Danse macabre

Группа конников, так спешно покинувших окраины пограничного городка Армантьер, в полном безмолвии ехала по почтовому тракту. Гроза угомонилась окончательно и разгоряченные головы всадников обвевал характерный предутренний ветерок. - Черт меня подери! – наконец-то решился нарушить всеобщее молчание Портос, - После этой нервотрепки есть еще больше хочется! Весь вечер казалось, что в животе у меня засел отряд гугенотов и ну завывать свои «веселенькие» псалмы. Ужас что такое! - В самом деле,- поддержал толстяка Арамис, - не мешало бы дать отдых коням. А заодно уж и всадникам. - Разрази меня гром! – вскричал Портос, - Не огни ли кабачка я вижу вот там? И всадники, будто повинуясь этому жизнерадостному возгласу, пришпорили коней. Перед их взором открылась до того нелепая картина, что Базен и Мушкетон едва удержались от хохота. Старое, местами облупившееся здание питейного заведения с перекошенными окнами и осевшей дверью гордо увенчивал герб династии Бурбонов. Тут же красовались полустертые буквы, гласившие, что путники найдут себе приют не где иначе, как в «Королевской переправе». - Эй, хозяин, хозяин! – взревел Портос, барабаня внушительных размеров кулаком в хлипкую дверь - Что нужно вашей милости? – в дверном проеме появилось помятое лицо трактирщика. - Корму нашим коням и ужин нам. - Сию минуту, ваша милость. Дверь отворилась, пропуская спешившихся всадников под низкие, закопченные своды. Несомненно, это было одно из тех отвратительнейших заведений на большой дороге, содержатели коих норовили не только запросить с проезжих втридорога, но и тайно ощупать их карманы на предмет наличия золота. Планше, Мушкетон, Базен и Гримо нашли себе приют подле лошадей, а их господа, не без некоторого отвращения, сев на покрытые грязью и жиром лавки, потребовали вина. Ужин проходил в гробовом молчании, если не считать оглушительных звуков, которые издавал Портос, высасывая мозг из телячьей кости. Арамис, исполненный чувства собственного достоинства, потягивал бургундское. Милорд Винтер грелся у растопленного очага и его тонкие губы озаряла одна из тех улыбок, которые показывают, что человек достиг желаемого. Не притрагивался к своей кружке, ошеломленный потерей возлюбленной, равно как и казнью, гасконец. Мрачно смотрел в одну точку Атос. Казалось, ему открывалось нечто, недоступное взорам других, ибо холодный пот то и дело орошал его высокий, бледный лоб. Но так или иначе, вино - великолепное средство избавляться от задних мыслей. Казалось, молчание тяготело над этими людьми, как огромная грозовая туча, готовая в любой миг разразиться оглушительными раскатами. Гром грянул, когда, Д’Артаньян, с которого постепенно спало, сковывающее душу оцепенение, предложил выпить во упокой души загубленной госпожи Бонасье. Трое спутников поддержали его идею. Недвижим остался только Атос. - Господин Атос, - обратился к мушкетеру лорд Винтер, уже порядочно принявший на грудь,- неужели Вы не желаете облегчить этой бедной женщине посмертную участь и выпить за упокой ее души? - Что? – граф будто очнулся от наваждения, - Простите, милорд, я невольно задумался, размышляя ободном богословском вопросе, как любит выражаться господин Арамис. -О чем же, интересно? – прогудел с полным ртом Портос . - Видите ли, Господа, не кажется ли вам, что кровь обязательно требует крови? Миледи уже поплатилась за свои злодеяния. Быть может, вскоре наступит и наш черед. Гасконец невольно вздрогнул при имени Миледи, которое, казалось, преследует его, подобно тени. - Друг мой, - философски начал Арамис, - если Вы добрый католик, в чем я не имею никаких поводов усомниться, Вы, верно, признаете божественное правосудие и его участие в делах земных. В этом случае мы послужили лишь его орудием, не более. - Господин Атос,- удивился Винтер, - неужели же Вы начинаете сожалеть о том, что было нами сделано? - Нет, господа, здесь дело в ином. Не знаю, как вам это объяснить, да и , дай Бог, что бы Вы никогда не столкнулись с этим чувством, - мрачно закончил Атос. - Благороднейший Атос, - подал голос Д’Артаньян, - я испытываю к Вам те же чувства, что и к моему бедному отцу. Да, Вы правы, это было ужасно, - тут граф де Ла Фер с удивлением поднял на гасконца глаза, - Но всего ужаснее для меня труп моей несчастной возлюбленной. К ее убийце я не испытываю ни капли жалости. - Любезный Атос, - снова подал голос Винтер, - Вам ли не знать, что эта женщина была чудовищем? Падшая девушка, неверная жена, обольстительница и убийца – вот кто она такая! Пафосный тон, с которым лорд Винтер произнес эту тираду, возымел на Атоса то действие, что и цветок лилии, когда-то увиденный им на плече Миледи. Он вспомнил об поруганной родовой чести и в его душе вспыхнула искра от того пламени, которое, пожирав его в течении восьми лет, привело сегодня на берег реки Лис. Он видимым усилием воли отогнал невеселые раздумья и залпом осушил кружку вина. - Ей-Богу, достопочтенный Атос, это куда лучше! Еже ли это сможет Вас утешить, то я, клянусь святой Анной, самолично бы отрубил голову этой злодейки без малейшего зазрения совести! – искренне вскричал Портос. - К тому же, господа, что сделано, то сделано, - безразличным тоном произнес Арамис, - От былого не осталось и следа. - Как Вы сказали, шевалье Арамис? – уже заплетающимся языком произнес лорд Винтер, - Не осталось и следа? Да нет же. После змеи остался змееныш. - Что Вы хотите этим сказать, милорд? – спросил ошеломленный гасконец. - У Миледи есть сын. - Сын? – переспросил осененный внезапной ужасной догадкой Атос, резко поворачиваясь в сторону Винтера, - У Вас есть племянник? - Ну нет уж! Не надобно мне таких племянничков! Пусть убирается в преисподнюю, к дьяволу! К своей мамаше, где ему и самое место! Да это даже не сын моего покойного брата. Это какой-то ублюдок заклейменной шлюхи. После того, что я узнал от Вас, граф, у меня не остается в этом никаких сомнений! - В таком случае, - холодно начал Атос, - горе Вам, ибо ребенок не повинен в злодеяниях матери. - О, дорогой граф, Вы, верно, забыли, чья кровь течет в его жилах? - Возможно, - сказал Атос и затаенная печаль прозвучала в его голосе, - эта кровь во втором поколении утратила свою свирепость. К тому же, храни вас Всевышний, господа, от участи в малом возрасте остаться сиротой. А теперь, прошу меня извинить. Перед обратной дорогой я хотел бы отдохнуть. И, галантно поклонившись, Атос направился к каморке, которую заблаговременно указал ему услужливый трактирщик. Собрание понемногу начало расходиться. И только Портос , чувствую некоторое смятение в присутствие друзей, теперь беспрепятственно уничтожал остатки своего ужина, да лорд Винтер подливал себе в кружку красной жидкости. Внезапно он хватил бутылкой об пол и прошептал сквози стиснутые зубы : «А, все- таки, жаль, что вместе со змеей мы не уничтожили и змееныша».