Чужой среди своих

— Па-па, — промямлил Арчи, хватаясь и дергая за штанину Эрика, и продолжил уже увереннее и громче: — Па-па! Омега выронил из внезапно онемевших рук бутылочку со смесью на пол, она громко прогрохотала в опустошающей тишине. Михаэль, который до этого был с головой погружен в чтение газеты, встрепенулся, подскочил к сыну, схватил его на руки и закружил. Альфа смеялся, радостные лучики разбегались по щекам от уголков глаз. Заливистый детский хохоток вторил отцу. — Папа! — повизгивая, кричал Арчи. Михаэль буквально налетел на Ри, впечатался в губы поцелуем и окатил счастьем, льющимся из глаз. — Родной! Наш малыш сказал первое слово! Ты же слышал? Слышал? — Арчи, воспользовавшись возможностью, схватил омегу за длинную челку и еще раз звонко крикнул «па-па». — Я слышал, — пробормотал Эрик, разжимая цепкие детские пальчики, и попытался улыбнуться своим любимым. — Надо отметить, — он поспешно выскочил из комнаты, прижался лбом к прохладной стене и замер. Снова было больно. Снова он чувствовал себя на обочине жизни. Арчи и Михаэль — они имели друг на друга право, он же — наглый мошенник, завладевший ими незаконно, влезший в их любовь грязными руками лжи, пользующийся их наивностью, приучающий к себе, чтобы когда-нибудь оставить, так как правда всегда найдет лазейку и однажды вырвется наружу. Лучше уйти сейчас, пока есть шанс, что потеря не будет слишком болезненной: Арчи еще мал, чтобы понимать, а Михаэль переживет смерть мужа, как Ри пережил смерть брата. Стоя на сквозняке в коридоре и содрогаясь всем телом, Ри принимал самое тяжелое решение в своей жизни. *** Весь день стояла невыносимая жара. С Ри сошло десять потов. Резкий запах краски в мареве духоты отверткой вкручивался в мозг. Руки после перчаток мерзко воняли резиной. Так глупо получилось: подающий надежды молодой талантливый художник работает маляром в захолустном городишке. Ри и сам не знал — сдался ли он окончательно, рискуя погрязнуть в мелкопоместной рутине, или когда-нибудь все же найдет силы отвоевать назад собственное творческое имя. Сейчас ему хотелось только покоя, которого с лихвой хватало в наитишайшем задрипенск-тауне. Убрав за собой инструменты, он вышел на улицу и с облегчением набрал полную грудь свежего воздуха. Лишь на мгновение посмотрел в безоблачное вечернее небо, а после, ссутулившись, перевел взгляд на пыль под ногами. Да, трудно было каждую минуту уговаривать себя жить дальше. Ри разучился смотреть по сторонам.  — Эрик! — неожиданный крик настиг его канонадой пушечных выстрелов, в животе свернулся тугой узел любви и страха. Ри резко обернулся и увидел бегущего к нему через дорогу Михаэля. Всего мгновение понадобилось, чтобы принять решение, и вот Ри сорвался в противоположную от альфы сторону. — Эрик! Эрик, стой! — донеслось умоляющее вслед. — Эрик, я все равно догоню! Михаэль был прав. Бессмысленно убегать от сильного длинноногого альфы. Ри, сбившись на шаг, в конце концов, остановился. — Ближе не подходи, — вскинул он дрожащую руку в предупреждающем жесте, и Михаэль замер неподалеку. Во всей его позе читалось напряжение, взгляд настороженный, движения сдержанные и плавные, как будто Ри пугливая зверушка, которую охотник боится упустить. — Как ты нашел меня? — У тебя машина очень приметная. — Ты ездил по всей округе и выспрашивал? — Ри сощурил глаза и специально потряс головой, чтобы и челка помогала скрывать нервную неловкость. — Поначалу, да, но быстро потерял твой след. У меня друг работает в дорожной полиции, он помог. — Зачем… — голос-предатель подвел Ри, и он не договорил. — Хотел поговорить. Ты ушел, не попрощавшись. — Я и так знаю все, что ты можешь мне сказать. — Нет, не знаешь, — жестко припечатал альфа. — Чего ты хочешь? — Пойдем куда-нибудь, поговорим в нормальной обстановке? — Нет. — Ри, возвращайся? — Нет, — отступая в панике, пробормотал омега и часто задышал. — А как же Арчи? — Я не его папа. — Ты можешь им стать! — повысил голос Михаэль, делая маленький шажок навстречу. — Нет, я не могу быть заменой Стенли, — Эрик чувствовал, как немилосердно трясутся коленки. — Ты и не будешь заменой. — Но я вас обманывал! — Это я тебя обманывал. Я почти с самого начала знал, что выжил ты, а не Ли. — Как ты понял? Даже родители не догадались. Запах? — Ри удивленно распахнул глаза, забывая про страх и вину. — Нет. Твой запах перебивали лекарства, — Михаэль еще на шаг приблизился к омеге. — Я заметил въевшуюся краску у ногтей. Тебе ли не знать, что Ли способен был нарисовать только каракули. Эрик невольно улыбнулся, вспоминая свои безуспешные попытки научить брата тонкому искусству. Он очнулся, когда альфа оказался совсем близко. Очередная попытка бегства провалилась, так и не начавшись. Михаэль сжал его в стальных объятьях и, не обращая внимание на слабые трепыхания, оттащил с тротуара под сень деревьев. — Почему ты молчал?! Почему и словом не обмолвился, что тебе все известно?! — истерично кричал Ри в родное хмурое лицо. — Разве не понятно? Я люблю тебя. — Нет! Это не правда. Я всего лишь похож на Ли. — При чем здесь Ли? — альфа сердито потряс Эрика за плечи. — Вы же совершенно разные. — Тогда почему ты был с ним, а не со мной? — Потому, что я дурак, — Михаэль вздохнул. — Когда я встретил Стэнли, я решил: «вот он идеальный вариант для брака». Я думал, что влюбился в него, до тех пор, пока не познакомился с тобой. Выражение «поставить мир с ног на голову» обрело для меня смысл, но, оказывается, я мастак обманываться. Я день ото дня убеждал себя, что нет особой разницы, кого любить — тебя или Ли. Однажды Ли мне рассказал, что ты неразборчив в связях, мне кажется, он догадывался о моем отношении к тебе. Я вспылил, выпил, и ты помнишь, чем все закончилось. У Ли началась течка, а я был настолько зол, что не озаботился презервативами. Я только недавно понял, что неважно, кто у тебя был до меня, важно, чтобы ты был со мной. Я был в горе, когда думал, что ты умер. Я задыхался от радости, поняв, что произошла ошибка, и воспользовался твоей амнезией, чтобы быть с тобой семьей. Ты можешь простить меня, Ри?