Дикие дети, сукины дети

Он обманчиво расслаблен, нервно перебирает воздух пальцами и шумно втягивает его в себя через нос. Он опасен. Всегда, но не так, как сейчас. Сейчас он успокоится. Придет в себя, завладеет ситуацией и весь кабинет будет полыхать его кривыми усмешками, закрывающими порядком надоевшие, но значительно менее опасные буквы "Р". Слепой закрылся от Ральфа волосами, играет с ним, словно с мышкой. С одной из юрких, с одной из сильных, с сумевшей сбежать из Дома, но возвращенной им же - на этот раз навсегда и бесповоротно. Ральфу страшно. Он видит эти неровные зубы, влажные от ядовитый слюны, с блеском просвечивающие сквозь плотную завесу смолянистых прядей, видит мутные глаза, словно плавленное серебро разводами растекающееся по воде. Видит острые, как бритва, колени, видит все это и не может шелохнуться. "Опомнись, перед тобой Хозяин Леса! Склонись перед ним, не раскрывая рта и останься в таком положении до следующего лета, Ральф. Будь почтительнее с Владыкой Дома. На Слепого красный огнетушитель точно не свалится!" - Шакал сказал именно так, в тот день, после Самой Длинной. Ральф не понял, но запомнил и теперь осознает, как плохо на самом деле дело. Он просто забыл, какая сила, которую впору равняться со стихией, сидит на полу в его кабинете. Забыл, что его предупредил сам Хранитель Времени. Хранитель сумеет победить Слепого, ежели тот нападет на него. И это будет сродни битве двух древнегреческих богов. А Ральф - обычный муравей, на которого случайно наступил Хозяин Леса, бегая по своим владениям. У Ральфа нет шансов. Никогда не было. Он - всего лишь пешка, игрушка в руках кого-то великого, настолько, что осознать почти невозможно. Пугает мысль о том, что есть существа сильнее, чем Слепой. И что они милостиво позволяют ему быть вожаком - некоторые, такие, как Красный Дракон, еще и прислуживая. Такие, как Шакал Табаки - фамильярничая и дружески скалясь - не ставя палки в колеса, позволяя идти в высь, разрешая уподобится богам больше. Если это возможно. Но несмотря на то, что сущности гораздо страшнее Слепого обитают с Ральфом под одной крышей, Черный боится не их - вот он, самый дикий и самый буйный из всех богов. И он сидит, выжидая. Вот, кого следует бояться в первую очередь... Ральф не успевает улучить тот момент, когда кабинет вдруг резко начинает покрываться мхом. Из окон доносятся крики не детей, но птиц и жалобный писк свистунов. Стены шелестят кроной, а коврик у двери кишит разными болотными тварями. Линолеум - зеленая трава, укрывает почему-то босые ступни. Слепой окончательно выиграл. Победно ухмыляется и дико швыряет его на траву, не касаясь. Скалится, опускается на все шесть лап и подскакивает к Ральфу. Черному трудно дышать от липкого и вязкого запаха липы, а после - от одной из когтистых лап, перехватывающей ему горло. "Тебя предупреждали. Сейчас ты умрешь. Следовало быть более осторожным. Но уже слишком поздно - ты во владениях Хозяина Леса." Ральф дергается, хрипит, пытаясь сбросить с себя костлявую конечность, но Слепой сам отпрыгивает в сторону, а затем вновь припадает на лапы, в сантиметрах от яростно стучащего в грудной клетке сердца, впиваясь острыми, словно колья, клыками, в предплечье и разражается громогласным воем вперемешку с утробным рыком. Все возвращается на место так же быстро, как и менялось. Все тот же кабинет. То же окно. Тот же безмятежно покачивающийся, сидя на полу, Слепой. - Извините, - шелестит он. Ральф, пошатываясь, озирается. Его не убили. Его пощадили. Но зачем же тогда?... - Я просто сделал вас своим. Теперь вы принадлежите Дому, Лесу. И мне. Вдребезги разбивается несуществующая чашка или блюдо, а может, целый сервиз. Огромная полка с посудой падает на пол, кувалдой бьется блестящая витрина магазина, раскалывается огромная ледяная скульптура. Призрачные блюдца осколками лежат на полу. Слепой незримо сметает их в угол и уходит, слабо чему-то кивнув. Ральф в оцепенении. "Принадлежите Дому..." - об этом Первый знал всегда. Он давным-давно стал его частью. "Лесу..." - такое сложно представить - он, черный инквизитор Средневековья отдался Лесу, который заклеймил его кровоточащим укусом на плече, оставив неглубокие царапины на горле вместо подписи. Лес забрал его себе. - Теперь я егерь... Охранник Дома и охранник Леса. Ральф шепчет то, о чем сложно думать, а после истерически высмеивает эти мысли в воздух, сотрясая пространство хриплыми всхлипами. Егерь. Ну надо же! "И мне..." - Ральф замолкает, осознавая. Теперь он, скорее, телохранитель, но все это не смешно. Абсолютно. Разве станет он защищать Слепого? Попросту не сможет, а от того превратится в еще одну игрушку Хозяина Леса. Ральф устало падает на диван, придерживая плечо рукой. "Стоило предвидеть такой вариант. Все эти сущности - могущественные и опасные, забрали себе в подчинение всех обитателей Дома. Всех тех, кто знает о существовании богов в них. Я узнал, но лучше было отдаться в плен Табаки..." Где-то в Четвертой оскалился Слепой, шелестом веток за открытым окном в кабинете, на двери которого мылом нарисованная буква "Р", отвечая новой игрушке: - Вот и проверим, от чего ты свихнешься быстрее - сойдешь ли с ума из-за криков свистунов и шума могучей кроны или тронешься разумом от вечной болтовни и нескончаемого тиканья часов. Стрелки на циферблате часов, висящих в кабинете Ральфа, печально повисли, навеки указывая полшестого.