All we need is faith

- Ты только представь, какое у меня было выражение лица, когда я увидел его без бровей, в парике, колготках и юбке! Прихожу домой, спать хочу ужасно, а это недоразумение сидит на диване! - И что ты сделал? – спросила девушка сквозь смех. - Поначалу стал жутко материться! Я уж подумал о том, что это какая-то несостоявшаяся девушка или фанатка с претензиями. А когда Джаред начал смеяться, до меня дошло, что к чему. - Я бы хотела посмотреть на это! - Вряд ли он снова сбреет брови, даже если попросишь ты. Но у меня есть фото. Пока Шеннон копался в своем айфоне, девушка снова осмотрелась по сторонам. Ресторанчик был очень милым и уютным. Хотя даже название "ресторанчик" было для него слишком громким. Маленькое помещение, несколько столиков, бежевые стены, которые были украшены многими вещами по определению принадлежавшими к китайской культуре. Они сидели у окна, и редкие прохожие иногда бросали на них взгляд через стекло. Протянув девушке телефон через стол, Шеннон улыбнулся. На фотографии был изображен Джаред, в черном парике с короткой челкой, женском платье (которое сидело на нем лучше, чем на многих девушках) и главное – все же без бровей. А рядом приобнимал его за талию Шеннон, в неизменных очках и с кривляющимся выражением лица. - Я просто обязана посмотреть этот фильм! Серьезно. А радости у тебя на лице столько! А еще говорил, что был против этой роли. - Это все для фото. Джаред грозился пойти со мной в таком виде в магазин, если я не соглашусь с ним фотографироваться, - кисло усмехнулся Шеннон. - А почему ты был против роли? - Потому что мой брат самоотверженный кретин. У него и так со здоровьем проблемы, а для этой роли ему пришлось очень сильно похудеть. Хоть съемки фильма проходили и недолго, но практически все это время он пил двойную дозу обезболивающих. - А что с ним? - У него подагра. Это… - Я знаю, что это, Шеннон. Может прогуляемся? Ник поняла, что ему сложно об этом говорить. Взгляд его сразу стал каким-то жестким, губы поджались в тонкую линию, а от беззаботности не осталось и следа. Расплатившись, они вышли в прохладный парижский вечер. Развернув девушку к себе лицом, Шеннон с деловитым видом поправил ее шарф. Резкий порыв ветра выбил несколько прядей с ее прически. Улыбнувшись, Шеннон очень медленно заправил их за ухо. Его ладонь была очень теплой, а кожа на пальцах слегка шершавой. Поддавшись неизвестному и древнему, как мир, порыву, Ник уткнулась щекой в его ладонь, прикрыла глаза и улыбнулась. Вокруг них с таким непривычным шуршанием кружились листья в порыве ветра, мягкий свет фонаря был похож на сказочное сияние, а весь мир словно застыл, ведь даже редкие прохожие куда-то подевались. В это мгновение, которое, как казалось девушке, длиться уже маленькую вечность, она совершенно забыла о своих проблемах. Уже не впервые она подумала о том, что ей все чаще хотелось быть именно рядом с ним. В каждую их встречу Шеннон спасал ее от самой себя. Ей было с ним хорошо и уютно, и даже легкое чувство страха перед его силой воли никак не могло остановить того, что она все больше в него влюблялась. Медленно наклонившись к ней, он приподнял ее подбородок и посмотрел в широко распахнутые глаза. Это на первый взгляд они казались обычными. Но стоило посмотреть в них на секунду дольше, и можно было увидеть целую вселенную необычных оттенков. Каждый раз они казались ему другими. Вот и сейчас в ее серых глазах он увидел немного той синевы, которая отображается в бушующем море. Его губы были мягкими, теплыми и настойчивыми. Робко положив свои руки ему на плечи, Николь забыла абсолютно обо всем: о жизни, смерти, переживаниях, безысходности и даже о том, что нужно дышать. Его руки обвили ее талию, мягко притягивая ее еще ближе. Спустя пару бесконечных блаженных секунд Шеннон выдохнул: - Извини. Не удержался, - рассеяно улыбнулся он, все еще не выпуская ее из своих объятий. Для него это все было слишком странно. Слишком нежно. Слишком много эмоций от одного лишь поцелуя. Слишком сильно ему хотелось не отрываться от нее ни на миг. Так ведь не должно быть. С ним такого еще никогда не было. Николь же не знала, как реагировать. Все еще пребывая в смятении от столь неконтролируемого порыва нежности, она ощущала легкую досаду от того, что все закончилось слишком внезапно. И отказываться от его объятий она тоже не желала. Вот так и стояли они одни, среди целого мира, думая о чем-то новом и своем, не выпуская друг друга из объятий, привыкая к новым чувствам, в которых боялись себе признаться. - Спасибо, - спустя пару мгновения ответила она. - Твое предложение все еще в силе? - хрипло спросил Шеннон. - Какое? - Насчет прогулки. - Да, конечно. Куда пойдем? - Налево или направо? Я просто не слишком хорошо знаю город, - от чего-то смутившись, произнес он, с сожалением убирая руки с ее талии. - Решай ты, - немного грустно ответила Николь. От чего-то сразу стало холодно и чувство одиночества и страха накатило с новой силой, как только она перестала прикасаться к нему. А про себя решила, что если он решит направо – то все у нее… нет, них… то все у них будет хорошо. Глупо, наверное, торговаться с судьбой, но ей ведь ничего не оставалось. А он, взяв ее ладошку в свою руку, повел их налево. Грустно улыбнувшись самой себе, она молча последовала за ним. - Я вспомнил, в той стороне есть очень красивый парк. И там мост над Сеной. Ты ведь любишь такие места. - Можно было бы и поменьше сарказма. - Там его вообще не было. Правда. Ты обиделась? - Нет. Почему я должна обижаться? Неловкое молчание тут же разрушило все то хрупкое очарование, которое возникло между ними. Почти весь путь они проделали в полной тишине. И только ощущение теплой ладони Шеннона позволяло поверить в то, что поцелуй был не плодом ее фантазии. - Почему ты меня поцеловал? - Не знаю. Захотел и поцеловал. Сложный вопрос. - Ты целуешь всех прохожих девушек, когда хочется? - Ты – не все. И ты мне нравишься. Возможно даже больше, чем нужно. - Так разве бывает? – удивилась Ник. - Как видишь, да. Они стояли на мосту Сены. Луна отдавала слегка голубоватыми бликами на воде, редкие листья шуршали под ногами, ветер оставлял мелкую рябь на реке. Не хотелось ни о чем говорить, да и нужные слова они подобрать не могли. Просто смотрели на все это великолепие и пытались насладиться моментом. - Замерзла? – спросил Шеннон, заметив как задрожали ее плечи от очередного порыва ветра. - Нет, все нормально. Став позади Николь, он взял ее руки в свои и осторожно обнял ее. Покрепче прижав девушку к себе, Шеннон положил подбородок на ее макушку. Ник очень странно себя ощущала. В ее душе было слишком много эмоций по отношению к Шеннону. Тем более сейчас, когда он был так близко. Несмотря на все предостережения и рамки, которые она сама себе установила, именно это мгновение казалось ей правильным. Именно так должно быть, когда люди любят друг друга. И в тот же миг, когда она подумала об этом, она поняла, что именно так оно и есть. Конечно, она не скажет никому об этом. Но она была рада, что успеет испытать это чувство в последние дни своей жизни. А он все никак не мог понять, почему он так привязался к ней. Такой маленькой, хрупкой, грустной и слегка наивной. Ему безумно хотелось услышать ее искренний и радостный смех, такой, каким он был до ее дня рождения. Он не хотел искать этому название. Чувства невозможно описать словами, а порой этими условностями можно только все испортить. Вот и сейчас он просто был счастлив от того, что она была в его объятиях. И что от нее исходил такой свежий аромат жасмина. И что в ее глазах было столько нежности и искренности. И он пообещал себе, что он сделает все для того, чтобы она снова смеялась. А он всегда добивался того, чего желал.