Мастурбант. Путь свободной руки.

Обратите внимание. Смотрите, пожалуйста, сюда. Вам хорошо видно? Могу повернуться. А если так? Что скажете? Ну вот и я говорю, что не видно — я без трусов. Под джинсами их нет. Вчера были. И сегодня были с утра, но перед выходом я их снял. Остался без трусов, как видите. А, ну правильно — не видите. Это же касается только меня. Джинсы касаются члена. Член трется о штанину и набухает при ходьбе. Переваливается то туда, то оттуда. А когда напрягается до своего физически допустимого максимума, упирается в грубый шов за молнией. Ощущения острые, как будто по головке водят ногтями. Аж дыхание замирает и двигаться страшно. Стоит ускорить шаг, подпрыгнуть или резко свернуть — можно отращивать новый. Все равно что завернуть в наждачку и подрюкать. Но если двигаться плавно, то стимуляция моей главной эрогенной зоны превращается в шоу. Я кончаю продолжительно и бурно, как звучат аплодисменты в Цирке дю Солей. Обычно я прогуливаюсь пешочком. Хожу вокруг дома или через соседний двор. Гулял бы и без штанов, но район еще не готов к такой свободе. Лет десять назад показал одному на спор хуй — дали пизды. Логично, но болюче. Член у меня нежный, любит заботу и не терпит грубости. Я не каждому его в руки-то доверяю. Спрашиваю, мыл ли, ухаживал ли? Я же ухаживаю за собой — кремы, лосьоны, шампунь для волос и гель для бороды. Лобок регулярно подстригаю, иначе молнией защемит. Один раз такое уже было — я чуть в обморок не упал. Иду себе пешочком, грежу. По сторонам не смотрю. Выхожу на перекресток и слышу мерзкое пищание. Блядский светофор мне сигнализирует, что время для перехода заканчивается. Сейчас поедут машины — и пиздец. Задавят меня и будут правы. Именно об этом сообщил писк светофора. Ну я сдуру рванул вперед. Да, разумнее было отступить назад, но поймите, такое состояние… Кожа натянулась. Появился сок. Яички дребезжали, как на колдобинах. Мозги отключились — и последний шаг, чтобы успеть запрыгнуть на бордюр, получился чуть больше обычного. Ноги растянулись. Машины за спиной взревели, а я почувствовал укол, как у школьной медсестры. Только не в задницу, а в передницу. Один волосок из пушистого лобка затянуло в молнию. Я взвизгнул. Сначала от боли, потом от восторга. Получилось так по-щенячьи. Наверное, тогда меня и заметили эти серые люди. Не в смысле тупые, хотя это тоже, а как бы против радуги, понятно? Заметили и заметили. Я спокойно пошел дальше по тропинке, чтобы обогнуть дома и вернуться к себе. Настроение отличное. Возбуждение приличное. Член болтается по штанине и потеет в ляжку. Думаю, на прямой дороге чуть прибавлю ходу — и будет шампур-лумпур. Не знаю, что значит. Придумалось просто. Короче, иду по дороге. Прибавил ходу, чтобы поднять свой требушет. Дальше разгоняться боюсь — требушет не выдержит. И так походка изменилась. Хожу, как на цыпочках, и иногда подпрыгиваю, не в силах удержать коней, что тоже рвутся в бой. Член уже измочалился в собственном поту. Штаны размокли, отчего упираться в них стало приятнее. Выберу местечко поукромнее, и так кончу, что лобок не расчешу. Все слипнется — придется отрезать. Только я об этом подумал — сзади послышались шаги, а вместе с ними и речь. Вульгарная, как в поликлинике, типа: «Ты куда чешешь, педрила?». Как будто я без очереди проскочил. Я понимал, что откликаться на вопрос не стоит. Мало ли, может и не мне. Иду себе дальше. Чуть припустил. Сзади донеслось: «Мы за тобой бегать, что ли, будем?». Бегать-то я сейчас как раз не готов. Мне лучше пешочком. Да и как здесь пешочком — тут бежать надо, как я бегал по району все десять лет. Бог свидетель — стоит ускориться еще на писечку, меня скукожит, как от лимона. Ноги дернутся. Я упаду на асфальт и буду колыхаться в оргазмических судорогах, пока все не вытечет. Терпел я долго. Месяц не тюлюлюкал, берег на сегодня. Кто же знал, что ситуация окажется патовой — и останавливаться нельзя, и давать деру чревато. Пытался сбить эрекцию. Представлял самое болезненное и отвратительное, что может быть — арабскую мастурбацию, еблю с пролапсом, поедание говна, секс с женщиной, рассасывание окровавленных тампонов... Но все меркло при мыслях, что со мной сделают эти парни в штанах цвета хаки, когда догонят. Я не большой поклонник мазохизма и редко мастурбирую на такие истории, но эта предсмертная фантазия в помутневшем от эротического бреда сознании почему-то показалась возбуждающей. Не сильно, совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы одна лишняя капля крови достигла моего и без того распухшего члена, и он приготовился к оргазму. Вариантов не было. Я остановился и замер, стараясь не дышать. Крепко стиснул анус. Сзади надвигалось что-то большое и страшное, как бульдозер. Я посмотрел куда-то вдаль и понял, что сейчас произойдет главное и, вероятно, последнее событие в моей радужной жизни. Я не успел отказаться от идеалов и пообещать больше никогда так не делать, пока моя страна не будет готова к переменам. Все случилось так быстро, как бывает в четырнадцать лет. Повалив на асфальт, меня нещадно пиздили ногами. Я свернулся, как морской конек, и исторгал из обезумевших яиц такое количество спермы, что ею можно было оплодотворить мою сраку. Казалось, семя льется изо всех щелей, как молоко из простреленной крынки. Я спускал всем телом, повизгивая от боли и наслаждения. Крутился, закрывая тело и открывая чакры. Били на самом деле недолго — иначе бы убили, — но из-за глубокого и совершенного оргазма молниеносный сеанс опиздюливания показался мне вечностью. Я даже не пожалел о треснутом ребре. За такой оргазм — пустяковая цена. Тогда не было мыслей, типа вот бы меня еще раз так отпиздили, когда отлежусь. Мысли были у них. Перешагивая через меня, один из боровов сказал: «И так с тобой будет всегда». Я отвел взгляд и улыбнулся, но никто уже этого не видел. Полежав с минуту, пока их спины не скроются за поворотом, я встал и пешочком, неспеша, поковылял домой.