Полароиды

Я целовала ее, все еще не веря в то, что допускаю все это. Я целовала ее, поглаживая шею Сиены холодными пальцами, и не могла в полной мере осознать то, что эта взрослая девушка - та самая девочка, которая много лет назад позвонила мне и вдруг начала смешно рассказывать о каких-то розовых лебедях. Я целовала ее, стремительно наращивая темп, и понимала, что, твою же мать, я сплю с чертовой семнад... С чертовски хорошей семнадцатилетней девочкой. С тех пор, как я впервые занялась сексом с чертовски хорошей шестнадцатилетней девочкой, прошло два месяца. Не было и дня, чтобы Джим не напомнил мне, как отстойно и противозаконно я себя веду. Мне бы, наверное, стоило согласиться, но... - Хочу все снять, - Сиена на секунду оторвалась от моих губ, чтобы это сказать, и у меня невольно поползли мурашки по всему телу. Ее первый раз так сильно ее впечатлил, что спустя два месяца она потеряла всякое терпение, чуточку стеснения и, возможно, даже абсолютно девичью привычку ожидать первых шагов от других. - Так сними, - я почти широко улыбнулась прямо ей в губы. Ладони медленно сползли к офигенной семнадцатилетней заднице, сидящей на моих ногах. Почему хорошие девочки круче шлюх? Когда-то я часто на него отвечала. Все просто. Дело в эмоциях. Если человек в чем-то не опытен, он делает это сосредоточенно, вовлекаясь в процесс, и не оставляют посторонним мыслям никаких шансов. Искренность. Азарт. Блеск в глазах. Машины никогда не улыбаются. Сиена смело выдохнула и сбросила на пол майку. Под ней не было лифчика, да и вряд ли эта грудь в нем нуждалась. Я притянула Сиену к себе настолько близко, насколько это было возможно, и прошлась языком по шее и ключицам. По груди. Призывно торчащим соскам. Она откинула голову назад, а я слегка потянула ее за волосы, потому что просто не смогла удержаться. У всех есть слабости. У меня - Сиена. Подросток, знающий, чего хочет, дочь женщины, которую я когда-то любила, и просто девушка, способная затянуть такой узел внизу моего живота, когда достаточно всего лишь поцелуев. Вот таких: откровенных, смелых, играющих на нервах и не самых приличных желаниях. С задницей, соблазнительно выглядывающей из-под максимально коротких шорт, сидящей на моих коленях. . Я бы врала, если бы сказала, что не хочу ее. Я бы очень нагло врала, если бы сказала, что испытывала муки совести тогда, когда мои пальцы непристойно лишали эту хорошую девочку девственности. Врала бы, что трясусь от этических вопросов сейчас, пока целую ее соски. Так было бы нечестно по отношению к высокоморальному американскому обществу, так что я успешно пропустила все эти стадии никому не сдавшихся угрызений совести. - Пойдем... - она почти шумно схватила ртом воздух, нетерпеливо ерзая на мне. - В постель? Кушетка в коридоре была не особо удобной для лесбийского секса, но постель была бы слишком банальным выбором. Мне не хотелось туда, и поэтому я просто свернула в сторону стола. К валявшейся в углу майке спешно присоединились ее шорты и нижнее белье, когда я подтолкнула ее лечь на чёртову столешницу, и мне почти снесло чёртову крышу; Сиена лежала передо мной, призывно раздвинув свои невероятные ноги, в самом порнографическом положении, какое только было возможно, и ее фактическая невинность придавала этому целую планету эротизма. Я не то чтобы отпустила сдерживающий фактор, но... Возможно, не такой уж он и сдерживающий. Был. Мой язык настойчиво заскользил по ее влажным половым губам, крупному клитору, так ощутимо пульсирующему у меня во рту, проник во влагалище и повторил это все ещё раз, ещё и ещё. Бесчисленное количество и незаметное течение времени. Сиена была такой податливой и чувствительной, что ее бедра едва не плясали в моих ладонях, а свои губы она наверняка искусала до крови, сдерживая "слишком развратные" (как ей казалось) стоны, но не то чтобы у нее получалось идеально. Я на секунду оторвалась и поднялась к ее животу, слегка надавила на ее рот большим пальцем и она тут же машинально открыла его. Она вопросительно смотрела на меня сверху вниз, переводя дыхание. - Ты не на экзамене. Расслабься. Совсем, - выдохнула я, и она точно меня поняла. На разжевывание меня не хватило, потому что это самое последнее, о чем я сейчас думала. Я вернула свой язык между ее ног, а правую руку отправила в свои шорты. Я не раздевалась, потому что секс на столе не предъявлял ожиданий в виде обоюдно голых тел, а мне не хотелось тратить лишнее время. Постепенно я проделала целую дорогу из поцелуев до ее шеи. Она приподнялась на локтях, чтобы поцеловать меня, и я охотно вжалась в ее губы - своими, наши языки переплелись уже практически профессионально. Сиена вцепилась ладонями в края стола, резко выдохнув и прижавшись ко мне раскрасневшейся щекой. Замерла. Я вошла в нее двумя пальцами, когда она кончила, и сразу начала двигаться внутри быстрее, чем впервые. Мне нравился этот процесс. Проникающий секс давал мне больше... Пространства. Или ощущения власти. Не знаю, чего больше или конкретно, но чувствовать ее изнутри, быть в ней, сливаться в одно - все это доставляло мне такое удовольствие, что я бешено пульсировала внизу, просто двигая бедрами. Я ощущала ее под собой озером, в котором отражается солнце по вечерам. Моей. Неизбежно моей. Только моей. Никто, кроме меня, не трогал ее тело, и я была готова кончить от одной этой завораживающей мысли. Сиена пыталась двигаться в такт моей руки, и хоть она ещё не приспособилась, ей ещё было дискомфортно, ново... Она делала все, как чертова Афродита. Я впечаталась в ее губы с протяжным стоном, а оторвалась с шипением. Мы прижались друг к другу лбами. Я почувствовала, как она начала пульсировать вокруг моих пальцев. - Тебе больно? - Нет... Просто... - она запнулась, равно выдохнув. - Только немного... Я вошла ещё глубже. Хотелось извиниться. Сиена дернулась, а я прижала ее к себе за талию и немного надавила на ее клитор большим пальцем. Отпустила. И снова нажала. Волшебная женская кнопка находилась именно здесь. Это был мой второй секс за последние десять лет. Люди с регулярной половой жизнью вряд ли меня поймут, но я готова была ее просто разорвать. Без прикрас, как есть и вполне ожидаемо: буквально вся моя юность прошла в постели с девушками. Чаще всего мы занимались обычным оральным сексом, чаще проникающим, иногда нет. Мы пробовали разные игрушки, если хотелось чего-то нового и я была трезвой, двое или трое из них тащились по аналу, одна просила ее придушить, вторая умоляла втащить ремнем по жопе, а я просто почти всегда поддерживала разнообразие. Четыре года я отрывалась с отдачей, граничащей с фанатизмом. Странно было бы полагать, что я сдержусь, когда Сиена сама полезла на меня. Конечно же, плевать я хотела на то, что ей было всего шестнадцать. Не десять же. В эту ночь мы отметились почти на всех поверхностях в доме. Я наконец дорвалась до нее, как Ди Каприо до Оскара, как паломник до святыни, как священник до алтаря. В медлительности не было нужды: мы совпадали в ритмах. Зато теперь я совершенно точно могу сказать, что я только что без малейших угрызений совести обесчестила Сиену Иден раз и навсегда. И чувствовала себя самой счастливой на этой обдолбанной Земле.