Адрес: до востребования

Фрэнк в пятый раз перечитывает эссе, написанное Джерардом. Он никак не может ответить на вопрос, что так привлекает его в этих предложениях. Довольно корявый почерк, который учитель разбирает с трудом. Но полное отсутствие грамматических и орфографических ошибок делают работу волшебной. Но даже не это поражает мужчину. Его в который раз поражает глубина мыслей парня. Вопрос, поставленный Фрэнком перед классом, Джерард раскрывает лучше всех. Если бы он не знал, что это сочинение написано шестнадцатилетним парнем, то не поверил бы. По стилю написания и изложению мыслей, Айеро мог бы сказать, что писавшему около тридцати, как и ему. Что-то внутри учителя говорит, что парень не мухлевал, а это эссе действительно создано ним. «Мы все становимся перед выбором. Рано или поздно. Это неотъемлемая часть нашей жизни. И мы должны разуметь, что право выбора, которое у нас есть, – благословение. Как много людей лишены его? От рождения или своей принадлежности. Самое страшное, что навязанную им судьбу они даже не осуждают. Не ропщут, добровольно принимая тот выбор, который кто-то сделал за них. Дети из семей Иеговистов, баптистов, аскетов. Если ты родился в такой семье, ты априори лишен выбора. Или люди из каст в Индии. Они также лишены права выбора. Они уже родились с определенной печаткой на своем астральном теле. И кто-то вершит их судьбу за них. А может быть, так действительно проще? Идти по проторенной дорожке, совершать чужие ошибки. Не бояться оступиться, ведь за тебя это уже сделали другие. Хотя не все так радужно, как кажется. Чтобы продолжать довольствоваться малым, нужно постоянно пребывать в сладком неведении, охотно глотать ложь, которой кормят во благо. А если вдруг ты оказываешься в реальном, другом мире, то обстоятельства и окружение сбивают тебя с толку. Вот тут ты начинаешь понимать, чего, на самом деле, был лишен. Когда выбираешь с детства, то во взрослой жизни это делается уже проще. Не так мучительно. К счастью или все же сожалению, мы живем в современном обществе, где право выбора уже не является проблемой. Мы выбираем что-то – от самых мелочей до существенных вещей, которые впоследствии повлияют на нашу жизнь. От любимого цвета и музыки до профессии и любимого человека. А где-то в этом мире люди лишены такой возможности. Кто вправе забрать это? Только Бог, но многие человеческие существа считают, что именно они вправе делать это. Вершить другие судьбы, когда своим собственным не могут дать правды и порядка. Но бывает и так, что человек и в нашем суперсовременном обществе тоже не может сделать выбор. Быть или не быть, а ответа он не знает. Он хочет, но не в состоянии. Возникают какие-то препятствия, я называю их непреодолимыми обстоятельствами. Они могут появиться в жизни каждого из нас. В моей такие обстоятельства возникли однажды. Но, несмотря на их название, я преодолел их. Это стоило мне многих усилий и желаний, пришлось отказаться от многого, но я справился. Взамен получил право выбора – быть самим собой. Всегда и везде. Но многие не преодолевают их. Поэтому они так и остаются непреодолимыми обстоятельствами…». Фрэнк заканчивает читать эссе Джерарда и не может справиться с ощущением, что у мальчика не все так хорошо, как кажется. Что-то грызет его, делая немного замкнутым и встревоженным. Но мистеру Айеро кажется это навязчивым и непрофессиональным, поэтому он быстро избавляется от этой мысли. В оставшиеся часы до окончания рабочего дня учитель успевает проверить все сочинения, но ни одно не трогает его больше, чем сочинение Джерарда. И мысль, которая кажется мужчине крамольной, снова настигает его. Ведь это не так страшно, узнать, что тревожит этого парня. Правда? Джерард Уэй такой же ученик, как и все остальные, но Фрэнку хочется узнать о нем больше. В конце концов, у каждого преподавателя бывают любимчики, чем Айеро хуже. С такими мыслями, Фрэнк решает спросить об этом парня, но завтра. Ему на глаза опять попадается тетрадь Джерарда. И только теперь он замечает, что на тыльной стороне обложки выведена какая-то фраза. Мужчина не противится соблазну прочитать ее. «Не бывает обстоятельств столь несчастных, чтобы умный человек не мог извлечь из них какую-нибудь выгоду, но не бывает и столь счастливых, чтобы безрассудный не мог обратить их против себя. Франсуа де Ларошфуко». Фрэнк думает о том, что получается вся жизнь парня – какой-то калейдоскоп из обстоятельств, но он очень щепетилен в выборе решений, поисках выхода из сложных ситуаций. Аккуратно складывая все работы, Фрэнк закрывает их в ящике стола, тушит свет, запирает кабинет. Школа, наполненная шумом учеников, и школа без них - две разные вещи. Сейчас преподаватель наслаждается тишиной коридоров учебного заведения, проходит мимо закрытых дверей классов. Усталость от работы вмиг отпускает его, а головная боль немного притупляется и уже не терзает его так остро, как днем. Фрэнк не спешит домой. Ему попросту не зачем туда торопиться. Дом – это там, где твое сердце, но вся проблема в том, что мужчина не знает, где его сердце. Оно свободно, как птица над гладью моря в летний день. Фрэнк Айеро, тридцати лет отроду, абсолютно свободен и одинок. Нет, у него есть любящая мама, пара университетских товарищей, но никого ближе нет. Все общение сводится к банальным вопросам о делах, работе, погоде. А некоторые вещи не расскажешь матери, к тому же она живет в другом штате. Может, поэтому Фрэнк с такой охотой начал общение с Джерардом. Ему элементарно не хватает этого. Разговоров о жизни, но учитывая возраст парня, Айеро никак не может понять. Что особенного в этом мальчике? Почему подросток, которых он до этого считал довольно хамоватыми и невоспитанными, наглыми, с максимализмом, который бьет через край, зачастую на ровном месте? Агрессивные и грубые, он ведь и сам был таким. Отсутствие уважения и нежелание считаться с мнением, отличным от их собственного. Существует только едино верное – их мнение. Но ту и эту школы объединяет в одно целое наличие эхо и отпечатка дневной жизни. От крашеных стен словно отталкиваются голоса и смех, а линолеум хранит следы ног детей. Фрэнка привлекает полоска света, падающая из класса искусств. "Кто бы мог так поздно быть здесь," - думает мужчина. Преподавательница миссис Роуз ушла еще после окончания занятий, а она очень ревностно относится к своему классу, поэтому ключи не доверила бы никому. Айеро ускоряет шаг и подходит к классу. Приоткрывает дверь и замирает. Человек, от мыслей о котором он пытается избавиться последние несколько часов, полулежит на полу. В ушах Джерарда наушники, поэтому он не замечает учителя. В руках у него кисточка, а перед ним лежит почти раскрашенный плакат. Фрэнк хочет тихонько уйти, но любопытство пересиливает. Этот парень еще и рисует. Снова находится место удивлению. Поэтому он подходит ближе и заглядывает через голову мальчика на плакат, который тот рисует. Джерард так увлечен, что по-прежнему не видит Фрэнка. А мужчине приходится собрать все свое самообладание, чтобы не закричать от восторга от увиденного. На бумаге формата А3 изображена их школа. Только весной. Двор утопает в ярких цветах яблонь и зелени свежей травы. Само здание прорисовано с такой точностью, что в прозрачных стеклах, кажется, отражается солнечный свет. Воздух, будто соткан из тысячи неосязаемых, но видимых нитей. По нему плывут нежно-розовые лепестки, которые сорваны ветром с деревьев. Небо глубокое и светлое, по краям его облака, похожие на арабеску. Фрэнк еще не видел, чтобы какой-то непрофессиональный художник так рисовал. - Джерард, - он приседает рядом с парнем. Только теперь мальчик вздрагивает и замечает учителя. Джерард вытаскивает наушники и удивленно смотрит на учителя. - Добрый вечер, мистер Айеро. Я не знал, что в школе есть кто-то, кроме меня и охранника. - Это ты нарисовал? – на всякий случай спрашивает мужчина, хотя не сомневается в положительном ответе. - Да, на конкурс "Как я вижу свою школу". Миссис Роуз настойчиво просила меня закончит именно сегодня. Хотя я откровенно не понимаю такой спешки в первую же неделю, а работы принимаются до второй субботы октября. - Она переживает за призовое место, - улыбается Фрэнк, когда видит небольшое пятно розовой краски на щеке подростка. - Наверное, - тяжело вздыхает Джерард. Он поднимается с пола и приступает к сбору всех художественных принадлежностей. - Ты так поздно? Не боишься идти домой один? – интересуется Фрэнк, но его интерес отнюдь не показной. Он думает, что уже девятый час, а подросткам, таким, как Джерард, не стоит разгуливать по улицам в одиночестве. - Я на велосипеде, к тому же до дома не более пятнадцати минут, - говорит Уэй, застегивая рюкзак. Потом он убирает рисунок в шкаф, туда же, следуя за ним, отправляются кисточки, краски, карандаши. - Ты мог бы оставить его здесь? – спрашивает Айеро, вызывая непонимание на лице Джерарда. - Думаю, да, мистер Уилш не очень принципиальный охранник. - Я мог бы отвезти тебя домой, чтобы ты не ходил сам по улице. Уже довольно поздно. - Да? – удивленно переспрашивает Джерард и смотрит на часы на запястье. – Ничего себе. Девять часов! – восклицает мальчик. - А ты не знал? - Когда я рисую или читаю, время летит с огромной скоростью, но парадокс в том, что я не замечаю этого. А Вы, правда, могли бы подвезти меня? - Конечно, Джерард. А по дороге поговорим о твоем эссе. Оно необыкновенное, - бледные щеки мальчика покрываются легким румянцем. Фрэнк думал, что парень привык к похвалам, с его-то средним баллом и довольно мягким, покладистым характером. Они выходят из школы. На дворе уже царит ночь. Темно-синее бархатное небо пестрело алмазными прорезями звезд. Джерард поднимает голову на небо и несколько секунд завороженно смотрит на него. А Фрэнк закуривает сигарету, облокачиваясь на капот автомобиля. Простой черный Шевроле, но мужчине он нравится. Комфортная и экономичная машина. - Красиво, правда? - спрашивает Фрэнк, прерывая тишину, которая до этого нарушалась только треском кузнечиков в траве. - Самая яркая звезда сейчас на небе – Антарес, в созвездии Скорпиона. По-гречески означает «соперник Ареса (Марса)», расположена в «сердце скорпиона», - тихо говорит Джерард, а мужчина переводит на него изумленный взгляд. На фоне отдаленных фонарей улицы и неяркого мерцания звезд, его профиль кажется еще более бледным. Но Айеро поражают очередные познания подростка. - Ты и это знаешь? – не сдерживает он вопроса, крутящегося на языке. - Папа подарил мне атлас звездного неба на десятилетие. Он все пытался отвлечь меня, тогда я еще ждал…ждал возвращения матери, - жестко заканчивает Джерард фразу. Он сбит с толку. Почему с такой, не присущей ему откровенностью, делится с учителем своими страхами и болью? - Кстати, это мое созвездие. - Вы скорпион? - Да, родился тридцать первого октября, - легкая улыбка расцветает на губах мужчины. Он замечает, что подросток несколько удручен своими воспоминаниями, и думает о необходимости отвлечения его от этой неприятной темы. - Хэллоуин? – поражается Уэй. - Точно. Несправедливо, правда, два праздника в одном. Хотя, я давно не отмечаю ни тот, ни другой. - Да, день рождения - грустный праздник, мне приходится праздновать его. Я не имею ни малейшего желания расстраивать бабушку. Для нее приготовление именинного пирога - почти смысл жизни. Такой же, как игра в бридж с подругами из клуба садоводов, - улыбается Джерард. Учитель снова хочет дать себе мысленную пощечину, потому что непозволительно долго смотрит на мальчика, точнее на его улыбку и ямочки на впалых щеках. Фрэнк находит это крайне непрофессиональным, ровно так же, как и тот факт, что он будет подвозить Джерарда домой. Учителя так не поступают, верно? Айеро тушит сигарету, выбрасывает окурок в ближайший бак. Открывает машину, делая приглашающий жест для Джерарда. Парень кивает и садится на сидение пассажира, пристегиваясь. - Не нарушаем правила? – мужчина удивляется такой сознательности юноши. Ему даже не приходится напоминать подростку об этом. - Не думаю, что хочу, чтобы у Вас были проблемы с этим. Из-за меня. Вы и так оказываете мне услугу, подвозя домой. - Твои…отец и бабушка не беспокоятся, что ты возвращаешься так поздно? – спрашивает мужчина, заводя мотор. - Отец в командировке, а бабушка знает о моем поручении. Но я выключил телефон, чтобы никто не беспокоил меня звонками, в том числе и она. Немного эгоистично, но мне нужно несколько часов для творчества, без вмешательства внешних раздражителей. Тогда рисунок получится идеальным, с моей собственной атмосферой, а не скомканным отпечатком побочного действия, - Фрэнк уже после слова «раздражитель» перестает понимать речь парня, потому что он еще никогда в своей жизни не встречал таких детей. И просто слушает его голос, который нравится мужчине своими тихими бархатными переливами и нотками шартреза в нем. Затем Айеро быстро абстрагируется от этого и только следит за дорогой. Он квалифицированный учитель, а симпатии к голосам учеников входят в парафии учителей музыки, а не английского языка и литературы. - Мне понравилось твое сочинение, Джерард, - неожиданно говорит Фрэнк, когда они выезжают на дорогу. - Спасибо, мистер Айеро, - устало отвечает Джерард. - Куда ехать? - Роучер-стрит 27, - говорит подросток. - Ты устало выглядишь, Джерард, - нотки обеспокоенности все же проскальзывают в голосе Фрэнка, несмотря на его беспристрастность. Парень просто прикрывает глаза, но это задевает какую-то часть сознания у мужчины. - Немного, тяжелый день. Хорошо, что завтра уже пятница. - Да, твоя правда. Я хотел спросить, возможно, это покажется тебе бестактным, но эти непреодолимые обстоятельства, что это значит? - Нет, Ваш вопрос вполне логичен, беря во внимания мое эссе. Надежды, которые я чаял до четырнадцати лет, мешали моему продвижению в жизни, к намеченным целям. Теперь, когда их нет, все становится намного легче. Сам термин «непреодолимых обстоятельств» аллегоричен. Невозможность преодолеть у себя в голове, а не в реальной жизни. - Интересная теория. - Спасибо. Оу, мы уже приехали, - замечает мальчик, глядя в окно. Фрэнк резко тормозит, но при маленькой скорости, с которой они передвигались по городу, это практически не отражается на торможении автомобиля. - Я очень признателен Вам, мистер Айеро, - говорит Джерард, когда выходит из авто. Мужчина рассматривает аккуратный газон перед двухэтажным домом Уэев. Сам дом освещается маленькими фонариками на фасаде. К двери ведет усыпанная гравием дорожка, по бокам ее растут какие-то цветы. Именно они источают сладко-пряный аромат, который вдыхает Фрэнк через открытое окно машины. - Не за что, Джерард, - учитель немного улыбается, считая, что чересчур открытая улыбка будет неуместна. - До завтра, и приятного вечера, - желает ему Уэй. - И тебе того же, Джерард, - маленькое пятнышко тепла поселяется в груди у мужчины от этих слов. Они не были сказаны просто так, из вежливости, слова шли от души этого странного паренька. Он еще несколько секунд смотрит, как Джерард проходит по дорожке и открывает дверь. Когда она захлопывается за парнем, Фрэнк трогает машину с места, снова немного улыбаясь своим фантазиям, которые скрыты от нас с Вами, читатель.