Сказка на ночь

      Я проснулась в его тяжелых объятиях, в его горячих руках, которые согревали меня всю ночь, едва касаясь его тела, сквозь тонкую хлопчатобумажную материю, которая никак не защищала от чувства всепоглощающего присутствия чужого и ненавистного мужчины на своем теле, чувствуя его дыхание, легко поднимающее вверх тонкие волосы, светящиеся в лучах рассветного солнца. И как могло случиться такое?        Он позволил себе спать рядом со мной, и он спал. Я кинула взгляд на него и смотрела так долго, как только могла. Я могла бы его убить, закончить все прямо сейчас. Но являетля ли он тем, кто заслуживает смерти? Он спит, слишком беззащитно и по-детски невинно, чтобы я смогла хотя бы сделать попытку уничтожить его. Будто вся моя жизнь — игра. Кто он на самом деле?       Под закрытыми веками не было ни малейшего движения, а грудь размеренно поднималась и опускалась, делая глубокие вздохи и выдохи. Я с трудом подняла его руку, сползая вниз с чужой кровати по шелковому белью. Пол настолько холодный, что можно обжечься, ведь лучи солнца совсем не греют. Сознание брало вверх, я задрожала от злости из-за того, что это случилось вот так просто: он взял и лег со мной в одну постель, воспользовавшись моей слабостью. И я знаю, что рано или поздно случатся вещи намного хуже, так же просто. Так же просто, как это, так же просто, как насилие Джареда, так же просто, как...       Но я чувствовала себя намного лучше, чем вчера, потому вчерашнее бездействие превратилось в очередное противодействие. Он по-прежнему спал, в его руке, засунутой под подушку, был сомкнут телефон, но на тумбочке с его стороны лежали ключи от машины. Я не умела водить, но меня бы спасли и двадцать метров по прямой, и пусть машина будет разбита, лишь бы выехать на дорогу. Я не хотела находиться здесь, рядом с ним, с его желаниями и моим «предназначением». Я не хотела, чтобы все вещи, случающиеся здесь, рано или поздно стали простыми и для меня. И я с чудовищным страхом ждала возвращения Джареда.       Поэтому, когда он проснулся от душераздирающего грохота и вопящей сирены я с вновь разбитым лицом, пыталась пробить неподдающуюся дверь, которую так и не удалось открыть, ибо все двери в доме были снова заблокированы, как только Шеннон вернулся обратно.       Он был так зол, что каждая мышца на его лице была напряжена, а вены на шее пульсировали. В зеркало заднего вида я видела его сомкнутые кулаки, которые могли выбить из меня весь остаток жизни. Он не был так зол даже тогда, когда я плюнула в его лицо. И мне казалось, что он был готов убить меня, когда оказался рядом со мной, вытаскивая за шиворот из разбитой машины. Я упала на пол, но не успела почувствовать земли под собой, как была подняла и прижата к стене грубым и глухим ударом. По моему лицу текли слезы и кровь, пачкая не только мою одежду, но и его. Но он еще больше краснел, окончательно втаптывая меня в грязь одним лишь взглядом. А его рука затыкала мне рот, из-за частых всхлипываний, пока он разговаривал с охранной службой. — Все в порядке, — он едва ли сдерживал свой гнев, вот-вот перейдя на крик, несмотря на любезность милого женского голоса. — Вам обязательно знать, что случилось?.. Девушка проснулась раньше и захотела уйти, не зная о системе.       Закончив говорить, он посмотрел на меня, снова багравея от злости. Резко оторвал руку и замахнулся, чтобы дать пощечину, но тут же остановился, так и не ударив меня. — Сука…       Он перекинул меня через плечо, беспощадно вжимая свои пальцы в икры и бедра, наставляя новых синяков. Я старалась вырваться, возразить ему, кричать, но он не обращал никакого внимания, прикладывая все больше силы, а оказавшись в "моей" комнате, куда меня заточил Джаред, бросил на пол, сотрясая мое тело новыми волнами страданий. — Ненавижу тебя, больше чем кого-либо, и единственное, о чем я мечтаю, чтобы ты сдох,— прокричала я, разжигая его злость еще больше.       Он ничего не ответил, хлопнув дверью, оставляя меня один на один с высохшими слезами и кровью, снова заливавшей мою одежду, на деле принадлежавшей ему.       Вернулся Джаред, беспредельно злой, буквально закипающий от всего моего существа, но вдобавок уставший, с бледным лицом и опухшими глазами.       А я откровенно боялась его после того, что случилось так явно, после того, что так долго не отпускает меня до сих пор. И я никак не могла скрыть свой страх. А он не остановился, увидив его. Я стояла в противоположном от двери углу, жавшись в него как можно глубже, будто хотела исчезнуть в нем. И я до последнего надеялась, что он не войдет в эту дверь, что навсегда оставит меня. — Ты успела испортить все, что могла. А я еще даже не занялся тобой…       Он слегка успокоился и продолжил голосом, более похожим на его. 
— У меня мало времени, — бросил он, закрывая дверь. — Ты не в подходящее время появилась в моей жизни, но у меня был выбор взять тебя или не брать вообще, оставив на усмотрение кучке мудаков. Я выбрал первое, возложив на Шеннона некоторые обязанности. Как, милая моя девочка, думаешь рад ли он их выполнять?       Я молчала, смотрела в другую сторону, потому что каждое его движение и слово вызывали во мне приступы отчаяния. Его я так сильно боялась, что этот страх стал мне знаком, напомнив мое прошлое и настоящее... — Отвечай мне, — сказал он, оказавшись около меня за считанные секунды и жесткой рукой поворачивая мою голову в его сторону. — Нет… — шепнула я. — Он заставил меня пролететь пять гребанных часов! — он не закричал, но вновь схватил меня за челюсть. — Он был воодушевлен тобой, пока ты все не испортила. Ты так глупа, что не можешь до конца всего понять, или ты просто решила позлить меня? — спросил он, требуя немедленного ответа.       Я совсем потерялась, перед глазами стоял мрак, я не слышала того, о чем меня спрашивают и не слешала того, что отвечаю. Сердце вырывалось из груди, а каждая мышца сжалась в ожидании новых мучений, которым он обязательно предаст меня. — Я не знаю.       Я оказалась снова на полу, схваченная за волосы и зажатая в его каменных объятиях. — Не знаешь? — Я не хотела. — Тебе следует прекратить мне врать. — Не бей меня. — Поздно.       Его рука сомкнулась на моей шее, и когда я едва ли не теряла сознание от нехватки воздуха, он позволял вдохнуть мне снова, повторяя это раз за разом, а пока я задыхалась, он тихо нашептывал слова, путающиеся в моем сознание, но оставляющие несгладимый отпечаток. — У меня нет времени на тебя сейчас. И я оставляю тебя на Шеннона в последний раз, потому что у меня нет иного выхода… Он не хочет применять силу к тебе: бесполезное, но ценное для тебя сочувствие... Но ты заставила сделать это дважды. Так что если ты и в этот раз сделаешь что-нибудь не так, тебя ждет совсем недолгое испытание, которое определенно закончится твоим концом. И мне никто мешать не будет. Только я бы не хотел окончательно убедиться в том, что ошибся в тебе настолько, что единственный верным способом окажется тотальное избавление от тебя. Подумай об этом на досуге, Селин… Но, даже если ты справишься, когда я вернусь, твое невинное существование закончится, за все твои проступки, чтобы ты не думала, что можно просто так делать всякое дерьмо…       Я снова вздрогнула от своего имени и того, что он так едко говорил, делая мою жизнь еще более скверной и лишая и малейшего света вокруг.       Он снова звонко ударил меня по лицу, резко перевенул, достал веревку и намертво связал руки над головой, стирая кожу грубой тесьмой. Перекинул ее через крюк, висевший в потолке, и натянул так, что я едва касалась ногами пола. Джаред оставил меня в комнате одну, без света, без воды, без веры и без надежды. И с каждой секундой становилось только хуже.