Альтруист

Нагиса не может утверждать, что все то, что Карма позволяет себе в отношении его, ему не нравится. Негативных чувств не возникает, да и мальчишке с ним более чем комфортно, когда рядом идет такой, как он - способный встать на защиту, даже если шансы будут не равны; понимающий и нежный, не требующий и замечающе-придирчиво относящийся к мелочам. Особенно к мелочам, когда они касаются настроения и морального настроя. Шиота не привык возмущаться, отказываться, отгораживаться от кого-либо и прогонять из своей жизни, потому что этих "кого-либо" никогда не было и шанса потренироваться в самообороне против всего мира у него не находилось. И это его не напрягало, эдакий посредственный мальчишка, доверяющий только своим чувствам, но и не зарываясь в них с головой по самые уши, дабы не нырнуть слишком глубоко. Нагиса плавать не умеет. Идя рядом, почти локтем касаясь руки Кармы, мальчишка улыбался. Ласково гладил котенка промеж ушей и заметно грустнел, когда его взгляд спускался ниже, на сломанную лапку. А Акабанэ, оказывается, жил в роскошном доме, в одной из новостроек с панорамными окнами и в невероятно большом зале с таким же огромным домашним кинотеатром и множеством комнат, в которых побывать Нагисе не дала скромность и уснувшая находка на коленках. Карма был вежлив, учтив, - посадил Нагису на диван, угостил черным чаем с бергамотом и соорудил некое подобие кроватки для животного, расстелив пушистое одеяло в коробку - а еще в приказном тоне указал весь персонал убираться отсюда живо и прийти только завтра вечером, и то если он их об этом оповестит. Наверно, к счастью Кармы, Шиота этого не слышал, хотя психику его это не сломило бы. Нагиса бережно перетащил коробку на край дивана, мазнув пальцем по маленькому розовому носу котенка, имя которому мальчишка так и не вспомнил дать, и рядом как раз-таки присел Карма, немного устало вздыхая. А чувствуя, как его уже долгие минуты сверлят волнительным взглядом, повернулся вполоборота, подпирая голову рукой, и довольно усмехающимся низким тембром, почти переходя на шепот, произнес, глядя в глаза цвета сегодняшнего ярко-голубого неба с чарующей улыбкой: - Нравлюсь? Нагиса от удивления (восторга, поражения) открыл рот и что-то хмыкнул, описав головой в воздухе непонятные узоры, и тут уже не поймешь: то ли да, то ли тебе ничего не светит. - Спать здесь будешь, или в другой комнате постелить? Их много, особенно гостевых. Родители, когда приезжают, с собой еще и толпу народа приводят, приходилось с каждым разом обустраивать что-то новенькое, подходящее как спальное место. - Н-наверно... Здесь, - Шиота волновался. Очень сильно волновался. И чувствовал он себя неудобно в кругу такого изобилия, о котором множество людей только и мечтают. - Я тогда сейчас тебе постелю, - улыбнулся Акабанэ, большим пальцем проводя по дрогнувшей от неожиданности скуле мальчишке, ощутив, как вся щека начинает гореть от притока крови. - Ты очень милый, Нагиса. И Шиота не понимал: он хочет большего, или банально сбежать. Ведь когда к тебе в мгновение приближается парень, тепло и нежно шепчет всякую ванильную чепуху, заставляющую смущаться, почти что в губы, а потом убегает... Чувство растерянности ничего внятного не дает понять. Шиота хмыкнул и выдохнул. День был насыщенным, вечер еще более полон чувств, эмоций, а впереди ночь, но лучше о ней мальчишке не думать. В пребывании полнейшей ночной тишины его прервало желание поесть. Он как раз вспомнил, что они и не ужинали, да и не обедали толком. - Нагиса, тебе рубашку ночную дать? Или в футболке своей поспишь? - Акабанэ наклонился через спинку дивана, протягивая одежду, а рядом взвалил гору постельного белья. - Эм... Я... - Шиота уже пару раз проклял себя за свою стеснительность и плохое умение как-нибудь беспричинно намекнуть о желающем, и действовать приходилось в открытую. Краснея, запинаясь и стыдясь. - Мм? - Ес-сть... Хочу. Вот, - глаза парнишки метались из стороны в стороны, а как только натыкались на задумчивого Карму, тут же переключались на другую вещь в абсолютно противоположной стороне. - Ну тогда пошли посмотрим. Я тоже не прочь поужинать, а наше чудо пусть спит, - Акабанэ, не успев выпрямиться, насмешливо хмыкнул при виде растерянного и потерянного в гостях мальчишки и схватил его руку, резко поднимая на ноги. Так они и дошли друг до друга по обеим сторонам дивана, не размыкая пальцев. - Угу, - на выдохе сказал Нагиса и, насильно притянутый ближе к чужому телу за талию, сбившийся с толку, отстранялся как будто только для вида. На ужине Шиота уткнулся в свою тарелку и даже глаз не поднимал, в то время как Карма своих алых глаз и не сводил с мальчишки напротив. Только где-то в конце, как затравленный, он выдал, что котенка завтра следует к ветеринару сводить, лапку забинтовать. Где эта ветеринарная клиника, ни один из них не знал, и они особо не волновались по этому поводу. Город же не слишком большой, да и прохожих мимо людей можно, если что, поспрашивать. Нагиса бы сам расстелил себе постель: простынь на диван, одеяло в пододеяльник, подушку в наволочку и все готово. Но Карма сказал, что раз он, Шиота, гость, а гостям не нужно лишний раз подрываться, он сделает все сам. Немного неуклюже, зато с заботой в глазах и в каждом движении. Котенка переместили в тот же угол дивана, обложив вокруг горой декоративных мягких подушек. - Спасибо тебе, - мальчишка чуточку смутился. За время домашнего шоу "Карма расстилает диван" он расслабился, стал чувствовать себя не как закованная в цепи кукла и вполне давал волю эмоциям, отпуская смущение и краску в свободный полет. - Не за что, все ради того, чтобы тебе было удобно, - Акабанэ выпрямился и... Протянул руку сидящему на большом пуховом одеяле парню, даря ему искреннюю полуулыбку. Непонятно, что подвигло Нагису протянуть руку в ответ, возможно, любопытство, может, странное предчувствие, что плохого ему вряд ли причинят. Он даже сам толком не может понять, но ему было весело. Им было весело. Карма не причинял боль. Не такую, чтобы начать выбиваться из его загребущих рук, и довольно уверенно сжимал его бедра, вероятно, до будущих синяков. Он целовал страстно, жадно и... пошло. Кусал губы, водил языком везде, где вздумается, и губы его приятно ласкали. Шиота не очень старался отвечать, старался не кричать от очередных укусов и стыдливо прикрывал рот рукой, заглушая стоны наслаждения, метясь по дивану, и выгибался, словно кошка, так, что острые ребра проступали, пока мягкие, влажные губы Акабанэ, придерживая руками его ножку, томно водили по ярко ощущаемой эрогенной зоне, изредка оставляя короткие влажные линии кончиком языка. - Хватит. Все, хватит, Карма. Это уже не игра, - Шиота протяжно выдохнул, когда чужие пальцы с его ног убрались, и собственнически обхватили его личико, кончиками пальцев зарываясь в растрепавшиеся волосы. Его губы вновь почувствовали яркую неописуемую власть, деспотичное господство, пока языки взаимно ласкались, сплетались, а губы медленно начинали неметь, но было как-то все равно. - Вот теперь все, - выравнивая до ужаса сбившееся дыхание, парень не только удовлетворенно оглядывал не менее довольного Нагису багровым взглядом, но и непривычно для себя, понимая, что если в его жизни этот мальчишка поселится навсегда, то этот жест станет до невероятного ужаса постоянным, любовно усмехнулся. - Спокойной ночи, - пожелали Акабанэ уже в темноте комнаты, переворачиваясь со спины на живот, и губы Нагисы расплылись в загадочной ухмылке, чего доселе ранее никогда не было.