Истории Полукруглого Замка

«С этой минуты ты — мой пленник», — как будто легким эхом прозвучали в сознании Нельо слова непонятной женщины. Сказанные где-то там, на незнакомом корабле, далеко в море, они ощутились так, как будто предназначались ему самому. Мысли поглотило мгновенным всплеском ужаса, ледяного и обессиливающего, как толща воды, сомкнувшаяся вокруг утопающего. Невероятным усилием Майтимо постарался подавить собственный страх и за короткие мгновения разъединить мысленную нить, протянутую им через огромное расстояние к младшему брату. Если бы Морьо сейчас накрыло еще и переживаниями старшего, ситуацию это никак не исправило бы, а вот окончательно испортить вполне могло. Не то чтобы такое мысленное наблюдение было необходимостью, однако в последнее время Нельо мало чем мог себя занять. Мир вокруг, огромный и погруженный в привычную тьму, был полон звуков и запахов, одни из которых были знакомы, а другие, наоборот, таинственны, как будто хотели рассказать о каких-то незнакомых вещах и явлениях, от которых брали свое начало. Но беспомощная развалина, которая осталась от его тела, годилась самое большее на то, чтобы осторожно перебираться с кровати на кресло или обратно. Разум искал способы хоть в чем-то обрести утерянную свободу, хоть на краткие мгновения освободиться от плоти, ставшей тяжкими оковами. А чужие мысли и чувства, похожие на цветные огоньки в бесконечном мраке, так манили… Протягивать мысленные нити к этим огонькам оказалось на удивление легко, гораздо легче, чем в той, прошлой жизни, при пользовании обычным осанве. Обычно обладатели «огоньков» даже не ощущали его тихого мысленного присутствия, а сам Нельо и не злоупотреблял новым умением, ограничиваясь лишь поверхностными наблюдениями и никогда не лазя глубоко в чужие мысли. Лучше всего, как и следовало ожидать, ощущались братья и Тьелпе, вне зависимости от того, насколько далеко они находились. Мысленное подглядывание-подслушивание иногда походило на какой-то нехороший шпионаж, но Нельо утешал себя тем, что вреда от этого все равно никому не будет. Однако никакой пользы от своего развлечения он не ожидал, и потому очень удивился, когда после того случая с Кано услышал от Морьо и Курво благодарность за своевременное известие о прибывших на корабле торговцах. А ведь он всего-то и сделал, что не прерывал мысленного контакта с Макалауре и потому смог услышать все как бы его ушами. А сейчас известия намечались куда более страшные. Морьо оказался во власти каких-то морских разбойников, один среди них, где-то далеко в неведомых водах… Морьо стал пленником. Так же, как и сам Нельо когда-то. А эти бандиты… Кто они? Чего хотят? Что делают с живой добычей? На корабле в море качает… Трудно резать жертву ровно. Разрезы и разломы получатся кривые, неаккуратные, материала не хватит надолго… А глаза? Что с ними будет? Как их отнимут? Будут тыкать и тыкать ножом или длинной раскаленной иглой, все промахиваясь от качки, пока не попадут в цель? Страх накатывал, холодный, липкий, лишающий последних сил и воли… Под его напором мысленные нити рвались, возвращаясь к пославшему их, втягиваясь обратно в сознание и оставляя Нельо в полном одиночестве в окружающей его тьме. Этот мир, скрытый мраком, схватил Морьо и хочет забрать его, уничтожить, поглотить навсегда. Этот мир всех забирает. Все оказались у него в когтях, тонут в этом мраке, из которого нет спасения. Сколько ни барахтайся, сколько ни удерживайся на плаву, все равно мрак поглотит всех, каждого в свой черед, пусть, может, и не скоро, но неизбежно. От исчезнувших останется только немного пустого места, немного тишины вместо звучавших голосов, и ничего больше. Ни памяти, ни мыслей… Хоть и говорили когда-то валар, что есть еще дух, который после смерти пойдет в Чертоги… Но валар еще много чего говорили, и их слова обернулись ложью. Так может, и нет вовсе никакого духа, никаких Чертогов… Может, духом по незнанию называют разум, живущий в теле и умирающий вместе с ним? И смерть — самый настоящий конец, финал для всего, после которого нет и не может быть никакого существования, никакого продолжения… после которого словно бы и никогда ничего не было. Нельо смутно понимал, что сидит на полу, не добравшись до кресла и едва не заваливаясь на бок. Ноги, явно перетруженные, сильно болели, вдобавок сбивалось дыхание и словно бы жгло где-то в голове, примерно там, где когда-то были глаза. Наверно, скоро объявится Мирена, поможет ему встать и добраться до кровати или до кресла. Тогда можно будет немного собраться с мыслями, решить, как сказать остальным о том, что произошло… «Эй! Майтимо, ответь! Ответь мне сейчас же, не молчи! — коснулся сознания раздраженный мысленный зов. — Я знаю, ты меня слышишь! Хватит молчать!» «Морьо? — так же мысленно спросил Нельо, хотя спутать эти ворчливые интонации с чьими-то еще было вряд ли возможно. — Ты живой?» «Разумеется, живой, — ответил Морьо. Особого страха или страдания в его мыслях, к счастью, пока не чувствовалось. — Я почувствовал, как ты испугался…» «Почувствовал? — изумлению старшего не было предела. — Я думал…» «Да ничего страшного! — перебил Морьо. — Во всяком случае, сейчас. Я и сам думал, что мне конец… Но, по-моему, прощаться с жизнью мне пока рано». «Пожалуйста, постарайся вернуться, — выдохнул Нельо то ли мысленно, то ли вслух. — Не дай им тебя убить». «Постараюсь брать пример с тебя, старший», — усмехнулся Морьо, разрывая мысленный контакт прежде, чем Нельо сообразил, что ответить на эту мрачную шутку. Мысленная нить распалась. Две души, словно два огонька в огромном мраке, снова стали невероятно далеки, однако этот короткий разговор все же не был совершенно бесполезным. Темный мир словно улыбнулся, став немного менее враждебным и пугающим. Самый большой страх пока не спешил сбываться.