Адрес: до востребования

Задумывались ли Вы о существе и истории праздника? И почему люди так любят их – праздники? Всегда собираются вместе, покупают подарки, готовят вкусный обед, выбирают места проведения торжества, обвешиваются мишурой и натягивают улыбки на постные лица. Чувствуете? Чувствуете, как от такого праздника разит фальшью и наигранностью? Нет? Тогда Вам повезло, и Вы из тех счастливчиков, у которых праздники ассоциируются с запахом жаренной утки, пятнами сока на парадном костюме, настоящими улыбками и смехом, горячим шоколадом, кучей шуток и ворохом тепла. Фрэнк же запомнил семейные праздники, особенно после двенадцати лет, как маленькую каторгу. В будние дни его родители ругались друг с другом, иногда приходила бабушка, которая помогала матери пилить отца, порой доставалось и самому Фрэнку. Но, как только наступали праздники – Рождество или День Благодарения, Линда надевала счастливую маску, Фрэнк-старший превращался в примерного отца, а бабушка приносила ароматные пирожки с вишней, трепала Фрэнка по волосам и сетовала, как он вырос, полагая, что таким образом она компенсирует отсутствие своего внимания к внуку. Поэтому, придя в Сочельник в дом Джерарда, мужчина был поражен действительно праздничной атмосферой, несмотря на отсутствие главы семьи. И даже матери. Хелена Ли Раш делает все возможное, чтобы ее внуки не страдали от фальшивого внимания и ложных ощущений. Двери учителю открывает сияющая хозяйка, одетая в милое, чуть старомодное платье бардового цвета с белым передником в оборку. - Счастливого Сочельника, - приветствует его женщина, продолжая лучезарно улыбаться, заключает Айеро в дружеские объятия. От нее приятно пахнет ванилью и еще чем-то пряным, а в саму маленькую прихожую доносятся запахи жаренного гуся и пирога с ревенем. - Вам тоже, Хелена, - вспоминает Фрэнк, что женщина просила называть так. – Я принес бутылку вина, не знаю, угадал ли. - Белое десертное, то, что нужно к пирогу, - снова улыбается она, но это не вызывает ощущения фальши, скорее наоборот. Женщина светится и излучает добро и теплоту. – Проходите в гостиную – ребята там играют в свои приставки. Учитель кивает и следует за жестом руки Хелены. Он уже был здесь, но сейчас все кажется абсолютно другим. Может быть, это из-за яркой гирлянды на стене, елки в углу, которая переливается всеми цветами радуги, потому что диван тот же. Он, нужно признаться, сказочно мягкий, светлая мебель и ковер, в котором утопают ноги. Но, пожалуй, самое главное в комнате, это подростки, играющие в компьютерную игру, не обращающие внимание ни на что, кроме стремления одержать победу. Фрэнк никогда еще не видел такого Джерарда, - улыбающегося и выглядящего соответственно своему возрасту. - Счастливого Дня перед Рождеством, мистер Айеро! – первым мужчину замечает Майкл. - И тебе, Майкл. - Счастливого праздника, - тихо добавляет Джерард, а улыбка сменяется смущением в сопровождении бледно-розового румянца на скулах. Фрэнк не отвечает на поздравление, просто продолжает смотреть на мальчика, но избегая взгляда в глаза. Мужчина, словно боится посмотреть в них, найти все ответы на вопросы, что крутятся у него в голове. - Майки, помоги мне, пожалуйста, - раздается из кухни голос Хелены, а Фрэнк мысленно говорит себе, что стоит поблагодарить это мудрую женщину. Младший брат Джерарда поднимается с недовольным лицом и уходит из гостиной. Джерард же отворачивается снова к экрану телевизора, а румянец на его щеках становится ярче. Айеро подходит ближе к парню и садится рядом. - Как ты себя чувствуешь? – осторожно спрашивает Фрэнк, слегка дотрагиваясь до руки юноши. - Неплохо, только горло дерет немного, - Джерард наконец-то поворачивается к мужчине, кривовато улыбаясь. - Джи, я хотел поговорить с тобой обо всем, что случилось в последнее время, - сбивчиво начинает объяснять учитель. - Ты сожалеешь? – спрашивает парень, а Фрэнк улавливает подавленные нотки в его голосе. И он не знает, что ответить. Сожалеет ли он о том, что поддался порывам чувств и поцеловал мальчика, сожалеет ли он о том, что не может заставить свой язык повернуться в нужную сторону и сказать Джерарду, насколько сильно он нравится ему? Да, безумно, но в тоже время, он не знает, как поступить, чтобы не навлечь на себя и него ворох проблем и последствий. Рассказать, как хочется Фрэнку прикасаться в Джерарду, смотреть в его изумрудные глаза, держать за руку, разговаривать обо всем и ни о чем. Но что получится из этого? Ведь таким образом Айеро нарушит правила, переступит через грань, после которой не будет возврата назад. Сейчас он еще в силах держать строгий железный контроль, а что будет потом? Потом, когда мужчина наконец-то выключит неоновый знак «стоп» в своей голове и понесется без тормозов к обрыву. Их отношения рано или поздно именно туда заведут. Способен ли он взять на себя ответственность за свою судьбу и судьбу мальчика? Сожалеет ли он вообще, что пришел в его жизнь этот непонятный, но такой прекрасный юноша? Ответ однозначный, нет. Ни капли. Ни минуты. Никаких сомнений. Но учитель сомневается в правильности своих действий. Он не должен был идти на поводу у своих чувств, не должен был поддаваться искушению, каким бы сладким оно не было. Стоит всегда держать дистанцию. Перед ним парень, еще совсем ребенок, несмотря на взрослые суждения и поступки. А он преподаватель, взрослый мужчина, по сути своей преступник, нарушающий законы этики и морали, да и правовой тоже. - Фрэнк? – раздается голос Джерарда. В этот раз он звучит так жалобно, что сердце Фрэнка пропускает удар. - Нет, Джерард. Просто… просто все это так сложно и неправильно. Ты должен понимать, Джи. - Я понимаю, Фрэнк, но есть вещи, которые сильнее моего понимания. Ты нравишься мне, Фрэнки. И почему-то я даже не хочу сопротивляться этому, - парень аккуратно дотрагивается до щеки мужчины. Фрэнк вздрагивает от прикосновения горячих пальцев к своей коже. - Джерард, у тебя снова жар? – спрашивает он, поднимаясь ладонью по обнаженной руке парня к шее. - Нет, наверное, - отвечает парень. - А мне кажется, что да, - Фрэнк решает отложить тяжелый разговор, встает, чтобы попросить у Хелены чая для Джерарда. Но женщина заходит в комнату, по-прежнему приветливо улыбаясь. - У нас все готово, проходите в столовую. Ты в порядке, Джерри? Ты немного бледен, - Хелена притягивает мальчика к себе, чтобы потрогать его лоб. - У тебя опять температура. Думаю, тебе стоит поужинать с нами, а затем отправиться в свою комнату, чтобы немного отдохнуть. Я заварю тебе чай на травах для твоего горла позже. Джерард кивает и проходит в столовую. Большой стол сервирован красивой посудой с узорами в мелкий розовый цветочек. Посередине возвышается гусь на блюде, от которого разносится потрясающий аромат. На краю стола стоит бутылка с вином, обернутая праздничной виньеткой. Горит лишь приглушенный свет по бокам комнаты, а дополняют его карамельного цвета свечи. Фрэнк с определенной долей любопытства разглядывает комнату, которая преобразилась к празднику. Аккуратно задернуты шторы, начищено столовое серебро, поблескивающее сквозь прозрачную витрину шкафа. Мальчики садятся по разные стороны стола, оставляя центральный стул для своей бабушки. Хелена появляется в комнате минутой позже, в ее руках плетенная корзинка, перевязанная алой лентой, с домашним хлебом. Женщина оглядывает свою маленькую семью, и в ее глазах сквозит сдержанная гордость за них. Снова Фрэнк вспоминает, как добрые темно-карие глаза этой женщины отличаются от немного хитроватых и пустых глаз его бабушки. Терпкое ощущение непонятного тепла разливается в груди у мужчины. И внутренне он благодарит тот день, в котором познакомился с этим чудным мальчиком. Ужин проходит в вяло текущей беседе. Хелена о чем-то спрашивает Фрэнка, мужчина отвечает с удовольствием. Ему не кажется, что интерес женщины праздный или просто вежливость. Она искренняя в своем интересе, по-доброму улыбается ему, и Айеро начинает чувствовать, как мелкие и пакостные сомнения покидают его душу. Майки иногда врывается в беседу, стремительно и кратко, как подросток, который неплохо воспитан, но при этом не может сдержать своей угловатости. Джерард же молча ковыряется вилкой в своей порции гуся и картофельного салата. Даже бокал с вином не тронут. - Джерри, милый, ты неважно себя чувствуешь? – обращается к нему Хелена. Парень кивает, подавляя приступ кашля. – Отправляйся в свою комнату и полежи немного. Позже я сделаю тебе чай, сейчас будет неприлично оставлять гостя одного. Мальчик встает из-за стола, кивает и уходит из столовой. - Что-то он совсем разболелся, - добавляет женщина, с сожалением смотря вслед внуку. - После такого дождя немудрено, как бы он воспаление легких не получил, - говорит Майки. Фрэнк хочет повернуть голову и также посмотреть в сторону, куда пошел Джерард, но что-то останавливает его. Внутреннее ощущение, что яркой неоновой вывеской светится у мужчины в голове, кричит ему не делать этого. Не выдавать своих чувств, чаяний, трепетного отношения к мальчику. По крайней мере не сейчас, не здесь, в присутствии его бабушки и брата. Хоть мисс Ли Раш и мировая женщина, вряд ли она придет в неописуемый восторг от знаний, что какой-то взрослый мужчина испытывает нежные чувства к ее любимому внуку. Разговор продолжается в том же тихом русле, пару раз Хелена отвечает на телефонные звонки, принимая поздравления и все так же тепло улыбаясь. Майки усердно ковыряется в своей тарелке, делая вид, что он чрезвычайно увлечен расчленением куска вишневого пирога. Фрэнк прекрасно понимает пятнадцатилетнего подростка, которому довольно скучно проводит свой досуг в окружении взрослых людей. - Бабушка, я, пожалуй, пойду в свою комнату, - говорит он после очередного тяжелого вздоха, сразу, как Хелена поднимает тему средневековой скульптуры. - Конечно, Майки. Еще раз с праздником, родной, - женщина поднимается из-за стола и треплет внука по волосам. - И вас с праздником, - отвечает Майк, обращаясь к ним двоим. - Вы не хотите кофе с карамельным ликером, Фрэнк? - предлагает Хелена. - Я только "за", Хелена, - отвечает мужчина. И пока мисс Раш скрывается на кухне для приготовления кофе, учитель подходит к окну, чтобы посмотреть на улицу, привести в порядок бушующие мысли. Улица утопает в мягком молочном тумане, который таинственным образом подсвечивается желтыми фонарями. Сквозь эту сказочную завесу пробиваются мерцающие огоньки гирлянд на домах соседей и в их окнах. Он снова начинает думать о Джерарде. О его теплой легкой улыбке уголками губ, невероятных сияющих глазах, рассудительном разуме. Поток мыслей, пенящихся в голове учителя, пускает нервную дрожь. Ему так хочется переступить через эти моральные принципы, навязанные обществом, нарушить их. Хотя бы один раз в жизни поступить так, чтобы почувствовать свободу, мнимую, но свободу. И когда, как не сейчас? Когда у него в руках находится хрупкое юношеское сердце, которое он не может разбить. И это двоякое состояние – борьба разума и чувств, совести и распущенности. Порой, невыносимо, до пульсирующей головной боли. Но и опасность, сопряженная с такими запретными отношениями, вызывает горячий адреналин в крови, бодрит и манит его. Стены все более и более шаткие, все менее и менее высокие. - Кофе готов, Фрэнк, - мужчина поворачивает голову на голос Хелены и втягивает потрясающий аромат пряного кофе. Женщина размещает поднос с чашками и тоненькие хрустальные рюмочки для ликера. Подходит к буфету, доставая оттуда пузатую бутылку с карамельным ликером. Ликер оказывается изумительным – тягучим, однородным, легко скользит по стенкам горла. Фрэнк позволяет себе несколько рюмок, чтобы ощутить состояние легкой расслабленности и головокружения. Такого с ним не случалось с колледжа. Хелена только слегка пригубив алкогольный напиток, продолжает рассказывать мужчине о своей семье. - Фрэнк, - неожиданно серьезно произносит женщина. – Вы можете рассчитывать на меня и ничего не скрывать. Айеро догадывается сразу, о чем идет речь, и холодный пот пробирает учителя. Он полагал, что ничем не выказывает своего отношения к мальчику. Оказывается, что нет. А если кто-то еще заметил? Коллеги, другие ученики. - Не переживайте так, - по-доброму усмехается женщина. – Вы не очевидны, но я пожила много и видела многое. А Вам стоит быть чуточку смелее, если не хотите продолжать мучиться сомнениями. Отбросьте их в сторону. Неужели, Вам есть какая-то разница до общественного мнения? - Боюсь, здесь вопрос в другом мнении. Закона, - тяжело вздыхая, замечает Фрэнк. - Я же не предлагаю Вам проводить публичную демонстрацию отношений с моим внуком перед полицейским участком или директором школы. Но Вы всегда желанный гость в моем доме, - Хелена уже начинает раздражаться из-за такого поведения мужчины. – И сейчас вместо того, что выслушивать бред пожилой женщины, Вы можете поговорить с Джерардом. Ну или хотя бы пожелать ему доброй ночи. - Это будет выглядеть неловко. - Для кого, Фрэнк? Перестаньте вести себя так, будто Вам семнадцать лет! Я не толкаю Вас на совершение глупостей, в конце концов. Просто прошу уделить немного внимания Джерарду. Оно необходимо ему, поверьте. Он читает книги не от того, что такой книжный червь, а от того, что в них находит такое нужное ему внимание. Но этот эскапизм не доведет его до добра. Однажды он превратиться в угрюмого мизантропа с кучей комплексов и проблем. Фрэнку вдруг становится неловко, потому что слова женщины звучат рационально, а тон обвиняющий. - Если Вы не против… - говорит мужчина. - Я только «за». Айеро кивает и медленно поднимается с дивана, словно стараясь отсрочить момент разговора с Джерардом. - А если он спит? – вдруг спрашивает преподаватель. - Нет, он не спит, - знающе говорит Хелена. – Вторая дверь направо на втором этаже. Дверь в комнату юноши неплотно закрыта, из-под нее пробивается полоска света. Значит, Хелена была права. Фрэнк аккуратно стучит по деревянной двери, покрытой темно-красным лаком. Но ответа не следует. Возможно, мальчик действительно заснул, не потушив свет. Он стоит несколько секунд в нерешительности, уже сожалея о своем согласии, но потом что-то толкает его зайти в комнату. Что Фрэнк и делает, только робко, будто крадущийся мимо спальни родителей подросток, поздно возвращаясь с вечеринки. - Джерард, ты спишь? – мужчина не обращает внимание на убранство комнаты. У него будет время на это потом. Все, что приковывает его взгляд – это темноволосый парень, свернувшийся калачиком на постели. – Джи, ты в порядке? Подросток приподнимает тяжелую от мыслей и температуры голову, чтобы посмотреть на человека, занимавшего его разум последние два часа. Не скрою, что в душе у парня была не меньшая буря, просто она носит несколько иной характер. Мальчик начинает ощущать чувство обиды на Фрэнка. Ему кажется, что он не нравится ему, а слова те, вчерашнего вечера, были вырваны из контекста, сказаны на эмоциях. Юношеский максимализм рисует парню неприятные картины, от которых он расстраивается еще больше, включая истеричные нотки. - Все хорошо, - тихо выдавливает из себя парень. Тут же ругая, как он вообще мог надеяться на какие-то взаимные чувства. Кто он? Маленький мальчик. А кто Фрэнк? Взрослый самодостаточный мужчина. А он размечтался! Джерард очень сильно ругает себя внутренне, но Фрэнк замечает беспокойство на лице подростка. - Джерард, - выдыхает он, подходя к кровати, и аккуратно присаживается на нее. Юноша не смотрит на того, прикрывая глаза, чтобы сдержать вдруг взявшиеся откуда-то слезы. Может быть, это просто простуда? - Джи, - еще тише произносит мужчина, бережно, словно к хрупкой фигурке прикасается к руке парня. – Жар не спал. Ты чего-нибудь хочешь? Да, Джерард хочет, но не озвучит своего желания, потому что оно неосуществимо. - Нет, мистер Айеро, - с нажимом и скрытой обидой говорит мальчик. Фрэнк недоумевает, что происходит с Джерардом. Почему он вдруг ведет себя так отстраненно и холодно? Есть ли в этом его вина? Наконец-то третья рюмка ликера полностью вступает в действие с выпитым вином за ужином, и голова мужчины становится легкой, а тяжелые мысли утекают из нее, как вода из разбитой чашки. - Джерард, - опять повторяет учитель, немного нависая над парнем, улыбаясь уголками губ. Его шоколадные глаза блестят от вина и полумрака, что Джерард невольно любуется ними. – Просто «Фрэнк», мы же договаривались. - Это неправильно, - выдавливает из себя мальчик. От близости мужчины у него начинает идти кругом голова, а сердце учащенно бьется, как маленькая птичка колибри машет крылышками. - Я знаю… я утомлен этим вопросом. Господи, ты даже не можешь себе представить – как. Джи, это неправильно, но я не могу ничего с этим поделать. И, наверное, не хочу, - Фрэнк полностью наклоняется к парню, удерживая свой вес на руках, расставленных по обе стороны головы Джерарда. Учитель не предпринимает никаких поспешных действий. Он просто замирает в нескольких миллиметрах от лица юноши, внимательно изучает его, будто в первый раз. Ощущает горячее дыхание подростка, вдыхает тонкий аромат свежести и хвои. Джерард не движется, он даже как-то испуганно смотрит на мужчину, боясь, что этот момент пройдет, что это только видится ему таким интимным, сокровенным. - Фрэнк, я… - но договорить ему не дают губы Айеро, которыми он, словно порхая, касается сухих горячих губ мальчика. И они только одни, за исключением Хелены, которая подавляет на своих устах улыбку, прикрывая дверь в комнату внука, оставляя лишь небольшую полоску света.