Мастурбант. Путь свободной руки.

Удовольствие от нахождения в общественном транспорте могут получить разве что подростки, выпавшие в дождь из кокона безразмерного балахона, вечно нетрезвая интеллигенция, а также полумертвые бабушки, которым удалось на последнем выдохе запрыгнуть в закрывающиеся двери троллейбуса. Каждый из них сегодня обязательно умрет в запотевшем гробу с окошками, как умирает всякий обыватель, хотя бы раз ступивший за шлагбаум турникета. Горечь, теснота и заматерелый саундтрек в наушниках вместо приятных переглядываний с попутчицами или созерцания расплывающегося пейзажа за окном. Отчаяние притягивает одиноких и безуспешных людей в толпу, чтобы слиться с ними в единый теплопроводник и почувствовать что-то близкое, родное, уютное. В одиночку невозможно сопротивляться проклятию городской инфраструктуры, будучи ее платежеспособной шестеренкой, поэтому спасает лишь разделение всеобщего траура. Эй, неудачники, которых бросила судьба и отвергнул социум! Сегодня я с вами, встречайте меня! Не задерживайтесь на входе и проведите меня в середину салона через насыщенный перегар, пятна потекшего макияжа и зловоние пепельной кожи. Нет, конечно я здесь не для купания в совместных испражнениях, но для получения эстетического удовольствия. Завтрашний день мало того что достанется не каждому, так еще и нужен не всем. Последовательно размагничивайте билеты в один конец. Контролер зайдет с минуты на минуту. Я принципиально не связываюсь с подобной канцелярией — очень хочется жить. За окном сигналят проезжающие автомобили, закрученные струйки дождя стекают по стеклу. Улица больше никого не ждет, оттого и наружу выбираться не хочется. Тем более, что рядом со мной ютится обаятельная девушка с огромной задницей. А за ней еще одна, поменьше. Ворчит мамаша с сумками просроченных продуктов по акции. Грустные школьники пытаются уснуть за медитацией на огоньки рекламы. Поодиночке высиживается средний класс в пиджаках с разводами и подсчитывает суммарные траты за месяц, чтобы отложить на семейные похороны. В хвосте кучкуется беспросветный сброд, мешая высохшей старушке держать равновесие — равновесие добра и зла в коробке из металла. Пусть в воздухе царит атмосфера раскрепощения и вседозволенности, наичернейшая энергия умов концентрируется в скользящих по проводам рогах троллейбуса. Я решаюсь осуществить давнюю мечту, ради которой пришел в гости к самоубийцам. На остановке забегает вопящий контролер и просит приготовить билетики, тем самым приводя в действие смертельный механизм. Публика суетится. Я подаюсь немного вперед. Девушка, позвольте продвинуться глубже. Да, чуть в сторону. Давайте я обойду вас со спины. Ничего-ничего, протиснусь как-нибудь. Еще немного. Ага, почти прошел. Боже, как вкусно вы пахнете! Жаркий аромат тотальной отрешенности в противовес удушающему газообразованию в кишечнике города. Член упирается в плотную ложбинку, скрытую за коротким пальто. У вас шикарная задница — упругая, как ананас или кокос. Вы пахнете тропическими фруктами из воинствующих республик. Я безумно хочу прокусить сердцевину между половинок манго, чтобы сплюнуть мякоть в высокий хрустальный бокал и приготовить для вас бордово-огненный коктейль с зонтиком. Черт, сзади напирает суровый контролер с дорожной полицией. Нужно двигаться вперед. Женщина, позволите? Да, хочу пройти глубже. Спасибо. О, какая вы горячая! Я чувствую тепло от кудрявых волос. Вижу родинки на шее и потертые сережки в ушах в форме капель. Хочу раздеть вас догола, напоследок языком расстегивая замочки на украшениях. Хочу всего, но прошу прощения — мне нужно идти. Троллейбус на светофоре вырывается вперед, я теряю баланс и упираюсь членом в живот невысокой женщины с обвисшей грудью. Смотрю в глаза и почти падаю, не в силах оттолкнуться назад. Пикантное мгновение — руки опускаются на грудь. Я непроизвольно делаю захват. Потрясающее ощущение от прикосновения к ушедшей молодости. Я удержался, но женщина готовится исполнить пощечину, однако руки ее плотно держатся за поручень. Большая удача. Я изображаю смущение, в то время как женщина скрывает удовольствие. Выпирающее из штанов мнение касаемо жизни в стране напрягается до предела, когда я оказываюсь у последних дверей. На остановке двери раскроются, пары алкоголя унесутся вместо своих безбилетных хозяев, а я выбегу из троллейбуса оргазмирующим победителем. Неотвратимый контролер совсем рядом, буквально дышит в спину штрафами и нервотрепкой. Нужна последняя жертва для прикосновений. Троллейбус тормозит на остановке. Двери открываются в темноту. Как и следовало ожидать, пьяные мужики не трогаются с места и готовятся встретиться лицом к лицу со страшным судьей в форме сотрудника транспортного контроля. В финальном аккорде я прижимаюсь к ближайшему женскому телу и несколько раз скольжу напряженной головкой о задницу высохшей старушки, что все это время пыталась совладать с собой в безумной тряске. Не в силах сдержаться, под пристальным вниманием толпы я расстегиваю ремень и выдавливаю порцию сливок в ее кофейный тулуп. Старушка пытается что-то всхлипнуть, закатывает глаза и падает со ступенек в лужу. О, нет. Кажется, старая куртизанка все-таки не доехала до конечной остановки. Я выбегаю в дождь под всеобщий визг толпы — никто не бросается следом.