Только такой, как ты

Ночь затягивается. Должно было пройти уже достаточно много времени, чтобы небо хотя бы начало светлеть, но луна уверенно заливает всё бледным сиянием. Недолгий спор о том, кому лучше оставаться на страже, заканчивается победой Финника. Хотя, можно ли назвать это победой? Думаю, он просто не смог бы сейчас уснуть, даже если бы уступил Китнисс. Я не знаю потерь. Настоящих потерь тех, кого любишь больше себя. Вряд ли я могу понять, что чувствует Финник сейчас. В нашем Дистрикте смерти - не редкость, однако в силу того, что ни мои родители, ни мои друзья не работают в шахтах, я не знаю, каково это - пережить смерть близкого человека. Наверное, ничего хуже быть не может. Как только моя голова касается прохладного прибрежного песка, веки тяжелеют и сознание затуманивается. Говорят, сон лечит. Хочется надеяться, что, пока я сплю, не нагрянет новый туман, и сон не залечит меня до смерти. Мне не снится ничего. Видимо, не хватает сил даже на сновидения. - Пи-и-ит... – пробиваются сквозь чары Морфея приятные звуки мягкого голоса, - Пи-и-ит, просыпа-айся... Иногда, если у моей матери бывало очень хорошее настроение, и она будила меня так. Я как будто возвращаюсь в свои двенадцать лет, когда нужно было непременно просыпаться в школу, когда мама сидела рядом и, улыбаясь, осторожно трясла меня за плечо. Я открываю глаза и не больше чем в пяти сантиметрах от своего лица вижу двух... Двух... Идиотами их назвать не повернётся язык. Исцарапанные лица, измазанные какой-то желтоватой мазью, абсолютно сумасшедшие улыбки и красные от усталости глаза. Только по цвету этих самых глаз и можно было догадаться, кто передо мной, но разве додумаешься до такого спросонья? Как. Же. Я. Испугался. - Ааа! - вырывается у меня громкий крик, а Китнисс и Финник синхронно валятся на землю, громко смеясь. Шутники. Я медленно сажусь, пытаясь собраться с мыслями, эти же двое, иногда останавливаясь, смотрят на меня и затем вновь захлебываются хохотом. Оба выглядят такими по-детски весёлыми, что я вскоре сам не сдерживаю улыбки. С неба медленно опускается серебристый парашют. Посылка. Сейчас мы ни в чём не чувствуем острой нужды, почему бы Хэймитчу вдруг одаривать нас без причины? Там хлеб. О, этот хлеб один из тех, что может узнать даже совсем тёмный в знании о выпечке человек. Мелкие зелёные вкрапления морских водорослей придают зеленоватый оттенок и солёный привкус. Четвертый Дистрикт, Дистрикт Финника. Я поднимаю на него взгляд и успеваю уловить смешанное выражение благодарности и горечи на его лице. Кто из нас не скучает по дому. - Будет вкусно с моллюсками. Вот и всё, что он говорит. А больше сказать и нечего. И это действительно оказывается вкусно: сочетание солёного хлеба и сладковатых моллюсков. Мне никогда не приходилось раньше пробовать ни один из этих ингредиентов, однако вместе они звучат потрясающе. Нужно будет предложить отцу печь подобные пироги. А... Я забыл, где нахожусь, и что с отцом я, вероятнее всего, никогда не увижусь. Внезапно раздаётся чей-то крик, а вслед за ним арена как будто бы начинает вибрировать, деревья раскачиваются из стороны в сторону, вода вокруг Рога Изобилия покрывается частой рябью. Не сговариваясь, мы оставляем занятия и собираем наши вещи, лежащие на песке. Что бы это ни было, если придётся бежать или сражаться с кем-то, лучше будет, если ничего не останется тут. Огромная волна, начавшись почему-то в джунглях, доходит до Рога и, разбившись об него, растекается по берегу. Примерно в том месте, откуда доносился крик, появляется планолет и поднимает на борт тело мёртвого трибьюта. Постепенно всё успокаивается; арена забрала жертву и, кажется, больше ей не нужно. Однако едва мы собираемся опять опуститься на влажный из-за только что отхлынувшей волны песок, из джунглей неподалёку от нас выходят трое. Финник, Китнисс и я одновременно делаем шаг в тень деревьев, чтобы не быть замеченными. Кто это? Трибьюты или мутанты? Кажется, люди, но их тела густо покрыты чем-то красным, это и вызывает сомнения. Неожиданно происходит то, чего я уж никак не ожидал: Финник выступает вперёд и с радостным криком "Джоанна!" бежит к трём незнакомцам. Джоанна... Джоанна... Та девушка-дерево из лифта? - Думаю, мы не можем оставить Финника одного? - Китнисс соглашается, и мы присоединяемся к, судя по всему, нашим новым союзникам.

***

- С двенадцати до часу - молния, с часу до двух - кровь, - острие ножа послушно скользит по песку, оставляя плавную линию, - потом туман и обезьяны, - на земле появляется круг, разбитый на двенадцать секторов. - С десяти до одиннадцати волна, - дополняет Китнисс. Часы. Вайрес просто гений, она догадалась о сути этих Игр меньше чем за день на арене. Интересно, как она выиграла свои Игры? Не могу вспомнить, видел ли я записи, но, думаю, она сделала что-то невообразимое. Мы собрались в центре острова с Рогом Изобилия, но она держится в отдалении. Видимо, всё ещё под действием шока. Её песня прекращается, но я замечаю это только тогда, когда слышу тихое предсмертное "Ах!". Вайрес падает в воду вместе с пораженным в грудь стрелой Китнисс профи. Они не нападали всю ночь, не нападали, когда нас было трое, но решили попробовать одержать победу, когда нас шестеро? По опыту 74-ых игр я знаю, что у профи первого и второго Дистриктов не очень хорошо дела обстоят со смекалкой, но чтобы настолько... Прямо передо мной из воды появляется Брут, он замахивается мечом, я вытягиваю вперёд нож с готовностью парировать его удар, но прежде, чем лезвия наших оружий сталкиваются, между ними резко появляется трезубец, и меч Брута отскакивает с громким металлическим звоном. Финник. Что за чёрт, вообще-то, я не такой уж беспомощный. Он остаётся рядом, отражая едва ли не половину ударов, предназначенных мне. Всё моё негодование пропадает без следа - он защищает меня, а вовсе не красуется, как показалось сперва. Вдруг земля уходит из-под ног. Я еле успеваю ухватиться за выступ на подножии Рога Изобилия. Кто бы мог подумать, что в центре арены окажется такая карусель: все вертится, волны воды хлещут по ногам, но это ещё цветочки. На меня дождём начинает сыпаться всевозможное оружие; да уж, на Квартальной бойне умереть намного легче, чем кажется. Как долго это будет длиться? Я не уверен, что мне и дальше удастся уворачиваться с таким же успехом. Словно в ответ на вопрос карусель останавливается. Я резко вскакиваю с места, желая как можно скорее проверить сохранность остальных, но теряю равновесие. Сейчас кто-то окажется в воде, а ведь этот кто-то не умеет плавать... Финник появляется рядом так быстро, что я успеваю только охнуть. Моя рука в его, он не позволяет мне упасть. - Аккуратнее, - говорит он, смотря мне в глаза, и отпускает мою ладонь, только когда убеждается, что я твёрдо стою на ногах. Я киваю, стараясь подавить улыбку, расплывающуюся на лице. Защищает… Джоанну и Китнисс найти нетрудно. Они обе в порядке, хоть Китнисс явно и побывала в воде. Что же, мы потеряли только одного человека. ТОЛЬКО одного. Вот как учат мыслить Игры. - Берём всё ценное и валим с этого острова, - Джоанна озвучивает общее желание и согласные кивки тому в доказательство. Финник прихватывает с собой несколько новых трезубцев и явно рад этому пополнению, как ребёнок новой игрушке, Джоанна пополняет запасы смертоносных топоров, Китнисс - стрел. Я не нахожу ничего лучше своего ножа: он не огромен, как меч, не так убийственен, как какая-нибудь булава, но это, пожалуй, первое оружие, с которым я обращаюсь не хуже, чем с тестом. Передышка, предоставленная нам после схватки с профи, прерывается очередным жутким криком. И всё бы ничего, к такому можно было привыкнуть, но я узнаю этот голос. - Прим! - Китнисс срывается с места. Нет, чёрт, нет. Я не успеваю схватить её, она уносится обратно в джунгли, вслед за удаляющимся криком её младшей сестры. Это обманка, на арене не может присутствовать никто, кроме участников Игр. Всяческие инстинкты самосохранения уходят на второй план, и я бросаюсь вслед за Китнисс, надеясь хотя бы на то, что она не попадёт в смертельно опасную ловушку. Я бегаю, пожалуй, не сильно лучше, чем плаваю, поэтому нисколько не удивляюсь, когда меня обгоняет Финник. Он уже доказал, что не хочет навредить ни мне, ни Китнисс, поэтому глупо полагать, что он может принести вред. Как только бронзовые пряди перестают мелькать между листьев, я со всей скорости влетаю во что-то. Дерево? Нет, ну я же не слепой, чтобы не заметить такого... А если очередное силовое поле, то почему я до сих пор жив? Я поднимаюсь с земли, оглядываюсь на подоспевших Бити и Джоанну. Подойдя к прозрачной стене, прикладываю ладонь. От пальцев разбегаются еле заметные волны, будто по воде. Что, если использовать оружие? Топор Джоанны, отскочивший от невидимой преграды в нескольких метрах от меня, даёт ясный и чёткий ответ: ничего не произойдёт. Я смотрю туда, куда убежали Финник и Китнисс. Пожалуйста, помоги ей. Помоги и останься жив сам.