Адрес: до востребования

Солнце вступает в свои владения в середине недели. Числа двадцатого октября. Оно лениво плавает по тяжелому сапфировому небу, лавирует между ватных серых облаков, проскальзывает сквозь ажурные, перистые, белые. Но все же это солнце. И жители любого города на Земле с радостью встречают его. Оно служит причиной улыбок и счастья. День выдается не по-осеннему теплым, когда Джерард возвращается домой из школы. Сегодня он без своего друга и спутника велосипеда, потому что одет в строгий черный костюм и плащ. Наказанием за возмутительное поведение послужило участие в конференции по физике. Миссис Хамонд посчитала это действенным способом воздействия на поведение ученика. И не то чтобы Джерарда это испугало и заставило покаяться в мнимых грехах, но заседание было смертельно скучным для пытливого ума мальчика. Сейчас он идет, довольствуясь слабыми лучами светила, которые ласкают бледную кожу. В отличие от палящего летнего солнца, осеннее более ласковое и менее пугающее. Душа парня находится практически в консонансе с природой. Но это «практически» не дает ему полностью расслабиться. Внутри что-то грызет Джерарда. Когда он заворачивает за угол, на улицу, ведущую к его дому, то замечает своего брата, который сиротливо жмется к стене, немного подпорченной граффити. Когда соседский мальчишка лет четырнадцати, Уэй не заморачивался по поводу запоминания его имени, разрисовал стену, на улице был настоящий скандал. Поведение подростка было признано возмутительным, но рисунки не убирают и по сей день. Минуло уже полгода. Это случилось в начале весны, Джерард помнит, как раз расцветали первые абрикосовые деревья. Напротив Майки стоит Кристиан со своим другом, который не является учеником их школы. Волна возмущения захлестывает парня. И полугармония превращается в полный диссонанс. Он прекрасно знает, что таким образом Крис добирается до Джерарда. Снова. И как бы Уэй-старший не хотел избежать сего, он просто не может. Каждый меткий и расчетливый удар Кристиана по слабому месту юноши попадает точно в цель. Джерард быстрым шагом преодолевает расстояние до парней, но его опережает кто-то другой. Это еще больше возмущает его, но когда в опередившем его парне, Джерард узнает Крейга, возмущение сменяется удивлением. Еще недавно Мастерс сам ставил фингалы на лице Майки, а сегодня вдруг защищает его. Непоколебимость Кристиана дает обширную трещину, потому что против Мастерса он практически никто. Дурная слава, знаете ли. - Ты оставляешь в покое мальчишку, иначе я за себя не ручаюсь. Джерард слышит обрывки разговора, голос Крейга звучит убедительно, настолько, что даже друг Криса не решается вмешаться. Зато Уэй-старший вмешивается. - Что здесь вообще происходит? – задает он вопрос. - Ни-чего, - слегка заикаясь, произносит Майки. - Как же, - фыркает Крейг, - этот уродец полагает, что ему все позволено. Обижать слабых, это мерзко, Ллойд, - кривится Мастерс. - Чья бы корова мычала, Мастерс, - гневно рычит Кристиан. Джерарду приходится встать между парнями во избежание драки почти у самого их дома. Хватит с их скромной и тихой улочки случая с граффити. Драки соседи уже не выдержат. - Хватит, - веско говорит Джерард. Мальчик не повышает голоса, не выглядит рассерженным или озадаченным. Лишь слегка подавленным. Поразительно, что Крейг тут же опускает кулаки, а Крис ретируется на безопасное расстояние. - Наш разговор не окончен, Уэй. Твой сопляк передаст тебе все, что я уже ему сказал. В любом случае, если ты не согласишься, легкой жизни твоему братишке не будет, - гадко ухмыляется Ллойд. - Пошел на хер от сюда, - не выдерживает Крейг и подталкивает Кристиана под спину. - Время, Джерри, чем быстрее ты согласишься на соревнование, тем лучше ему же, - Ллойд кивает в сторону Майки, который наблюдает за происходящим с отстраненным выражением лица. Когда Крис с другом уходят, повисает неловкая пауза. Молчание нарушается только легким шелестом разноцветной листвы, которая падает с деревьев. - Я пойду, наверное, - первым приходит в себя Мастерс, но прежде, чем уйти, он наклоняется к Джерарду и шепчет. - Майк под кайфом, проверь, - и уходит, оставляя парня в растерянности. Не остается и следа хлипкого взаимодействия с природой. Джерард полностью выбит из равновесия. Он укоризненно смотрит на Майки. И младший понимает, что брат раскрывает его секрет. И ,вполне возможно, что он не даст более ему шанса. - Джи, - тихо, почти скуля, говорит он. - Майки, почему каждый раз ты не сдерживаешь свое обещание? – Джерард качает головой. - Прости меня... - Ты сам должен простить себя, Майки. Ты отдаешь мне все, слышишь, все, что у тебя осталось. Только при таких условиях я дам тебе еще один шанс. - Правда? – глаза младшего Уэя наполняются жизнью. Он бросается к брату на шею, неуклюже обнимая того. Джерард обнимает его в ответ. Фрэнк ходит по пустой квартире. У него сегодня свободный день, который он не проводит с пользой. Мужчина смотрит сквозь чуть пыльное окно на прекрасную погоду там. Золотая осень во всех красках и великолепии. Деревья в торжественном одеянии от цвета охры до яркого багрянца. Прозрачный и особенный воздух словно струится, как нити золотой пряжи через веретено. Заботливый ветер спешит оборвать листву с ветвей, чтобы разукрасить землю всеми градиентами желтого и красного. Пожухлая и несвежая трава покрывается разотканным ковром из обширных форм листьев. Лазурное небо с ярким, но уже не жарким солнцем освещает улицы, заставляя улыбаться даже самых угрюмых пожилых людей, читающих газету в старом парке. Хотел бы и Фрэнк испытывать некий восторг по поводу убранства пространства в яркие тона, но на душе у него хмуро и пасмурно. Скорее напоминает дождливый ноябрь. Он делает себе несладкий кофе, читает новости городка, продолжает смотреть в окно. Неумолимые часы показывают только половину одиннадцатого утра. А Айеро уже хочет скорейшего наступления вечера и ночи. Дни, проводимые на работе в общении с коллегами и детьми, на некоторое время помогают ему заполнить душевную пустоту. Около двенадцати мужчина решает почитать книгу. Все равно какую. Его выбор падает на небольшую брошюрку Эрнеста Хемингуэя «Кошка под дождем». Фрэнк садится в старое велюровое кресло и чувствует себя немного комично, сидя в домашних штанах, с чашкой чая и потрепанной книжечкой, рассказывающей об одном эпизоде из жизни американской пары. Айеро усмехается своим невеселым мыслям о потерянности во времени и желаниях. Точнее полном отсутствии последних. Метафора кошки под дождем говорит именно об этом. Она громко кричит о двух противоположных символах. С одной стороны - это символ безнадежности, бездомности, духовной нищеты, а с другой – это символ очага и семьи. Фрэнк находится где-то посередине этого. Он не бездомный, но потерянный. У него нет семьи или даже близкого человека, который бы разделил с ним хоть часть его тревог о будущем. Ибо оно видится для учителя безрадостным. Полный консонанс состояния жизни этой семейной пары с природной стихией. Дождь как образ скучной и пресной жизни. Фрэнк снова смотрит в собственное окно и видит сходящее с ума солнце октября. Невозможно яркие краски. И практически ощущает аромат спелых яблок, груш и травяного покрова почвы. Мужчина предпочел бы, чтобы за окном лил проливной дождь, чтобы бушевала стихия. Она бы более подходила к его душевному состоянию опустошения. Создавала бы видимость бурной деятельности для Фрэнка. Ему пришлось бы смотреть на желоба стоков на крыше, чтобы они не засорились, закрыть окна и загнать машину в гараж. Может быть, даже чинить проводку, которая была в этом доме старой, ее обязательно бы выбило скачком напряжения. Трансформаторы в Саммите также не внушают доверия. Но это всего лишь сослагательное наклонение. А сейчас прекрасный день середины октября и ноябрьская душа мужчины находятся в полном диссонансе. В конце концов Фрэнку надоедает сидеть в апатии, ему нужно мало-мальское действие. Для этого он выходит на крыльцо, закуривает сигарету и смотрит на прохожих, соседских детей, устроивших возню во дворе. Детский смех действует на него не самым лучшим образом, возвращая в тихие, но переполненные счастьем детские годы. Туда, где пахло домашним печеньем и имбирным чаем. Где тепло от маленького камина грело руки, озябшие из-за промозглого декабрьского ветра и собственной забывчивости парня, который забыл перчатки дома. Где звучала старомодная музыка из расстроенного граммофона. Детство Фрэнка было наполнено скрипом старой калитки, шорохом виниловой пластинки и лаем дворовой собаки. Нынешняя жизнь мужчины все чаще напоминает тишину, вакуум, без запаха и смысла. Дотлевшая сигарета обжигает кончики пальцев – звучит, как призыв к движению. Он сходит с выкрашенного в зеленый крыльца и идет в направлении центра города. У его прогулки нет цели, но она помогает упорядочить мысли. Или, по крайней мере, взбодриться. Айеро неспешным шагом идет по аллеям, наблюдая текущую жизнь. Задаваясь вопросом, когда же все стало так тускло в его бытии? Может, когда он поступил в университет и уехал в большой город? Он сразу же осознал свою никчемность перед чикагскими громадинами из бетона и стекла. Он с интересом наблюдал за жителями этого города, искренне удивляясь, как они могут выживать в таком бешеном ритме. Прошло два года, Фрэнк жил в кампусе, обзавелся друзьями и даже подружкой, светловолосой и смешливой Мишель, которая потом предпочла выйти замуж за занудного ботаника с факультета биологии. Мотивация ее выбора была прозаичной. Уоррен, так звали того парня, имел замечательных родителей и желание стать великим. Фрэнк обладал не менее замечательными родителями, но вот великим быть совсем не хотел. Большой город подмял под себя провинциального парня из Джерси. Он стал таким же, как и большинство жителей Чикаго. Серым, поглощенным смогом и сыростью дешевых кварталов. Друг его и по совместительству сосед по комнате - Джош - любил пропадать в барах, стилизованных под тридцатые годы с витавшим там винтажным духом итальянской мафии. Фрэнк же не разделял восторгов друга по поводу такого времяпровождения. Он часто ходил по старым паркам и созерцал уныние во всем его многообразии. А звуки детства и отрочества постепенно исчезали из его жизни. Прошло еще два года. Успешное окончание учебы, прощальная пьянка, обещания потока встречаться на каждый день труда в старом затрапезном кафе. И ничего из этого не сбылось. Фрэнк нашел работу в Джерси, вернувшись туда, снова попадая под мягкое влияние матери с ее домашним печеньем. Только вот теперь все это оказалась постылым и вызывало скуку. Проработав чуть более трех лет в средней школе Джерси, Айеро уезжает в Трентон. Смена обстановки, но не смена внутреннего состояния. Он не в силах был избежать вяжущего, смоляного ощущения тщетности своей жизни. В Тренотоне он задержался на три года. Снова обзавелся подружкой. На этот раз это была девушка с бунтарским характером и яркими волосами. Айеро пытался таким образом заставить себя чувствовать. Ничего из этого не получилось. Он быстро утомил ее своей апатичностью, а она его - своей деятельностью. На этот раз, при переезде, он даже не возвращался домой. Новый город, новые люди, новая школа. А Фрэнк все тот же. От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Нужно поменять знак уравнения, превратить его в положительный опыт прошлых лет. Дети здесь кажутся ему немного другими. Они не настолько жестокие и продвинутые. В Саммите словно все еще благоденствующие шестидесятые с громким лозунгом: давайте творить любовь, а не войну. Но под любовью подразумевается совершенно другое. Твердая общественная позиция и мирные посиделки в клубах садоводов-любителей. Но это ничего. Он привыкнет, если уже не привык. Из раздумий и воспоминаний его вырывает знакомый голос. Мужчина поднимает глаза и замечает Джерарда, который беседует с Бекки. Девушка лучезарно улыбается ему, а губы Уэя всего лишь изогнуты в усмешке, которая делает парня взрослее своих лет. Девушка тараторит без умолку, а Джерард кивает ей. Фрэнк отчего-то уверен, что он не слышит и половины ее болтовни. Чистая вежливость и учтивость. Что-то случается. В последствии, будет тяжело определить в какой именно момент, Фрэнк встречается взглядом с мальчиком. Но этого мига хватает на то, чтобы установить едва заметную связь, основанную на общем интересе или же наоборот скуке. - Прости, Бекки, кажется, ты хотела посмотреть ткани к своему костюму для маскарада? – вежливо отзывается Джерард. - Да, ох, Джи, спасибо за напоминание, - Бекки становится на носочки и целует парня в щеку. Затем шумливой стайкой птичек колибри убегает прочь. Джерард остается в одиночестве, стоя посередине аллеи. Диссонанс состояния внутри с природой так явно ощутим. Может быть, это он служит причиной дальнейшего развития событий. Джерард подходит к учителю и вежливо здоровается. Фрэнк отвечает вялой полуулыбкой и ничего не значащими словами. - Прекрасный день, - замечает мальчик. - Замечательный, - криво отвечает Фрэнк. Это не скрывается от цепких зеленых кошачьих глаз Джерарда. - Разрешите мне маленькую бестактность? - Конечно, Джерард, - Айеро неловко переступает с ноги на ногу. Приятное присутствие парня ободряет учителя лучше любой прогулки и нудного текста Хемингуэя. - Вам не кажется этот день таким прекрасным, правда? - Абсолютно верно. - Еще раз простите мои навязчивость, - Джерард хочет уйти, потому что чувство неловкости сковывает его волю. Это непривычно и не хочет поддаваться объяснению. - Мне по душе дождь, как в рассказе «Кошка под дождем», - неожиданно говорит Айеро. - Правда? Интересный рассказ. Такой аллегоричный, типичная ситуация, отсутствие событий и действий, но Хемингуэй выигрывает за счет умелого использования стилистических приемов, - по мере продвижения в своей речи, в глазах мальчика зажигается восторг. Он красит лицо Уэя, делая его одухотворенным. - Мне не очень нравятся такие истории. Они такие же серые, как наша жизнь. - Вы находите нашу жизнь серой? – искренне удивляется Джерард. – Цитируя одного автора: «и нет в нашей жизни более места подвигу». Поэтому Дон Кихот сражался с ветряными мельницами, - уже широко улыбается Джерард. Фрэнк не может не улыбнуться в ответ. - Мне кажется, что ход времени тягуч, как резина. И краски варьируются от серого до темно-серого. Изумление появляется на лице парня. - Посмотрите вокруг, - Джерард раскидывает руками в воздухе. – Сколько красок нужно еще, чтобы раскрасить нашу жизнь. Природа старается вовсю. Нам нужно всего лишь приложить усилия и сбросить оковы уныния и апатии. Мне тоже сейчас больше по душе дождь. Тогда можно позволить себе слабость. Притвориться уставшим от всего мира и закрыться теплым пледом и книжкой от него. Да, дождь, пожалуй, был бы более созвучен и с моим состоянием. - Мы говорили о рассказе? Не поделишься, что так нравится тебе в нем? – Фрэнк едва ли замечает, что его тон сменяет окраску и холодное «Вы» заменяется на более теплое «ты». - Конечно, но боюсь, что моя пространная речь утомит Вас, - Джерард останавливается. Он даже не замечает, когда они начинают идти. - Не думаю. - Начнем с приемов. Наиболее часто Хемингуэй использует синтаксический повтор, акцентируя внимание на наиболее важных словах в тексте. Этот прием помогает читателю постараться прочитать скрытую между строк основную тему. Только так ему удастся понять, что, в конечном счете, это текст об одиноких людях, которых очень много, которых мало кто понимает, которым очень трудно найти свою родственную душу. Синтаксический повтор и антономазия помогают автору показать особые отношения между молодой американкой и хозяином отеля. У них гораздо больше общего, чем может показаться. Интересно, что в тексте нет эпитетов, метафор, гипербол или сравнений, которые так привычны в художественной литературе. Это говорит нам о некоторой «сухости» и реалистичности стиля Хемингуэя. Его отличает внешняя эмоциональная краткость, но на самом деле это полные и насыщенные произведения. Это свойственно не только «раннему» Хемингуэю, - Джерард рассказывает с мимикой воодушевленного лектора, нашедшего свою благодарную аудиторию. Но Фрэнк прерывает его, когда замечает, что они подходят к улице, на которой живет Айеро. - Пожалуй, ты был прав. Твой монолог несколько утомителен даже для преподавателя литературы и языка, - смеется мужчина. - Простите. Я немного увлекся, - смущенно отвечает Джерард. - Я бы мог слушать дальше, но все дело в том, что мой дом практически перед нами, а еще я безумно проголодался. И теперь плохо от этого вникаю в суть твоих слов. Уэй ничего не отвечает, только кивает, соглашаясь с учителем. - Тогда я пойду, мне еще нужно заглянуть в магазин, для бабушки. До завтра, мистер Айеро, - мальчик разворачивается и уходит. Фрэнк смотрит в спину удаляющемуся парню несколько минут. Потом ощущение теплой улыбки и комфорта, которые дарит ему общество этого странного ученика, заставляют его принять резкое решение. - Джерард! Уэй приостанавливает свои шаги и поворачивает голову в сторону мужчины. - А ты не хотел бы продолжить дискуссию за чашкой чая?