинений, что мы получали в последние годы. Думаю, даже ты должен все это понимать.
Гарри нехотя кивнул.
— Сколько времени тебе понадобилось? — спросил Мафлой, заставив Гарри поднять взгляд.
— Сколько времени мне понадобилось на что?
— Чтобы понять, что Северус был на твоей стороне, придурок. Он ведь спас тебе жизнь на первом курсе, так? Во время той суматохи с Квиреллом. Во всяком случае, такие ходили слухи.
— Да, — Гарри не выдержал и вновь опустил голову. Ему потребовались годы, чтобы осознать преданность Северуса. Годы, в течение которых он продолжал ненавидеть человека, которого сейчас так сильно любил. Годы, в течение которых краеугольным камнем его ненависти было то, что этот человек считался таким уродливым. Жар стыда, что теплился в горле, теперь распространился по лицу и щекам.
— Значит, ты понял это тогда? Так? Ты, конечно же, и после показывал всем, что продолжаешь его ненавидеть. Никогда бы не подумал, что ты умеешь так хорошо скрывать свои чувства, как…
— Заткнись, Малфой.
— Что? Что я такого сказал?
— Просто… заткнись, пожалуйста.
Серебряные глаза внезапно загорелись пониманием:
— Ты
продолжал его ненавидеть, так? Этот человек спас твою жалкую никчемную жизнь, а ты все еще его ненавидел! Мерлин, а ты был тем еще сукиным сыном, да?
Гарри опустился на край кровати, едва не задев ноги Малфоя под одеялом, и сложил руки на колени.
— Я был маленьким говнюком, понятно? Счастлив? Я был слеп в отношении половины людей вокруг себя и придавал слишком большое значение тому, что говорили мне некоторые из моих друзей. Особенно если соглашаться с тем, что они говорили, означало, что мне самому не требовалось думать о вещах, о которых я не хотел так уж глубоко задумываться. Доволен?
— О, нет, думаю, есть что-то еще, что ты не хочешь озвучивать…
Гарри недовольно уставился на Малфоя.
— Я ошибался насчет Снейпа, — наконец выдавил он. — Долгие годы. Я хотел верить, что он плохой, поэтому продолжал это делать, потому что так было легче, чем посмотреть правде в глаза. Вот. Теперь ты уже наконец заткнешься и оставишь эту тему?
Драко выглядел очень довольным.
— Ты говорил хоть что-нибудь из этого своему
возлюбленному?
Он в курсе, каким слепым придурком ты был?
— Конечно, он знает. Он знал, как я был слеп, даже пока я им был, черт возьми. Но он, он никогда не пытался навязать мне эту правду. Он позволял мне ненавидеть себя, когда мне это было нужно, — Гарри замолчал, тяжело вздохнув.
Черт, будто разделенная на двоих глупая шутка не была достаточно странной. А теперь у тебя разговор по душам с Малфоем! Он поправил съехавшие очки и тихо выдохнул. — Ты бы видел некоторые из наших ссор, Малфой.
— Впечатляюще?
—
Весьма впечатляюще.
— Скучаешь по ним?
— Едва ли. Хотя, в некотором роде, они тоже были весьма страстными… — Гарри криво усмехнулся.
Драко вскинул ладони:
— Остановись немедленно! Не желаю продолжать наш разговор в конкретно этом русле, спасибо большое.
Гарри неожиданно осознал, что снова смеется:
— Значит, думаю, о своем кухонном столе в Мюнхене ты тоже не захочешь услышать…
— Мордред подери, нет! Вы же не могли?! Чертова парочка извращенцев! Мы же
завтракали за этим столом перед отъездом! — хотя он и пытался изобразить отвращение, Гарри явно видел, что тот едва сдерживает веселье. Обоим вновь почти одновременно пришло в голову, что они почти смеются. Это было довольно странно…
Гарри встал с койки, пожав плечами.
— Завтрак был хорош, хотя секс был лучше.
— Мерлин, мне придется сжечь его, когда я вернусь в Мюнхен. А ведь это был хороший стол! И он обошелся мне в кучу марок!
— Ты собираешься вернуться? — удивился Гарри, про себя осознавая, что начинает потихоньку привыкать к присутствию Малфоя где-то поблизости.
Драко вновь скрестил руки на груди и пожал плечами.
— Не могу же я вечно держать его закрытым. Это хороший дом.
— У тебя еще есть особняк в Уилтшире.
Малфой отрицательно потряс белокурой шевелюрой.
— Он мне не нужен. Ноги моей там больше не будет. А Мюнхен… это ведь
мой дом, понимаешь?
Гарри кивнул. Внезапно, будто Северус сейчас стоял рядом с ним, он услышал его слова о том, что у Драко совсем нет друзей. Он посмотрел на своего ровесника напротив так, будто увидел впервые, и ощутил волну… родства?.. между ними. Затем, так же внезапно, он вспомнил двух одиннадцатилеток, стоящих лицом друг к другу: светловолосого, протягивающего руку в знак приветствия, и темноволосого, отказывающегося пожать ее. Малфой хотел быть его другом. Гарри никогда раньше не думал об этом в таком ключе. Мерлин.
— Я… э-э… мне пора. Дам тебе еще поспать, — и поспешно направился к просвету между шторами.
— Спасибо, — раздался у него за спиной голос Малфоя. — За шоколадные котелки, — поспешно добавил он.
Гарри остановился у самой шторки и оглянулся через плечо.
— Ага. Спасибо за беседу, — заметив слегка расширившиеся от удивления глаза Малфоя, он уточнил: — Ну, знаешь, о Слизерине. Было познавательно. Спасибо. Еще увидимся, Драко.
— Пока, Поттер.
***
— Мадам Помфри выписала Драко сегодня вечером, — положив кусочек сливочного масла поверх тушеной моркови с бобами, Северус взялся за столовые приборы.
— Что ж, это хорошая новость, — улыбнулся Ремус, разлив вино по трем бокалам, после чего поставил графин на стол.
— Он рассказал мне, что сразу после обеда у него был посетитель, — Снейп произнес это с таким намеком в голосе, будто ожидал, что Гарри тут же подхватит тему и все ему расскажет.
«Будто он не в курсе», — подумал про себя Гарри, возя зубцами вилки по картофельному пюре в своей тарелке.
Вздохнув, он поднял взгляд:
— Да, я забегал к нему ненадолго.
— Очень любезно с твоей стороны, Гарри, — похвалил его Ремус.
— Это была идея Северуса, — пробормотал Гарри и потянулся за вином, что налил ему Ремус. — Я рассказал ему, что мы трахались на его кухонном столе. — Он честно не знал, что заставило его внезапно выпалить подобное прямо за ужином, но слова вырвались из его рта прежде, чем Гарри успел хотя бы
подумать о том, чтобы остановить их. Он уставился на руки Северуса, застывшие над его тарелкой, услышал как Ремус с трудом проглотил то, что было у него во рту, после чего потянулся за своим бокалом с вином. — Извини, — резко покраснел он, — не знаю, что на меня нашло, — он виновато улыбнулся и медленно поднял глаза от рук Северуса к его немигающему взгляду.
— И какова была реакция мистера Малфоя на столь откровенное признание? — мрачно спросил Снейп.
— Мы… эм… вообще-то даже посмеялись над этим, — Гарри заметил, как Северус обменялся коротким взглядом с Ремусом, после чего вернулся к своему ужину, будто ничего и не произошло. Подумав, Гарри бросил робкую улыбку в сторону Ремуса и решил последовать примеру Северуса, так же продолжив трапезу.
***
— Сейчас вечер пятницы. Почему ты сидишь здесь со мной, а не развлекаешься с друзьями?
Гарри лишь теснее прижался к Северусу, сидя у того на коленях, и глубже зарылся носом ему за ухо.
— Я виделся с ними всеми вчера у Фреда и Джорджа, — он прижался губами к пульсирующей артерии на шее Северуса. — Я лучше побуду здесь с тобой. Делая это.
— Мы ничего не делаем.
— Угу. Но мы ничего не делаем вместе.
— И Альбус еще имел наглость называть
меня романтиком…
Гарри заставил Северуса замолчать, крепко прижавшись к его губам своими.
Как так выходит, что поцелуи — обычные, старомодные поцелуи — все так же меня заводят? Теперь, когда я столько знаю о сексе, фелляции, римминге и прочих удивительных вещах, которые показал мне Северус? Как простой поцелуй может быть таким волнующим и вдохновляющим?
Хотя, конечно… «просто» поцелуй включал в себя язык Северуса у него во рту, его большие ладони на его щеках, длинные пальцы, ласкающие его… Так что, неудивительно, что обычный поцелуй мог зарядить Гарри такой энергией, подарить такое удовлетворение. Порой, «просто» поцелуй с Северусом мог включать — он легко обвел пальцем раковинку его уха, и, да, вот он — низкий стон желания, который, казалось, вырывался из груди Северуса против его воли.
— Не понимаю, как я жил, — пробормотал Гарри во влажные губы Северуса, — столько лет, не зная вкуса твоих поцелуев, — высунув язык, он коротко лизнул его, будто пробуя. — Когда дело касалось тебя, я всегда был таким слепым мелким придурком. Простишь ли ты меня когда-нибудь?
Северус опустил голову на пару дюймов, и смачно засосал кожу на горле Гарри.
— Я прощаю тебя, — прошептал он, уткнувшись в покрасневшую кожу. — Помнишь, когда ты впервые попытался сказать, что считаешь меня красивым?
Гарри слегка отклонил голову, давая Северусу больше пространства для поцелуев, ласк и засосов на его горле.
— Эм-м… не очень. Вроде что-то… нет. Напомни мне, когда я в первый раз сказал тебе об этом?
— В тот день Волдеморт помешал нам заниматься любовью.
Ах, да.
Это Гарри помнил, да. Жгучую боль, пронзившую их тела — шрам Гарри и метку Северуса, — что положила резкий и весьма грубый конец тому, что начиналось так нежно и восхитительно.
— После был созван срочный военный совет, — продолжил Северус, между словами продолжая целовать и ласкать языком горло Гарри. — А затем мы с тобой отправились сюда, в библиотеку, где я занялся исследованиями, которые привели меня к Усиливающему зелью, что мы использовали в последней битве.
Теперь Гарри вспомнил. Он поймал голову Северуса ладонями и, зарывшись пальцами в его волосы, улыбнулся.
— Ты приказал мне хотя бы немного поспать, а я сказал тебе, как хорошо мы проводили время, пока Волди не прервал нас. Я сказал тебе, что ты был прекрасен в тот момент, — закончил он едва слышно.
— Точно, — оторвавшись от горла Гарри, Северус встретился с ним взглядами. — Думаю, именно в тот момент я простил тебе все. Все возможные твои прегрешения. Прошлые и будущие.
— Но ты же тогда отмахнулся от меня, отправив спать на диван, и продолжил читать!
— Исследования были крайне важны, — он взял левую руку Гарри и поднес его пальцы к своим губам. — Но уже тогда я знал, что последую за тобой во что бы то ни стало. Независимо от того, найду ли я зелье, что поможет нам, или нет. Я знал, что буду рядом с тобой, когда ты столкнешься с ним лицом к лицу. Ты должен понять, что никто, — его черный взгляд будто прошил Гарри насквозь, — никто никогда не использовал это слово в отношении меня. До тебя.
— Но твои предыдущие любовники…
— Никогда не употребляли этого слова. О, да, конечно, мне делали комплименты. Но только не этот. Это глупое тщеславие, конечно же, и я должен быть выше подобных условностей, — он захватил губами безымянный палец Гарри и медленно насадился на него, пока не стукнулся своими кривыми зубами об ободок простого платинового кольца, что отныне всегда было там.
— Красивый, — выдохнул Гарри, обдав теплым дыханием его склоненную голову.
