Кэрри в Средиземье.

      Она задремала, положив голову на подлокотник, когда один из стражей сообщил, что король Теоден вернулся в крепость. Эовин не была пессимисткой, но почти утратила всякую надежду на возвращение, хоть кого-нибудь из рохирримов. Прошло несколько часов и день клонился к закату, а вестей всё не было. Племянница была готова собрать отряд из имеющихся воинов и рискнув выехать за пределы Пади, узнать, что же творится там и есть ли надежда. Все, кто мог держать оружие, поднялись на стены, вглядываясь в горизонт. Когда показался отряд стражи поспешили доложить об этом Эовин. Новость неимоверно обрадовала Деву и она поспешила во двор.       Выживших действительно оказалось мало, но радость была настолько велика, что её не омрачал факт потерь - люди не только смогли устоять перед орками, а ещё и уйти с победой. Правда, король не хотел говорить, что было на самом деле. - Мало, вас вернулось так мало. - Сказала Эовин, помогая спуститься дяде. Теоден окинул взглядом своих воинов и ответил: - Мы заплатили высокую цену. - Эовин не поняла его надменности в голосе, но повторно осмотрев раненых, вынуждена была согласиться - им был подарен шанс на жизнь. ***       Услышав о возвращении с поля боя, Кэрри обрадовалась по своему, но покинуть коморку и выйти посмотреть - было весьма рискованно, ибо её многие сумели увидеть с близкого расстояния. Уайт отложила покрывало и встала, если её память не подводит, то скоро должны прибыть эльфы, а уж потом и армада орков. Пока Кэрри раздумывала, дверь на пороге распахнулась и появился юноша с мечом в руках. От неожиданности Уайт опешила. - По велению короля всем женщинам велено спуститься в катакомбы. - Провозгласил он. Кэрри чуть наклонила голову - перспектива сидеть где-то в пещерах её не радовала. Уайт уже приготовилась использовать свой дар, но юноша вышел сам. Нет, она не будет сидеть в подземелье! Если она хочет увидеть всё воочию, то она просто обязана быть там. Дождавшись, покуда все разойдутся, Уайт выскользнула никем незамеченная из своего уголка, который в последние время служил ей домом, и направилась к одной полуразрушенной сторожевой башне, не так давно примеченную девушкой ещё с тех пор, когда она только вступила под своды крепости.       Стемнело. Тучи сгустились, а в небе то и дело полыхала беззвучная молния, словно ожидая побоища. Люди заняли позиции кто где, коридоры опустели, и только страх ходил будто ветер. Кэрри спряталась за камнями, во все глаза следя за горизонтом - сначала должны прийти эльфы, а потом сарумановы твари. Девушка передёрнула плечами: что она собственно здесь забыла? Почему ей не уйти и не спрятаться в катакомбах? Нет. Прячутся трусы, Кэрри была уверенна, что именно трусы, а ещё те, кто не может за себя постоять. Женщины и дети. Впрочем, так оно и должно быть - какая женщина, пусть даже самая отважная, пойдёт в бой, зная, что у неё, где-то там дети? "Они люди..." - Металась в голове навязчивая мысль. - "Они всего лишь люди, на долю, которых выпала война..."       Кэрри не отрицала: да, война заставит делать мерзкие вещи. Но бывает хуже, когда тебе подобные сыплют соль на раны и презренно смеются, потому что ты - не такая, как они. Что она чувствовала, когда над ней смеялись? Обиду, страх, но не ненависть. Злоба - это грех, но страшнее может быть только отречение ради правильного, чистого. Кто наиболее отвратителен? Человек, живущий во грехе или тот, кто убивает, дабы очистить мир от грешников? "Нет никого страшнее, кто возомнил себя Мессией со священной миссией..."       Уайт знала, что в любом случае Ад ей не грозит, ибо потому, что мир, из которого она пришла и есть Ад...