Причудливые игры богов. Жертвы паутины

      Усаги на удивление рано проснулась — без пятнадцати восемь — и резко встала, потревожив ещё спящую в её ногах Луну. Можно успеть в школу вовремя, если собраться в темпе. Первый урок — алгебра. Контрольной не будет — она вчера немного приврала Мамору. Неловко, но что поделать? Для того, чтобы услышать его перед сном, она и не такое готова сотворить. Надевая форму, расчесывая и заплетая волосы, Усаги то и дело бросала взгляды за окно. Что-то тревожило её. Она не могла четко сформулировать, что именно вызывало такое беспокойство, но зудящее чувство тревоги терзало её душу.       — Усаги, милая, я тебе бенто приготовила, не забудь! — пропела из кухни Икуко. Со вчерашнего дня она пребывала в благодушном состоянии — может, стоит почаще приводить Мамору?       — Да, дурочка Усаги! Не забудь свой бенто! — гаркнул Шинго. Его голос недавно начал ломаться, поэтому звучал жутковато.       Сборы затянулись, и Уса вышла из дома только в двадцать минут девятого — на хорошей скорости, как раз к уроку. Оставалось не так много до летних каникул, а планы на них девушка строила грандиозные. С большой вероятностью светила летняя школа, но всё же это не отменяло лето в самых обширных смыслах этого слова. Нет, Ами, конечно же, начнет ей жужжать в уши насчёт колледжа, что сильно подпортит настроение. Уса вздохнула, рассматривая стремительно сливающийся под ногами в неразборчивую полосу асфальт.       Кем быть? Вопрос, конечно, насущный. Сверкающее тридцатое столетие, когда она станет королевой очень далеко… Несмотря на всю свою несерьезность, Усаги отлично это осознавала. Мечта стать прекрасной женой для Мамору тоже не внушала стопроцентной уверенности в светлом будущем. Очень хотелось быть полезной не только в доме. Она не сомневалась, что возлюбленный окутает её заботой и лаской и что она ни в чем не будет с ним нуждаться. Но… Мамору собирается стать врачом. Вероятно, тогда ей стоит пойти в медсестры? Положа руку на сердце, Усаги могла сказать, что грустно от мысли, что её жизнь замкнется в четырёх стенах. Выучиться, получить профессию и работать вместе с мужем… А мир так велик! Неужели она не увидит и тысячной его части? А если совсем серьезно, то стоило бы заняться тем, что будет полезно для её будущего. Может быть, дипломатия? Переговоры? Политика? Как-то она даже заикалась об этом при Мамору. Тот в принципе выслушал её очень приветливо, но сделал маленькую ремарку — политика вещь беспринципная и жестокая. Но королеве же без вариантов придется участвовать в этом в будущем?       Уса прервала сумбурный поток мыслей, затормозив на углу. Странная шумовая волна приближалась к ней справа. С легким удивлением она уставилась на разномастную компанию своих подружек, которые шустро бежали, по всей видимости, по направлению к школе.       — Мако, чтоб я ещё раз у тебя осталась ночевать накануне школы! — дурным голосом орала Рей. — Мне же в полтора раза дальше бежать, чем вам!       — Хватит ворчать! Ты ж все рекорды побила, когда примчалась по свистку к Усаги! Просто подбавишь педальной скорости! — пропыхтела Минако.       Ами стоически молчала, прижимая к груди портфель. А Макото бежала легко и со счастливой улыбкой на лице — похоже, она больше всех получала удовольствия от этой утренней пробежки.       — Девочки, доброе утро! — воскликнула Усаги, радостно помахав портфелем. — Как дела?       — О, Уса! Доброе! — стройным тренированным хором ответили девочки, тормозя возле неё. — Всё прекрасно! А у тебя?       — Всё хорошо, — фыркнула Усаги. — Предлагаю продолжить движение!       — Поддерживаем!       Через пару минут Рей повернула влево, сопутствуемая криком: «Хорошего дня! Увидимся после занятий!», а остальные слажено продолжили движение прямо и вскоре вбежали во двор школы. До звонка оставалось ещё семь минут.       — Ура! Мы — молодцы! Даешь регулярную утреннюю пробежку, — подпрыгнула Макото. Тут во двор въехал чёрный минивэн с большой звездой на боку. Учащиеся, замешкавшиеся при входе в школу, ошарашено взирали на него. Они давно уже не видели ничего подобного, больше полугода. Старлайты, вышедшие из машины, сверкнули солнечными очками и ровным строем направились к школе, не обращая внимания на зевак. Усаги с девочками проводили их взглядом и решили не привлекать пока к себе внимания.       — Они пропустили экзамены прошлого года, а сейчас пришли как ни в чем не бывало… Глазам не верю, — охнула Ами.       — Наверное, будут все сдавать экстерном. Всё-таки в школу они ходят формально. Больше для пиара, — хмыкнула Минако. — Идёмте. Время не ждет.       После переклички в классе, едва учитель алгебры начал опрос, в дверь постучали. Усаги, которой грозило пойти к доске, облегченно выдохнула. Вошел завуч, ведя за собою Сейю, Таики и Ятена. Класс загалдел, а «Три Звезды» могли бы всерьез рассчитывать на прижизненный памятник за спасение особо нерадивых учеников. Остаток занятия прошел в возбужденном перешептывании, к которому учитель с большим трудом свёл изначальный радостный галдёж, поскольку фанаты — неуемная сила. В общей сложности за урок на парты к Трём звёздам пришло двадцать записок невнятного праздного содержания. Сейя, впрочем, их всех категорически проигнорировал, весь урок занимаясь созерцанием своего златовласого божества, которое напротив стремилось уделять ему минимальное внимание. Ятен ехидно просмотрел доставшиеся ему и скинул лёгкой рукой все на парту Таики, который был слишком увлечен написанием конспекта, чтобы заметить подобную наглость со стороны друга. Или подруги? Последнее пока не было явлено общественности, поэтому по умолчанию вели они себя как парни.       Во время обеда Усаги, Ами, Минако и Макото выбрались на газон и устроились на траве, распаковывая свои бенто. Едва они, перешучиваясь, принялись за еду, как их отвлекли:       — Оданго, вот вы где! А мы к вам!       «Три звезды» без всякого стеснения нависли над ними. Буквально в двух шагах за их спинами маячила плотная стена фанатов.       — Ятен, позволь я угощу тебя своими сэндвичами с петрушкой!       — Таики, я совершенно случайно принесла пирожные собственного изготовления! Попробуй!       — Сейя, на уроке труда мы пекли овсяное печенье! Я вложила в них всю свою любовь!       Подобные крики отбивали всяческий аппетит. Усаги аж подавилась позаимствованным у Макото онигири.       — Так мы присоединимся?       Звёзды и не подумали хотя бы обернуться к своим поклонницам. Они уселись на траве рядом с девушками и стали распаковывать свои бенто. Когда шум достиг пика, Таики, поймав насмешливые выжидающие взгляды товарищей, а также увидев крайне недовольные лица девочек, с самой обворожительной улыбкой обернулся к настырным поклонницам и сказал:       — Мы очень рады вашему вниманию, но накануне так устали, а с утра пропустили завтрак… Видите ли, Ятен очень застенчивый и не ест на публике. А пирожные и печенье мы заберём после уроков. Спасибо.       Поклонницы покраснели и смущенно засопели, но их плотная стенка отодвинулась сначала шагов на пять, а потом и вовсе разбилась на фрагменты и разбрелась.       — Долго же вы тянули, — хмыкнула Минако. — Мы успели раз десять выйти из себя.       — Но и вернуться тоже, — с задорной улыбкой возразил Сейя, под дикий крик Усаги уводя у неё из-под носа сэндвич. Ами и Макото засмеялись. Ятен в это время вполголоса ругался на Таики за приписанную ему застенчивость. Минако чутко повела ушами:       — Ятен, что у тебя с голосом?       — В смысле? — белобрысый оторвался от процесса переругивания с товарищем. — Что не так?       — Он будто бы стал выше… и каким-то…       Таики с Сейей взволнованно посмотрели на Ятена, а тот уже принялся все активно отрицать:       — Тебе кажется, Мина! Со мной все в порядке. Не говори ерунды! У нас же сегодня репетиция. И я не могу быть не в порядке!       — И правда, — Макото, разделяя интерес Венеры, пристально воззрилась на него. — А что у тебя с лицом?       — А что с ним не так? — набившая рот ещё одним онигири Усаги с живым любопытством проследила за взглядом подруги.       — Черты лица более тонкие, что ли? — озадаченно протянула Юпитер.       — Ты сейчас Целитель, да? — пошла в лобовую атаку Ами. Таики с Сейей обмерли, будто забыли, как дышать. Ятен зарделся и аккуратно огляделся по сторонам, затем коротко кивнул и потупил взгляд, предлагая тем самым тему не развивать, но разве девочек угомонить таким образом?       Минако глубоко вздохнула, чуть не захлебнувшись воздухом:       — Ятееееен, но почему?! Мне так нравилось, что ты здесь парень! Можно было представить…       Макото решительно зажала рот подруге, пока та не наболтала глупостей, за которые потом сама же будет краснеть.       — Почему-почему, из-за этого всего как раз! Мне надоело стряхивать с хвоста девчонок. Может быть, когда я есть я, то они на подсознательном уровне решат со мною не связываться, — пробурчал, вернее пробурчала Ятен.       Минако, не мудрствуя лукаво, укусила Макото за ладонь, чтобы гневно возопить:       — Значит я на хвосте у тебя болтаюсь, Звезда ты наша! Надоедаю?! Покоя-сна лишаю?!       — Мина, успокойся, — Ами с Усаги мягко ухватили подругу за плечи, чтобы воспрепятствовать насильственному разделению Ятен (одна штука) на три, а то и четыре Ятен. Если не на десять. Разгневанная Венера мелочиться не будет.       — Прости, — тихо хмыкнула Ятен. — Я вовсе не имела в виду тебя.       Мина осеклась, обмякла и даже виновато покосилась в сторону Макото, нежно баюкающей с прерывистыми чертыханиями укушенную руку.       — Просто я с трудом все это терпела, когда мы искали Принцессу, а сейчас необходимость отпала. С вами мы друзья, но вот зачем мне все эти назойливые девчонки, приходящие в восторг от того, что есть возможность прикоснуться к своему кумиру? Я даже думала, что мы можем провести своеобразное «раскрытие». Правда, эти двое пока против, — Ятен хмуро кивнула на своих друзей.       Сейя, поняв, что гроза миновала, расслабился и решил вновь поохотиться на пищу «Кролика». Уса вновь пронзительно закричала. И тут заиграла мелодия песни «Метеор».       — Ох, какой же ты пижон, — хмыкнул Таики. — Даже на рингтон себе её поставил.       Сейя покраснел и выудил из кармана черный телефон с широким зеркальным экраном.       — Простите, я сейчас. Важный звонок.       Усаги проводила его задумчивым взглядом. В школе уже почти все обзавелись мобильными телефонами… Она единственная не торопилась. Карманные деньги из-за постоянных покупок сладостей и посещений то кафе, то игровых клубов откладывать она не умела, а родители отказывались покупать, пока она не вытянет свои оценки хотя бы на «50-60» баллов по основным предметам. Причем, если отца ещё можно было бы разжалобить, то мама, уставшая от постоянных «30 баллов», а то и похуже, настояла на своем. Уса не могла сказать, что очень хотела телефон — поболтать с девочками она могла и по передатчику от Луны, но вот когда телефон подарили Шинго, ей было чуточку обидно. С Мамору ей нравилось болтать по домашнему телефону, но в самом уголке своего сердца она чувствовала, что появление мобильного многие вещи сделало бы проще. Ведь тогда Мамо-чан всегда-всегда мог быть на связи.       — Усаги, идём! Обед закончился! У нас биология.       Девушка оторвалась от своих размышлений, встала, отряхнула с юбки травинки и направилась за подругами.       — Она делает все сложнее…       — Не нервничай, Сейя. Ятен просто выбрала.       — Но девочки, глядя на неё, все меньше и меньше воспринимают нас как парней.       — Охххх, ты меня с ума сведешь! Чихай ты уже на все эти различия. Я понимаю, что для златовласки тебе в первую очередь хочется быть мужчиной, но даже если что-то повернется в более выгодную для тебя сторону, всё равно ей придется принять твою суть такой, какая она есть.       — Нет, я пока не готов. Ты можешь последовать за Ятен. И слова поперек не скажу…       — Не переживай. Мне это пока не интересно, — Таики поправил очки, сочувственно глядя на друга. Дурачок ведь… И что он нашел в этой Лунной Принцессе? На что надеется? Что такого сказала ему Какю? И да, почему им Какю не посчитала это нужным сообщить? Им было бы гораздо легче, если бы все они были в курсе происходящего и могли отслеживать действия самого непредсказуемого из них — Воина. И от чего нужно защищать Землю?       Мамору не то чтобы нервничал, просто он очень давно не видел дядю. Они находились в достаточно теплых отношениях, но без излишней сентиментальности. Мамору относился к нему, как к хорошему старому знакомому, изредка появляющемуся в его жизни. Дядя Кагеру. Родной брат его давно погибшего отца, ставший владельцем компании Чиба, занимавшейся поставками и обеспечением дорогостоящего медицинского оборудования. Сейчас дядя находился на Тайване и настойчиво просил приехать, цитируя дословно «буквально на неделю, чтобы развеяться в компании вредного старого зануды».       Нет, Мамору не счёл бы такую формулировку достаточно весомым аргументом для того, чтобы оставить Усако одну, но дядя был человеком серьезным и суровым. «Развеяться» на его языке означало долгие серьезные разговоры, которые нет возможности осуществить через телефон или письмо. Вот только почему дядя сам не может приехать? Авторитет есть авторитет. Мамору должен подчиниться. И это всего лишь неделя. Вряд ли что-нибудь успеет случиться. Однако стоит подстраховаться. И Мамору отправился в магазин техники, обдумывая по дороге, как он озвучит Усаги, что его не будет неделю.       День пролетел слишком быстро и особых событий в себе не нёс, поэтому Усаги, переодевшись в розовую пижаму с кроликами и накинув поверх плотный бордовый домашний халат, стояла со скучающим видом на балконе, изучая блики лунного света на окружающем мире, будто надеясь таким образом получить что-то особенное в этом уходящем дне. Мысли утекали стремительной рекой, то петляя в воспоминаниях о вчерашнем ужине с родителями и Мамору, то выхватывая мгновения из школьного дня. Некстати вспомнились теплые пальцы Сейи беспардонно выдергивающие из её рук сэндвич, быстрое и легкое прикосновение к щеке, чтобы снять налипшие рисинки и мягкая улыбка «Ты такая торопыжка во время еды, Оданго». Вроде бы он ничего и не делал… Но ощущения от прикосновений — зудящее тепло, от которого слегка краснели щеки, были тревожными. Вроде бы и естественно и по-дружески, но в то же время был какой-то подтекст, который очень напрягал девушку, заставляя задумываться о том, что ранее казалось естественным.       — Усако, — тихий окрик и взметнувшаяся над калиткой рука привлекли её внимание.       — Мамо-чан, — также тихо отозвалась она. — Что ты здесь делаешь?       — Пришел поговорить. Можно я к тебе поднимусь?       — Как? Родители ложатся спать! Никто тебя не пустит!       — Я обращусь и запрыгну к тебе, — в полумраке ей почудилась улыбка на его лице. Она смутилась и отступила на пару шагов вглубь балкона. Раздался вибрирующий звук задетой струны, и молодой человек в смокинге и плаще с легкостью, в одно движение запрыгнул на балкон. Усаги с горящими щеками забилась в самый угол — пижама с розовыми кроликами в такой момент показалась ей неуместной, а халат так и вовсе громоздким. Левой рукой Такседо Маск прижимал к боку аккуратную коробочку, завернутую в нежно-розовую бумагу, а правой — снял полумаску.       — Доброй ночи, Ваше королевское высочество, — глубоким голосом прошептал он, всматриваясь в её лицо.       — Доброй ночи, — тихо прошептала она в ответ, зачарованная взглядом его синих бездонных глаз, затем, будто опомнившись, спешно отвернулась: — О чем ты хочешь поговорить?       Маска, плавно кружась, упала на пол балкона, а сам Мамору уже стоял вплотную к ней. Усаги ощущала исходивший от него жар, но так отчаянно боялась поднять на него глаза…       — У меня есть две новости, — с непередаваемым оттенком в голосе — пряном коктейле нежности, грусти и…вины? — ответил Мамору. — Хорошая и плохая.       — Начни с плохой, — всё так же рдея щеками, тихо предложила Уса, продолжая изучать пояс халата.       — Я должен уехать. Прости…       Четыре коротких слова резанули бритвой по едва зарубцевавшимся шрамам. Усаги ощутила панический неконтролируемый ужас, дыхание сбилось, и даже широкие глотки воздуха не могли заполнить черные сосущие бездны возникшие где-то в груди. Она сразу сжалась, прижав к груди руки. Мамору мгновенно опустил коробочку на пол и стремительно обнял её:       — Тише, малыш, тише. Дыши. Дыши. Я рядом. Я здесь. Родная, любимая, прости. Дыши со мной, ну же. Вдох, выдох, вдох, выдох…       С трудом Усаги справилась с собой. Она отчаянно цеплялась за смокинг возлюбленного и тихо всхлипывала. Ей была ненавистна эта слабость, но справиться вот так запросто… принять то, что Мамору снова окажется за сотни километров от неё, и ещё будет неизвестно — жив ли он? помнит ли он её? вернется ли к ней? Нет, пока это было не в её силах. Ускользающий из пальцев реальный мир, ставший руинами на её глазах. Любимый облик, разнесенный до основания — восемь граней золотого кристалла. Пережить это ещё раз она не могла.       Почти никто пока не знал об этой слабости — новом страхе Лунной Принцессы. Только Мамору. Девочкам Уса ничего не рассказывала. Она не хотела, чтобы подруги знали, что лидер воинов и будущая Королева нового тысячелетия совершенно не способна справиться со страхом потерять любимых, что спустя семь месяцев она ещё просыпается с криком от кошмаров, не имея возможность осознать, где она и действительно ли этот мир реален, а не является издевательским сном, навеянным захваченной хаосом Галаксией…       — Усако, — нежно и осторожно позвал Мамору, когда всхлипы стихли и осталась только мелкая неуемная дрожь. Его руки скользнули по предплечьям девушки, стараясь передать своё золотистое тепло сквозь байковую ткань халата, прижимая в то же время как можно ближе.       Усаги подняла на него блестящие от слез глаза:       — Не уезжай…       Голос прозвучал робко и потерянно, как у ребенка, игравшего в прятки в темной комнате и внезапно вспомнившего, что больше всего на свете он боится темноты.       — Не могу. Прости. Мой дядя срочно затребовал меня к себе.       — Твой дядя? — Усаги переключилась на время, и это позволило дрожи малость уняться.       — Да, — Мамору мягко погладил её по щеке, и она невольно прильнула к ладони, скрытой тонкой тканью перчатки. — Моя единственная родня. Он сейчас работает в Тайване и попросил меня на неделю к нему присоединиться. Всего неделя, Усако. У меня уже на руках билет и туда, и обратно. Я не задержусь там ни на час.       — Неделя, — Усаги глубоко вздохнула, стараясь расслабиться в теплых надежных объятьях. — Целая неделя без тебя. Это ужасно.       — Я буду чувствовать то же самое. Но не могу ему отказать. Прости.       — Я понимаю, — каждый вдох в объятьях Мамору давался все легче и легче. Усаги опустила голову ему на плечо, чувствуя, как его руки замыкают кольцо за её спиной. Так они постояли некоторое время, пока Мамору не рискнул продолжить:       — У меня есть для тебя подарок.       — Это твоя хорошая новость? Увы, она не равноценна, — вздохнула Усаги. — Ни один подарок не заменит мне семь дней пустоты.       — Этот подарок для того, чтобы наши дни не были пусты, — Мамору разжал объятья и нагнулся за коробочкой.       — Что это?       — Открой. Надеюсь, тебе понравится.       Уса зашуршала упаковкой, стараясь добраться до скрываемой ею сути. Под нежно-розовой бумагой таилась плотная коробочка, открыв которую, она обнаружила аккуратный мобильный телефон — слайдер белого цвета, разукрашенный лепестками сакуры. Её глаза широко распахнулись:       — Мамо-чан!       — Да, я был уверен, что тебе понравится, — малость подкорректировал самого себя Мамору, дерзко улыбаясь. Ошарашенное лицо Усаги не могло остановить его от легкого подтрунивания.       — Но это же…       — Вовсе нет.       — Но я…       — Я научу. Не волнуйся, — Мамору мягко взял коробочку с телефоном из её рук, выудил плотный конверт от оператора и стал ловко снаряжать телефон. Усаги растерянным взглядом следила за его действиями.       — Так, вот так, это сюда. Смотри — это кнопка включения. Это заставка. Тебе нравится?       — Кружащие лепестки сакуры? Хорошо, я не против, — Усаги уже пришла в себя и с легким азартом любовалась «новой игрушкой».       — Так, здесь ты можешь сменить настройки, здесь всякие игрушки…       — А Сейлор Ви?       — Усако… — Мамору страдальчески вздохнул. — Ну ладно, — он улыбнулся в ответ на её преисполненный мольбы взгляд. — Сейчас установлю. А здесь книга контактов. У тебя есть номера девочек?       — Нет. Я спрошу их завтра. Это не важно…       Мамору несколько смущенно посмотрел на неё, не решаясь спросить, что же важно. Конечно же, он знал ответ, даже если это отдавало легкой самонадеянностью.       — Внеси свой, — тихо попросила Усаги, теребя рукав халата. Мамору стал быстро нажимать упругие кнопки, вводя свой номер.       — И ещё. Я слышала о такой вещи, как… быстрый дозвон, кажется…       — Быстрый набор, — машинально поправил Мамору.       — Не важно. Я хочу, чтобы на номере один был ты.       — Как скажешь, любимая…       Возня с телефоном заняла в общей сложности полчаса. Под конец процедуры Усаги приплясывала от нетерпения, утомленная всеми «формальностями». Наконец, Мамору с торжественным выражением лица вручил телефон ей. Она воодушевленно схватила аппарат и принялась жать единицу. Восторгу её не было предела, когда в нагрудном кармане Мамору замерцал огонек телефона, поставленного на режим беззвучия (повезло, что при обращении фиксированные физические предметы остаются на местах).       — Я могу услышать тебя, когда угодно? — с бурным восторгом спросила Усаги.       — Да, когда угодно. Я настроил твой тариф так, чтобы у нас было как можно больше времени общаться и пока мы здесь, и когда мы будем в разлуке.       — Что ж, возможно, что это действительно поможет нам, — Усаги вновь помрачнела, держа телефон на уровне груди.       — Усако, — Мамору склонился к ней, аккуратно касаясь щеки. — Неделя. И мы снова будем вместе.       — Я в пижаме, — смутилась Усаги и зачем-то уточнила: — с кроликами.       — Ты можешь разозлиться на меня, но… я не видел ничего прекрасней, — Мамору аккуратно поддел пальцами её подбородок и нашёл губами её губы. Свободной рукой он прижал её к себе за талию, и Усаги расслабилась, позволяя себе насладиться поцелуем и оставить где-то за скобками его приближающийся отъезд. Сейчас они вместе. И только это важно.       Рей бежала через лес без оглядки. Длинные скрюченные ветки рвали одежду, цеплялись за волосы, стараясь остановить её. Вывороченные корни преграждали путь, заставляя спотыкаться, но она знала, что ни за что не остановится. Пару раз девушка падала, разбивая колени, но все равно вставала и продолжала бег. Нельзя. Там за спиной погоня. Там за спиной смерть. Смерть от пауков. Шуршащее воинство значительно выросших тварей упрямо следовало за воительницей с одной целью — убить. Она не знала, почему именно ей выпала честь стать их жертвой, но знала, что нет никаких шансов, что они гонятся за ней по какой-то ошибке.       Быстрее. Быстрее. Лес бесконечен. Ветви, в конец разошедшиеся и, видимо, решившие пресечь её наглость, хлестали Рей по лицу, оставляя багровые полосы. Пауки быстрее, чем она. Шуршащее воинство уже за спиной. В щелканье их жвал её смертный приговор.       Рей опять споткнулась и растянулась во весь рост на земле, подняв облако пыли. Нет. Ей не убежать. Надо посмотреть правде в глаза. Сейчас она умрет.       Внезапно кто-то рванул её за протянутую вперед руку, и её ноги вынужденно нащупали землю и по инерции вяло пошли вперед.       Недоуменно она подняла голову и встретила взгляд льдистых голубых глаз:       — Беги! — скомандовал когда-то ненавистный голос. Но это было давно. Сто лет назад, до полчища жаждущих её крови пауков. И она побежала, влекомая железным захватом своего спасителя. Он бежал на корпус впереди, и девушка смотрела ему в затылок на прыгающие светлые пряди, на идеально стоящий воротничок белоснежной рубашки. Где же серая форма генерала?       Лес неожиданно закончился. За ним оказалась короткая полоса травы и обрыв, за которым виднелись смутные очертания продолжения земли. Слишком широкий, чтобы перепрыгнуть. Рей надеялась, что они затормозят, но её спаситель вовсе не собирался останавливаться. Он упрямо бежал к обрыву, не ослабляя хватки.       — Мы разобьемся! — закричала она ему.       — Нет! Прыгай! Или они убьют тебя!       Не «нас», «тебя». Рей прерывисто вздохнула, бросая короткий взгляд за плечо, где пауки черной волной выкатывались из леса. Выхода нет. Она умрет при любом раскладе. И она ускорилась, собираясь выжать максимум отведенных сил. Удар сердца. Ещё. И земля под ногами иссякла. Только короткое «прыгай» отдавалось эхом в ушах.       Рей ждала томительного падения, но его не последовало — только пружинистый удар и травинки, легко щекочущие ей лицо. Она удивленно повернула голову, наблюдая сбоку белобрысую макушку своего нежданного спутника. Тот кряхтел, сплевывая травинки, медленно поднимаясь и все так же крепко сжимая её руку.       — Ты вывихнешь мне запястье, — тихо сказала девушка.       — Прости, — он отпустил её и оглянулся. Рей повернулась за ним и увидела, как часть не успевших затормозить пауков валится вниз. Их уцелевшие собратья метались по краю, продолжая зловеще щелкать жвалами в бессильной ярости.       — Почему ты здесь, Джедайт? — произнести его имя было сложно. Слишком много боли и ярости от прошлых и текущего воплощения.       — Помочь тебе, — пробежка и прыжок нарушили безупречность его внешнего вида. Тихо чертыхаясь, Джедайт отряхивался, а его белоснежная рубашка приобретала короткие зеленые росчерки в качестве узора. Светлые пряди растрепались, а брюки, неожиданно оказавшиеся от делового костюма, изрядно помялись. Даже воротничок сбился.       — Допустим. Мы сбежали. Уверен, что они не переберутся?       — Они довольно умны, чтобы преследовать тебя, но длинный мост им не построить. Не беспокойся.       — Ладно. Что дальше?       — Мне нужна твоя помощь.       — Ты же сказал, что пришел сюда помочь мне? — Рей подозрительно сощурилась. — Открываются новые подробности.       — Хорошо. Скажу более развернуто. Я здесь, потому что мы оба нужны друг другу, — терпеливо разъяснил Джедайт. Он пристально всматривался в лицо Рей, и девушка чувствовала себя не слишком комфортно под его взглядом.       — Быть такого не может, — она поспешила отвернуться. — Мне ничего не нужно от тебя.       — Да? А кто покорной тушкой хотел отдаться на милость паукам? Ты бы умерла, если бы не я.       — Ну и что! И проснулась бы! В самый крайний момент я бы проснулась! Ведь это всё сон! — Рей с пылом запротестовала.       — Хочешь проверить? — насмешливо поинтересовался Джедайт. — Милая, ты плохо понимаешь, что в этом твоём сне грань между фантазией, предвидением и реальностью слишком слаба. Ты вполне могла не проснуться… Я здесь не случайно. И мы в действительности оба нужны друг другу. Знаю, что наше прошлое говорит не в мою пользу, но хотя бы выслушай меня.       — Хорошо, — Марс села на колени, стараясь сохранять спокойствие рядом с первым в этом её воплощении врагом. — Я слушаю тебя.       — Спасибо, — он коротко улыбнулся, занимая более комфортную позицию напротив неё, напоминая тем самым те жутковатые дни, когда устроился послушником в храм Хикава. — Итак…