Il mio amore

Свет софитов прямо в глаза; крики собравшейся толпы, от которых болят барабанные перепонки; рука, которая каким-то чудом скользит по гитаре и струнам. Это всё не важно. Ведь сегодня – сейчас – их дебют. И пусть их импровизированная группа существует лишь для этого момента, лишь чтобы выступить в этом школьном подвале – неважно. Главное, они все вчетвером получают огромное удовольствие, и адреналин, и радость, что переполняет через край, и кажется, что ещё чуть-чуть – и слёзы брызнут из глаз. И они купаются в свете софитов, и крики – их успокаивающая колыбельная, и руки будут скользить по гитаре, сжимать микрофон или ударять по барабанам даже если весь мир вдруг взорвётся. Они долго репетировали последнюю песню, которая должна стать апогеем концерта, таким, что их группа наверняка запомнится жителям города надолго. И вот… Звучат финальные аккорды, Лисандр тянет последние слова песни, заставляя зрителей замереть в оцепенении. Его голос словно по волшебству задевает самые сокровенные струны души, и сейчас и сам Кастиэль не может не проникнуться моментом: ему приходится закусить губу, чтобы те наглые слёзы-таки не покатились по щекам от переполняющих эмоций. Последние звуки гитары и – зал погружается в кромешную темноту, в полнейшую тишину. Кастиэль никогда бы не сказал этого вслух, но он благодарен учителю Фарезу, что он додумался так вовремя выключить весь свет. Теперь концерт стал идеальным. Зал секунду молчит, а потом взрывается оглушительными аплодисментами, ещё более громкими криками, просьбами выступить на бис, но как бы им всем не хотелось продолжить – а Кастиэль уверен, что хотят все – их концертное время строго ограничила директриса, а они и так уже задержались на добрые полчаса. Поэтому вместо повтора финальной песни под светом зажегшегося софита появляется Лисандр. Кас не видит, но знает, что он загадочно улыбается, когда говорит следующие слова: – Мы бы с превеликой радостью выступили ещё, но, к сожалению, наше время подошло к концу. Однако, – он делает паузу, наверняка в шутку проклинаемый за это толпой, – если вы хотели бы посетить наш концерт ещё… Мы подумаем, что с этим можно сделать. Они не договаривались, что их концерт будет не последним, они не планировали обещать что-то в будущем, однако сейчас понятно всем: все, и они в том числе, будут только рады повторить это небольшое, но такое запоминающееся и волнующее мероприятие. Лисандр улыбается и делает знак учителю вновь погасить свет. Под взбудораженные возгласы народа группа покидает сцену, радостные и безмерно счастливые. За кулисами творится какая-то неразбериха: все кричат не тише, чем в самом зале, поздравляют парней и Ирис с фееричным шоу, пытаются обнять их или хотя бы похлопать по плечу, голове, спине, рукам… И только когда кто-то осторожно касается его пальцев, Кастиэль замечает, что практически не дышит с тех пор, как они покинули сцену. Натаниэль – а пальцев касается именно он – улыбается, его глаза сияют необычайно ярко, и Кастиэлю на мгновение кажется, что он так же не дышал какое-то время. Нат сильно сжимает руку парня одну долю секунды и после, бросив на него ещё один взгляд и губами прошептав «позже», теряется среди толпы закулисья. «Позже» значит «дома», и Кастиэль подавляет нетерпеливый вздох от маленького разочарования. Да, они не могут показывать свои настоящие отношения на публике, не могут разрушить сложившуюся в школе легенду, что они терпеть друг друга не могут. Но чёрт, как же сейчас это бесит, и хочется забить на всё и пойти поцеловать этого старосту, особенно сексуального в новом модном аутфите. Потому что станет легче, и весь клокочущий адреналин испарится, оставив то идеальное умиротворение, которым можно будет дышать. Но нельзя-нельзя-нельзя. Натаниэль убьёт его за такую вольность, хотя… эта мелочь его едва ли волнует, а вот к «мелочам» в виде всей школы, сплетен и ещё чего похуже Кастиэль пока не готов. Чтобы отвлечься от назойливых мыслей, он отыскивает глазами Лисандра и даже совершенно не удивляется, замечая рядом с ним его брата. Они стоят совсем близко к нему, так что Кастиэль делает несколько шагов в их сторону и совершенно случайно слышит слова Лея: – Я так горжусь тобой. И Кас видит: он не врет, это не просто формальность, которую обязан сказать хороший брат. Глаза того и правда светятся безграничной гордостью. Лисандр что-то отвечает брату, совсем тихо, что услышать слова совсем невозможно, но Кастиэль догадывается, что это за слова. Эйнсворты обнимаются, и вместе с этим Кас разворачивается на сто восемьдесят градусов, не желая нарушать эту любовную идиллию. Он тоже горд за Лисандра, и рад за него с братом, и нет, он вовсе не завидует, что они хотя бы могут обняться у всех на глазах. Кастиэль выскальзывает обратно на сцену, прихватив с собой свой рюкзак, и с удивлением обнаруживает, что зал все ещё довольно полный. Несколько девушек, завидев его, начинают визжать, тянуть друг друга за кофты, быстро-быстро говорить и в итоге, прячась одна за другой, подходят к сцене, чтобы попросить у него автограф. Находясь в легком ступоре (а он-то всего лишь хотел забрать гитару со сцены!), Кас черкает закорючку в блокнотах, едва ли напоминающую его роспись, а потом встречается взглядом с ещё полусотней таких же впечатлённых девиц и их белоснежными блокнотиками. Ох, довольно воодушевляюще, и как самооценку-то поднимает! Кастиэль быстро становится самим собой, ухмыляется, шутит, заставляя девушек краснеть аки спелые помидорки. Когда он заканчивает, оказывается, что в зале осталось лишь человек двадцать. Он узнает часть из них: несколько раз видел их в школе, и понимает, что остальные ребята, скорее всего, их друзья. Он быстро отсоединяет гитару, собирает мелкие, принадлежащие ему вещи, которые можно утащить домой сейчас, а не завтра после школы, и, наконец, направляется к выходу из подвала. Но и тут его ждёт новое препятствие в лице Крис, запыхавшейся, словно только что пробежала спринтерскую дистанцию. Кас не упускает возможности и шутит: – Что, вспомнила, что не взяла у меня автограф, и бежала сюда со всех ног, боясь не успеть? – он треплет её по волосам, разрушая прическу, и заслуживает непонимающе-испепеляющий взгляд. – Что? Нет! Не сбивай меня с мысли! – как всегда бурно реагируя на открытую провокацию, требует она, заставляя Кастиэля рассмеяться. Глубоко вздохнув, она говорит обеспокоенно: – Тебя ищет какая-то девушка. Такая, в необычной одежде, она сразу бросается в глаза. У тебя есть такие знакомые? – Я не знал, что ты говоришь о себе в третьем лице, – притворно ужасаясь, выдаёт Кас и тут же усмехается, он продолжает говорить, не давая девушке устроить маленькую истерику. – Нет. По крайней мере, из тех, кого я знаю. Ко мне подходило много девушек после концерта, но я не знал их. – О, правда? Много девушек? – Крис, кажется, немного успокаивается и фыркает от смеха. – Да у тебя скоро появится фан-клуб. Какой-то частью сознания Кас думает, что если эта девушка так напугала Крис, то всё может быть серьёзно, а если та ещё и разыскивала его, то серьёзно вдвойне. Но он выбрасывает эту мысль из головы, ведь случаев, когда Крис ошибалась, было так же много, как и когда она была права. – Кто сказал, что у меня его ещё нет? В любом случае, я буду знать, кто в случае чего будет его главой, – с явным намёком говорит он, после чего закидывает свою гитару на плечо и, помахав смущённой девушке на прощание, скрывается за дверьми, так и не услышав её ответ. Даже если Крис окажется права, все проблемы могут подождать до завтра. А сегодня его ждёт замечательный вечер, потрясающая ночь и Натаниэль. Хотя нет, Натаниэль определённо на первом месте. «Ведь, чтобы осуществить остальную часть плана, потребуется его непосредственное участие», – с ухмылкой думает Кастиэль.