Удел, дарованный свыше. Зверь в клетке

      Атмосфера напряжения повисла в воздухе подобно тому, как зависает топор над шеей готового расстаться с жизнью узника. Ощущение чего-то странного не покидало Гэбриэла, севшего за стол напротив Дэриона. Их разделяло приличное расстояние. Слишком далеко. Не коснуться, не приблизиться. Омега вел себя преувеличенно вежливо, ни словом, ни действием не показывая свое истинное отношение к гостю. Настоящий равнодушный ко всему аристократ, ведущий себя с достоинством и честью. Гэбриэла это выводило из себя. Он помнил другого омегу: раскрепощенного, раскрасневшегося, плавящегося в его объятиях и шепчущего его имя. Мысли о близости разгорячили нутро альфы, и он сглотнул появившуюся во рту слюну. Пришлось потянуться за бокалом с налитым в нем красным вином, чтобы промочить горло. Подобное движение не осталось незамеченным хозяином поместья. Дэрион вальяжно откинулся на спинку стула, небрежно огладив полы халата. Струящийся шелк скрывал то, что было под ним, но визуальная составляющая не нужна была аазимару, чтобы вспомнить, каким гибким и подтянутым телом обладал омега.       - Я ознакомился с теми документами, что ты привез, - хозяин поместья кивнул в сторону лежащих на столе бумаг. Мужчина потер подбородок, озадаченно нахмурив тонкие брови. – Я понял, что из казны куда-то пропадают деньги, и что часть доходов от купли-продажи не доходит до Леонэля. Но с чего он взял, что вина на ком-то, кто находится в моем подчинении?       - Лео заметил, что подпись на документах принадлежит не тебе, - спокойно ответил Гэбриэл. – Он предположил, что дело в том, что кто-то, возможно, подставляет тебя.       - Глупость, - Дэрион поморщился и потянулся к своему бокалу, в котором, как Гэбриэл успел заметить, было налито вовсе не вино, а обыкновенная вода. Отпив, омега внимательно взглянул на гостя, сложив кончики пальцев рук перед собой в изящный треугольник. – В данный момент всеми документами распоряжается мой заместитель. Он знает мою роспись, поэтому и ставит закорючки на всех бумагах, чтобы не вызывать лишних вопросов у поставщиков и покупателей, почему я, всегда стоящий у дел, на данный момент взял отгул. Лишь дроу вздумалось забеспокоиться, - Дэрион произнес последние слова с каким-то отвращением. – По поводу денег, которые стали исчезать… Я переговорю со своим главным заместителем и выясню, в чем дело. Впрочем, я уже успел отметить, что покупка и продажа необходимого материала не сходится, - Ликон взял в руки бумаги, начав их листать. – Почему-то пропадает материал на пути следования из порта в порт. Сообщается, что виноваты во всем либо пираты, грабящие судна, либо буря, уносящая на дно морское поставки. Но по сути прибыль остается та же.       - Кто-то перепродает материал, - догадался Гэбриэл, вспомнив, что нечто такое предположил Леонэль.       - Верно, - омега кивнул. – Материал перепродается под другими торговыми марками. Определенно, кто-то хочет подпортить мое имя. Но я еще раз спрашиваю, с чего вы с Леонэлем решили, что крыса появилась в моем доме? – Дэрион взглянул на альфу поверх бумаг, красиво и очень иронично вскинув вверх бровь.       - Потому что всех своих подчиненных Леонэль тщательно допросил со всем возможным пристрастием. Среди его людей нет ни предателей, ни тех, кто способен был бы поступить так, как поступает некто, ворующий добро, - спокойно произнес аазимар.       - Значит, среди моих людей такой человек есть? – хмуро и недовольно выдавил из себя омега. – Что ж, признаю, я давно не наводил порядок в системе, но это не значит, что нужно раскидываться беспочвенными обвинениями, пока не выяснена вся ситуация.       - Я даже не думал обвинять, - сдержанно произнес альфа. – Но деньги пропадают, и Леонэль надеется, что ты разрешишь проблему.       Омега хмыкнул, качнув головой. Прочесть эмоции на лице Ликона всегда было трудно, а в данный же момент – невозможно совершенно. Аазимар терялся в своей безысходности. Он все еще ощущал некую связь, что установилась между ним и Дэрионом. Невидимая ниточка протянулась между ними. И она напряженно дрожала.       - Я разрешу ее в ближайшее время, - безэмоционально произнес Дэрион, приступив к завтраку.       Огненноволосый принялся методично нарезать на тарелке мясо, делая вид, что его не заботит гость. Но это было не так. Омега едва сдерживал слезы, комком застрявшие в горле. Гормоны, взбесившиеся из-за беременности, причиняли одно лишь неудобство. Кроме плохого самочувствия появилась также невероятная плаксивость, раздражительность по поводу и без. По хорошему счету, аппетита у Дэриона не было. Кусок в горло совершенно не лез, но мужчина знал, что принимать пищу ему надо, ведь в своем чреве он носит ребенка. Их с Гэбриэлом ребенка.       - Ты неважно себя чувствуешь? – голос аазимара дрогнул в самом конце, словно альфа точно не знал, имел ли право задавать подобный вопрос. – Почему ты переехал в это поместье? Из-за этого?       Дэрион поднял взгляд со своей тарелки, посмотрев на нахмурившегося альфу. Тот не коснулся своей порции завтрака. Вместо этого он взволнованно вцепился в столовые приборы. Напряженные пальцы судорожно стискивали вилку с ножом.       - Тебя это не должно волновать, - произнес Дэрион, будто со стороны слыша собственный голос. – Мое здоровье – не твоя проблема.       Гэбриэл вздрогнул и отвел взгляд. Мужчина еле сдержался, чтобы не возмутиться. Не его проблема? Почему тогда сердце рвется из груди от беспокойства? Почему, несмотря на вернувшуюся память, желание оставаться рядом с хладнокровным к нему омегой, больше, чем тянущаяся на волю душа? Омега с любопытством наблюдал за сменой эмоций на лице аазимара. Неужели действительно волнуется? Как много ему наговорил Леонэль? Знает ли он…       - Ты только по поводу проблемы Леонэля прибыл сюда? – осторожно начал Дэри, выпивая глоток воды, чтобы перевести дыхание.       - Да, - альфа сжал губы. – Только это меня привело.       - Правда? – хмыкнул Дэрион, вдруг чувствуя, как его пробирает злость. – Значит, Лео ничего тебе не рассказал? Пожалуй, тем лучше.       Жесткая ухмылка расчертила узкие губы. Аппетит, итак находившийся на нуле, совсем пропал. Сглотнув пару раз, Дэрион быстро встал с места, краем глаза замечая, как замирает, напрягаясь, Гэбриэл. Скинув со своих коленей белоснежную салфетку, покрывающую ноги, Дэрион посмотрел на слуг. Те, кивнув, мгновенно удалились, а омега, полыхая от раздражения, направился вон из комнаты.       - Куда ты? – опешил Гэбриэл, вскакивая вслед за хозяином поместья, не понимая, чем вызвана столь бурная реакция.       - Аппетит пропал, - прошипел Дэрион, кивнув в сторону гостя убийственный взгляд. – Если это все, то убирайся, Гэбриэл. Тебе не рады в стенах моего дома.       - Дэрион!..       Порыв кинуться к омеге был таким сильным, всепоглощающим, что Гэбриэл на секунду опешил. Сердце рванулось вслед за удаляющимся из комнаты, пока обладатель жизненно важного органа застыл истуканом, совсем не понимая, что ему делать. Секундных заминок хватило, чтобы омега удалился из столовой, оставив альфу в очередной раз одного. Вообще-то обиженной стороной в их ситуации должен быть Гэбриэл. Тогда почему он ощущал себя тем, кто должен извиняться, умолять о прощении, ползая в ногах? Что за чертовщина?       Прибывая в состоянии оцепенения, Гэбриэл неожиданно осознал, что омега общался с ним, пусть и свысока, как прежде, но уже на равных. Подобное осознание настолько поразило альфу, что он еще некоторое время приходил в себя. Хмурясь, он не замечал ничего происходящего.       «Что не рассказал Леонэль?» - пронеслось в голове у Гэбриэла, пытающегося понять, о чем спросил его омега. Что все это значит? О чем Лео не поведал?       Пользуясь тем, что Райс так и не появился, альфа отправился на поиски Дэриона, следуя за приятным ароматом, оставшимся шлейфом за ушедшим омегой. Альфа шел по коридорам, которые ранее не видел, поэтому он переживал, что заблудится, но что-то внутри вело его вперед, подсказывая, в какой момент повернуть. Аазимар двигался бесшумно, ступая настолько тихо, насколько это было возможно, чтобы не привлекать к себе внимание. Ему не нужны были свидетели. За очередным поворотом аазимар застыл, услышав разговор слуг, которые обсуждали, что господин Ликон опять отправился в умывальню.       - Ничего удивительного, - вздохнул один из сплетников. – Он хоть и наполовину наг, но все равно в прохладные дни мерзнет. Выходили сегодня из поместья? На улице идет сильный дождь и ветер дует так, что деревья склоняет к земле! А ведь утром было так тепло, - очередной вздох.       - Да уж, - второй, говорящий хриплым шепотом, добавил: - А еще это состояние господина… Раньше он никогда таким не был. Только и делает, что лежит в постели или читает книги. Интересно, что с ним происходит?       - Эй! – вдруг прозвучал чей-то громкий голос, заставивший Гэбриэла, спрятавшегося за стеной в коридоре, вздрогнуть. – Поторопитесь, лентяи! Господин Ликон вечно ждать не будет!       - Слушаемся! – раздался топот ног.       Аазимар, испугавшись, что его могут застать врасплох, спрятался за ближайшей кадкой с высоким цветком. Мимо него, не обращая ни на что внимания, пронеслись те самые сплетники. Альфа решительно направился вслед за ними, чтобы выяснить, где находится омега. Тревога Гэбриэла нарастала с каждой секундой. Дэрион болен? Что с ним? Почему у него такое плачевное состояние?       Гэбриэл в нерешительности скрылся в коридоре, в конце которого дверь вела в умывальню. Слуги не выходили достаточно долгое время, и альфа уж было подумал, что Дэрион распрощался с привычкой купаться одному, но нет. Спустя пару минут слуги вышли. Подождав еще немного, аазимар решительно направился к Дэриону, чтобы снова попробовать поговорить с ним, выяснить, что тот имел в виду, спрашивая, не сказал ли Леонэль что-то еще. Тем более альфу начало волновать состояние здоровья омеги.       Как можно тише толкнув дверь, Гэбриэл вошел в просторное помещение. Оно почти полностью совпадало габаритами с купальней в главном поместье. Дэрион, вопреки представлениям аазимара, не сидел в покатом углублении бассейна. Он разместился на каменной плитке, опустив ноги в воду, от которой исходил пар. Омега мгновенно среагировал на чужое вторжение. Вздрогнув, он резко обернулся в сторону дверей, недоуменно уставившись на того, кто посмел потревожить его покой. Хоть Гэбриэл и пытался быть потише, Дэрион мгновенно ощутил его присутствие по запаху.       Альфа замер на месте, не зная, что делать: то ли подойти, то ли выйти вон, чтобы не мешать огненноволосому принимать водные процедуры. Омега прищурился, и Гэбриэл заметил, как он незаметно сжал пальцами складки халата на бедрах, вцепившись в ткань. Складывалось ощущение, что Дэрион сдерживал себя от чего-то, однако когда мужчина заговорил, его голос не дрогнул:       - Кажется, я сказал тебе убираться, Гэбриэл.       Альфа хмыкнул, закрывая за собой дверь. Он принял решение. Пути назад нет. Он не отступит, пока не получит ответы на свои вопросы. Упрямство у него было в крови.       - Я не уйду, - аазимар двинулся вперед, идя к омеге. – Ты мне теперь не хозяин, Дэрион, и я волен делать все, что захочу.       - Мне позвать слуг, чтобы тебя выставили? – рыжая бровь дернулась вверх, но Дэрион продолжил спокойно сидеть, даже голос не повысил, наблюдая, как Гэбриэл присаживается перед ним на корточки.       Омега, обладая силой, не уступающей альфам, мог бы справиться без помощи в случае опасности. И он это прекрасно понимал, как и Гэбриэл. Пар, витающий легкой дымкой в комнате, встопорщил волосы альфы, и Дэрион прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержаться и не коснуться рукой мягких перышек. Омега долгое время не видел Гэбриэла близко. Тот улыбнулся, и на его щеках появились едва заметные ямочки. В ухе альфы блеснула изумрудная серьга, и омега едва сдержал вздох. В образе Гэбриэла, пусть таком и красивом, все кричало о том, что он ныне принадлежит другому: не как слуга, но и не как свободный человек.       - Скажи мне, почему ты плохо себя чувствуешь? – задал первый вопрос Гэбриэл, видя, как хмурое выражение застывает на лице Дэриона. – Ты по этой причине перебрался в это поместье?       - Я перебрался сюда, потому что таковым было мое желание, - холодно отозвался огненноволосый, перекидывая на плечо убранные в высокий хвост волосы. – Не твое дело.       - Мое, - альфа сел поудобней рядом. Он скинул с себя обувь и точно так же, как и Дэрион, опустил ноги в воду. – Мое дело, Дэри, поскольку я волнуюсь.       - О, правда, что ли? – ядовито выдавил из себя мужчина, злобно уставившись на аазимара. – Что-то не было подобного беспокойства в твоем голосе, когда мы разговаривали у Лео в поместье.       - Так нужно было, - вздохнул альфа. – И это я должен обижаться на то, что ты оставил меня.       - У меня была причина, - сухо ответил Дэрион.       - Я знаю об этой причине, - хмыкнул Гэбриэл, поводив ногами в теплой воде. – Променял меня на вещичку, принадлежащую бывшему мужу. Как это мило.       - Замолчи, - прошипел полунаг, прищурившись. – Матиас был мне дороже, чем ты!       - Врешь, - оскалился Гэбриэл, видя, как удивление отражается на лице Дэриона. – Я стал тебе дороже, чем бывший муж.       - Не говори ерунду, - проворчал Дэрион, отводя взгляд, уставившись на свои руки, лежащие на бедрах.       - Леонэль говорил, что ты, будучи полунагом, не переносишь холодную погоду, начинаешь мерзнуть. Но что еще мне должен был сказать Варилэйн? Что он скрыл? – задумчиво поинтересовался альфа, рассматривая профиль Ликона.       Дэрион не отвечал, словно задумавшись о чем-то своем. Он кусал узкие губы, царапая нежную кожу небольшими выступающими клычками. Аазимар невольно залюбовался красотой омеги, которого он давно считал своим. Того нельзя было назвать миловидным, по-омежечьи привлекательным. Дэрион являл собой истинную силу, глубокую красоту, сексуальность и одновременно податливую нежность. У Гэбриэла не хватало слов, чтобы описать, чем стал для него его бывший хозяин. Он поработил с самого первого взгляда и, пожалуй, возникшее сильное чувство альфа мог назвать любовью, проросшую из страстного желания.       Повисла молчаливая тишина. Каждый задумался о своем, но Гэбриэла тревожили смутные мысли. Он терялся, не зная, как разговаривать с Дэрионом.       - Ты говорил, что к тебе вернулась память, - вдруг произнес Дэрион, больше не пытающийся вытурнуть альфу из купальни и поместья в принципе.       Странно, но нахождение альфы рядом облегчило состояние омеги. Он перестал ощущать вечно грызущее внутри волнение. Вдруг все стало таким простым и легким, а надоедливое подташнивание из-за беременности пропало. Незаметно вдыхая густой ароматный запах аазимара, Дэрион расслаблялся все больше и больше. Единственное, что его беспокоило, так это собственные желания, направленные в сторону мужчины. Хотелось обнять его, как маленькому прижаться к чужой груди, вдыхая прекрасный запах морской соли. Омега не хотел привязываться к Гэбриэлу. Лишь недавно начало получаться переставать думать о нем. Если у них все снова закрутится, если омега позволит своим чувствам взять вверх, то…       - Вернулась, - кивнул Гэбриэл. – Я когда-то был пиратом. Но такое чувство, что все мое прошлое – это лишь далекий сон. Я знаю название любого каната на корабле, для чего предназначен каждый морской узел и прочее, но я не понимаю, нужно ли мне это до сих пор. Я знаю, как убивать, но почему-то кажется, что больше я не хочу заниматься грабежами. Моя жизнь изменилась, и от этого мне отчасти становится страшно.       Дэрион скосил взгляд на задумчивого Гэбриэла. Тот не сводил с него взгляд, и омега, вздрогнув, порывисто отвернулся. Альфа громко хмыкнул.       - Тогда к чему было то показательное выступление в поместье Лео?       - Я знал, что дроу так просто ни меня, ни тебя не отпустит. Плюс ко всему, я был обижен из-за того, что ты обменял меня на какую-то старую вещь.       - Памятную для меня вещь, - поправил Дэрион, проворчав это себе под нос.       - Допустим, - отмахнулся Гэбриэл. – Но это было обидно в любом случае.       Омега вздохнул. Он не привык просить прощения, да и не собирался. Альфа его об этом не просил вовсе. Вместо этого аазимар спрыгнул, как есть в одежде, в воду. Дэрион удивленно уставился на мужчину. Вода альфе доставала лишь по колено, и он протянул руку омеге, приглашая присоединиться к себе.       - Поплаваешь со мной? – улыбнулся Гэбриэл, словно пытаясь забыть все неурядицы, что были между ними в прошлом, ведь они только сейчас по-настоящему говорили по душам, и Гэбриэл явно пытался создать приятную атмосферу, но она совсем не нравилась Дэриону, который отлично осознавал, что вскоре альфе придется покинуть его.       - Нет, пожалуй, откажусь, - Дэрион встал с места. – Мне нельзя купаться в горячей воде. Я жду, когда она остынет до приемлемой температуры.       - И почему же тебе нельзя? – удивился аазимар, впервые слыша о подобном.       - Потому что я ношу под сердцем ребенка, - хмыкнул Дэри, видя, как изумленно вытягивается лицо аазимара, становясь совершенно глупым и по-детски смешным.