Replace V - 1G: Stopping on the way

Место, куда привёл меня Тацуя, оказалось спортивным комплексом в центре города. Зайдя в вестибюль, я услышал скрип кроссовок, звук отскакивающих от пола мячей и голоса играющих. - Мой наставник - тренер клуба. Сейчас проходят занятия, давай немного подождём. Тацуя направился к лестнице, которая находилась в дальнем углу вестибюля. Я последовал за ним, с любопытством озираясь по сторонам. Поднявшись на второй этаж, я развернулся в сторону зрительских мест, и мне удалось рассмотреть весь спортзал целиком. - Вот это да, потрясающе! Он огромен! - судя по размерам здания, ожидалось, что зал будет отнюдь не маленький, но, посмотрев на него изнутри, я увидел, что он просто здоровенный, особенно для общественного спортзала, с очень высокими потолками. Здесь три тренировочных площадки. Все они были заняты: на них играли дети в баскетбол. Невероятное количество людей, а мне казалось, что это в нашем клубе средней школы было много народу, как и ожидалось от Японии. Вдобавок ко всему, несмотря на то, что они ещё дети, все на самом деле хороши. - Вон там, в середине, мой наставник, - пройдясь вдоль сидений до подходящего места, Тацуя указал в центр площадки. Там, куда он показал, стояла высокая блондинка, которая занималась с детьми, отрабатывающими броски. - Твой наставник - женщина? - Ага. Раньше Алекс была профессиональным игроком. Она отлично играет, но, кроме того, очень страшна в своём гневе, если ты не воспримешь её всерьёз только потому, что она женщина. – А-а-а… Выбрав место с лучшим обзором на площадку, мы уселись рядом. - Уф… - из моего рта ненароком вырвался долгий выдох. Казалось, напряжённость, о которой я даже не задумывался, полностью исчезла, когда мне наконец удалось найти безопасное место, чтобы отдохнуть. Мои ноги вдруг потяжелели, вероятно, от усталости. Конечно, ведь ещё полдня назад я ютился в сиденье эконом-класса. Я вздохнул еще раз, так глубоко, как только мог. Для поддержания формы было важно выровнять дыхание. Наблюдая за мной, Тацуя спросил с грустной улыбкой: - Кажется, нелегко пришлось. - Не могу с этим поспорить. Я на самом деле начинаю понимать, что значит - быть в растерянности, - я блаженно откинулся на спинку кресла. Тацуя ничего не ответил. Похоже, он ждал, пока я сам всё расскажу. Ну, и с чего мне начать? Когда я думаю, по привычке, сам того не замечая, выпячиваю губу. Наверное, лучше всего начать с моего приезда в Америку. - Я прибыл в Лос-Анджелес этим утром. Не на экскурсию или из-за работы моей семьи - поводом послужило лечение моего отца. Его госпитализировали весной два года назад. Поначалу он шёл на поправку, но потом, когда он был уже в больнице, возникли осложнения от другой болезни, и нам сообщили, что он может не дожить до будущего лета. Семья смирилась. Я тоже. Я уверен, что был готов к звонку из больницы в любое время, при этом испытывая угрызения совести; переживал за него так, что просматривал все сообщения в телефоне даже во время занятий в школе. Но мой отец чудом пережил лето. К сожалению, лучше ему не стало, и мы по-прежнему не могли от него отойти. А потом мы узнали, что в этом городе работал один известный врач, который обладал обширными знаниями о папиной болезни и изучал её. Приняв во внимание состояние моего отца, мы решили отправиться в Америку, окрылённые надеждой. Он, мой младший брат и сестра приехали сюда в декабре прошлого года, и было решено, что я присоединюсь к ним после того, как окончу среднюю школу. Вообще, я мог прилететь сюда и в середине учебного года, но мой отец был категорически против этого: «Приедешь после выпускного». Даже лёжа на больничной койке и будучи измотанным, он сказал это так твёрдо, что нельзя было не подчиниться. Следуя наставлению своего отца, я окончил среднюю школу в Японии. Вчера как раз проходил выпускной вечер. Но, с учётом разницы во времени и судя по календарю, он ещё продолжается? А значит, совсем недавно я столкнулся с Куроко, Мидоримой и другими ответственными за хранение моей трубочки для аттестата. Возможно, из-за проделанного долгого пути мне казалось, что это было много лет назад. Во всяком случае, когда я вернулся домой после церемонии вручения диплома, то немедленно отправился в аэропорт. Весь большой багаж был уже отправлен, и у меня оставался небольшой рюкзак. Благодаря чему я легко прошёл процедуру досмотра и сел в самолёт. Сам полёт проходил около десяти часов. Я то бодрствовал, то дремал; самолёт приземлился в Международном Аэропорту Лос-Анджелеса, когда мне всё это уже осточертело. С затруднением выполнив процедуру досмотра по прибытии, мне удалось преодолеть таможню. А это означало, что я официально в Америке. Большинство разговоров, что я мог слышать, были на английском, а прохожие казались иностранцами для меня. Ступая на полированный пол аэропорта, я почувствовал гордость. «Неплохо. Сам». Я добрался до Америки самостоятельно. Правда, даже в самолёте со мной случилась неприятность. Не то чтобы я боялся высоты, просто, находясь в воздухе, мне становилось не по себе от чувства, что ноги не касаются земли. По этой причине однажды, когда мы летели на выездной матч, мне сказали: «Капитан, ты слишком напряжён! Выглядишь в три раза страшнее, чем обычно!»; но в этот раз я чувствовал себя гораздо спокойнее. (Впрочем, после того как мы сошли на землю, кохай был, отблагодарён за заботу). Я обещал встретиться с моим отцом в больнице сразу после прилёта. Отправив ему сообщение «Я добрался», двинулся дальше. От аэропорта до больницы можно было доехать на автобусе. Или отправиться туда на машине, но я не мог себе этого позволить, да и подростку, который только что окончил среднюю школу, ехать в такси одному - безответственно. Папа говорил, что он мог бы прийти и забрать меня, но я ответил: «Было бы весело прогуляться по неизвестному городу с одной лишь картой. Это здорово». Конечно, именно так я и думал, если бы не единственная причина, по которой мы все здесь. Отец. Не нужно ему беспокоиться ещё и обо мне. Слегка потянувшись, чтобы размять мышцы, я достал телефон и стал искать автобусную остановку, заодно проверяя номер и подробности маршрута. Было тревожно, но я надеялся, что у меня получится всё преодолеть. В настоящее время мне удалось самому добраться до Америки и я почувствовал некоторую уверенность в себе. Это должно было сработать. Задержаться в пути - это в моем характере, а еще часть обещания моему отцу, даже если я окажусь в каком-нибудь тупике. Я смотрел на улицу из окна аэропорта. Там было ослепительно ярко. Казалось, это хороший знак. На самом деле, знаки оказались хуже некуда.