Fata Morgana

Flyleaf – All around me

Шеннон

Просыпаюсь ранним утром и сразу отправляюсь в душ. Сегодня мне не спалось всю ночь, даже сам не понимаю причину своей бессонницы. Видимо, слишком много всего смешалось: выходка Джареда, странное поведение Эммы, эта чёртова Мэри. Думаю, я уже сам запутался, чего хочу. Прошло уже довольно много времени после разрыва с Эммой и мне кажется, что я давно забыл о ней. Или это только кажется? Сейчас она странно себя ведёт, я бы даже сказал, что Ладбрук ревнует меня к Мэри. Только я не испытываю к Вампирше чувств сродни тех, которые питал к Эмме. У меня даже нет мыслей сравнивать их. Да, меня интересует Мэри с этой своей загадочностью, но это нельзя назвать любовью. Скорее необъяснимое влечение и желание разгадать некую тайну, но точно не любовь. Отправившись завтракать, замечаю Дерека, который находится в гордом одиночестве. Довольно странно, ибо обычно Кровопийца и компания всегда вместе. Решаю воспользоваться моментом и сажусь рядом с барабанщиком. — Не возражаешь? — интересуюсь. — Конечно, нет, — парень качает головой. — Где твои друзья? — Роберт не очень хорошо себя чувствует, Франкенштейн сбежал гулять, а Мэри я сегодня не видел. — Вот как? Честно говоря, у меня не укладывается в голове, как вы с ней работаете. Кажется, у неё мерзкий характер. — Я бы так не сказал. Мэри сложный человек, но у нас никогда не возникало проблем. — У меня складывается двоякое впечатление о ней. Прости, но все эти глупые слухи походят на дешевый чёрный пиар, — специально задеваю интересующую тему. Думаю, разговор с парнем может многое прояснить. — Мы не имеем никакого отношения к распространению дурацких сплетен, — Дерек пожимает плечами. — Просто Мэри не любит, когда лезут в её личную жизнь. Вот народ и придумывает глупости. Честно говоря, я сам не знаю практически ничего о ней, хоть и работаем вместе уже три года. — Она даже с вами держится за свой образ таинственной особы? — почему-то меня посещает мысль, что Дерек просто выгораживает Кровопийцу. — Я не вижу причин лезть ей в душу. Мэри отдаёт все силы группе, этого достаточно. Знаю только то, что у неё вроде как есть старшая сестра и даже видел её несколько раз. Это всё, хотя порой идиотские сплетни меня самого пугают. — То что ей двести лет я уже слышал, — усмехаюсь, стараясь перевести разговор в шутку, дабы не вызвать подозрений. — Как только люди придумываю такую ерунду? — Меня больше поразила история про её тело. — И это тоже, но Мэри действительно никогда не носит открытую одежду, — после минутной паузы отвечает барабанщик. — Сама она ничего не комментирует, но, безусловно, это наталкивает на плохие мысли. Одни утверждают, что она пострадала при пожаре и получила много ожогов. Другие убеждены, что у Мэри редкая болезнь, которая проявляется в боязни солнца. Но надеюсь, что обе версии — ложь. — Но ведь есть причина, по которой она скрывает своё тело? — Я уверен, что это просто часть её стиля, который прибавляет загадочности, — хочу возразить, но меня перебивает Эмма, которая внезапно возникает рядом: — Привет, ребята, — она садится рядом, и я ловлю на себе её взгляд. Внутри всё переворачивается, возвращая непрошенные воспоминания. Сейчас Эмма смотрит на меня так, как раньше, будто мы всё ещё вместе. Кажется, стоит протянуть руку — и удастся всё вернуть. Я зажмуриваюсь, пытаясь прогнать навязчивые мысли и вернуться в реальность. — С тобой всё нормально? — заботливый голос Ладбрук делает ещё больнее, заставляя сотый раз почувствовать свою вину перед ней. — Всё хорошо, — выдавливаю из себя улыбку. — Мэри ещё не вернулась? — интересуется Эмма, чем вызывает у меня недоумение. Судя по выражению лица Дерека, подобные мысли посещаю и его. — А где она? — Дерек задаёт вопрос, но Эмма отмахивается. — Кажется, она собиралась на прогулку, но утверждать не могу, — вижу, что девушка обманывает. Неужели они с Кровопийцей спелись за моей спиной? Появление секретов между ними отнюдь меня не радует, хотя эту ситуацию можно повернуть и в мою пользу. Не думаю, что Эмма станет скрывать от меня что-то, только я не хочу использовать её в своих интересах. — Ладно, мне нужно работать, — вздыхает Эмма и спешит удалиться, но я успеваю её догнать. Поравнявшись с девушкой, хватаю её за руку, и мы замираем на месте. Это похоже на дежавю. Вспоминаю события двухлетней давности, когда наорал на неё после концерта. Тогда Эмма обиделась и убежала. Я точно так же догнал её и схватил за руку, чтобы извиниться, а потом… Потом всё произошло слишком спонтанно, будто помутнение сознания, вырвавшиеся на волю инстинкты. Смутно помню наш поцелуй и ночь, которая за ним последовала. В памяти навсегда осталось лишь чувство чего-то неземного, биение сердца на двоих и боль. Боль, которую я причинил Эмме. Не смог уберечь наши отношения, за что ненавижу себя, и по сей день чувствую вину. Эмма дрожит, но не пытается вырваться. Знаю, что её одолевают такие же воспоминания. — Прости, — медленно отпускаю девушку. Она смотрит непонимающим взглядом, но не решается заговорить. — Зачем ты покрываешь Мэри? — О чём ты? — одна из особенностей Эммы — она совершенно не умеет врать. Я одариваю её упрекающим взглядом и она сдаётся. — Ладно, только пообещай, что никому не скажешь. — О чём речь? Конечно, я не скажу. — Она не ночевала в отеле и попросила меня прикрыть её. Просто сейчас я волнуюсь, чтобы Джареду ничего от неё не понадобилось. — Зачем делать из этого тайну? Или ты знаешь, где она была ночью? — в моей голове начинают появляться весьма скверные догадки. — Шеннон, ведь понятно же, что Мэри с каким-то мужчиной. Просто девочка не хочет, чтобы об этом узнали. — Дай мне её номер. — Нет, даже не проси. Я обещала, — Эмма качает головой. — Послушай, если Джаред узнает, то у Мэри будут серьёзные проблемы. Я всего лишь хочу это предотвратить. Скажу, что случайно зашёл в её номер и никого там не обнаружил. О тебе ни слова, — трачу ещё минут пятнадцать на уговоры и в конце концов Эмма сдаётся. Благодарю Ладбрук и скрываюсь в своём номере. Что меня так взбесило? Вампирша может развлекаться где угодно и с кем угодно. Я не имею права её контролировать, но, тем не менее, мне хочется убить эту мерзкую девчонку за подобную вольность. Конечно, Джаред не будет её искать, тем более концерт завтра. Он может и вовсе не узнать о её отсутствии. Только я не могу позволить Мэри развлекаться с каким-то мужиком. Торопливо набираю номер и принимаюсь ждать. Мне отвечают не сразу, но вскоре слышу знакомый голос: — Алло. — Мэри, мать твою! Где ты шляешься? — стараюсь придать своему тону больше серьёзности, но сейчас я так зол, что это получается само собой. — Не твоё дело. Концерт завтра. — Джаред готов тебя убить. Нам нужно срочно решить один вопрос по поводу завтрашнего выступления, а ты пропадаешь неизвестно где. — А по телефону твой важный вопрос решить нельзя? — фраза про разозлённого Джареда действует превосходно, но Вампирша не спешит уступать. — Нет. Говори, где ты находишься, я пришлю Эмму, — Кровопийца пытается возразить, но я сразу же пресекаю это. Недовольным голосом Мэри диктует мне адрес, и я победно улыбаюсь. Судя по всему, она находится в кафе. Что же мне будет интересно увидеть её бойфренда. Интересно, что в нём такого, чего нет у меня? Поспешно собираюсь и ловлю такси. Сейчас я дико зол, но пытаюсь успокоиться, разглядывая пейзажи за окном. Люблю Берлин, потому что он не похож на остальные европейские столицы. В нём есть что-то особенное, некая изюминка. Порой мне даже кажется, что это место идеально для жизни. Если бы мне пришлось переехать в Европу, то, несомненно, мой выбор пал бы на Германию. Когда-то Джаред сказал, что Берлин — это живой город. Ведь действительно здесь кипит бурная жизнь и даже когда над городом сгущаются сумерки, этот сумасшедший ритм не останавливается. Но, несмотря на это, всё здесь будто дышит историей. Напоминание о величественном прошлом сохранилось в архитектуре. Великолепные соборы, дворцы и музеи переносят столетиями ранее. Вскоре машина останавливается и приходится отвлечься от своих мыслей. Расплачиваюсь с водителем, выхожу на улицу и через несколько минут оказываюсь в кафе. По моим представлениям подобное место не особо подходит для романтических свиданий, но о вкусах не спорят. Начинаю искать взглядом Мэри и застываю на месте. Честно говоря, я ожидал увидеть что угодно, но не это. Девушка сидит за столиком с ребёнком. На вид мальчику лет шесть и он жутко похож на Мэри. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что к чему. Вот и причина её скрытности и желания утаить свою биографию. Замечаю с каким обожанием она смотрит на этого ребёнка. В её взгляде нет привычного холода и безразличия, только безграничная любовь. Они о чём-то болтают, Мэри то и дело улыбается. Такая искренняя настоящая улыбка, а не хищный оскал, который я привык видеть. Удивительно, как материнство может менять женщину. По правде говоря, я был уверен, что ей около двадцати. Выходит Мэри гораздо старше. Раз уж у неё есть ребёнок, то вполне логично, что поблизости обретается муж. Почему-то мне становится так мерзко от этой мысли. Неприятно от осознания того, что Мэри не моя и никогда уже ею не станет. Всё-таки собираюсь с силами и подхожу к ним. Увидев меня, Вампирша испуганно замирает и прижимает ребёнка к себе. Не понимаю причину такого поведения. Неужели она думала, что сможет скрывать собственного сына вечно? — Что ты здесь делаешь? — строго чеканит каждое слово. — Решил не напрягать Эмму, — равнодушно отвечаю и нагло усаживаюсь рядом. Вижу, что на языке Мэри крутится много нецензурных слов, но она сдерживает себя. Начинаю буравить девушку взглядом, замечая ненависть в её глазах. — Я сказала, где нахожусь только потому, что должна была приехать Эмма. Зачем ты лезешь в мою жизнь? — А зачем делать из своей биографии вселенскую тайну? — Ты ничего не понимаешь, — кажется, в её голосе слышна обида. Внезапно у Мэри звонит телефон, но она его игнорирует. — Зачем тебе это? Почему ты не можешь оставить меня в покое? — Не драматизируй, — хмурюсь. — И возьми трубку, там явно кто-то настойчивый. Вампирша собирается грубо ответить, но вовремя вспоминает о ребёнке. Всё же она отвечает на звонок и, судя по всему, говорит с какой-то Моникой. Кажется, Дерек говорил, что так зовут её сестру. Воспользовавшись моментом, перевожу взгляд на мальчика. Черты лица, тёмные волосы, даже взгляд — всё в нём напоминает Мэри. Нет сомнений, что он её сын. Только зачем скрывать его существование? — Ты с ума сошла? — вскрикивает Мэри, и я удивлённо смотрю на неё. Несколько секунд девушка словно борется сама с собой, но всё же решается заговорить со мной: — Я могу оставить его с тобой минут на пятнадцать? — произносит сквозь зубы, вызывая во мне улыбку. — Конечно, не волнуйся, — зачем-то добавляю. Мэри бросает встревоженный взгляд на ребёнка, но всё-таки поспешно удаляется. Несколько минут мы с пацаном молча смотрим друг на друга. Но в мою голову приходит мысль, что это хороший шанс узнать больше о его матери. Мальчик тоже смотрит оценивающе, напоминая высокомерный взгляд Вампирши. Она даже ребёнка научила этой мерзости. Осторожно протягиваю к нему руку: — Меня зовут Шеннон, — мальчик пожимает мою руку, демонстрируя готовность к диалогу. — Даниэль Альварес, — заявляет с серьёзным видом. — Рад знакомству. Сколько тебе лет? — Пять. — А где твой папа? — решаю сразу перейти к главному, стараясь говорить дружелюбным тоном. — Мэри говорит, что он в заднице, — мальчик делает вдумчивое лицо, заставляя меня улыбнуться. Его фраза, сказанная таким серьёзным тоном, вызывает смех. Только спустя несколько секунд ко мне доходит главный смысл его слов. Даниэль не назвал Мэри мамой… — Кстати, ты её бойфренд? — малой повергает меня в шок второй раз за минуту. — Чей? — Моей сестры, — он смотрит на меня, как на идиота. Я облегчённо выдыхаю, благодаря небеса за такой подарок. — Нет, мы просто друзья, — конечно, я преувеличиваю, но нужно расположить мальчика к себе. За десять минут отсутствия Мэри я узнаю больше, чем за всё время нашего знакомства. Даниэль охотно рассказывает, что у него две старших сестры, но они живут отдельно. Но самое главное открытие — это возраст Мэри. Узнаю, что ей всего двадцать два. В принципе я так и предполагал, но всё же думал, что она немного старше. Вскоре замечаю Вампиршу, которая поспешно приближается к нам. — Мы заждались тебя, Альварес, — улыбаюсь. Жаль, что не успеваю сфотографировать лицо Мэри, ибо такого мне видеть не приходилось. Она закрывает глаза. Уверен, что считает до десяти, дабы не убить меня. — Что он ещё успел тебе наболтать? — обречённо произносит. — Много чего, — моя улыбка становится шире. — Говори, зачем пришёл и проваливай, — она злится. — Собственно говоря, ничего такого не случилось. Считай, что я просто соскучился. — Лето, ты… Ты, — видимо, Мэри не может подобрать приличных слов, но на помощь ей приходит мелкий. — Ты обещала, что мы пойдём смотреть на динозавров. — Динозавры? Отлично, давно собирался сходить в музей, — киваю. Лицо ребёнка озаряет счастливая улыбка, и он в одно мгновение оказывается возле меня. Думаю, сейчас Мэри готовит план, где спрячет моё расчленённое тело, но ради Даниэля решает не спорить. Оказывается, неподалёку находится знаменитый берлинский музей естествознания. Уже через десять минут мы оказываемся на месте, всё это время слышу лишь болтовню Вампирёныша, а вот его сестра молча давится ядом. Музей разделён на несколько частей, но внимание Даниэля привлекает зал зоологии. Мелкий с интересом разглядывает экспонаты, задавая тысячу вопросов в минуту. Спустя минут сорок ему удаётся разговорить Мэри и, кажется, её злость улетучивается. Пожалуй, этот ребёнок нравится мне всё больше. Кровопийца искренне улыбается и не создаёт впечатление редкой стервы. Видно, что рядом с ребёнком она настоящая. Жаль на людях Мэри погружается в свой таинственный образ. — Он хорошо знает английский, — произношу, наблюдая за мальчиком. — Но ведь Даниэль живёт здесь? — Мама не перестаёт надеяться, что они скоро вернутся, поэтому говорит с ним только на английском, — слышу боль в голосе Мэри. — Почему они в Берлине, если вы с сестрой в Америке? — Это запутанная история. — Мэри, не нужно видеть во мне врага. Я всего лишь пытаюсь помочь, — она останавливается и несколько минут пронзает меня взглядом, будто сомневается можно ли мне доверять. — Это всё из-за отчима, — вздыхает девушка. — Он гражданин Германии, без его разрешения мы не можем вывезти Даниэля из страны. Только они развелись с моей мамой и судятся уже полтора года. — Но ведь можно найти хорошего адвоката. — Ты просто не знаешь, что из себя представляет отец Даниэля, — она качает головой. — Давай не будем об этом. — Конечно, прости. Скучаешь по нему? — Безумно. Знаешь, когда я приехала ночью, он не поверил, что это я. Подумал, что пришла мама, а когда увидел меня, сказал, что я ему снюсь. Это всё жутко неправильно, но я ничего не могу сделать. Иногда мне кажется, что эти суды никогда не закончатся. Пожалуй, можно понять причину, по которой Мэри скрывает свою семью. Скорее всего, она просто пытается защитить брата, скрыть его от чужих глаз. Мне хочется помочь ей, но она наотрез отказывается говорить про отчима. Следующие несколько часов пролетают незаметно. Когда мы шестой раз проходим возле скелета жирафа-титана, Мэри не выдерживает: — Господи, сколько он может его разглядывать? — Думаю, это надолго, — усмехаюсь. — Я сойду с ума, — вздыхает девушка, и я замечаю, что всё это время она не выпускает из рук какую-то книгу. Приглядевшись, понимаю, что это сборник рассказов Вирджинии Вулф. — Вулф? — этот выбор слегка удивляет. — Я был уверен, что ты читаешь Кинга или Стокера. — Твои догадки недалеки от истины, только прибавь ещё Булгакова. Честно говоря, Вирджиния интересует меня больше как человек. — Что же в ней такого особенного? — Она тоже была сумасшедшей, — спокойно отвечает Мэри. — Поэтому ищу в её произведениях ответы на свои вопросы. Я вижу в ней себя. — Что-то я ничего не слышал об её сумасшествии. — Если глубоко копнуть, то можно узнать много нового, — загадочно произносит девушка, будто в её словах скрывается некий подтекст. Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время мне захочется ознакомиться с полной биографией Вулф. Кажется, разгадка там. — Слушай, а он точно не твой хахаль? — внезапно рядом возникает Даниэль, заставляя меня согнуться пополам от смеха. — Где ты только таких слов нахватался? — вскрикивает Мэри. — Слышал, как ты говорила по телефону, — Вампирёныш показывает ей язык. Альварес улыбается, оставляя слова мальчишки без комментариев. Вскоре ей кто-то звонит, и Мэри сообщает, что им пора быть дома. Сейчас, когда удалось наладить с ней отношения, мне не хочется её отпускать, только я не показываю этого. Делаю невозмутимое лицо и прощаюсь, но потом окликаю девушку. Мэри оборачивается и удивлённо смотрит на меня. — Просто знай, что я твой друг.