Fata Morgana

The 69 Eyes feat. Kat Von D - Rosary Blue — Стоп. Снято, — долгожданный крик режиссёра разносится по затихшему павильону, эхом отдаваясь в моей голове. Всё-таки вторые сутки без сна и еды пагубно сказываются на моём самочувствии. Сегодняшний день съёмок подошёл к концу, поэтому можно расслабиться. За ближайшие два дня мы планируем отснять всё эпизоды в помещении, так что самые тяжелые сцены остаются на десерт. Съёмки клипа настолько волнительны, что мне с трудом удаётся совладать со своими эмоциями. Буквально ощущаю, как по венам струится эйфория, подаренная рабочим процессом, а каждый отснятый дубль приносит сладостное чувство кайфа. Я обессиленно падаю в кресло, хватая со стола бутылку воды, и делаю несколько жадных глотков. Меня мгновенно обступают несколько человек, принимаясь одновременно объяснять планы на завтрашний день. Гул слившихся голосов заставляет зажмуриться в тщетной попытке прогнать ужасную головную боль. — Мэри, ты всё поняла? — с трудом слышу слова режиссёра и утвердительно киваю. Следующие сорок минут уходят на попытки смыть грим, ибо, разукрашенная под вампира, я выгляжу, мягко говоря, пугающе. Ловлю себя на мысли, что то и дело поглядываю на часы. Лето-старший обещал забрать меня со съёмок. Уже несколько дней я задаюсь элементарным вопросом: что между нами происходит? Но так и не могу найти, казалось бы, очевидный ответ. Если это дружба, то в довольно странной форме, но при всём своём желании я не могу назвать наши отношения романом. Уж слишком я всё запутала и, пожалуй, не стоило подпускать Шеннона так близко. Внезапно слышу противный писклявый голос и мгновенно замираю. Не может быть. Подобный ультразвук издавала всего лишь одна особь женского пола, которую я знаю. Если быть точной, то это было рыжее чудовище со славным именем Эшли. Я медленно оборачиваюсь и замечаю эту дамочку в компании Шеннона. На языке мгновенно начинают вертеться нецензурные фразы, но мне хватает благоразумия промолчать и лишь наградить Шеннона красноречивым взглядом. Барабанщик всем своим видом пытается показать, что он здесь ни при чём, но мне даже не хочется смотреть на него. Как ему только хватило ума привести её сюда? Я уже молчу о том, что Лето притащил собственную тушу на съёмочную площадку, хотя мы договаривались держать нашу «дружбу» в секрете. Судя по офигевшим взглядам моих коллег, все присутствующие разделяют моё удивление. — Мэри, как я рада тебя видеть, — Эшли улыбается и делает шаг ко мне. Держите меня семеро или эта дурочка пострадает. — А какого, собственно, чёрта ты здесь делаешь? — награждаю рыжую ангельской улыбкой, замечая гневные взгляды коллег и Шеннона, который пытается сдержать смех. — Тороплюсь на запись. Мы, кстати, записываем альбом. Вижу, у вас пока только одна песня, — разговор невероятно забавит Эшли, поэтому мне приходится применить нечеловеческие силы, дабы устоять на месте. — Куда уж нам, — качаю головой. — Если мне не изменяет память, студия звукозаписи находится через дорогу. — Просто заметила Шеннона и решила заглянуть к вам. — Спасибо, что почтила своим присутствием, а теперь можешь проваливать. — Ты очень мила, Мэри, — мерзкая ухмылка не сползает с лица Эшли. — Удачи вам, ребята, — она кивает парням, после чего подходит к Шеннону. Я не могу слышать, что именно рыжая идиотка ему шепчет, но следующий её поступок выводит меня из себя. Эшли целует Лето в щёку и наконец покидает павильон. — Где ты нашёл её? — Роберт обращается к Шеннону, давясь смехом. — Возле входа, — барабанщик отвечает таким тоном, от которого становится понятно, что он сам в шоке от выходки Эшли. — А сам ты… — Роб внезапно замолкает, видимо, решив не нагнетать ситуацию. — Джаред просил привезти Мэри, чтобы обсудить саундтрек к фильму. Если у вас нет никаких планов, то можете поехать с нами. Всё-таки будет гораздо лучше, если группа соберётся полным составом, — Лето так искусно врёт, что я сама почти верю. Интересно, что он будет делать, если ребята согласятся? — Ты ничего не говорила, — в разговор вступает Дерек, недоверчиво покосившись на меня. — Я совсем забыла, — пожимаю плечами. — Прости. — А нам обязательно ехать? — судя по всему, у Роба такого желания нет. Остаётся надеяться, что и остальные ребята не в восторге от этой идеи. — Нет, конечно, — улыбаюсь, пытаясь говорить убедительно. На импровизированном совещании нашей компании удаётся принять единогласное решение, что я поеду одна. Уже минут через пятнадцать мы с ребятами прощаемся. Оказавшись на улице, я даже не смотрю на Лето, продолжая злиться. Он мгновенно улавливает мой гнев, но не решается что-либо говорить. Уже в машине Шеннон усмехается, чем доводит меня до бешенства. — Что смешного? — не выдерживаю. — Ты забавная, когда ревнуешь. — Ты что, чокнутый? С какой радости я должна кого-то ревновать? Ты самовлюблённый кретин, Лето. — Обожаю слушать твои комплименты, но не пытайся отрицать очевидного. Ты ненавидишь Эшли, поэтому психуешь. Только я действительно встретил её случайно. — Мне плевать, — бесстрастно отвечаю и отворачиваюсь к окну. — Ты идиотка, Мэри. — От идиота слышу, — фыркаю, так и не удостоив Лето взглядом. Лишь спустя минут двадцать молчания я прихожу в себя. — Куда мы едем? — точно опомнившись, интересуюсь. — Узнаешь. — Так не пойдёт, — вздыхаю и скрещиваю руки на груди. — Я никуда не хочу с тобой ехать. — А утром ты не возражала, — Шеннон усмехается, но я оставляю его реплику без комментариев. — Прекрати злиться. Ты напоминаешь истеричку. — Лучше мне воздержаться и не говорить на кого похож ты. А если серьёзно, то мне нужно домой. — Ты издеваешься? — Совсем нет. Мне правда нужно домой, — отвечаю миролюбивым тоном, понимая, что действительно жутко устала. Лето разочарованно вздыхает, но всё же соглашается отвезти меня домой. Всю дорогу мы не произносим друг другу ни слова, а я уже всерьёз жалею, что связалась с барабанщиком. Мы с ним будто с разных планет. Думаю, мы оба понимаем, что нас ничего не может связывать. Так зачем же биться в бесполезных попытках это исправить? Вскоре машина тормозит, позволяя понять, что мы достигли пункта назначения. Начинаю лихорадочно прокручивать в голове перечень фраз, чтобы мирно попрощаться, но Лето удивляет меня своим поступком. Барабанщик молча выходит из машины, делает несколько шагов и открывает дверь со стороны пассажира. Пытаюсь убедить себя, что он просто решил поиграть в джентльмена, но Шеннон, видимо, далёк от этой идеи. — От тебя приглашения не дождёшься, поэтому мне стоит взять инициативу в свои руки. — Ты собрался идти ко мне домой? — А ты не безнадёжна, — усмехается Лето. От такой наглости забываю все ругательства, которыми стоило бы наградить этого кретина, но всё-таки решаю вести себя прилично и отправляюсь домой, всё ещё лелея надежду, что Шеннон пошутил. Не тут-то было. Он плетётся за мной, напевая что-то себе под нос. Оказавшись в квартире, я бросаю сумку прямо на пол и плетусь в спальню, где беспомощно падаю на постель, не обращая внимания на Шеннона. — Я удивлён, — голос Лето кажется мне неестественно громким и я вздрагиваю. — Чем же? — Вообще-то, я ожидал увидеть склеп. Здесь, конечно, мрачно, но гробов не вижу. — Просто ты не был во всех комнатах, — произношу зловещим тоном и опираюсь на локти, внимательно посмотрев на музыканта. — Поверю тебе на слово. Кстати, где Даниэль? — Они с мамой поехали осмотреть дом, — рассказываю Шеннону о нашем старом доме и только сейчас понимаю, что веду себя не совсем гостеприимно, поэтому покорно поднимаюсь с постели и отправляюсь на кухню. — Кофе или виски? — интересуюсь у Ше, открывая бар, чем вызываю у него усмешку. — Я уже говорил, что ты очень странная девушка? — Придумай что-нибудь оригинальное. Так что? — Ограничимся кофе. — Так и знала, но вари его сам. — Очень вежливо, — фыркает Шеннон, но всё-таки подходит к плите. Вскоре кухню обволакивает терпкий запах, заполняя лёгкие и растворяясь в каждой клеточке тела. Разговор между нами завязывается сам собой, сводя на нет все мои сомнения. Поразительно, как Шеннону удаётся погасить в моём сердце яркий огонь недоверия. Я забываю практически обо всём, но из мыслей не выходит рыжая стерва. — Ты правда встретился с Эшли случайно? — Сомневаешься в моих словах? — Я всего лишь спросила, — начинаю злиться. — Давай проясним с тобой одну вещь, — Шеннон подходит вплотную ко мне, принимаясь сканировать взглядом. — Мне нужно твоё доверие. Я не прошу большего. — С чего ты взял, что я тебе не доверяю? — Это легко проверить, — Лето поднимает руку и осторожно касается моего плеча. Я вздрагиваю, точно меня ударило током, отодвигаясь в сторону. — Вот видишь. Ведь знаешь, что я не трону тебя, но продолжаешь сомневаться. — Причина в другом… — Прекрати, — он не позволяет мне продолжить и молча отходит к окну. Чувствую, как в воздухе витает напряжение, грозящееся перерасти в настоящую катастрофу. Наблюдаю за Шенноном, гадая какие мысли блуждают у него в голове. Молчание начинает угнетать и мне кажется, что ещё немного, и я не выдержу. Внезапно Лето оборачивается, вновь приближаясь ко мне. — В пятницу я заберу тебя после съёмок, — говорит он, взглядом запрещая мне перечить. Не нахожу в себе сил ответить, хотя отчаянно пытаюсь перебороть свою гордость. Лето покидает мою квартиру, больше не сказав ни слова. И чего я добилась? Стоит Лето сделать шаг навстречу, как я отталкиваю его. Защитная реакция, рефлекс, страх, гордость — не знаю, как это назвать. Точно неведомая сила не позволяет мне подпустить к себе Шеннона, создавая пропасть между нами. Подобные мысли убивают. Я поднимаюсь и подхожу к окну точно так же, как Шеннон несколько минут назад. Внимательно наблюдаю за силуэтами прохожих. Интересно, о чём они думают? Мне так дико видеть размеренную и чужую жизнь, понимая, что у меня такого никогда не будет. Бессмысленно даже надеяться.

***

Я сижу в самом конце барной стойки, сжимая в руках бокал с коктейлем какого-то витиеватого цвета. Вглядываюсь в лица людей, взглядом отыскивая нужного мужчину. Чувствую, он здесь. Его невозможно перепутать с кем-то другим. Внезапно все присутствующие замирают, а на моих губах играет усмешка. Видимо, не только я ощущаю могильный холод, что разносится в помещении. Это может означать лишь одно — он появился. Через мгновение моему взору предстаёт мужчина в компании двух девушек. Высокий, со светлыми волосами, с идеальными чертами лица и запредельной энергетикой. Его надменный взгляд скользит по всем присутствующим, выискивая новую жертву. Даже в сумрачном освящении клуба вижу дикий блеск в его глазах. На вид блондину около двадцати пяти, но я-то знаю, что ему многим больше. Он объединяет в себе взрывоопасный коктейль холодного высокомерия и обжигающей сексуальности. Почему-то мне безумно хочется прикоснуться к его холодной коже, почувствовать силу мужчины, услышать бархатный голос. Он такой же, как и я. Вампир. Дитя тьмы… — Стоп! Снято, — вздрагиваю от вопля режиссера. Ещё один день съемок подходит к концу, но мне абсолютно не хочется выходить из образа. Мир теней завлекает, запутывая в свои сети. Меня всегда тянуло к потустороннему, интересовало, что скрывается там, за дверью. Возможно, не стоило так увлекаться книгами о вампирах. Непревзойдённый граф Дракула уже много лет не даёт мне покоя. Сколько раз я перечитывала роман Стокера? Ответ на этот вопрос не знаю даже я сама. Вампиры со своей устрашающей красотой, надменной сексуальностью и ледяными прикосновениями завладевают мыслями. Безжалостные убийцы, жаждущие крови. Именно так рисует их моё воображение. Не понимаю, откуда во мне такая страсть к этим существам, что даже название нашей группы говорит само за себя. Наверное, каждый сходит с ума по-своему. Мы снимаем ещё несколько дублей и на сегодня работа закончена. Теперь нам предстоит снять самые тяжёлые сцены, но это лишь прибавляет энтузиазма. Я отправляюсь в гримёрку, гадая позвонит ли мне Лето. В прошлый раз мы разошлись не очень дружелюбно, так что не удивлюсь, если он не хочет меня видеть. Будто в ответ на мои мысли, раздаётся визг мобильного. Вопреки моим ожиданиям, голос Шеннона звучит достаточно бодро и весело: — Готова? — Вообще-то… — на мгновение замолкаю, потому что совершенно не готова, даже не успела смыть грим, но решаю не заставлять его ждать. — Ладно, сейчас выйду. Быстро отключаюсь, начиная лихорадочно собирать свои вещи. Вылетаю из помещения в рекордно короткий срок, замечая машину Лето, а вскоре и самого хозяина. Увидев меня, Лето давится сигаретой и его глаза увеличиваются в размерах. — Нужно было захватить святую воду. — Чтобы убить вампира, нужно снести ему голову, — усмехаюсь, приближаясь к Шеннону. — Ты сейчас серьёзно? — О Пресвятая Инквизиция, за что мне это? — вздыхаю и сажусь в машину. Лето оставляет мою реплику без комментариев и тоже оказывается в салоне. Через мгновение мы срываемся с места, но я даже не интересуюсь шоу-программой. Почему-то этой ночью мне до такой степени всё безразлично, что становится жутко. Молча наблюдаю пейзажи за окном, которые сливаются в одну ровную линию, задумываясь о течении чужой жизни. По сути наше существование — это гонка. Мы летим к финишу, стремимся за линию горизонта, а в итоге не получаем ничего или же приходим к логическому финалу — смерти. — О чём задумалась? — Шенн прерывает поток глупости в моей голове. — О бренности жизни, что очень странно. Обычно подобные рассуждения приходят в мою голову лишь после бутылки бурбона. — Так ты ещё и философ. — Не язви. Кстати, куда мы едем? — Ко мне домой. — Это ещё зачем? — Проведу экскурсию. — Я уже была у тебя дома. — Ты была в доме Джареда, так что заткнись, — джентльмен Лето говорит безапелляционным тоном, поэтому приходится подчиниться и принять правила игры. Вскоре мы останавливаемся возле места дислокации Шеннона, я выхожу из машины, и моё внимание привлекает ночное небо с россыпью холодных звёзд. Эта тьма гипнотизирует, завлекая в пропасть. Подобно вампиру, что обитает в вечном царстве Ночи, я растворяюсь в этом времени суток. — Мы будем любоваться звёздами или всё же зайдём в дом? — Любоваться звёздами, — отвечаю, не раздумывая ни минуты. — Тогда у меня есть идея. Идём, — загадочным тоном произносит Шеннон и открывает массивную входную дверь. Молча следую за ним, теряясь в догадках. Барабанщик даже не включает свет и мне приходится использовать свои внутренние чувства, чтобы ни во что не врезаться. — Осторожно, — Шеннон останавливается, оборачиваясь ко мне. — Здесь лестница, — сквозь темноту вижу, что он протягивает мне руку. Начинаю колебаться, но вовремя вспоминаю его слова: «Мне нужно твоё доверие». Отбросив все сомнения, решаю довериться Шеннону. Его рука сжимает мою холодную ладонь, и мы начинаем медленно подниматься на второй этаж. Преодолев преграду в виде лестницы, Шеннон ведёт меня по коридору, не выпуская мою руку. Ощущаю, как бешено стучит моё сердце. Я не решаюсь нарушить молчание, потому что все слова застревают в горле. Вскоре Шеннон открывает какую-то дверь и ко мне возвращается дар речи: — Что это? — Балкон, — он помогает мне взобраться на ступеньки, а в следующее мгновение я уже ощущаю прохладное дуновение ветра. Отсюда открывается потрясающий вид. Теперь я могу рассмотреть лицо Шеннона, освящённое в свете луны. Сейчас его можно принять за демона, так зловеще он выглядит. Вспоминаю, что сама с вампирским гримом и заранее ужасаюсь собственного внешнего вида. — Расскажи мне о себе, — прошу неожиданно для самой себя. — Ты и так всё обо мне знаешь. — Ошибаешься. — Тебе не нужно этого знать, — он вздыхает и отводит взгляд. — Тогда о каком доверии ты говоришь? — выпаливаю, но сразу же прикусываю губу, жалея о своих словах. Если сейчас не заткнуться, мы точно опять поссоримся. — Мэр, я был наркоманом. Это ты хочешь услышать? — Я знаю, — произношу еле слышно, ведь действительно читала об этой тёмной странице его биографии. — Я был даже хуже, чем ты можешь представить. — На что похожа ломка? — резко прерываю его, шокируя своим вопросом. — Мэри… — Я рассказала тебе о самом ужасном дне в своей жизни. Теперь ты знаешь, почему я такая. Мне важно услышать твою историю, — между нами вновь повисает долгое и тягостное молчание. Чувствую, что Шеннона терзают сомнения. Не такие мы близкие люди, чтобы откровенничать, если быть точной, то мы друг другу — никто. — Я был ужасным человеком, — тяжело вздохнув, произносит он. — Это не произошло мгновенно, нет. Несколько лет я сознательно убивал себя, но не пытался ничего исправить. Наверное, всему виной возраст и дрянной характер. Гонору много. Мне казалось, что всё под контролем. Я ушел из дома. Знаешь, свобода слишком окрыляет. Тебе кажется, что ты независим, а на самом деле бред это всё. Люди, которых я считал друзьями, просто пользовались мной. Я не виню их. Меня никто не принуждал принимать наркотики и вести подобный образ жизни. А знаешь, что самое мерзкое? Это был осознанный выбор. — Но ведь ты смог победить свою зависимость, — моя фраза вызывает у Шеннона усмешку. — Если бы не Джаред, то я бы сейчас не стоял возле тебя. Он вытащил меня, но я ненавидел его в тот момент. Ты не можешь представить, как велика была моя ненависть. Тогда у меня уже не осталось никаких чувств, кроме злобы, агрессии и жажды дозы. Это больше не имело ничего общего с тем чувством кайфа, которое дарили наркотики. Всё превратилось в банальную жизненную потребность. Прошли годы, жизнь кардинально изменилась, появилось много новых воспоминаний, но я всё ещё помню те мерзкие дни. Помню ту боль, которую нельзя с чем-то сравнить. Ты прекрасно понимаешь, что тебя ждёт, но ломка всегда наступает внезапно. Каждая прожитая секунда воздаёт за каждый укол. Сначала терпимо, а потом становится так хреново, что хочется сдохнуть. Это ад наяву. На глазах слёзы, озноб по всему телу, ты бесконечно чихаешь, а мышцы болят так, будто по телу разлили раскалённую лаву. Хочется лезть на стену, думаешь, это притупит боль, а на деле каждое движение отдаётся адскими спазмами во всём теле. Затем становится хуже. Озноб сменяется жаром и так по кругу, — он говорит медленно, при этом смотрит куда-то в сторону. Понимаю, как тяжело даются ему эти слова. Ведь я сама ощущаю дикую дрожь. — Прости, я не должна была спрашивать. — Прекрати. Я сам во всём виноват. Тогда меня с трудом можно было назвать человеком. Я не мог думать ни о чём другом кроме дозы. Был готов на всё ради наркотиков, понимаешь? Если бы меня вовремя не остановили, я вполне мог бы убить человека. — Ты не сделал бы этого. — Мэр, ты зря меня оправдываешь. То был не я, а какое-то одержимое существо. Эта дрянь убивает в человеке всё. Наркоманы не соображают, что делают. Поэтому, говоря об убийстве, я не преувеличиваю, — Шеннон всё-таки удостаивает меня взглядом, подходя вплотную. Он кладёт руки на перила балкона, и я оказываюсь в ловушке. — Я ответил на твой вопрос? — Вполне, — киваю, совершая тщетную попытку освободиться. — Не беги от меня. Я ведь не трогаю тебя, — барабанщик переходит на шепот, чем кружит мне голову. — Шеннон… — Мне лишь нужно, чтобы ты доверяла мне, — просит Лето, внимательно посмотрев на меня. Его пронзительный взгляд как касание рук — страстный и осязаемый. Чувствую, как начинает гореть моя кожа, а кости медленно плавятся от демонического взгляда. Я еле заметно киваю, но Шеннон всё понимает. Он касается моих губ своими и замирает, будто спрашивая разрешения. С опаской отвечаю на поцелуй, разомкнув дрожащие губы, позволив ему скользнуть языком внутрь. Пытаюсь забыться, но чувство тревоги не отпускает. И хоть Шенн продолжает держать руки на перилах, вырвавшиеся на волю воспоминания не позволяют расслабиться. Он чувствует дрожь в моём теле, поэтому отстраняется. — Ты боишься меня? — я молчу, долго обдумывая ответ. Боюсь ли я его? Если скажу «да» — это будет наглой ложью. Рядом с ним меня не посещает чувство нарастающей паники, но моя фобия слишком сильная. Страхи копились годами, поэтому просто так от них не избавиться. Лето продолжает выжидающе смотреть на меня, и я, наконец, решаюсь сказать правду: — Нет, — кажется, от моего ответа нам обоим становится легче. — Закрой глаза. Просто почувствуй меня, — помедлив, выполняю его просьбу, окончательно погрузившись в темноту и полностью отдавшись инстинктам. Губы Шеннона скользят по шее. От этого едва ощутимого прикосновения всё внутри начинает трепетать. Впервые я чувствую, как тревога сменяется умиротворяющим спокойствием. Волны тепла одна за другой согревают пока ещё ясное сознание, настойчиво прогоняя страхи. Все чувства обостряются, позволяя ощутить малейшее касание. — Останься, — шепчет он, будто выбивая землю из-под ног.