Альтруист

Утро, ступая своими большими шагами, застало Карму в момент его пробуждения, когда лилово-багряные оттенки оставались всего лишь оттенками и медленно исчезали в бледной голубизне неба и свете яркого-яркого солнца. Из окна Нагисы, оказывается, рассвет кажется чем-то волшебным, невообразимо чарующим, неестественно прекрасным. И задаешься вопросом, ты просто взглянул на физическое явление, на которое смотрел уже много сотен раз, по-другому, из другого окна, из совершенно незнакомой комнаты, из чужого дома, или все же причина в этом теплом человеке, светлом, чистом, невинном, что впервые в жизни жмется к чужому телу, словно это его единственное спасение? - Доброе утро, - Акабанэ не священник, не верующий, и совесть его кусает очень редко, поэтому он и не видит ничего постыдного в коротком поцелуе. Зато он романтик, и поцелуй приходится в мягкую щеку вместе со скромной полуулыбкой. Руки парня нежно обвивают тонкую талию мальчишки, и перетаскивают сонное тело себе под бок ближе, зарываясь носом в растрепанные волосы оттенка аквамарина, такого редкого и неестественного. «Хочется побыть с ним еще чуть больше. Хотя бы пару лишних секунд». *** - Карма, у меня из одежды твоего размера только рубашки отца. Извини, - Шиота, проходя на кухню, где еще вчера перед сном они пили чай и скромно перекинулись парочкой вопросов, с рубашками разных цветов и мастей в руках, привычно смутился и протянул классическую, белую, побитому знакомому незнакомцу. - А твой отец против не будет? – Карма добро усмехнулся, касаясь покрасневшей щеки мальчишки, и хихикнул, когда Нагиса только отстранился и скосил взгляд в сторону от волнения. - Нет, он, в общем-то, рубашки и не носит. В командировках всяких, поэтому для меня праздник увидеть его хотя бы раз в полгода. - Вот как… - Но ты носи, тебе пойдет, - встрепенулся паренек, и окинул взглядом будущий завтрак, что готовил Карма. - Я сейчас приду, переоденусь и приду. За столом стояла некая степень угнетающей атмосферы, когда просто невозможно не ткнуть вилкой в свой завтрак и медленно его потрошить с присущей любому (почти любому) человеку долей садизма. Шиота, с безразличием запихнув в себя последний кусочек завтрака, с немного осунувшейся осанкой стоял около раковины, забывшись в своих мыслях, протирая губкой давно чистую тарелку. И Акабанэ просто чувствовал, что этот бред в воздухе давно пора проветрить. Подходя со спины и обнимая вмиг прогнувшееся в руках тело Нагисы, он коснулся губами нежной шеи, а собственные ладони накрыли чужие, немного поменьше, влажные и холодные, подрагивающие от неловкости и страха дальнейших действий. - Извини меня, что задел неприятную для тебя тему, - выдохнул Карма, прижимая мальчишку к себе еще ближе, умудрившись переплести пальцы их рук. - Мне действительно очень жаль, и чтобы с корнем убрать этот негатив, витающий в воздухе, предлагаю прогуляться. Прогулка за мой счет, экскурсовод тоже я. Поверь, - парень призывно улыбнулся и прошептал почти в самые губы, прижимаясь своей щекой к неестественно алой и горячей, - ты не пожалеешь. *** Нагиса вначале очень хотел домой. И был рад, что Карма ни на секунду не выпускал его руку из своего захвата, утягивая все дальше, в просторы огромного города, с высокими многоэтажными зданиями, забитыми машинами улицами и контрастирующими со всем этим многолюдством скромными кафе и забегаловкам, тихими магазинчиками где-то в светлых переулках, парках и живых уголках, которые еще остались в городе. Вдыхая полной грудью, смеясь и радуясь банальным вещам, Шиота, кажется, понял, что жизнь - не только серая повседневность, прогулки до магазина в одиночестве и школа девять месяцев в году. - Спасибо тебе, - по своей же инициативе крепче сжимая руку Кармы, со своей яркой улыбкой чистой души проговорил Нагиса, и глаза у него искрились от пережитых за день эмоций. - Рад стараться для тебя, - гордо приподняв голову, самовосхвалял в мыслях он себя, что он, Акабанэ, молодец и герой. Но ту щемящую нежность и радость от полученных слов благодарностей у него внутри не затмит ни одна самовлюбленность и геройство, и на лице сама расползалась улыбка, искренняя. Идя куда-то вдаль в вечерних сумерках неба, они болтали, незатейливо так, просто, словно знакомы не одни-единственные сутки. - Мм, ты куда смотришь, Нагиса? – вырывая мальчишку из оцепенения и смотря на его растерянное лицо, Акабанэ усмехнулся, а потом перевел взгляд вбок, в выступ дома с… - Ох, горе. Ты куда? - Он умрет, если тут останется, - тихим голосом, глядя сочувствующе на свернувшийся мягкий комочек на руках, проговорил Шиота. - Давай его возьмем? – и парень приблизил маленькое чудо ближе к Карме, прямо к груди. «Этим жалобным глазам невозможно отказать. И я не про кота. Кот меня никоим боком не интересует...» - Ладно, уговорил. Пошли ко мне домой, я тут недалеко живу, - выдохнул парень, и призывно махнул рукой под светящееся счастьем и восторгом лицо Шиоты. «… Альтруист несчастный».