Пирит

Эрен начал ждать еще с самого утра – будто бы боялся пропустить назначенный час. Он уже и не помнил, когда его сердце в последний раз заходилось не от страха перед побоями и унижением, а просто от какого-то томительного чувства. Чувства, которое не разрывало на части, а приятно щекотало солнечное сплетение, будто легким перышком. Он понимал, что этот грабитель может однажды и вовсе его убить, но, возможно, именно это и привлекало Эрена в нем. Неизвестность, непредсказуемость, безрассудность – все привычное, но только с отрицательной приставкой. Ведь если так подумать, то он и не жил-то вовсе. А внезапное, словно снегопад в жаркой пустыне, появление разбойника, чьего лица он даже и не видел вовсе, – только серо-стальные глаза под нахмуренными бровями – перевернуло с ног на голову весь его мир. До этого момента слишком безрадостный и тяжелый, он словно бы понемногу начал преображаться – будто бы пробивающийся сквозь развалины росток диковинного цветка, непокорного и упрямого. Эрен хотел холить и лелеять этот цветок, только бы лишь он как можно дольше скрашивал его жизнь. Достать драгоценности не составило труда – всего лишь стоило дождаться, пока их владелец уснет крепким здоровым сном на другой половине кровати. Эрен понятия не имел, сколько может стоить горстка золота, которую он спешно запихнул в карманы своих штанов. Не знал он и то, сколько могла стоить та сережка, которую вчера конфисковал вторженец. Но он с легкостью мог представить, что этого вполне могло бы хватить на то, чтобы безбедно жить пару месяцев, если бы он вдруг решил сбежать. Эрен вдруг резко остановился посреди коридора – он будто бы вдруг почувствовал, как ему резко дали хороший подзатыльник. В голове промелькнула шальная мысль – сбежать, сбежать отсюда как можно скорее, прямо сейчас. Но все мечты разбивались в мелкую пыль перед реальностью – куча охраны, практически постоянный контроль и никаких возможных способов побега. Только лишь то окно в его комнате, которое вдруг стало для Эрена символом мнимой свободы, которую он когда-нибудь надеялся обрести. Он нервно мерил шагами комнату и каждые пять минут кидался к окну и высматривал в темноте уже знакомый силуэт. Но появился он так же неожиданно, как и накануне – мягко, словно кошка, спрыгнув с подоконника на пол. Эрен успел заметить следы крови на его одежде – своей или чужой? Но почему-то казалось, что он бы ни за что и никому не позволил себя поранить. Разбойник молча направился к нему, обшаривая его таким же скучающим, но жестким взглядом. Эрен начал неловко рыться с карманах, а затем выудил свой небольшой, но наверняка дорогой улов. – И какой же раб станет предавать своего хозяина? – как бы между прочим протянул грабитель, вырывая из рук драгоценности и осматривая их оценивающим взглядом. Эрен вздрогнул, как будто бы ему только что влепили пощечину, и взглянул на него, что-то прокручивая у себя в уме. Он вдруг мимоходом заметил, что разбойник был почти на полголовы ниже него. Сглотнув, Эрен выпрямился и решительно всмотрелся в чужие глаза. – Тот, которому надоела такая жизнь. Который хочет однажды вырваться отсюда и наконец стать свободным. Его голос даже не дрогнул. Невольно нахмурившись, Эрен напряженным взглядом всматривался в чужое лицо. Грабитель неопределенно фыркнул, осматривая его с ног до головы, будто решая про себя, способен ли Эрен на такой шаг, а затем шагнул к окну, запрыгивая на него и вставая в полный рост: – Я вернусь завтра, – и спрыгнул с подоконника – ночь словно заглотнула его в свое бездонное нутро. Эрен бросился к окну, но снова никого не увидел.