Мой лучший враг

<I>Soundtrack — Fleurie «Sirens»</I> Гермиона сидела на теплом песке и наслаждалась видом, открывшимся перед ней. Раньше она никогда не видела океан – так, чтобы он простирался далеко за горизонт и в то же время разбивался о берег у самых ног. Много раз тетушка Маргарет (та, что из Провиденса, с дурным вкусом на прически и мужчин) звала ее погостить в Америке, но Гермиона всегда находила отговорки, чтобы избежать этой катастрофы, ссылаясь на целый ряд причин от угрозы смерти ввиду внезапно возникшей неизлечимой болезни до вероятности удачно выйти замуж за внезапно возникшего парня. Последнее, конечно, было причиной куда более уважительной. Гермиону передернуло от воспоминаний о тетушке, которую ее личная жизнь волновала куда больше собственной (и это о многом говорило, с тетушкиным-то шестым мужем!), а потому Гермиона, в желании расслабиться, еще раз посмотрела на закат и закрыла глаза, дав волю фантазии. В ее мечтах океан был спокойным. Могущественным – безусловно, теплым – возможно, но спокойным – непременно. И пляж… Он был абсолютно безлюдным, вызывавшим желание сидеть на теплом белоснежном песке до самых сумерек, любуясь видом. А еще, прямо сейчас, в фантазии, над океаном кружили чайки, солнце плескалось в лазурной воде, а огромные пальмы отбрасывали так необходимую в жаркий денек тень, в которой Гермиона обязательно бы нежилась, может быть, даже будучи… Голой? Мысль об этом взволновала Гермиону, и она слегка изменила положение, подобрав ноги ближе к себе. Ведь, возможно, раз уж мы заговорили про океан и наготу, где-то рядом с океаном и пальмой каким-то чудесным образом оказался бы Рон. – Рон, – упрямо нахмурилась Гермиона, пока воображение сопротивлялось и почему-то подсовывало ей вместо небрежно растрепанной рыжей шевелюры кого-то со светлыми волосами, холено уложенными в прическу. Но вернемся к мечтам. Рон (конечно же, Рон!) обязательно заметил бы, как она прекрасна. О, он всегда и сам был прекрасен, но сейчас, в фантазии, – совершенно неотразим в этих своих зеленых, нет, конечно же, в бордовых плавках! А может, даже и без… – В плавках, – снова попыталась усмирить свое воображение Гермиона, которое плавки отдавать не хотело. Ну что ж, она сделала все, что могла. И прежде чем Гермиона успела проанализировать, почему у воображаемого Рона все же какой-то не совсем «роновский» силуэт, к счастью, фантазия смилостивилась, и из-за воображаемых пальм все же вышел Рон (Гермиона уж не стала разбирать, в плавках он был или без). Она, как истинная, хоть и голая, леди, не опускала взгляд ниже. Во всяком случае больше двух раз точно, в то время как Рон взгляд ниже все же опускал. И если Гермиона не близорукая, и зрение ее не подводило, то Рон был ей искренне рад! Абсолютно всеми частями тела, прости его Мерлин. Слегка покраснев и даже смущенно захихикав из-за своих пикантных мыслей, Гермиона откинулась назад и буквально растворилась в ощущениях, пока воображаемый Рон шел к ней, лежавшей на песке и ощущавшей себя такой сексуальной, с явным намерением с ней заняться… – Какого черта?! – взвизгнула Гермиона, когда почувствовала, как ушат ледяной воды окатил ее, заставив вскочить с места и резко открыть глаза. – С добрым утром, дорогуша! – увидела она подмигивавшего Чейзи, которого была готова уничтожить в тот же миг. – Перерыв окончен, пора делать и вам заплыв, кисуля! И прежде чем Гермиона успела сообразить, каким наказанием наградить Чейзи (конечно, Авадой Кедаврой или каникулами у тети Маргарет), тот, не успев использовать возможность быть убитым или физически, или морально, уже скрылся под водой с головой и уплыл в неизвестном направлении. – Невыносимый, правда? – услышала Гермиона сочувствующий голос Астории с ноткой иронии, и обернулась. Стоит ли говорить, что Астория, как всегда, была до раздражения совершенна? Красивая с этими своими идеально прямыми и настолько блестящими волосами, что можно было бы в них посмотреться, словно в зеркало. Подтянутая с этой своей точеной я-не-ем-глютен фигурой, что особенно подчеркивал лаконичный тренировочный купальник, красиво оттеняющий бледную кожу. Да, Астория была настоящим совершенством и стояла всего в метре от Гермионы, изящно перекинув через предплечье педантично сложенное полотенце и только одним своим видом уложив ее на лопатки. В метафорическом смысле, конечно. – Привет, Астория, – пытаясь быть приветливой, пробурчала Гермиона и недобро глянула на уплывавшего Чейзи, после чего снова устроилась на песке. – Тебе виднее, вы же вместе были на задании, насколько я помню. – Ты не поверишь, но он даже пытался быть галантным, – мягко усмехнулась Астория и села рядом с Гермионой подобно принцессе из маггловского мультфильма. Гермиона, к слову, не удивилась бы, если бы в этот момент вокруг Астории расцвела бы лужайка цветов, а птицы прилетели бы вплетать в косы ангельские ленты. – В последнюю нашу встречу Чейз даже поверх амуниции надел бабочку. А еще плохо, но все же говорил на французском. И почему Гермиона не удивлена. – Чез Чейзи, – покачала она головой, представив себе сгоравшего от любви, нелепого Чейзи, и эта картина показалась ей настолько забавной и местами абсурдной, что Гермиона наконец ощутила, как злость отступает. В конце концов, Чейзи и так досталось с такими именем и фамилией, а тут еще влюбленность в Асторию, вокруг которой, кстати, цветы все же не расцвели. «Невозможная женщина», – с грустным восхищением и ощутимым облегчением подумала Гермиона и даже почти расслабилась, но до конца это сделать не удалось, потому как она вновь посмотрела вперед и приуныла. Реальная картинка отличалась от фантазии. Да, внешне все выглядело как пляж с океаном, далеко простиравшимся за горизонт, но на деле – это был всего лишь зачарованный бассейн для тренировок по плаванью и поведению в сложных ситуациях. И даже пальмы, которые покачивались от наколдованного ветра, были ничем другим, как зачарованными манекенами. Берегом «пляжа», на котором они с Асторией сейчас сидели, являлась кромка того самого бассейна, правда, песок по ощущениям был вполне натуральным и теплым, что на миг и заставило Гермиону закрыть глаза и пофантазировать о Дра... Конечно же, о Роне. Вот только сейчас «пляж» отнюдь не был безлюдным. Напротив, тут толпились авроры, бесконечно мельтеша перед глазами, Холлвурд что-то истошно кричал, размахивая рукой подобно какому-нибудь немецкому фюреру с сомнительной репутацией, а женская составляющая пыталась произвести впечатление, словно соревнуясь в конкурсе у кого откровенней купальник. Серьезно, даже гигантоподобная Дейзи и та постаралась наколдовать какие-то безвкусные рюши в области груди, от которых и без того внушительный бюст стал выглядеть настоящим орудием убийства. Но если аврорам и было интересно поглазеть на девчонок, то явно не сейчас: они поочередно исчезали в воде и размашистыми движениями рук с огромной скоростью уплывали прочь, скрываясь в волнах и преодолевая их так, словно каждый день купаются в шторм. Гермиона, которая всегда думала, что хорошо или хотя бы сносно плавает, посмотрев на авроров, решила: пожалуй, ее «хорошо» сопоставимо с плесканием с утками на мелководье в пруду по сравнению с настоящим укрощением водной стихии аврорами. И это восхищало, хоть и снова трубило об ее не профпригодности для аврората. Вообще, когда сегодня утром Холлвурд объявил, что для их миссии необходимо умение хорошо адаптироваться в воде (именно так расшифровала Гермиона его «сожрать навоза, но доплыть»), Гермиона восприняла эту идею с энтузиазмом несмотря на то, что намек был понятен: если кто-то не пройдет водную полосу препятствий – допуск к миссии закрыт. И если в первую часть тренировки им, как новичкам, разрешили сначала просто посмотреть, как мужская составляющая справляется с «океаном», то теперь была очередь всех остальных приступить к выполнению задания. Сложности добавляло то, что этот «океан», в отличие от штиля в ее фантазии, штормило так, будто его вот-вот стошнит людьми, что, впрочем, и происходило эпизодически, когда кто-то из авроров терял силы. Но сейчас не это беспокоило Гермиону, а то, что плавок перед ней было хоть сколько отбавляй, вот только нужных – не было. «Они на задании», – сухо сегодня бросил Холлвурд в ответ на ее вопрос – нет, конечно же, не о плавках! – об отсутствующих Роне и Малфое, и на том все. Но факт остается фактом: с той поры, как она пару дней назад отдала Драко клочок бумаги с написанными именами и адресом – она больше не видела ни Драко, ни Рона, ни записку, которую так и не смогла прочесть из-за того, что та, как оказалось, была зачарована и отправлена по итогу на экспертизу. Гермиона снова окинула взглядом зал, ощущая сосущее под ложечкой чувство беспокойства. – Его все еще нет, – прозвучал рядом тихий голос Астории, и Гармиона вспыхнула. О Мерлин, неужели Астория знает про Малфоя? – Я слышала, как мистер Холлвурд сказал, что Рон еще на задании, – очевидно, заметив ее реакцию, мягко улыбнулась Астория и накинула себе на плечи полотенце. – Ты в порядке? Гермиона не была в порядке, хоть и почувствовала облегчение, что речь все же о Роне. – Как и Драко Малфой, впрочем, – улетучилось облегчение Гермионы уже в следующую секунду, когда Астория обхватила колени и, прищурившись, взглянула вдаль. В этот момент кто-то (по фигуре было похоже, что Найт), как раз заклятьем рассек волну и мощным движением взобрался на нечто, напоминавшее высокую скалу, чтобы после этого, красиво вытянувшись, снова нырнуть в «океан». Но Гермиона едва ли успела этим восхититься. – Да, они с Роном работают в паре уже какое-то время, – осторожно прокомментировала она, не зная, что ожидать в следующую секунду, пока сердце с каждой секундой колотилось быстрее, а к рукам подступал холодный пот от осознания – с некоторых пор говорить о Малфое стало особенно сложно. Особенно сложно с Асторией, которую вообще-то Гермионе надо было постараться расположить к Драко, если она не хотела проиграть пари и остаться не только без приличной репутации, но и без Рона. – Кстати, о Драко… – начала Гермиона, прокашлявшись: – Рон говорит, они неплохо ладят с Малфоем. Я не могла в это поверить, но теперь точно знаю: Драко сильно изменился. Какая же нелепая ложь. А может все же… – Правда? – скучающе повернулась к ней Астория, едва изобразив интерес. – Хотя постой. Кажется, Драко мне рассказывал об этом. Что они с Роном сработались, – пояснила она, с заговорщицкой улыбкой наклонившись к Гермионе, и та замерла. – Драко тебе рассказывал… Прости, что? – бесконтрольно спросила Гермиона глухим голосом, ощутив, как внутри все неприятно сжалось. К счастью, в этот момент Холлвурд особенно истошно закричал на Найта, который, по всей видимости, засмотрелся на бюст Дейзи или на чью-то аналогично выпиравшую часть тела, а теперь поплатился тем, что его выкинуло на берег прямо в паре метров от Гермионы с Асторией. Астория, взглянувшая в его сторону, лишь едва заметно покачала головой и сочувствующе улыбнулась Найту, после чего снова повернулась к Гермионе. И от взгляда той в свою очередь не укрылось, как Найт, заметив это, смущенно пригладил волосы и робко улыбнулся в ответ Астории, даже несмотря на крик Холлвурда, смех девушек и боль от ушибленной филейной части. Почему-то осознание, что Астория, похоже, нравилась абсолютно каждому из мужчин аврората (кроме – Мерлин упаси! – Рона, конечно), не добавило Гермионе радости. Скорее, наоборот, стало грустно от осознания: вот она – Астория! Настоящая девушка мечты! И Гермиона, как бы ни старалась, никогда не сможет и на толику приблизиться к этому идеалу, как ее ни ряди и какими чарами не украшай. Да, увы, не стать ей той, на ком хотят жениться просто так – без хитрых планов, изощренных пари и невероятных стараний. А Астория однозначно была «той». Даже Малфой пошел на риск и на сотрудничество со своим «лучшим врагом», чтобы составить партию Астории. И – о Мерлин! – как бы Гермионе хотелось, чтобы на эту мысль ей снова стало все равно. – Мы недавно общались с Драко, – словно заглянув ей в голову, наконец заговорила Астория и медленно встала. Пара авроров проследила за ней вожделенными взглядами, а Дейзи и еще несколько девушек, предварительно вылив ушат презрения и обсмотрев Асторию с головы до ног, отвернулись и скучковались в круг, будто свив клубок змей. Но Астория словно этого не замечала, а потому продолжила: – Он заходил к Дафне в гости как раз в то время, когда я гостила у своей… – на этом слове Астория едва заметно поморщилась, – семьи. – Заходил… в гости? – тихо повторила Гермиона и поднялась с места по примеру Астории. И не то чтобы ее это сильно волновало, но когда она преградила обзор на мисс-совершенство аврорам, те отвернулись от нее с таким видом, будто сейчас Рождество, а она его украла. – Да, насколько я поняла, Драко с Дафной приятели со школы, хоть я и не знаю, что их теперь может связывать, – холодно произнесла Астория и, пригласив изящным жестом Гермиону последовать за ней, двинулась вместе с ней в сторону других девушек аврората. – Надеюсь, Драко Малфой в самом деле больше не разделяет интересов моей семьи. Гермиона слышала, что семья Астории одно время поддерживала идеи Темного Лорда, но прямую причастность к этому доказать так и не удалось. А потому, сложив два и два, она выпалила: – Нет, конечно, нет! Она произнесла это испуганно и чересчур быстро, после чего отметила удивление во взгляде Астории и, сконфузившись, добавила: – Если ты, конечно, про те слухи… Прости, если я… – Это не слухи, – довольно резко остановилась Астория, после чего, видимо, заметив реакцию Гермионы, будто смягчилась и снова пошла, аккуратными движениями принявшись на ходу скручивать в пучок свои длинные белые волосы. – Дафна действительно одно время общалась не в той компании. Ну а мама с папой… Они тоже были… – Астория на миг сделала паузу, после чего, закрепив пучок шпилькой, медленно перевела взгляд на Гермиону: – Замешаны. – Как и родители Малфоя, – прошептала скорее самой себе Гермиона, но Астория услышала и грустно кивнула. И в этот момент Гермиона поняла: вот он – ее шанс оправдать ожидания Драко насчет пари. И какие бы чувства эти ожидания теперь у нее не вызывали, она обязана сделать все, что в ее силах, хотя бы из-за Рона, с которым она по–прежнему хочет быть. Если все еще хочет. Гермиона вспыхнула от последней мысли, а потому, прочистив горло, неестественно высоким голосом начала: – А знаешь, он ведь неплохой парень… Астория, притормозив и повернувшись вполоборота, удивленно спросила: – Кто? – Малфой… Драко Малфой, – храбрясь, распрямила плечи Гермиона и приподняла подбородок, при этом ощущая себя до жути неловко. Примерно так, как если бы она кому-то сватала парня, с которым еще пару дней назад целовалась и которому призналась в игре, что хочет его, ответив тем самым на последний вопрос. Астория недоверчиво на нее посмотрела, после чего на ее губах расцвела лукавая улыбка. О Мерлин, неужели она догадалась? Неужели она в курсе, что между ней и Драко – что-то происходит? Неужели она знает? И про пари, и про то, что Драко иногда бывает в роли Дэймона и целует ее в обеих ролях? И даже в третьей – того забулдыги с задания? Гермиона уже была готова услышать что угодно от Астории – от уличения ее в чувствах к Драко до ответной попытки ей сосватать его. О Боги, или она даже в курсе, как воображение не хотело отдавать плавки Рону? Который был похож вовсе не на Рона, а на… – Думаешь, стоит согласиться пойти с ним на ужин? – чуть понизив тон, спросила Астория, пока Гермиона пораженно хлопала глазами с открытым ртом, словно внезапно оказалась на сцене какого-нибудь маггловского шоу в духе «Открытый микрофон», а в зале собрались все ее бывшие бойфренды (каких, в сущности, было два с большой натяжкой). – Вернее, ты бы пошла? – продолжала Астория пропорционально тому, как Гермионе становилось все хуже от этих вопросов. Она же правильно поняла – Астория спрашивает, пошла бы она на свидание с Малфоем? О Мерлин, конечно же, нет! – Конечно же, да, – сказала Гермиона и, осознав, как двусмысленно прозвучал ее ответ, быстро добавила, доверительно коснувшись ладони Астории: – Я имею в виду, что если бы я была тобой, то… Почему бы тебе в самом деле не сходить с Малфоем… С Драко на ужин? Вы бы были отличной парой. Астория недоверчиво посмотрела на Гермиону, которой казалось – та видит ее насквозь, но уже в следующую секунду Астория фыркнула и иронично улыбнулась, покачав головой. А Гермиона выдержала ее взгляд и постаралась улыбнуться в ответ, только вот, наверное, вышло не очень. Она ведь и правда не соврала: Астория с Малфоем действительно, по ее мнению, были бы отличной парой. Вот только говорить эту правду было бы чуть-чуть – да что там! – в сотню раз легче, если бы ее кожа все еще не ощущала, как нежно и как жарко пальцы Драко проходились по ней и притягивали к себе. Если бы она не помнила, как осторожно его руки прижимали ее в объятии в их последнюю встречу, за день до которой был тот поцелуй, все еще всплывавший в памяти из раза в раз, стоило только Гермионе остаться одной и погасить свет. Если бы… Ей просто было бы все равно на то, что было. Но нет. И это одна из причин, почему Гермиона последние пару дней жила у Джинни с Гарри. Одиночество было невыносимым. А вероятность того, что Малфой это одиночество нарушит и снова что-то в ней разрушит или возродит своим приходом к ней домой – невыносимо вдвойне. Внезапно из раздевалки показалась Панси, которую Гермиона не видела с самого начала тренировки и которой сейчас была рада как никогда в жизни. Паркинсон, заметив Гермиону, с кислым видом помахала ей и двинулась навстречу. – Я пойду, – послышался вкрадчивый голос Астории, и прежде чем Гермиона успела понять – было ли это ответом на вопрос о свидании или же просто сиюминутным фактом, Астория уже отвернулась и скрылась среди авроров и компании девушек, которые по-прежнему кучковались у самой кромки воды, звонко смеясь. – Меня она бесит, – проводила взглядом Асторию Панси, которая с отсутствием привычной укладки и с залегшими под глазами тенями выглядела уставшей и явно не такой холеной, хоть и сохраняла этот свой шарм будто нарочитой небрежности. – Где ты была? Я думала, тебя выгнали! – откликнулась Гермиона, поймав себя на мысли, что рада видеть Панси даже не из-за сложного разговора с Асторией. Рада просто так, несмотря на всю историю их общения от ненависти до… Дружбы? – Я была на задании с предметом твоей непонятной мне страсти, – исподлобья глянула на нее Панси. – Мне пришлось с ним сидеть в засаде почти двое суток! Двое суток наедине с Уизелом, ты можешь себе это представить? О, Гермиона, конечно же, могла. Это были бы самые счастливые два дня в ее жизни! – Это были самые худшие два дня в моей жизни, – поморщилась Панси, неуклюже растопырив ноги и присев, чтобы поправить далеко не самым изящным движением купальник в районе ягодиц. – Удивительно, как Уизел еще остается в такой форме: никогда раньше не видела человека, который бы ел столько мучного и имел бы такой пресс. – Подожди, – начала Гермиона, медленно сопоставляя факты в голове и при этом пытаясь не вспоминать какой – О, Мерлин! – какой у Рона пресс. – Если ты эти два дня была с Роном, то Драко… – Что Драко? Только не говори мне, что вы все же потрахались! – с громким звуком отпустив резинку трусов, вытянулась Панси и уперла руки в бока. – Меня едва перестало тошнить от необходимости лицезреть трусы Уизли в общем номере, а тут ты со своими анатомическими подробностями вашей интимной жизни! – И прежде чем у Гермионы появились вопросы, Панси, сконфузившись, выставила перед собой палец: – Случайно, я увидела эти чертовы трусы случайно, усекла? Но Гермионе было не до трусов. Ей даже было не до трусов Рона, а эта тема раньше для нее заслуживала бы особенного внимания, как, собственно, и пресс, про который она забыла в виду куда более волнующего факта. Ведь, выходит, Малфой снова вызвался на задание в одиночку? Что послужило причиной, почему он опять решил рисковать жизнью без прикрытия? Видимо, Панси все прочитала по ее лицу, потому как еле слышно выругалась и, сделав к ней шаг, приглушенно спросила: – Он что, опять за свое? А после, не получив от Гермионы ответ, Панси резко двинулась с места и, довольно грубо растолкав девиц у бассейна, громко произнесла куда-то в центр зала: – Мистер Холлвурд, а Малфой снова сам вызвался на задание? Это потому его нет на тренировке? Ее голос эхом разнесся по помещению, даже перебив шум волн, ударявшихся о зачарованные скалы, и Гермиона невольно восхитилась смелостью Панси, хоть внутри все и замерло в ожидании ответа. – Не твое дело, Паркинсон, где и чем занимается этот твой бойфренд! – послышалось в ответ гарканье Холлвурда, неприязненно прокатившееся вдоль стен: – Хоть он уже и должен был вернуться, черт бы побрал этого Малфоя. А следом произошло несколько вещей. Гермиона, внутри которой что-то тревожно ухнуло от слов Холлвурда, внезапно увидела Рона, с голым торсом и в красных шортах направляющегося к ней, и радостно подняла руку в знак приветствия. Рон, увидев Гермиону, расправил плечи и тепло, но сдержанно улыбнулся, после чего нахмурился, переведя пристальный взгляд на Панси. А Панси, увидев Рона, смерила того с головы до ног презрительным взглядом, (хотя уж что-что, а пресс точно не был достоин такого презрения, по мнению Гермионы) и, нахмурившись, скрестила руки на груди так, будто приготовилась обороняться, что с ее телосложением и невысоким ростом в сравнении с габаритами Рона выглядело комично. – Не волнуйся, Паркинсон, он вернется живым, и вы сможете продолжить свой милый адюльтер, – подойдя к Гермионе, небрежно бросил Рон и перевел смягчившийся взгляд на Гермиону. – Привет, рад тебя видеть. Но прежде чем Гермиона успела ответить или хотя бы насладиться близостью полуголого Рона, рядом послышался презрительный голос Панси: – Ты хоть знаешь значение слова «адюльтер», идиот? Это когда люди встречаются и один из них изменяет! Рон, на миг смутившись, тем не менее приосанился и задрал подбородок, вновь посмотрев на Панси. Гермиона давно не видела его таким… Взведенным? Пожалуй, с самой школы, когда она и сама с ним нередко ссорилась по пустякам. Правда, тогда у него еще не было такого пресса, при взгляде на который любые аргументы станут звучать убедительнее. – Вот именно! – нервно скрестил руки Рон, отзеркалив позу Панси, и продемонстрировав внушительные мышцы. – Нотт бы вряд ли оценил твой интерес к Малфою, идиотка. – Мы расстались, придурок! – уперла руки в бока та. – А вот тебе не помешало бы начать что-то серьезнее шлепка по заднице! – Я и начинал! В смысле… – вспыхнул Рон, а затем сделал шаг к Панси. – Ты ни черта обо мне не знаешь, Паркинсон. – Правда? – прищурилась та. – И кто же эта несчастная-воображаемая, с которой ты «начинал» и, я так понимаю, не продолжил? – Это была… – с бравадой начал Рон, но так и застыл с открытым ртом, после чего медленно перевел пораженный взгляд на Гермиону, – ты. Гермиона, это была ты. Той, с кем мне хотелось... С кем было всерьез. Холлвурд что-то громко говорил, едва перебивая шум волн, стайка девушек о чем-то игриво шепталась, то и дело оборачиваясь в сторону Рона, а Гермиона не могла сказать и слова в ответ ему. Она словно растворялась в его взгляде, в котором сейчас было так много чувств… От изумления до нежности, он светлой грусти до печали смирения. И что-то такое было в его лице, позе, что Гермиона поняла: возможно, именно с этого момента их отношения наконец-то изменятся. – Бинго, – скорее себе под нос, чем им, пробурчала Панси, разрушив момент, и двинулась с места. И когда она поравнялась с Гермионой, еле слышно мрачно шепнула: «Не благодари», после чего скрылась из зоны видимости. Гермиона смутилась и, наконец, прервала зрительный контакт с Роном, боясь – вдруг он услышал? Но Рон, казалось, и сам был смущен, а потому переступил с ноги на ногу и рукой пригладил растрепанные на модный манер волосы. – Мы с Паркинсон… – неловко начал он, угловато поведя рукой куда-то в сторону удалившейся Панси. – В общем, это были худшие два дня в моей жизни, – наконец, выдохнул он и виновато улыбнулся. Как если бы они были парой, а ему пришлось два дня провести в компании другой девушки. Как если бы ему она, Гермиона, нравилась ровно настолько же, насколько он ей. О Мерлин… – Да, Панси сказала, – тихо произнесла Гермиона, пытаясь скрыть несмело расцветающую улыбку от осознания – теперь Рон и в самом деле смотрит на нее совершенно иначе. – Что вы, кстати, делали? Рон, казалось, был рад, что она завела безопасную тему для разговора, а потому ощутимо расслабился. – Пытались найти Томаса, – засунул он руки в карманы плавательных шорт. – Вернее, надеялись выяснить, что этим надо от него. Но прежде чем Гермиона успела что-то еще спросить, Холлвурд объявил о старте практики в воде, и ей пришлось присоединиться к группе девушек, чтобы начать заплыв. В голове было столько мыслей, что она почти на автомате выполняла задания. Проплыть сквозь волны до скалы и попытаться не захлебнуться бьющей в лицо соленой водой – она это сделала, размышляя, что же означал тот взгляд Рона. Вернее, можно ли надеяться, что он означал «я все понял, прости меня, будь моей»? Вскарабкаться на скользкую и поросшую мхом скалу, при этом пытаясь не упасть, – это было следующим, что Гермионе удалось, казалось, без особого труда, потому что она думала об Астории, о ее семье, к которой наведывался… Обо всем, что рассказала Астория, и это заставляло двигаться с особым рвением вверх, назло сводящим от боли мышцам. Но настоящей причиной ее результатов, ее небывалого усердия в выполнении задания было то, что беспокойство о Малфое, злость на него, что он так внезапно пропал, злость на себя, что ее это волнует намного больше Рона, пресса Рона и вообще Рона целиком, – все это затмевало остальные эмоции. И потому, когда она забралась на скалу высотою в несколько этажей, а Холлвурд приказал прыгнуть в океан и постараться об него не разбиться, – Гермиона сделала это первая, всего на секунду замерев на самом краю неровного камня, впившегося между пальцами ног. В эту секунду промедления она не смотрела вниз, запретив себе это, но знала – там, внизу, ее уже ждут авроры, находясь на безопасном расстоянии в воде, а парочка дежурит на подстраховке. Но все же океан был пугающе бездонным и беспокойным, а от ощущения высоты перехватывало дыхание так, что раньше бы она уверенно сказала: «Ни за что!» – и вернулась бы к своей спокойной офисной работе. Раньше, но не сейчас, когда она уже шагнула в пропасть, минутами ранее признав, что чертов Малфой занимает все ее мысли и отвратительно опять мешает наслаждаться новыми подробностями развития ее отношений с Роном. Именно поэтому Гермиона сделала этот свой отчаянный шаг в пустоту, оттолкнувшись от скалы и прыгнув как можно дальше вперёд, даже не зная, как долго ей лететь вниз, и на какие-то пару секунд свободного падения наконец-то перестала думать о Драко, отдавшись ощущению сковывавшего страха и выбросившегося в кровь адреналина. Но как только ноги коснулись воды, прежде чем она целиком скрылась под ней, – Гермиона увидела его лицо. На противоположном берегу, за спиной Холлвурда. В напряженной позе смотревшего прямо на нее и завороженно наблюдавшего, как ее тело уходит под воду один Мерлин знает на какую глубину. И как только Гермиона, справившись с оцепенением, ощутила, как водная стихия отпустила ее и стала выталкивать наверх, она, стараясь не захлебнуться, что есть силы заработала руками в попытке как можно скорее выплыть на свет. Нет, не потому что было страшно утонуть (с некоторых пор поводов для страха у нее почти не осталось). А потому что хотелось как можно скорее убедиться – он в самом деле вернулся. Вернулся живой. В итоге, сделав последний рывок, Гермиона резко вынырнула наружу, вытянувшись над водой подобно русалке (что, конечно, скорее всего, было ее фантазией, но такой приятной). Голова кружилась, глаза щипали от соли, пока она жадно глотала воздух и пыталась протереть лицо ладонями, при этом стараясь балансировать на поверхности воды. Она слышала чьи-то аплодисменты, улюлюканья и фразы в духе «Молодец, Грейнджер!», «Ну ты даешь, Грейнджер!» и даже «Выходи за меня!» наверняка от какого-нибудь Чейзи, но ей было все равно. Ведь первое, что она сделала, как только ей вновь удалось обрести зрение, – это взглянула поверх голов многочисленных авроров и Холлвурда, в попытке увидеть Малфоя, но… Его уже не было. Или не было вообще? – Гермиона! – услышала она встревоженный голос Рона неподалеку, а затем, рассеянно переведя взгляд, увидела его рыжую макушку, направляющуюся к ней. – Ты в порядке? – подплыв умелым брасом, наконец оказался рядом Рон. А она бы и была счастлива сказать ему правду, но лишь рассеянно выдавила свое «да», все еще приходя в себя от произошедшего. – Нам нужно скорее отплыть как можно дальше. Чтобы и другие смогли прыгнуть, если решатся, конечно. – Если решатся? – повторила Гермиона и наконец огляделась. В десятке метров от нее была вся мужская составляющая аврората, кроме Рона и Малфоя, а девушки… Где они? Видимо, Рона увидел озадаченность на ее лице, а потому подплыл так близко, что Гермиона ощутила легкое волнение. – Ты преодолела полосу препятствий первая, Гермиона, – жарко начал он, смотря на нее горящими глазами. – Снова стала лучшей. Черт возьми, да ты опять себя показала, как самая смелая ведьма аврората! С этими словами он, качая головой, в сердцах обхватил ладонями ее лицо и жарко чмокнул ее в уголок губ, и у Гермионы перехватило дыхание. Неужели это только что произошло? Рон ее… Поцеловал? По-дружески, но все же… И вообще, разве друзья целуются в губы? Вернее, в уголки губ? Но уже в следующую секунду она ощутила сосущее под ложечкой чувство беспокойства, потому что ее до сих пор терзал один вопрос. Видимо, Рон заметил перемену в ее лице, а еще осознал, что только что сделал, а потому, сконфузившись, медленно убрал руки с ее лица и внезапно заинтересовался скалой. – Ты только посмотри, с какой высоты ты прыгнула! А Гермионе даже ненужно было смотреть, ведь она знала, что она прыгнула в куда большую пропасть в момент, когда заключила с Малфоем пари. – Да, очень высоко. Кстати, Рон… – нетерпеливо начала она, ощущая, как тревога снова стала нарастать, а щеки и губы – гореть от их с Роном «недопоцелуя». – Мне показалось или… – Эй, вы! – послышался откуда-то сверху громоподобный голос Дейзи, и Гермиона, задрав голову, наконец увидела ее и Панси, стоявших на краю скалы впереди остальных девушек, которая с этого ракурса в самом деле казалась устрашающей высоты. – Мы вообще-то тут тоже прыгаем, непонятно? – Действительно, Грейнджер, заканчивайте уже с Уизли эти свои лобызания! – послышался крик Холлвурда следом. – Несите свои задницы к остальным! И когда они с Роном, повинуясь приказу, доплыли до авроров, Гермиона обернулась как раз во время громоподобного прыжка Дэйзи, который грозил вывести океан из берегов, а потому, оставшись после этого в живых, на остальные ей уже было смотреть не так страшно. По сути, она находилась все это время в своих мыслях, обратив внимание лишь на Панси, которая прыгнула, как казалось Гермионе, даже изящнее нее, и на Асторию, которая и вовсе, к удивлению Гермионы, была последней, но в итоге скрылась под водой так красиво, словно ангел упал с небес. – Она боится высоты, – с благоговейным шепотом сказал кто-то из авроров за спиной Гермионы, когда Астория, ловко вынырнув, медленно протерла глаза аккуратным движением пальцев. – Такая трогательная, – вторил ему второй голос, и Гермиона снова почувствовала обреченную беспомощность от осознания: что бы ни сделала Астория – ей всегда это будет только в плюс. – Такая красивая, – снова подключился первый, зачарованно вздохнув. – А я хочу блевать, – внезапно вторгся резкий голос Панси в их диалог, и Гермиона на ту пораженно повернулась. – Если тебя это утешит, меня тоже она бесит, – шепнула ей Паркинсон, которая, оказывается, все это время была рядом с ней. Авроры уставились на них с таким глупым и ошеломленным выражением, что Гермиона невольно прыснула, а затем, посмотрев на самодовольное лицо Панси, и вовсе в открытую захохотала. Панси же широко ухмыльнулась, пока авроры спешно ретировались, предварительно окатив их с Панси презрительными взглядами. – Идите-идите, скатертью дорога! – раздраженно помахала Паркинсон им вслед. – Все равно вам что тут, что там ничего не светит! Гермиона покачала головой, горько усмехнувшись прямолинейности Панси, а еще услышала смешок неподалеку, который, впрочем, был подавлен… Роном? Действительно, обернувшись, она увидела Рона, который, похоже, уже довольно долго не сводил с нее взгляда, но в то же время держался в стороне и сейчас пытался скрыть за кашлем и деланно хмурым видом, что его тоже повеселила выходка Панси. Панси, в свою очередь перехватив взгляд Гермионы и покосившись на Рона, лишь неопределенно повела плечом и сделала вид, что ей все равно, хоть и напоследок глянула на Рона, приподняв уголки губ. А Гермиона внезапно почувствовала вину, когда осознала, что все еще не может расслабиться и просто наслаждаться теми моментами, что были сегодня между ней и Роном, которые сейчас вызывали прилив нежности и приятное волнение, скорее неверие, что все это – и их странный диалог об отношениях, и его забота, и – с ума сойти! – поцелуй, – все это действительно произошло. Вот только одно мешало: непреодолимое желание в который раз оглянуться и пройтись взглядом по лицам остальных присутствующих, чтобы снова разочарованно убедиться – Малфоя среди них нет. Черт. – На выход! – внезапно скомандовал Холлвурд, и океан превратился в самый обыкновенный бассейн с бортиками, на которые стали один за другим забираться авроры. И когда, наконец, подошла очередь Гермионы, и она неуклюже шагнула на скользкий кафель, то неожиданно услышала, как Холлвурд добавил: – И да, Грейнджер! Гермиона, которая как раз принялась выжимать волосы, удивленно притормозила и обернулась. – Хорошая работа! – заведя руки за спину и привычно хмурясь, оскалился Холлвурд, что можно было расценить как подобие улыбки. – Пожалуй, я недооценил твои способности, женщина. Сначала ты прекрасно справилась с миссией в паре с Малфоем, черт бы его побрал, и выполнила задание, которое помогло нам в раскрытии важного дела, а теперь – показала себя лучшей и здесь. Думаю, ребята поддержат, Грейнджер, если я скажу, что ты молодец. И прежде чем Гермиона смогла что-то вымолвить, Чейзи внезапно вышел вперед широкой походкой и одиноко захлопал, хоть и ухмыляясь, но все же смотря на нее с уважением. К нему тут же подключился Рон, ревностно подойдя чуть ближе к ней, чем Чейз, и задев его плечом, а дальше уже и весь остальной зал снова разразился аплодисментами в ее честь и подбадривающими улюлюканьями. Даже другие девушки с аврората неохотно захлопали, а Панси и вовсе вытянула руку вперед, подняв большой палец вверх, и, кажется, впервые в жизни ей искренне улыбнулась, хоть и с еле заметным скепсисом. Гермиона не могла поверить, что все это происходит с ней. Еще какие-то считанные недели назад она была посмешищем, но сейчас – посмотрите! Похоже, она снова смогла стать первой даже среди самых способных учениц. Стать первой на глазах у Рона. Хотя… Разве это много значит? То, что она всего лишь первая выполнила задание? «Конечно, это много значит», – тут же одернула она себя, вспомнив, что вообще-то, как всегда говорила тетушка Маргарет, себя обесценивать нельзя, а потому и посыпавшиеся рукопожатия, и похлопывания по плечу, и даже объятия в рамках делового этикета – всего этого она заслуживает, ведь она, правда, очень старалась. Старалась каждую тренировку почти на грани своих возможностей. Старалась доказать, что она чего-то стоит! Даже если у нее нет такой ослепительной красоты и чистокровного происхождения, как у Астории. Даже если она не обладает способностью говорить обо всем так смело и прямолинейло, как Панси, и при этом быть обаятельной. Да даже если она оказалась в аврорате вопреки всему и ради одной лишь цели – произвести впечатление на Рона! Она смогла из раза в раз, переживая десятки неудач, все равно подниматься и идти дальше, не сдаваясь. И потому да, она стала, черт возьми, лучшей. Снова. И именно в этот момент, когда Гермиона, гордо расправив плечи и улыбнувшись самой лучезарной улыбкой, на какую только была способной, двинулась к женской раздевалке, она увидела его – Драко Малфоя, который стоял не в пример всем одетый, подперев плечом дверной косяк мужского отсека. Он был в осенней мантии и этих своих-с-ума-сойти перчатках, и выглядел хоть и уставшим, но как всегда неотразимым. Но не это было главным. Главным было то, как он смотрел на нее. Всего раз она видела такой взгляд – уже довольно давно, в Министерстве, когда она даже неожиданно для самой себя поставила на место коллег и прекратила пересуды за своей спиной, а Драко стал случайным свидетелем этого. Но даже сейчас все было иначе, когда он смотрел на нее со смесью гордости и… нежности? Гермиона моргнула. Не может быть. Но прежде чем она успела сказать хоть слово или как-то отреагировать – Драко уже исчез в дверях раздевалки. А в Гермионе, на потоке совершенно пьянящей эйфории, возникла решимость выяснить – что же означал тот взгляд. В итоге она наскоро приняла душ, быстро оделась и пошла к выходу из зала, на ходу принимая оставшиеся поздравления и ограничиваясь односложными ответами в духе «спасибо, мне очень приятно» и «я не знаю, как так вышло, просто старалась». Рон все это время крутился рядом, смиряя ревностными взглядами каждого, кто особенно тепло обращался к ней, а Гермиона… Стоит ли говорить, как счастлива она была в этот момент? Дополнительно было приятно (хоть и неловко за это чувство), что она, а не Астория, сейчас была в центре мужского внимания. Даже в центре внимания Драко, уже наверняка покинувшего здание. Последняя мысль отозвалась трепетным волнением в груди, и Гермиона, вырвавшись из толпы, стремительно выскочила на улицу, а затем крепко зажмурилась, вдохнув пьянящий вечерний воздух, пахнувший мандаринами, выпечкой и нотками хорошего вина. Мерлин, все срослось! Все так, что лучше и не бывает. Так пусть же ей повезет снова. С последней мыслью Гермиона решительно открыла глаза и даже не удивилась, когда всего в пяти метрах от себя увидела стоявшего возле фонаря в расслабленной позе Малфоя, который с еле заметной усмешкой наблюдал за ней, засунув большие пальцы в карманы брюк. – Прекрати это, Грейнджер, – низким голосом медленно начал он, и от затылка Гермионы по телу побежали мурашки при звуке его томного тембра. – Меня слепит, как ты сияешь. – Где ты был? – одновременно с его последней фразой сказала Гермиона, и сконфуженно замерла, как только до нее дошел смысл его слов. Почему-то к щекам прилил румянец, но уже в следующую секунду, когда взгляд Драко смягчился, а усмешка стала спокойней, Гермиона почувствовала прилив смелости, особенно на фоне оставшейся позади долгой разлуки, наполненной тревожным ожиданием и ощущением, что Малфой тоже... Рад этой встречи с ней. Она не знала, что хочет сделать в следующую секунду, но шагнула навстречу Драко, смотря ему прямо в глаза, и уже собиралась задать еще вопрос, как услышала: – Гермиона! Драко, напрягшись, перевел взгляд ей за спину с застывшим выражением лица, и Гермиона после этого обернулась сама. Она ожидала увидеть кого угодно. Рона, Чейзи, даже – Мерлин упаси! – Холлвурда, вот только не… – Найт? – удивленно спросила она, оглядев запыхавшегося аврора Найта, имя которого ей до сих пор было так сложно запомнить. Как же его зовут? Энтони? Эдвард? Мерлин упаси, Эсмин? – Элвис, – неуклюже коснулся затылка Найт. – Можешь называть меня Элвис. – И словно это было важно, неловко добавил: – Моя мама – маглорожденная, она очень любила Элвиса Пресли. – Ах вот оно что, – услышала Гермиона позади себя тихий голос Малфоя с ноткой иронии и еле скрываемым раздражением, а потому едва смогла скрыть улыбку от осознания: похоже, Малфою не нравилось то, что происходит. Найт же, обратив внимание на Драко, поднял руку в знак сухого приветствия: – Малфой. Ты вернулся, как всегда. – Если меня что-то и сможет убить, Элвис, то только плохой огневиски, дурной вкус на женщин и необходимость созерцать, как с Грейнджер кто-то пытается флиртовать, – послышался в ответ скучающий голос Драко, и Гермиона, вспыхнув, возмущенно обернулась, но Малфой лишь покосился на нее, приподняв бровь, а затем снова перевел насмешливый взгляд на Найта. Дурной вкус на женщин? Попытки флиртовать? Что он несет?! Найт, помрачнев и выдержав взгляд Драко, снова посмотрел на Гермиону. – Я надеюсь, я вам не помешал? Гермиона, мы можем поговорить наедине? – Нет, – прозвучал сухой ответ Малфоя за спиной у Гермионы. – Да, – в унисон с ним сказала она и, стиснув зубы, сдержалась, чтобы вновь не обернуться. Найт, по всей видимости, озадачился, но все же неуверенно двинулся с места, кивнув головой в сторону и приглашая Гермиону присоединиться, а потому она в ответ слегла кивнула и отошла с ним на расстояние, где услышать, о чем они говорят, было невозможно. Хоть они по-прежнему и были на виду у Малфоя, на которого она украдкой поглядывала. – Знаешь, мы как следует все еще не познакомились… – начал Элвис, тоже быстро кинув взгляд на Драко. – Прости, Малфой тебя здесь ждет? – Нет, – быстро выпалила Гермиона, снова невольно посмотрев на Драко, который теперь, казалось, потерял к ним всякий интерес и принялся увлеченно разглядывать свои ботинки, перекатываясь с пятки на носок и заведя руки за спину. – Не думаю, во всяком случае. Конечно, она думала. Надеялась, что он ждет именно ее. Ведь, возможно, ему так же необходимо поговорить о… Обо всем, как и ей. О том, что между ними происходит. О том, что они все еще друг другу… Должны. – Слава Мерлину, – с явным облегчением выдохнул Найт, услышав ее ответ, и тут же засмущался. – Я просто… Просто ты мне давно нравишься, Гермиона. Ты такая… Такая… Особенная? «Что?» – пронеслось в голове Гермионы в этот момент, когда она во все глаза уставилась на Найта. Она, конечно, ожидала что-то в духе поздравления с успехом на выполнении задания, или просьбу замолвить словечко о нем перед Асторией, или на худой конец ироничное восхищение тем, что хотя бы сегодня она не вела себя как дура, но признания в чувствах – это уж точно не входило в ее список ожиданий насчет мотивов разговора довольно миловидного и слегка неуклюжего Найта, который даже внешне, в самом деле, был похож на Элвиса Пресли. – Я… Подожди, что ты сказал? – в итоге, ошеломленно переспросила Гермиона, когда вновь обрела дар речи, и невольно покосилась на Малфоя, до той поры расхаживавшего по небольшому периметру дворика, а теперь замершего на одном месте. – Я бы хотел пригласить тебя на свидание, – чувственно продолжил Найт, по всей видимости, вложив всю последнюю смелость в этот вопрос: – Если ты хочешь, конечно, Гермиона. А Гермиона была поражена до глубины души. Ее только что пригласил симпатичный аврор на свидание? Прямо на глазах Малфоя?! – Но как же… Астория? – тихо начала Гермиона, сопоставляя факты и вспоминая сегодняшнюю ситуацию на берегу. – Ты же ей улыбался, так на нее смотрел в тот момент, на пляже, и я думала, что именно она тебе… Найт, услышав это, тихо засмеялся, и Гермиона зарделась, почувствовав себя глупо. – Гермиона, ты разве ничего так и не поняла? – произнес Элвис, покачав головой с усмешкой. – Ты же самая умная ведьма современности или, как минимум, Министерства. Вернее, я так считаю. В этот момент Малфой демонстративно закашлялся, стараясь подавить смех, что моментально заставило Гермиону вскипеть от раздражения. Перехватив его взгляд, она сделала все, чтобы Драко понял: она бы сейчас уронила этот фонарь, под которым он стоял, на него. Но, к счастью, Найт отвлек ее. – Гермиона… – услышала она мягкую интонацию в голосе, когда Элвис сделал шаг к ней и несмело коснулся ее плеча рукой, облаченной в такую же аврорскую перчатку, как у Малфоя. – Сегодня на тренировке я действительно улыбался в ответ на любезность Астории. Но все это время я смотрел только на тебя. Гермиона удивленно вздохнула и внезапно ощутила такой прилив разливающихся в ней тепла и благодарности к этому неуклюжему в проявлении своих чувств, но, похоже, такому доброму парню, что невольно подошла ближе. – Элвис, мне очень приятно твое предложение, но… – Без шансов, парень, она уже кое с кем встречается, – внезапно показавшись из-за спины Найта, на ходу бросила Панси и стремительно прошла мимо них в сторону Драко со словами: «Ты где пропадал, черт тебя дери?». А следом за Панси появился Рон, который таким взглядом окатил Найта, что тот невольно будто стал меньше ростом и сделал шаг от Гермионы назад. – Что тут происходит? Гермиона, с тобой все в порядке? – притормозил Рон, не сводя взгляд с Элвиса, который, справившись с секундным замешательством, расправил плечи и теперь смело посмотрел на Рона в ответ. – Да, Рон… Мы просто разговариваем, – улыбнулась ему Гермиона, стараясь выглядеть спокойной, хотя внутри нее царил целый эмоциональный шторм из смеси ликования, волнения и воодушевления. – Наедине, – настойчиво добавил Найт, и глаза Рона расширились от изумления, а затем к нему словно пришло понимание ситуации в целом, и это ему явно не понравилось. – Все в порядке, иди, – улыбнулась Рону Гермиона, постаравшись как можно доверительней посмотреть на него. – Ты точно уверена, что… Там у Билла какая-то катастрофа, и мне прислали срочную сову, так что… – с досадой начал Рон, почти отчаянно переводя взгляд с Гермионы на Элвиса и обратно. – Рон, – повернулась всем телом к нему Гермиона и коснулась его плеча. – Если тебе нужно идти – иди. Поговорим позже. Я тоже уже сейчас аппарирую домой. Видимо, что-то такое было в ее тоне, что Рон, выдержав ее взгляд, наконец расслабился и, еще раз недобро глянув на Найта, наконец пошел прочь и аппарировал. Вечер был дождливым, а день, если рассматривать его в разрезе цветовой гаммы, таким, что более безликим не придумаешь. Голые ветви деревьев еле заметно покачивались на ветру, словно дрожа и пытаясь согреться из-за холода угасающей осени. Небо моросило в многочисленные лужи, а былой ярко-зеленый и ухоженный гравий скорее напоминал грязно-оранжевое тусклое месиво, способное уничтожить ботинки любой прочности, чем некогда ухоженную лужайку, на которой было так уютно устраивать пикники или просто читать книгу в обеденный перерыв летнего дня. Но для Гермионы это был самый лучший день на свете, ведь сегодня столько, столько всего произошло! – Элвис, – на волне энтузиазма, жарко начала Гермиона, вновь взглянув на Найта, который уже приуныл, но все еще смотрел на нее с надеждой. – Мне очень приятно, что ты пригласил меня на свидание. И я бы с удовольствием пошла, если бы это случилось немного раньше… «Например, на целую жизнь, когда я еще не знала Рона», – добавила Гермиона про себя. «И Малфоя», – чванливо подсказало подсознание, и она приказала ему заткнуться. – Но, Элвис… Я кое с кем встречаюсь, – решив играть роль, предложенную Панси, а вернее, Драко, до конца, произнесла Гермиона. – Поэтому я не могу принять твое предложение, извини. Найт, очевидно, расстроился, а потому его плечи поникли, и подбородок опустился вниз. – Но мне, правда, очень приятно, – продолжила Гермиона, с нежностью и долей сочувствия взглянув на Найта. – Я уверена, что такой мужчина, как ты, обязательно встретит ту, кто оценит... – она неопределенно повела рукой, – все это. Я, правда, уверена в своих словах. После ее слов Найт медленно поднял голову, и на его лице расцвела грустная улыбка. – Спасибо, Гермиона, – тихо сказал он, с грустной нежностью посмотрев на нее. – Я предполагал, что у такой девушки, как ты, обязательно должен быть парень, так что… – Все будет хорошо, – в последний раз подбадривающе улыбнулась ему Гермиона, и Найт, напоследок кивнув, сделал пару шагов в сторону и спешно аппарировал. Гермиона испытала облегчение, смешанное с досадой. Фух, ну и дела. Что за день? То она годами была никому не нужна, то лучшие парни аврората словно с ума посходили. И именно в момент, когда ей это уже было не особенно надо, а вернее, не надо совсем. И где тут жизненная справедливость? Придя в себя, Гермиона медленно перевела взгляд на Драко, который все еще ждал на прежнем месте и вновь пронзительно смотрел на нее, похоже, не собираясь отводить глаз. И тогда она решила: будь что будет. Ей уже нечего терять, особенно если учесть, что, похоже, Драко действительно не уходил из-за нее, собираясь выдать очередную остроту, а потом, наверное, поговорить о чем-то серьезном. И она пошла – уверенно зашагала прямо к нему, вскинув подбородок и ожидая, что вот-вот – что-то произойдет. Драко развернулся к ней всем корпусом, и на его лице появилось такое обходительное выражение, с каким он не смотрел на нее, пожалуй, никогда. – Добрый вечер. Ты закончила? Рад тебя видеть, – наконец, галантно произнес Малфой и протянул руку, как только она подошла на достаточно близкое расстояние, чтобы увидеть его светскую улыбку. У Гермионы перехватило дыхание. Мерлин, неужели Малфой и вправду так рад ее видеть, что теперь всерьез общается с ней, как джентльмен? И даже предлагает ей свою ладонь, чтобы… Что? Притянуть в объятии? Поцеловать? А может, притянуть в объятии, поцеловать и больше никогда не отпускать? Но уже в следующую секунду, как только Гермиона начала свое вдохновленное и смелое «Я тоже», протянув кисть в ответ, внезапно из-за ее спины показалась Астория, которая приняла руку Малфоя со словами: – Да, я готова. И мне тоже радостно тебя видеть, Драко. Добрый вечер.