Il mio amore

Третья встреча происходит ну совсем в неожиданной обстановке. К тому времени Кентин почти забывает о своём «маленьком привратнике судьбы», в смысле, об одном раздражающем блондине, мозг которого, кажется, занят лишь придумыванием очередного способа подкатить к девушке. Но судьба штука сложная, хитрая, о, и не забудьте ещё слово «жестокая», а ещё она любит хорошенько поразвлечься, при этом превращая жизнь ничего не подозревающих жертв в тот ещё кошмар. И теперь эта самая судьба сталкивает своих полюбившихся парней на… Свадьбе. Буквально. «Слава богу, хоть не на нашей», — мысленно крестится Кентин, залпом выпивая содержимое бокала с шампанским. Вроде. Он совсем не пьёт и не особо разбирается: на вкус всё равно та ещё мерзость, но при виде высокого загорелого блондина, которого Кентин точно знает и перепутать вряд ли с кем-то сможет, пункт «выпить» становится жизненно необходим. Какого чёрта, спрашивается. Кентин находится на этой свадьбе почти случайно: из-за своих родителей, которых пригласили сюда их давние друзья, справляющие свадьбу дочери. Зачем их семья понадобилась этой самой дочери, было не понятно, но, учитывая количество народу — толпы и толпы людей самых разных социальных статусов, — Кентин догадывался о мотивах приглашения. Понты, да и только. Он заранее придумал идеальный план, чтобы не привлекать к себе особого внимания: ему нужно было лишь тихонько сидеть весь вечер за столиком где-нибудь в углу, поедая какую-нибудь вкусняшку, навроде вон того аппетитно выглядящего копчёного кальмара, и запивая всё соком — как хороший, правильный мальчик, — но в самый ответственный момент — как раз перед тем, как сесть за этот дальний столик в углу — Кентин слышит шум и следующий за ним глубокий смех. Любопытство побеждает без боя, и Кентин оборачивается. И едва не спотыкается о свои же ноги. В нескольких метрах от него стоит Дакота собственной персоной: с идеально уложенными волосами, в чёрном смокинге, подчёркивающем подтянутое тело, в белоснежной рубашке и, подумать только, в бабочке. Если бы Кентин уже не видел жениха, в этот момент он бы подумал, что Дакота оказался тем самым «счастливчиком», всё-таки ступившим на «белую полосу» в своих попытках познакомиться с очередной пассией и, наконец, охомутавшим хоть одну девушку. Кентин хочет поскорее сбежать, пока блондин его не заметил, но судьба будто издевается и, противно хихикая, показывает ему средний палец. Не успевает он и шага назад сделать в попытке спрятаться, Дакота поднимает взгляд — и тут же встречается с взглядом Кентина. Шатен шипит себе под нос, коря эту дурацкую свадьбу, родителей, их друзей и даже невесту с женихом на чём свет стоит, и уже не может сдвинуться с места. Дакота направляется прямиком к нему, улыбаясь белоснежной улыбкой от уха до уха. Кентину хочется ударить его по лицу, чтобы поскорее стереть её. В конце концов, какая свадьба обходится без драки? Но вместо драки он вздыхает и хватает у мимо проходящего официанта ещё пару бокалов с шампанским, видит, как довольно ухмыляется Дейк, и снова выпивает залпом — сначала один бокал, а затем сразу же второй. Улыбка медленно сходит с лица блондина. Теперь наступает очередь Кентина расплываться в ухмылке. Благодаря шампанскому (точно ли просто шампанскому?) сделать это становится намного проще, особенно учитывая, что он не привык пить. Вообще. — Вечер добрый, — галантно приветствует его Дакота и разве что не кланяется, и Кентин фыркает из-за комичности ситуации. Какой придурок, боже, почему он вообще с ним общается? Про то, что это лишь третий раз, когда они встречаются, он тактично забывает. — А ты как попал сюда? — без лишних приветствий интересуется Кентин. Ладно, в конце концов, поговорить хоть с кем-то знакомым, пусть и таким, не считается преступлением. — Я друг друзей жениха. Понятия не имею, что я здесь забыл, — пожимает плечами он и тут же как-то подозрительно («Пошло?» — думает Кентин) ухмыляется. — Но я встретил тебя, так что всё оказалось не так плохо, как мне казалось. Кентин молча показывает парню фак, какой недавно показала ему судьба. Дакота театрально хватается за сердце. — Ах, как грубо! Я обижен, не ищи меня! — Больно ты мне сдался, — машет рукой Кентин, словно отгоняя назойливую муху, и это становится предлогом, чтобы уйти. Он не прощается, почему-то догадываясь: Дакота обязательно последует за ним. Блондин появляется перед ним спустя тридцать секунд (не то чтобы Кентин считал) и с двумя бокалами шампанского в руках. Отдаёт один из них Кентину и говорит: — Потанцуем? Брови Кентина непроизвольно ползут вверх, он выдыхает удивлённое «А?», думая, что парень шутит, но тот пожимает плечами, мол, да ладно, танцевать вместе двум парням — это нормально, и смотрит на него предвкушающим взглядом. Кентин бормочет: — Ты спятил. И осушает бокал. Дакота с довольной улыбкой зеркалит его действия, забирает бокал. Ставит его и свой на поднос официанта. Протягивает руку. Кентин сомневается лишь секунду, вспоминая об отце, но Дейк словно читает его мысли: — Твой отец в стельку пьяный сидит-лежит-спит довольно далеко отсюда, и он точно ничего не увидит. На вопросительный взгляд Кентина он поясняет: — Ранее я слышал, как какой-то мужик брутальной наружности говорил о своём сыне Кентине, я не придал этому значения, но, кажется, он говорил о тебе. — Хм, ладно. — И вкладывает свою руку в руку Дакоты, позволяя вести себя на танцпол в массу пьяных тел. Алкоголь заботливо усыпляет чувство неправильности происходящего, говорит «Просто сделай это, давай!», и Кентин верит. (Зря) (Или нет) Потом подумает об этом. Руки Дакоты лежат в районе талии Кентина, слегка сжимая её и прижимая парня ближе к себе. Кентин хмурится, но попыток отстраниться не предпринимает. Поздно уже: он ведь согласился потанцевать, так что. Дакота выше и дышит горячо прямо на ухо, Кентин чувствует запах одеколона («Приятный», — отмечает он) и алкоголя («Далеко не приятный»), и почему-то кажется, что выпил он поболее самого Кентина. Иначе чего он парня вдруг вздумал звать танцевать, ха. Сам Кентин дышит парню куда-то в ключицы, не сводя взгляда со слишком выпирающего кадыка. «Окей», — думает, когда ловит себя на странной мысли, что ему нравится. Что именно нравится: кадык, танцевать или сам Дакота, он не понимает. И списывает всё на алкоголь. — Душно здесь, да? Кентин улавливает в этом типичную пикаповскую фразочку из клишейных фильмов, но тут и правда жарко, и даже если Дейк клонит именно в сторону тех самых фильмов (тому, что происходит дальше), проветрить голову Кентину бы не помешало. — Здесь точно должен быть балкон. — То, что нужно, — щёлкает пальцами Дакота и снова тянет Кентина — на себя, приближаясь совсем близко к его лицу. — Не помнишь, в какой он стороне? Кентин непроизвольно облизывает губы и тут же мысленно даёт себе оплеуху. О чём он тут уже успел подумать, чёрт. Он кивает куда-то в бок, где, ему кажется, должен быть этот злополучный балкон, и на этот раз сам тянет за собой Дейка. Зачем? Он понятия не имеет. На улице свежо и лишь совсем немного прохладно, а ещё здесь каменные колонны в типа греческом стиле, совершенно не подходящие остальному интерьеру; Кентину, впрочем, плевать. А вот на то, что его прижимают к одной из них и настойчиво целуют, — как-то очень даже нет. — Пиздец, — констатирует он, когда Дейка вдруг ведёт в сторону и он отрывается от губ шатена. Кентин с роду не ругался вслух, но, видимо, вот и настал первый раз, разве что фанфар не хватает. — Сам не верю, что делаю это, — глухо и глубоко («Оу». — По спине Кентина бегут мурашки) смеётся Дакота, мажет губами по скуле и прикусывает мочку уха, дышит тяжело, то ли от алкоголя, то ли просто из-за происходящего. Сам Дакота, парень, да ещё и известный бабник в придачу, целует парня — и не на спор, а потому, что хочет этого (вроде). Кентин почти видит над их головами мигающий значок «Судьба — WIN» и победоносные взрывы тех чёртовых фанфар, а затем выдыхает в поражении. И целует, посылая к чёрту судьбу, а заодно и абсолютно все мысли из головы. Даже если завтра они оба будут всё отрицать, спишут произошедшее на ужасный кошмар и решат отныне никогда не здороваться друг с другом при случайной встрече, сейчас… Сейчас Кентин не может не признать, что целоваться с Дейком почему-то слишком чертовски приятно.