Человек может стать подобным Богу, особенно для магов

Мне интересно кто-нибудь дождался этой части сегодня?) Боль утихла, осталось только неприятное ноющее чувство, но это Корра как-нибудь переживет. Гораздо важнее то, что она, наконец, смогла трезво оценить ситуацию и понять в каком положении она находится. Теперь девушка не спускала глаз с Амона. Нужно держать врага, так сказать, на прицеле. Сейчас Амон занял все мысли девушки, он был в ее голове, в ее глазах. Она была похожа на хищницу, дожидающуюся ночи, чтобы напасть на желанную добычу. А добычей был ее враг. Этот прекрасный коктейль чувств, что теперь плескались в ее небесно-голубых глазах, очаровал Амона. Там нашли себе место и ненависть, и смущение, и растерянность, а, главное, появился стальной стержень, не дающий ей расслабиться. Все время наготове, все время в напряжении, как дикая кошка перед прыжком. Амон невольно любовался этим зрелищем, а вдвойне приятным было то, что она теперь не сводила с него глаз. Когда к ней вновь пришла Тара, она даже не взглянула на нее, продолжая следить за движениями Амона. Через полтора часа наступило время обеда, и мужчина собрался уходить, чтобы поесть в гордом одиночестве, но Корра преградила ему путь, при этом, не сказав ни слова. Амон был честно удивлен такой неожиданной дерзостью и самоуверенностью девушки, которую каких-то пару часов назад приходилось мыть девушке-Уравнителю. Тара же без размышлений обездвижила ее и перенесла на диван, мужчина проводил всю эту картину взглядом и спокойно вышел, зная, что Корра ничего не сможет делать еще около получаса, чего хватит для обеда. И впрямь, когда Амон вернулся через двадцать минут обратно, Аватар до сих пор лежала на диване, только злобно рыча на Тару, та же отвечала на все это издевательскими усмешками и колкостями. Пока его никто не замечал, Амон спокойно стоял в углу комнаты, куда попадало мало света, и оставался наполовину в тени. Долго наблюдать словесную перепалку не пришлось, Корра приметила его первая, и моментально насторожилась, напряглась, насколько позволяло онемевшее тело, и вновь не сводила своих голубых глаз с его лица. От такого тщательного надзора начало подташнивать, поэтому, пользуясь возможностью, он взял ее на руки и вновь понес наверх. Она, неправильно поняв его цель, начала обругивать его последними словами, но на этот раз Амон был чист в своих намерениях, а потому просто абстрагировался от всех ругательств, как поток льющихся из прекрасных пухлых губ. Он положил Корру на кровать, а, заметив во что превратилась цепь, хмыкнул и достал из под кровати веревку (вообще она там хранилась вместо оружия, чтобы если нерадивый убийца подойдет слишком близко, можно было задушить его) и привязал ее так, не забыв, впрочем, аккуратно одеть на ее ногу браслет. Только сейчас Корра осознала, что все остальное время, проведенное на ногах, могла использовать магию и от этой мысли застонала и откинулась на подушки, наконец, разорвав с Амоном зрительных контакт. Платье задралось вверх до середины бедра, открывая длинные ноги и создавая прекрасную и очень соблазнительную картину. Но Амону было не до этого. Через час снова тренировка, а эти юнцы даже не хотят ничего понимать. Уже на пороге комнаты он услышал ее тихий, но твердый голос: «Ты чудовище, Амон. И ты – мой враг». Мужчина промолчал. «Я знаю, Корра. Знаю».