Fata Morgana

Dead By Sunrise – Walking In The Circles Стою на балконе и топлю себя в никотине. Уже четвёртая сигарета въедается в лёгкие, но не дарит такого вожделенного облегчения. Я бездумно всматриваюсь в окна отеля напротив, пытаясь подавить в себе желание исчезнуть из номера. Мне не хочется возвращаться в спальню, потому что сама только мысль об этом вызывает во мне прилив ужаса. Перевожу взгляд на часы — пять утра. Ни о каком сне не может быть и речи. В голове вихрем путаются мысли, и я теряюсь в собственных чувствах. Меня одолевает странное ощущение отвращения. Нет, не по отношению к Мэри, а к этой истории, что ли… Не понимаю, что мне делать с её признанием. Я бы мог помочь Альварес в любой другой ситуации, но не сейчас. Мне никогда не почувствовать её боль, так что же я могу? Внезапно в сознании всплывает фраза Мэри, сказанная несколько дней назад. Я тянусь в карман за мобильным. Вбиваю в поисковике имя Вирджинии Вулф, начиная лихорадочно выискивать нужную статью. Спустя минут пятнадцать тщетных поисков всё-таки натыкаюсь на кое-что интересное: «Известно, что Вирджиния Вулф страдала шизоаффективным расстройством. В возрасте тринадцати лет её пытались изнасиловать двое пьяных кузенов. Девочке удалось избежать насилия, но психологическая травма осталась на всю жизнь. Вирджиния не получила поддержки у родных, поэтому впала в глубокую депрессию. Вскоре умерла мать девочки и ситуация усугубилась. Вирджиния несколько раз пыталась покончить с собой. Детские впечатления привили девушке ненормальное отношение к связям с противоположным полом. Вирджиния испытывала глубокое отвращение к любым формам физической близости. Вулф не выносила прикосновений, объятий и даже рукопожатий. Ни о каких сексуальных отношениях не могло быть и речи. Вирджиния стала испытывать симпатию к женщинам, но так и не смогла избавиться от своих страхов…» Мне не хватает нервов дочитать статью до конца. Вот почему Мэри говорила, что видит в ней себя. Как я раньше не догадался? Теперь все её слова о сумасшествии обретают совершенно иной смысл. Это объясняет ужас в глазах девушки каждый раз, когда я к ней прикасался. Представляю, что она чувствовала, когда я грозился изнасиловать её. Сейчас мне понятна ненависть Мэри по отношению ко мне. Я вёл себя как последний подонок. Прогоняю навязчивые мысли, после чего осторожно открываю дверь и оказываюсь в комнате. Мой взгляд невольно падает на спящую девушку. Истерика Мэри продолжалась несколько часов, поэтому она уснула под утро и то — после ударной дозы снотворного. Я сажусь в кресло напротив, принимаясь разглядывать черты лица Кровопийцы. Даже сейчас её сон беспокойный. Ровное дыхание сбивается, Мэри начинает ворочаться и сжимать кулачками простынь. Мне хочется помочь, забрать её боль, но понимаю собственное бессилие. Даже не знаю, что скажу ей, когда она проснётся. Внезапно обращаю внимание на клатч, который валяется на полу. Странно, что я не заметил его вчера. Тихо подкрадываюсь к постели и поднимаю сумочку. Наверняка здесь должен быть ключ от номера Мэри. В следующее мгновение нахожу пластиковую карточку и решаю наведаться в обитель Вампирши. Её номер встречает глухой тишиной и мрачными оттенками. Включаю настенную лампу, яркий свет бьет в глаза, заставляя зажмуриться. Немного привыкнув к освещению, направляюсь к шкафу. Гардероб девушки пестрит множеством готического шмотья и прочих рокерских атрибутов. Среди довольно странной одежды всё-таки нахожу бесформенную футболку и джинсы. Немного подумав, захватываю ещё и кофту. Почему-то мне неприятно находиться здесь. Складывается впечатление, что меня преследует незримый призрак. «Попахивает сумасшествием», — мысленно усмехаюсь и спешу вернуться в свой номер. Оказавшись в спальне, вновь обращаю внимание на Мэри. Она тяжело дышит, сжимает кулачками простынь и тихо бормочет что-то невнятное — наверное, снятся кошмары. Аккуратно кладу на постель одежду, задерживая взгляд на лице Альварес, на котором застывает гримаса боли. Я буквально физически ощущаю её страх, но вряд ли могу помочь, даже не рискую к ней прикоснуться. Всё же решаю немного отдохнуть и устраиваюсь в кресле. Удивительно, но я практически сразу проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от звонкого крика и не сразу ориентируюсь в пространстве. Вскоре мне удаётся сфокусировать зрение, и я замечаю Мэри. Она сидит в постели, прижимая одеяло к груди, и пытается отдышаться. Её испуганный взгляд мечется по комнате и в конце концов останавливается на мне. — Как ты? — не придумываю ничего лучше, кроме как задать этот глупый вопрос. Девушка молчит, будто собираясь с силами, чтобы ответить. — Я… — Ладно, потом поговорим. Можешь переодеться, а я пока выйду на балкон, — резко вскакиваю и покидаю комнату, старательно избегая взгляда Мэри. Очередная сигарета завладевает рассудком, окутывая в облако едкого дыма, который плавит лёгкие. Я не хочу видеть Мэри. Не сейчас. Это выше моих сил. Маленькая, сломленная девочка с мёртвым взглядом. То, что я принимал за высокомерие, было отчаянием. Молчаливый крик души, который никто так и не услышал. Всепоглощающая агония боли, которая уничтожила Альварес, оставив лишь бесчувственную оболочку. Внезапно слышу, как открывается дверь и напрягаюсь. Настойчивый взгляд прожигает затылок, но я не спешу оборачиваться. В воздухе витает напряжение, которое практически осязаемое. Кажется, вот-вот произойдет что-то страшное. — Было совсем не обязательно рыться в моих вещах, — такой привычный холодный голос пронзает тишину, разрушая всё. Понимаю, что от сломленной девочки ничего не осталось. Сейчас она вновь облачается в образ несокрушимой женщины. Эта фальшивая дерзость не вызывает во мне ничего, кроме раздражения. — Лучше бы спасибо сказала, — произношу таким же небрежным тоном. — Ты знаешь, что я имею в виду, — безразлично отвечает она. Решаю оставить эту реплику без ответа. Продолжаю неподвижно стоять, не удосужившись обернуться. Уже заранее знаю, что наш разговор не закончится ничем хорошим. — Шеннон… Шеннон, мать твою! — Что? — резко оборачиваюсь. Мэри сканирует меня взглядом и силится что-то сказать. — То, что я наговорила тебе ночью… В общем, забудь об этом. — Зачем ты это делаешь, Мэри? — усмехаюсь. — О чём ты? — Не притворяйся, что ничего не понимаешь. Зачем ты строишь из себя железную леди? Ты даже себе боишься признаться, что тебе нужна помощь. — Ничего мне не нужно, от тебя уж точно, — помедлив, отвечает она. Понимаю, что продолжать разговор бессмысленно, поэтому решаю не тратить время впустую. — Да пошла ты, — довольно грубо отвечаю и прохожу мимо неё, оказываясь в спальне. Стою посреди комнаты, пытаясь совладать с нахлынувшим гневом. Беспорядочное и хаотичное движение мыслей сбивает, не позволяя сосредоточиться. Слышу, что Мэри оказывается за моей спиной. Чувствую кожей её обжигающий взгляд, который обнажает нервы. Такое впечатление, что с меня сдирают кожу, проникая всё глубже. — Прости, — еле слышный шепот вырывает из оцепенения, даря новую вспышку эмоций. Медленно оборачиваюсь и всматриваюсь в ореховые глаза. — Ты не можешь понять, как мне тяжело затрагивать эту тему и… — Не надо, — резко прерываю Мэри. Она смотрит куда-то поверх моего плеча, кусая губы. Вижу, что ей тяжело даются эти слова. — Я всё понимаю. Просто постарайся успокоиться. Хочу взять Вампиршу за руку, но вовремя вспоминаю, что этого делать не стоит. Она, будто чувствуя мои мысли, отступает на несколько шагов назад. Молчание, повисшее в комнате, начинает угнетать. Между нами возникает непонятная неловкость, которая становится невыносимой. — Я пойду, — тихо произносит Мэри и отправляется в душ за вчерашней одеждой. Ничего не отвечаю и даже не принимаю попыток остановить её. Мне необходимо побыть одному, чтобы всё обдумать. Вскоре вновь вижу девушку. Она стремительно направляется к двери, стараясь не смотреть в мою сторону. Уже на пороге Мэри замирает и оборачивается: — Спасибо тебе. Как только за ней захлопывается дверь, я обессиленно падаю на кровать. Хочется выкинуть все мысли из головы и просто несколько часов поспать. С тоской понимаю, что скоро нужно быть в аэропорту, поэтому приходится отказаться от этой идеи. Закрываю глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Почему-то мне кажется, что в номере душно. Будто невидимая сила сдавливает горло, перекрывая доступ к кислороду. Делаю глубокий вдох, улавливая знакомый запах. Нотки амбры, переплетающиеся с белым кедром и мускусом. Моя постель пропахла этой девушкой. Одуряющий аромат лишает контроля над собой, но где-то на периферии сознания остаются отголоски здравого смысла. Резко поднимаюсь и спешу удалиться прочь отсюда, подальше от мыслей о ней. Ноги сами ведут меня к Джареду. Захожу в номер без стука, замечая брата, который что-то усердно вырисовывает в своём блокноте. Он хмурит лоб и прикусывает губу, чем вызывает у меня невольную улыбку. — Мама учила нас хорошим манерам, — бормочет, даже не посмотрев на меня. — Не будь занудой. Чем занимаешься? — Пишу песню. Чего припёрся-то? — И этот человек говорит мне про хорошие манеры, — смеюсь, но вмиг становлюсь серьёзным. — Нам нужно поговорить. Джаред окидывает меня внимательным взглядом, после чего отставляет блокнот в сторону. — Что произошло? — Ты должен уволить Энди, — твёрдо заявляю, и Джаред тяжело вздыхает. В принципе, я ожидал именно такой реакции. — Шеннон, я знаю, что ты его ненавидишь, но… — Не в этом дело. Поверь, от него нужно избавиться. Чем скорее, тем лучше. — Я думал, что ты давно успокоился после того случая. — Ты меня слышишь? — начинаю злиться. — Наш конфликт не имеет никакого отношения к моей просьбе. Ты не знаешь, что он сделал. — Что же такого натворил этот несчастный Смит? — слышу в голосе Джа искреннее удивление, но понимаю, что не могу открыть ему истинную причину моей злости. — Ты сомневаешься в моих словах? Говорю тебе, что нужно выгнать его. Разве мало хороших фотографов? — Шеннон, остынь, — Мелкий подходит ко мне и кладёт руку на моё плечо. — Личная неприязнь не должна влиять на работу — Ты не понимаешь, — качаю головой. Конечно, если брат узнает о сегодняшней ночи, Энди вылетит в эту же секунду. Только я заранее знаю, что не посмею рассказать об этом инциденте. Джаред ещё раз вздыхает, награждая меня укоризненным взглядом. — Надеюсь, мы поняли друг друга, — осознаю, что спорить бессмысленно, поэтому, перекинувшись с Джа парой обыденных фраз, покидаю номер. В коридоре сталкиваюсь с Энди. Мне стоит неимоверных усилий воли сдержать себя, чтобы пройти мимо, но Смит окликает меня: — Бегал к братику жаловаться? — насмешливый голос пробуждает во мне зверя. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, подходя к Энди вплотную. — Чего ты добиваешься? — Брось, Лето. Зачем ты мне нужен? Кстати, ночью тебе удалось утешить готическую шлюшку? — Энди, я не советую тебе испытывать моё терпение до бесконечности, — сейчас мне больше всего хочется набить ему морду, но этого делать нельзя. Пока нельзя. — Правда? Думаю, Джаред удивится, когда узнает, кто разукрасил моё лицо. — Можешь засунуть эти идиотские угрозы себе в задницу. Лучше не нарывайся, — произношу напоследок и ухожу. Мне нужно быть подальше от Смита, ибо я не выдержу. Думаю, Энди просто так не успокоится, только не могу понять одного: что ему нужно? У меня даже появляются параноидальные мысли, что он появился здесь не просто так. Хотя, скорее всего, во мне говорит банальное чувство ненависти к этому человеку. Всё же мне удаётся взять себя в руки и выкинуть из головы грёбаного фотографа. Вскоре вся наша команда встречается в холле отеля, и внимание всех присутствующих приковывает Энди. Его разбитая физиономия не остаётся незамеченной. Ловлю на себе разгневанный взгляд Джареда, но делаю невозмутимое лицо, тем самым демонстрируя, что не имею к этому никакого отношения. — Что случилось? — взволнованно интересуется Эмма, чем вызывает во мне приступ бешенства. Как она только может переживать за него после того поступка? — Мне не следовало гулять ночью, — Смит корчит страдальческое выражение лица. — Нарвался на шпану. — Ты вызвал полицию? — Зачем? Я сам в состоянии справиться с малолетками. Ничего серьезного, — заверяет Энди. С такими талантами он смело может составить конкуренцию Джареду в сфере киноиндустрии. — Господи, а с тобой что? — на этот раз голос принадлежит моему брату, а вопрос адресуется Мэри. Замечаю девушку, которая тщетно пытается прикрыть волосами порез. Вижу её растерянный вид и решаю вмешаться в разговор: — Просто кто-то вчера поцеловался с дверью. — Мэри, нужно быть аккуратнее. Ты же могла покалечиться. — Сама не знаю, как это получилось, — Вампирша подаёт голос, незаметно кивая мне. В этот момент, подобно озарению, ко мне приходит одна мысль. Я не знаю, как помочь Мэри, но мне известно одно: я должен вытащить её.