Мастурбант. Путь свободной руки.

Смотрели с друзьями что-то в Интернете. Что-то не связанное с сексом. Наверное, про походы. Мы любим, знаете ли, в походы ходить. Раньше все лето проводили в деревне. Там куда ни глянь — везде поход, стоит отойти от дома на километр. С тех пор ходим в походы, докупаем принадлежности — палатки, весла, фонари. И вот мы искали походный инвентарь, как на экране появился баннер. Мужик с тубусом. Гуманитарий, подумал я. Оказалось — игрушка. Мастурбатор-вагина из какого-то ультрареалистичного материала под цвет кожи. И нагревается быстро. Короче, специальная дрочилка, стилизованная под фонарик, для современных и вечно занятых людей. Мы такие делали из втулки туалетной бумаги, двух посудомоечных губок и резиновой перчатки. Вместо бумажной втулки можно использовать пластиковый стаканчик. Как-то обходились без ультрареалистика. Тогда фонарей таких не было. Были обычные советские фонари, металлические, как у Городецкого в «Ночном дозоре». Только в них никто не догадывался подрочить. Кроме меня. Обычные дрочилки очень быстро ломались. Не знаю, как у других, но мне с моим копьем такой хватало на пару сеансов. Бывало, как назло, рвалась перед самым оргазмом, и спускал я куда придется, не в силах перекрыть напор. Брызгалось и лилось, как из садовой лейки. Тогда я решил усовершенствовать хлипкий инструмент. Переоборудовал обычный фонарь. Фонарь был рабочий, но я не видел, чтобы им кто-то пользовался или хотя бы доставал из сундука. Стал пользоваться я. Вытащил батарейки. Заметил огромную пружину. Сколько я ни пытался ее выдернуть, она только растягивалась. Ну хрен с ней. Так даже прикольнее — будет пружинить, реагировать, так сказать, на мои действия. Внутрь положил две губки для мытья посуды или одну большую мочалку — не помню. Помню, что у фонаря-дрочилки получилось два режима работы. Первый — начальный или разогревающий — заключался в трении головки члена о мягкую поверхность. А второй — усовершенствованный, подразумевал трение о жесткую. Этот режим, как большая звездочка на велосипеде, позволял разогнаться так, что слетала цепь. Мочалка хорошо впитывала. Мне даже в голову не приходило ее помыть или заменить на другую. Зачем менять то, что и так хорошо работает? Почти все лето я раздрачивал корпус металлического фонаря. Иногда мне казалось, что от трения он загорится, но это невозможно. Батарейки-то я вытащил. Оставил мочалку, которая с каждым днем становилась все мягче. Я дрочил так, будто чистил дуло корабельной пушки. Наяривал, как будто надо мной стоит командир и дает пиздюлей. Однажды я чуть не свернул стеклянную крышку фонаря вместе с лампочкой. Чтобы обуздать страсть, я зажимал его подушкой и трахал импровизированную вагину, обхватывая подушку руками, как обхватывал бы широкожопую бабу. Типа нашей продавщицы. Заходишь в магазин и тут же забываешь, зачем. Что спереди на витрине круглый год лежат арбузы, что сзади, под прилавком, можно отовариться свиными ногами. Я так возбуждался, думая о ней, что готов был проткнуть членом подушку насквозь и кончить вслед за разлетающимися перьями. Конечно, я уже перешел ко второму режиму. Разогнавшись до предела, я почувствовал, как член достиг неизвестной до этого глубины. Почувствовал, как из яиц поднимается горячая сперма, готовая проскочить по каналу и выстрелить в размякшее от смазки и пота нутро фонаря… но столкнулся с едва различимым холодком, как в глясе натыкаешься на слой холодного от мороженого кофе. В недоумении я рванул пульсирующий член назад — и пах скрутило от боли. Краешек члена был разорван, как мочка уха от сережки. Волны удовольствия разбивались об острый край металлической скалы, как море, которое пытается укусить за борт несокрушимый корабль, но встречает отпор. Сразу за осознанием беды пришло сожаление, а затем и бешенство. Не вынимая разорванной мочалки, я затолкал батарейки обратно в зияющую дыру и крепко закрутил крышку. Я забросил проклятый фонарь обратно в сундук с желанием поскорее обо всем забыть или очнуться от кошмарного сна. Больше недели я ждал, пока заживет рана — как физическая, так и психологическая. Я не мог думать о дрочке и боялся внезапного стояка. Сексуальная свобода закончилась для меня в одночасье. Даже через годы, когда я занимался сексом, то делал это аккуратно — боялся, что шрам разойдется. Из-за этой аккуратности я долго не мог найти подходящую женщину. Слава богу, что обошлось. Как спортсмен после травмы, я потихоньку увеличивал нагрузки, и со временем пришел к нормальному ритму. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с той подростковой прытью. Ну а что? Никто не молодеет. Все мы рано или поздно будем сидеть и вспоминать с тоской о прошлом. Я не вспомнил бы эту историю, если б не деревенский хлам. Разбирался в сундуке. Увидел фонарик. Да, тот самый фонарик. Ничуть не изменился. Только не включался. Ну понятно — столько времени прошло! Все батарейки сели и окислились. Надо проверить. С трудом открутил крышку. Присохла, зараза — будто засахарилась. На силу открутил. Пришлось потрясти. В руку выпали две толстые батарейки — сначала одна, потом вторая. Сверху второй батарейки, словно письмо из детства, лежал огрубевший и сморщенный кусочек моей крайней плоти.