Мой лучший враг

Soundtrack — Kanye West «Selah» Звуки оркестра будто окольцевали их – по-настоящему окружили и словно стали пронзительнее в момент, когда они так откровенно, с таким вызовом целовались, стоя в самом центре зала. Их руки путались в волосах, пальцы до боли впивались, словно в желании что-то зло доказать, а сами они вжимались друг в друга так, словно желали раствориться в этом давно желанном контакте. Гермиона едва ли осознавала происходящее и всё же чувствовала, что задыхается, уже находится на грани паники, пока их языки изучали друг друга, а осознание реальности подкрадывалось к ней, словно дементор, тянущий свои холодные пальцы в желании погубить обоих. В какое-то мгновение, услышав пораженный вздох, она уже готовилась приоткрыть веки, но то, как Драко отчаянно, требовательно и в то же время горько-нежно перехватил её за талию, прикусив губу, заставило поддаться так давно желанному моменту и прильнуть к нему ещё ближе. - Что они делают? – услышала она приглушенный голос рядом. - Это же… Это же наша Агата , я ничего не путаю? – вторил тому другой. - Да! Целуется со своим мужем – да что они себе позволяют?! – вторгся в сознание третий, уже женский голос, и только тогда, с финальным аккордом танго, Гермиона пришла в себя, с ужасом осознав: Мерлин, это же могла увидеть Астория. Господь Всемогущий, это же мог увидеть… Рон! Она отчаянно всхлипнула в губы Драко и, резко открыв глаза, наконец, оттолкнула его. Лишь спустя пару секунд зрение к ней вернулось, и тогда Гермиона растерянно оглянулась, пытаясь найти, надеясь не найти те самые лица. Первым, кого она увидела, был Блейз, смотрящий на на неё и Драко с тенью ироничной, но всё же темной усмешки, а рядом… Череда неизвестных ей волшебников, среди которых были… Найт, Престон и… та девица, что уединялась сегодня в обед с Чейзом в кабинке. Все смотрели на них с выражением шока и неверия на лицах. Так, словно они с Драко не просто поцеловались – занялись сексом прямо на их глазах. Причем в довольно откровенной позе. Особенно предвзято смотрел Найт: в его глазах было столько презрения и какой-то завистливой горечи, словно он окончательно разочаровался в ней. Будто она стала настоящей проституткой, а тот застал её… на смене в каком-нибудь борделе. Заиграла новая подвижная композиция, сменившая неловкую тишину, и только тогда Гермиона, наконец, перевела медленный взгляд на Драко, который выглядел так… словно ни о чем не жалел. Его лицо источало мрачную уверенность, его губы, припухшие от поцелуя, были растянуты в подобие легкой невеселой усмешки, а волосы казались чуть растрепанными, и она могла поклясться: если бы Малфою прямо сейчас предложили что-то изменить в прошлом – он бы ответил «ни за что». Напротив, его нахальный взгляд, на миг скользнувший в сторону Блейза, говорил: он готов повторить это ещё раз, а потому Гермиона, сама не ожидая, резко влепила Малфою пощечину с таким жаром, что его голова резко мотнулась в бок, отчего светлые пряди взметнулись вверх. Как он смел быть таким спокойным и… довольным, когда они привлекли внимание почти всех волшебников в этой части зала?! Как он смел пытаться улыбаться, когда секунды назад целовал её прямо на глазах… авроров?! Гермиона всё ещё тяжело и яростно дышала, когда Драко, прикрыв веки и даже не поднеся руку к алеющей щеке, медленно перевел на неё потемневший взгляд сузившихся серых глаз. Он не сказал, но она будто услышала в своей голове «Ну что, довольна?», а затем уже в реальности раздался звук нескольких широких хлопков. Недоуменно замерев, Гермиона перевела взгляд на Блейза, который сделал к ним пару широких шагов. - Белиссимо! Я поражен, какая экспрессия! – сказал он, обнажив зубы в, казалось, добродушной усмешке. – Вот чего мне давно не хватало – настоящих страстей между двумя влюбленными! Искренне надеюсь, что Париж пойдет на пользу вашей сомнительной… паре . И Гермиона, уже чувствуя, как щеки по-настоящему алеют и что больше совершенно нет сил терпеть пристальное внимание, словно застывших вместе со своими бокалами, волшебников, резко рванула прочь, сама не зная, куда бежит. Она едва не расталкивала толпу, путаясь в полах длинного платья, которое в какой-то миг подхватила за подол и увеличила темп. Каблуки грозились вот-вот сломаться, … и так и случилось – в момент, когда она выбежала на палубу, где миловались несколько парочек - Гермиона едва не споткнулась, сломав один, но не остановилась. Напротив, она бежала так, словно хотела спрятаться от самой себя, от противного осознания, что в тот момент, когда она целовалась с Драко… В момент, когда поддавалась его рукам и давала волю своим, она была… собой. Ей, к сожалению, и в правду было плевать, что их может увидеть кто-то… неподходящий. Да что там! Где-то в глубине души Гермиона этого хотела – чтобы все знали, чтобы все узнали, какой смелой она стала. Какой отчаянной и безрассудной могла быть, когда рискнула по-настоящему чувствовать, чего так давно себе не позволяла. И сейчас, когда она, уже задыхаясь, почти настигла носа лайнера, обогнув физические препятствия в виде пары колон и миновав защитный барьер заклятьем, её неправильно, так ужасно пьянило ощущение, что и Драко… делал то же самое. Дерзко играл роль «ревнивого мужа», буквально вырвав Гермиону из объятий Блейза в момент, когда она уже и не знала, как дальше поступить, чтобы и не оттолкнуть того и в тоже время увернуться от его дурманящего напора, которому она не была готова и не хотела поддаться даже ради цели. Даже ради того, чтобы узнать чуть больше о «клубе Избранных». - Грейнджер! – пронзил тишину голос Драко, когда она вцепилась в поручни ограждения, жадно глотая соленый воздух и смотря в темную даль, навстречу которой сейчас неслась вместе с кораблём, находясь на краю палубы. Как давно она уже стояла на краю? Как давно она уже не боялась этого делать?! - Оставь меня! – даже не обернувшись, яростно выкрикнула Гермиона и сморгнула подступившие слезы. Она не плакала - в ней больше не осталось настоящих слез, но бьющий прямо в лицо ветер, развевающий её волосы и накинутый на плечи атласный палантин, заставил ее глаза увлажниться. - Ничего не произошло! Я всего лишь спас положение – поступил, как того требует моя роль! – добавил Драко, и она горько усмехнулась, мотнув головой. Оттолкнувшись от перил, Гермиона смело развернулась и вскинула подбородок, прямо посмотрев на Драко. - Как того требует твоя роль?! – разве что не выплюнула она, ощутив, как прилив отвращения с раздражением разве что не выливается из её слов прямо на Малфоя, который… выглядел поразительно собранным. И, уже отдышавшись, смотрел на Гермиону настороженно, но всё же так сосредоточенно и пронзительно, что её чувства вмиг поутихли. - Так, чтобы все поверили – мы пара, - вскинул он к ней ладонь, чуть двинув вбок подбородком. - Это нужно для задания и… - сделал он к ней пару шагов отвлекшись лишь на миг, чтобы бросить в пустоту позади себя заглушающее заклинание, - и это было нужно мне. Гермиона пару раз глубоко вдохнула, собираясь что-то сказать, но не могла выдавить и слова, смотря, как Драко к ней приближается. Как приближается сама неизбежность к ним двоим. - Я знаю! – в итоге отчаянно выкрикнула она, смело шагнув к нему навстречу, решив, что если Малфой и ожидает от неё поведения затравленной зверушки - он глубоко ошибается. – Я знаю, какая этому цену! Из-за всего… этого ты можешь умереть! Драко замер, услышав её слова, а она продолжила, снова сделав шаг. - Я знаю, что ты должен жениться на Астории по какой-то особой, по-настоящему страшной причине, и я не хочу, не желаю смотреть, как ты обрекаешь себя на смерть, проделывая такое на глазах у всех! Целуя меня, хоть и продолжая играть, касаясь меня, даже если того требует миссия, а потому… - Гермиона отчаянно мотала головой, впадая в настоящую безысходность, в то время как Драко резко вздёрнул подбородок, словно полоснув её острым лезвием. - Я никогда не играл! – поднял он руки вверх, будто сдаваясь. - Я всегда делал с тобой то, чего... по-настоящему хотел! – наконец, сделал к ней шаг Малфой, и она… поверила ему. Так просто поверила, пока он пронзительно смотрел на неё. Пока порыв ветра ерошил его волосы, пока развивал полы его мантии, словно хотел стереть его не только с палубы, но и с лица Земли. О, каким же Драко казался нерушимым и искренним. Вся его вытянутая поза с расправленными плечами и вскинутой головой говорила ей, что нет ничего, способного его сейчас сокрушить. Словно на это никто не был способен. Словно на это была способна… только она. Та, которая позволила ему приблизиться к себе и не сделала ни шага назад. Спина Драко заслонила свет прожектора, окунув его в полумрак, и Гермиона пару раз моргнула, чувствуя смятение от того, как близко они теперь оказались друг к другу. - Я… Я знаю всему цену, Грейнджер, и просчитываю слишком давно каждый свой шаг. А Блейз Забини… Он не тот, кем кажется. Он способен на всё, он… Просто держись от него подальше, если тебе пока что неясно это. - Я знаю! – разве что не ударив себя в грудь, сказала Гермиона, шагнув к Драко чуть ближе. Так, что между ними не осталось расстояния. – Я уверена, что он знает Высшего, что, возможно, даже является одним из них, и мне удалось напасть на след… Мне почти удалось узнать что-то очень важное, Малфой, пока ты всё не испортил! Она увидела это за секунду, прежде чем закончила свою речь – то, чего он хотел. И его взгляд, скользнувший на её губы, лишь подтвердил это: уже в следующий миг она почувствовала его руку, лёгшую ей на талию в попытке притянуть к себе. - Нет! – закричала Гермиона, оттолкнув Драко от себя и отступив назад, из-за чего сама едва не упала, неловко приземлившись на сломанный каблук. – Достаточно риска! Мы и так чуть не сдали себя, когда ты решил продемонстрировать свою… свою… Довольно! Мы не должны, мы не можем подвергать себя такой опасности! Ведь ты… ты можешь… Она чувствовала: дыхания уже не хватает, а её захлестывает настоящая паника, когда стремительными картинками перед глазами проносятся воспоминания о разговоре с Панси. - Вижу, та бутылка шампанского окончательно развязала Паркинсон язык, верно, Грейнджер? – слова Драко, сказанные звенящим от напряжения тоном, вернули Гермиону в действительность. – А ты не думала, что она не знает и доли настоящего положения вещей? Ветер свистел в ушах, а Гермиона чувствовала это щекочущее ощущение, возникающее всегда, когда Малфой читал её мысли, а потому в какой-то миг, заблокировав свой разум, разве что не бросилась на него с кулаками. - Да как ты смеешь шутить с этим?! Как смеешь так поступать, обрекая меня на такой риск?! Я не переживу, если с тобой что-то случиться, ублюдок! Я просто… умру, если ты это сделаешь, гребаный… Но Драко не дал ей договорить – лишь крепко схватил её в охапку и так отчаянно и резко прижался к губам, что Гермиона даже не успела вздохнуть. Даже не успела осознать, что произошло, когда он поцеловал её, а следом, резко отстранившись с характерным для поцелуя звуком, перехватил за предплечья и встряхнул. - Послушай меня внимательно, Грйенджер, - резко начал он. – Ты обещала мне доверять, ты должна мне верить и всему, что происходит! Ты должна знать, что если я целую тебя… - Малфой горячо прижался к её лицу щекой так, словно хотел о неё потереться, - то так надо! Все это – часть нашего задания! Часть нашей сделки, которую… - Значит, для тебя всё это – лишь сделка?! – попыталась вырваться Гермиона, но Драко не дал ей этого сделать. Лишь посмотрел так сосредоточенно и прямо, что она не могла не слушать – так и замерла, ожидая его следующих слов. - Это никогда не было лишь сделкой! Это началось намного раньше, чем ты думаешь, и это то… чего я искренне хочу, - с надрывом произнёс он, ещё сильнее приблизившись к ней. – Быть с тобой, трогать тебя, целовать… Хотел так давно, что скажи я тебе всю правду – ты никогда не поверишь мне. - И при этом ты всё ещё собираешься на ней жениться?! Стараешься помочь мне сделать то же самое – выйти замуж за Рона, заставив его влюбиться?! Драко горько усмехнулся, прильнув к ней так, что их носы уже соприкасались, и она чувствовала его свежее, прямо подобное бризу, дыхание. - Самая умная, роскошная ведьма современности не замечает очевидных вещей. Как… горько, - выдохнул он ей в губы, слегка проведя по ним и на миг болезненно зажмурившись. - Прекрати! – отвернула голову Гермиона, снова попытавшись вырваться, и отступила назад, прямо к впившимся в спину перилам. – Перестань рушить всё! - Всё уже разрушено, Гермиона! Уже слишком поздно! Мы … не можем… - перехватив за талию, Драко снова жестко притянул её к себе без тени улыбки – лишь с настоящей и отчаянной жаждой в глазах. - Нет! Я смогу, я… Но, конечно, она не смогла – просто поддалась и буквально рухнула в его объятия, когда Драко перехватил руками её лицо и набросился на неё в поцелуе. Гермиона преклонилась через бортик, поддаваясь его губам, его языку, его рукам, сейчас скользившим по телу в таком желанном, таком нужном движения, и в какой-то миг ей показалось – она сейчас упадет. Прямо рухнет в воду вместе с Драко, который не давал ей этого сделать, крепко держа одной ладонью за талию, давая возможность почувствовать себя… в безопасности. Хотя о какой безопасности могла идти речь, когда их опять, опять могли увидеть! Когда любой аврор, решивший совершить прогулку к носу лайнера, мог наткнуться на них – уже точно не играющих никаких ролей и просто поддающихся эмоциям! Но она не хотела, просто не могла остановиться – жадно вбирала его в себя, позволяя языку скользить внутри рта, отвечая ему ответным движением, просто растворяясь и теряясь в моменте, который снова был честнее всего, что она делала за долгие годы! Гермиона сказала сегодня Панси, что проклята: она, правда, ощущала, что уже окончательно слетела со своего личного пьедестала добродетели, когда связалась и позволила себе что-то почувствовать к Драко Малфою, который сейчас скользил ладонями вдоль её бедер и задирал юбку, устраиваясь теснее между её ног. И когда он с рыком совершил инстинктивный толчок к ней, коснувшись плотью сквозь брюки того места, где сейчас уже всё разве что не горело жарким пламенем, Гермиона не сдержалась – запрокинув голову и на миг потеряв ощущение его губ, исступленно застонала, ощущая его твердость. - Чувствуешь, как сильно я хочу этого? Понимаешь, что я не притворялся ни секунды?! – схватив её за загривок, притянул снова к себе Драко, смотря на неё так, что она уже чувствовала – её белье мокрое насквозь. – Поверь, это правда, для меня стоит всего! Даже того, что я могу… Гермиона не дала ему договорить – лишь снова сама притянула его к себе в поцелуе, обхватив растопыренными пальцами его лицо и слившись в этом мгновенье с поступательными движениями его бедер, вжимающимися в неё так сильно, что назавтра мышцы паха наверняка будут ныть. И как же ей сейчас было хорошо… Как же было больно в эту минуту. Но она не была способна отступить. Не унимающийся ни на секунду ветер, обволакивающий их, сейчас был подобен настоящему шторму, нет, бушующему урагану, сносящему всё на своем пути: и её самоконтроль, и её принципы, и её логику, которой она должна… должна… нет, она сейчас не должна ей следовать. Гермиона понимала, что теперь никому ничего не должна, кроме как себе в этом чистом желании поддаться своим чувствам к… нему. И сейчас, когда Драко, двигаясь поцелуями по её разгоряченной коже ниже к ключице, сжимал подол платья уже у самых бедер, она чувствовала – он хочет того же самого. Так этого хочет, что делает это вопреки всему. Вопреки грозящей опасности быть застигнутыми в любой момент. Вопреки вероятности, что они могут оступиться, и это падение будет стоить жизни. Вопреки всему, что было «до» и будет «после»… да, они оба делали это. Позволяли желаемому произойти. В какой-то момент, Гермиона ощутила, как пальцы Драко поддели её трусики и резко стянул те вниз. А потом… он опустился на колени прямо перед ней, из-за чего она пораженно ахнула. - Переступи, - звенящим от возбуждения голосом скомандовал Драко, посмотрев на неё потемневшим взглядом и приоткрыв влажные губы. - Нет… - в панике чуть свела она колени, но лишь наткнулась на его плечи, не давшие это сделать до конца. - Переступи, - уже более властно прорычал Драко, коснувшись губами внутренней стороны её бедра, из-за чего Гермиона, зажмурившись, исступленно втянула воздух через нос и невольно слегка приподняла ногу, позволив Драко стянуть тонкую ниточку трусиков вниз и, наконец, снять их с подъема ступни. - Хорошая девочка, - пробормотал Малфой, губами проведя от щиколотки к колену, а затем двинулся выше, обхватив её ягодицы сквозь сомкнутую ткань платья. - Малфой, стой! – в панике сжала его голову пальцами Гермиона, не веря, что он… что он в самом деле хочет… Она издала гортанный стон, когда Драко, нетерпеливо убрав её руку и резко отведя ту ей за спину, впился в нее губами там, где она так давно хотела ощутить его. Почувствовав, что если сейчас не найдет опору – то тут же рухнет, Гермиона судорожно обхватила ладонями поручни позади себя и невольно подалась бедрами вперед его умелому языку, двигающемуся в таком ритме, что она чувствовала – ей не понадобится много времени, чтобы это закончилось самым ярким оргазмом в её жизни. По сути, вторым настоящим оргазмом в жизни, подаренным Драко, который сейчас так бесстыдно, так требовательно ласкал её, сжимая ягодицы и притягивая к себе, что она уже была совершенно обезоружена. Лишь шумно глотала воздух, извиваясь, перегибаясь через бортик, издавая такие стоны, что если бы не заглушающее заклятье – её бы точно услышал весь лайнер. - Гермиона! – внезапно она услышала вдалеке голос Рона, когда пик наслаждения уже был близок, как никогда. Резко открыв глаза, Гермиона инстинктивно попыталась оттолкнуть Драко, но тот с рыком лишь прижал её ещё сильнее к себе, не давая двинуться. - Малфой, там Рон! – почти как в агонии, уже отчаянно извиваясь и чувствуя, как он увеличил темп и напор языка, которым в какой-то момент прошелся прямо от лона к верху, она снова иступлено застонала. - Черт, Найт сказал, она где-то… - послышались уже чуть громче, прямо за высокой колонной слова Рона, скрывающей их от его глаз, в ответ на что Драко не остановился – лишь продолжил с ещё большим рвением начатое. Гермиона, уже потеряв себя окончательно в этих ощущениях, на миг наклонила голову назад, испытывая острый прилив адреналина от того, что в любой момент их могли… - Малфой, нас могут увидеть! – собрав последние остатки воли, резко выкрикнула Гермиона, и только тогда Драко резко поднялся и так вжался в неё своей уже по-настоящему каменной плотью, что она, ощутив, как поручни впились в ягодицы, невольно сладостно выдохнула от этого прикосновения. - Молчи, - прошипел ей Драко, вложив в её рот два пальца, в то время как другой рукой… Пальцами другой руки… скользнул внутрь, накрыв большим чувствительную точку. Гермиона уже не понимала, что происходит – просто обхватила спину Драко и сжала зубами его фаланги с полувскриком так, что только это удержало её на ногах. - Гермиона! – снова, опасно близко раздался голос Рона, который, похоже уже был готов завернуть за колонну и наткнуться на них – так бесстыдно отдающихся страсти у самого носа лайнера, который, казалось, увеличил свой ход. Прямо в такт действиям Драко, пальцы которого с характерным звуком резко входили и выходили из неё, пока он вжимался своей плотью в её бедро и прикусывал её шею так больно, что там наверняка останется след. И всё, всё слилось воедино: и его кружащее движение подушечки прямо в центре, и его поступательные движения безымянного и среднего пальцев, и его твердые толчки в её бедро, от чего ей казалось – он тоже, как и она, прямо сейчас… А потом произошло сразу несколько вещей. Едва приоткрыв веки, в попытке хоть как-то удержать контроль над ситуацией, она увидела застывшую с широко раскрытыми глазами Панси. Она услышала шаги Рона, который уже почти последовал за ней. Она почувствовала, как Драко увеличил темп, а потом… Потом всё. Она взорвалась. Просто улетела прямо в это ночное небо, которое увидела, когда запрокинула голову с громким гортанным стоном прежде, чем зажмурилась и осознала, как Панси закричала: «Стой! Её здесь нет! Я вспомнила, где в последний раз…» Гермиона уже не слышала окончания этой фразы, пока растворялась в своем «окончании» и чувствовала, как мышцы сжимаются вокруг пальцев Драко, в объятия которого она обессилено рухнула. *** Панси не слышала вопросы Уизли, которые тот бросал так, словно сыпал самыми заклятьями. Она лишь бежала, увлекая его за собой за руку и чувствуя, как мерзкая тошнота подступает к горлу. Видеть этих двоих… Видеть, как эти двое снова трахаются на палубе – о, Мерлин, дай ей сил! - Холлвурд настаивал, чтобы я привел её как можно скорее, но… Но Панси было плевать, чего там хотел Холлвурд: она хотела блевать. Именно поэтому, в какой-то момент бесцеремонно разбив мерзкую парочку, стоящую у бортика, она перевесилась через него и сделала это – вырвала всё содержимое желудка наружу так, словно этим могла помочь себе избавиться от всех воспоминаний об увиденном. - Эй, Панси, что с тобой? – тут же подоспел Рон, предварительно что-то зло бросив туристам, которые весьма нелицеприятно выразились в её адрес. - Я… Я в порядке, - утирая губы рукавом и не оборачиваясь, выдавила Панси, а потом, после нового приступа её снова с чувством стошнило прямо в пену океана, радостно подхватившего блевотину. - Черт, неужели, у тебя морская болезнь или, как там её… - положил ей руку на спину Уизли, и она, наконец, выпрямилась. - Я в порядке, ясно? – резко обернулась к нему Панси и невольно смягчилась, увидев его обеспокоенное лицо. – Немного перебрала днём с Грейнджер, всего-то. Она не врала – они и вправду выпили лишнего, прежде чем уснули и вернулись к заданию, так что её версия была очень убедительной. Хоть и не до конца соответствовала действительности. Уизли шумно выдохнул через рот и засунул руки в карманы брюк. - Может, тебе стоит вернуться в номер? Он выглядел таким растерянным, когда сказал это, что Панси невольно захотелось его обнять. - Нет, давай найдем её, - попыталась она выпрямиться и крепко схватилась за поручень, стараясь уверенно смотреть на Рона, чтобы у того не осталось сомнений в принятом решении. На палубе слышались звуки не унимающегося оркестра и голос певицы, как раз поющей что-то про зарождающуюся любовь, что вмиг выбило из Панси всякую романтическую дурь вопреки обстоятельствам. Как и следующие слова Уизела. - Как думаешь, это правда? Ну, то, что сказал Найт? – выдержав паузу, отзеркалил он её позу, на миг погрузившись в свои мысли. Конечно, она не сомневалась в своем «да», хоть это и снова ввело её в настоящий шок: сложно было поверить, что после всего… После того, что Грейнджер узнала - она осмелилась… на такое. - Да, наверное, - в итоге выдохнула Панси, обессиленно схватившись за поручень перила уже двумя руками, но заметив реакцию Рона, добавила: – Вернее, на то была причина, Уизли. В смысле, не думаю, что есть повод для волнения. Она краем глаза видела, как целая гамма чувств сменилась на этом уже по-своему родном лице, а потому, чтобы усилить эффект, положила ладонь на предплечье Рона, который чуть дернулся от её прикосновения, но не отстранился. - Эй, мы на задании, помнишь? – чуть мягче и приглушённо добавила Панси и, заметив, что та парочка волшебников всё ещё на них пялится, нерешительно дотронулась до щеки Уизли, на что тот вмиг вернул к ней взгляд. Что-то такое горькое проскользнуло в его глазах, что она неловко всё же убрала пальцы и прижала руку к груди, вновь посмотрев на океан. Мерлин, дай ей сил. Дай ей сил выдержать это испытание, в котором она всё же постарается остаться хорошим человеком и поступить так, как должна. Над океаном больше не кружили чайки – казалось, вся жизнь там, за бортом замерла. А Панси застыла, понимая, что дальше её ждет непростой разговор. - Ты, правда, не хочешь быть со мной? – внезапно раздался полуобречённо и тихо голос Рона, на миг выбивший из неё дух и способность оставаться тем самым «хорошим человеком». Сердце затрепетало, как бойкая пташка в клетке, и Панси пришлось приложить все свои усилия, чтобы изобразить безразличие. - А ты, правда, не хочешь быть с Грейнджер? – в итоге парировала она, стараясь звучать как можно более безэмоционально. О, чего ей это стоило! Непослушная волна ударилась о борт, тошнота снова подступила, но Панси сдержалась лишь потому, что блевать уже было нечем, а сама так не решилась взглянуть на Уизли. А тот, как назло, молчал. Просто стоял… рядом, какое-то время не сводя с неё пристального взгляда, и Панси, нервно поведя плечом и желая сказать хоть что-то в этот неловкий момент, с мрачной усмешкой произнесла: - Слушай, нам не нужно прикидываться, будто ничего не было: да, мы трахнулись. Да, в какой-то момент мы что-то там почувствовали, но это… Это не меняет ничего. Я всё уже сказала тебе тогда… после. Можешь расслабиться и горевать о Грейнджер, сколько захочешь. Она не знала, почему так поступает. Почему всё ещё так поступает, когда знает слишком… многое. Может, где-то в глубине души Панси осознавала, что чувства Грейнджер к Уизли взаимны? Может, где-то подсознательно она понимала, что пока будет так – ей точно ничего не светит? В любом случае хватит – она устала быть «очередной» в списке побед кого-то, кого считала таким привлекательным, что от этого каждый раз зубы сводило в тоскливых мечтах. Как бы ей хотелось, чтобы тело просто не предавало её, когда разум говорил «Беги». Она слишком хлебнула всего этого дерьма с Ноттом, так что с Уизли все и вправду было решено еще с самого начала. В правду ли?.. - Может, ты и права, - в итоге сказал Рон, посмотрев вперёд, и Панси показалось – ей дали под дых. – Может, мне тоже стоит ко всему относиться… проще. Так, как это было раньше. Панси невольно горько усмехнулась и сморгнула слезы, облизнув губы. Всё как она и думала. Ничего нового. Лишь тишина и… боль. - О, надеюсь, я ещё потанцую на вашей свадьбе, - не сдержалась – съязвила она, но Уизли… кажется, не заметил. Напротив, будто что-то изменилось в его лице, когда он повернул голову вновь к ней. Словно защёлкивая замок, и пташке теперь точно не вырваться на свободу. - Ты, правда, хочешь, чтобы мы с ней были вместе? «Нет, нет, конечно, чёрт возьми, нет!» - забилась птица в агонии о прутья грудной клетки внутри. - Больше жизни, - всё тем же безразличным тоном сказала Панси даже без всякого сарказма, ведь, как бы ни было тяжело, она понимала - это лучший вариант для всех: и для Грейнджер, и для Уизли и, особенно, для Драко. Мерлин, как бы стало проще, если бы последний больше не имел доступа к трусикам Грейнджер. Может, хотя бы тогда он останется жив. Пусть и ценой жизни всех убогих пташек, расправляющих крылья в ней. - Я только всё порчу, - видимо, ничего не понимая в эмпатии, продолжил Уизли, чем делал ей ещё больнее, будто резал по живому. – Я уже всё испортил, Пэнс. И с ней, и… с тобой. Панси медленно скосила взгляд на его обреченное лицо и впервые за долгое время ей стало его искренне жаль. О себе она точно не думала в этот момент, когда инстинктивно протягивала к нему руку в желании положить ту на плечо. И внезапно, смотря на его сломленную позу, к ней пришло решение. Нашлись слова, способные многое изменить. То, что могло бы помочь им всем: выбить из неё и Рона всю дурь, а ещё, может быть… Что-то изменить в отношениях Грейнджер и Малфоя, который грозился оставить ту с разбитым сердцем уже в конце круиза. Мерлин, Грейнджер наверняка, совсем не понимает, каково это – влюбляться, доверять, а потом… разве что не выблёвывать кишки, видя любимого мудака с другой. И она, Панси, должна поступить правильно. Она должна попробовать всё исправить. - Я могу помочь тебе, - внезапно для самой себя, сказала Панси, так и не коснувшись Рона, но решившись на него прямо посмотреть. Уж лучше бы она этого не делала: высокая и широкоплечая фигура больше (давно) не казалась ей долговязой. Прямо в этот момент Уизли казался ей, как никогда, привлекательным, очевидно увлеченным другой и потому… недоступным. Всё, как она любила. Черт. - Помочь с чем? – слегка развернулся к ней Рон, чуть нахмурившись и выпрямившись. Не стоило ему этого делать – решив для себя всё, ей бы было куда легче идти до конца, если бы он не был так идиотски и бесяще хорош собой. - Я могу помочь тебе добиться, Грейнджер, - в итоге произнесла Панси, отзеркалив позу Рона, пока океан окончательно уносил вдаль её рвоту и только что разбившиеся надежды на… что-то. – Могу помочь сделать так, что она не устоит – и бросится в так тобой желанные объятия. Какое-то время Рон не веря смотрел на неё и выглядел так, будто она говорит дикую чушь. Выглядел так, будто вот-вот будет готов сказать что-то в духе «Ты сдурела?! Мне нужна только ты!» или хотя бы «Мне нужно выпить». От последнего она бы точно не отказалась, хоть организм и отреагировал на эту мысль вновь подкатившей тошнотой. - И как ты это сделаешь? – в итоге выдохнул Уизли, в глазах которого мелькнула тень обреченной надежды. Но, похоже, уже была обречена она сама – ещё с того момента, как эта мысль поселилась в её голове. - Доверься мне, - вымученно улыбнулась Панси, надеясь, что Рон не увидит, как сильно сейчас ей хочется бросится за осколками своих чувств в воду. – Я знаю, что делать. Через пару секунд на его лице расцвела виноватая улыбка, и он в сердцах прижал Панси к себе, что было громче любых сказанных вслух слов. Часть её окончательно утонула в океане, когда она в ответ слабо сомкнула ладони на его спине, ощущая, как уже само сердце просится за борт. *** Гермиона залетела в номер и уже бросилась в гостевую комнату, как её за руку перехватил Драко и тут же резко притянул к себе. Конечно, она и не думала сопротивляться, без боя сдалась в этой их «убегай-падай» игре: просто снова поддалась этому безумию, ощущая его жаркие губы, а потому сладостно застонала в них. - Мерлин, нет… - притягивала она его к себе, на что он лишь усмехнулся, на ходу сбрасывая с себя мантию. - Упоминать Мерлина в такой момент могло прийти только тебе в голову, Грейнджер, – Драко на миг отстранился он от неё с ухмылкой, но она лишь снова нетерпеливо притянула его, скользнув языком к нему в рот, который он с готовностью встретил своим. То, что сейчас, сегодня происходило… Это было чистым безумием. Таким, когда уже не остаётся никаких преград. Таким, когда преград всё ещё слишком много, но ни одна из них больше по-настоящему не имеет значения. Ни взявшийся под ногами неудобный пуфик, о который она чуть не споткнулась, ни их лишняя одежда, сейчас совершенно не нужная, как Адаму и Еве в их первородном, но чистом грехе, ни любые домыслы и устои морали, больше не имеющие над ними никакой власти. Ничто их не могло остановить. Хотя, если задуматься, именно сейчас, сейчас и был тот момент, когда она, Гермиона, должна остановиться! Но, ощутив прилив возбуждения в миг, когда Драко резко прислонил её к себе, она больше не думала, не хотела думать об этом. Напротив, она вопреки всему смело дрожащими пальцами расстегивала пуговицы его белой рубашки. Она проводила ими по его и без того взъерошенным волосам и задирала ногу так, чтобы он мог её как можно жестче и теснее вжать в стену, сокращая между ними и без того ничтожное расстояние. И даже боль от удара головой сейчас была для неё не падением, а спасением! Давно ли падение стало спасением? - Ты уверена… что хочешь продолжить? – сняв тонкие бретельки платья, теперь едва державшегося на её возбужденных сосках, проникновенно спросил Драко и накрыл ладонью её грудь, пристально заглянув в глаза. - Уже нет ничего, что могло бы меня остановить, - окончательно стянув с себя верх платья, затуманено, но прямо посмотрела на него Гермиона, и Малфой, окинув её горячим взглядом, с полувздохом-полурыком прильнул к её груди, подхватив зубами сосок. Она сладостно застонала, зарывшись пальцами в его волосах и подавшись бедрами Драко навстречу, но, как это обычно бывало, стоило только ей это произнести – как послышался громкий стук в дверь, а затем – и голос Рона: - Агата, я знаю, что вы здесь! Открой! Драко приглушённо выругался, но не отстранился – наоборот, как в тот раз и на палубе, притянул её к себе ещё сильнее. Гермиона, с беспокойством глянув в сторону источника шума, легонько всхлипнула и запрокинула голову, отдаваясь ощущению скользящей ладони Малфоя по внутренней стороне её бедра. - Нас прислал Голдриан! Есть срочное сообщение! – не унимался Рон – снова отвратительно мешал, когда Драко уже почти добрался до цели и разве что не сводил с ума своими прикосновениями. - Не открывай, - чуть отстранившись, настороженно и жарко произнёс Драко, а после коснулся пальцами обнаженной кожи там, где уже давно не было трусиков. - Но, мы должны, Малфой… Холлвурд, - едва не захныкала Гермиона, уперевшись головой в его плечо и пытаясь совладать с дыханием, пока тот снова двигал пальцами так, что даже если бы она хотела – не смогла бы этому научиться. - Холлвурд подождёт, - горячо прошелся языком по чувствительной коже шеи Драко и, собрав распавшиеся волосы на затылке в кулак, резко притянул её лицо к себе. – Ясно? И она снова с желанием, почти в агонии прильнула к нему губами, нащупав рукой твердость в его паху, в ответ на что Драко зарычал и подался ладони Гермионы навстречу. - Я слишком долго ждал, черт, как же долго я… - сквозь зубы прошипел он, накрыв её кисть своей, но вдруг снова раздался стук. - Малфой, открой! Мы вас видели. Как, впрочем, и все остальные, - не желая церемониться с искусственными именами, вдруг вступилась за Рона Панси, и это решило всё. С огромным усилием воли Гермиона оттолкнула Драко и, поддев бретельки, быстро натянула те на плечи. - Блять… - театрально скрыв лицо ладонью, обреченно отстранился от неё Драко и с чувством ударил кулаком о стену рядом, в ответ на что Гермиона бросила на него осуждающий и всё же виноватый взгляд, а после поспешила к двери, на ходу поправляя одежду. Только сейчас до неё стал доходить полный смысл слов Рона и Панси, последняя фраза которой даже заставила на миг остановиться. «Мы вас видели. Как, впрочем, и все остальные». О, Боже… Ступая не на своих ногах, Гермиона коснулась дверной ручки, хоть Драко и пытался её вразумить своим «Не делай этого!». Но, конечно, она сделала по-своему – резко распахнула дверь, и тогда на неё едва не набросился Рон. - Ты что, правда, с ним целовалась?! И, прежде чем Гермиона успела сказать хоть что-то, Панси выступила вперёд Рона и посмотрела прямо на неё. - Тебя с Малфоем искал Холлвурд. Стало известно имя перебежчика, который должен передать информацию. *** Сен-Тропе, безусловно, был прекрасен. Залитый солнцем и окутанный свежим бризом, он был будто создан для того, чтобы бесстыдно предаваться гедонизму и вкусно есть, пить, чувствовать саму жизнь, текущую в нём размеренным чередом. Они уже полюбовались на рыбацкий порт, совершили прогулку по тесным улочкам квартала Ля Понш, восхитились многообразием товаров на пёстром рынке неподалёку от набережной Джин Джарус и даже помочили ноги в прохладной, но такой манящей своими разноцветными камешками, воде берега. Но Гермиона всё же едва ли могла разделить восторг туристов, ведь все её мысли были заняты не только заданием, в рамках которого уже скоро, на закате, они с Драко должны были отправиться в Париж, но и всем произошедшим накануне. Вчера она, прежде чем найти Холлвурда, выдержала «разбор полётов» Рона, которому подробно донесли (даже не приукрасив) всё происходящее на главной палубе. И это стало катастрофой. Конечно, Гермиона и не думала оправдываться. Она смело держала оборону, даже не дав Драко вставить и слова, когда Рон разве что не крушил всё вокруг, пытаясь «выяснить правду». Видимо, попытки убедить его, что она всего лишь «выполняла задание», слабо подействовали, потому как в какой-то момент Рон насуплено вылетел из номера, предварительно взглянув на неё так, словно она предала его, а ещё сказав что-то в духе «Знаешь, Гермиона, уж от тебя я не ожидал такого!». Вообще-то она и сама не ожидала от себя «такого» - того, что нахально поддастся поцелую Малфоя на глазах у всех тех волшебников, часть которых наверняка считали их обычной эмоциональной парой, в то время как другая, состоящая из авроров… О, это произвело настоящий фурор. Гермиона всё ещё с опаской посматривала на Малфоя и Асторию, с которой столкнулась единожды, уже причалив в Сен-Тропе: они вели себя так, будто ничего не произошло, в отличие от остальных, насмешливо и осуждающе встречавших её своими вот-это-ты-даёшь-Грейнджер-взглядами и на завтраке, который она провела с Драко в напряженной тишине, и на обеде в рамках экскурсии по лазурному берегу, и теперь, когда оба сидели в тени почти угасшего солнца в каком-то маленьком кафе узкого переулка. Она ждала этого: какой-то реакции, в которой могла найти подтверждения тому, как низко и безвозвратно она пала, но… не находила. Напротив, Астория, вопреки всем взглядам и перешёптываниям, встретила её так, словно они всё ещё были подругами (а были ли?) и что-то лишь беспечно спросила о погоде и будущих планах. Ну а Драко… Он и вовсе большую часть времени молчал, подчёркнуто вежливо общаясь с ней в рамках их деловой договорённости и будто бы продолжая злиться на то, что она вчера, вернувшись в номер, ушла в гостевую комнату, даже не претендуя на кровать и… так и не продолжив начатое. Больше не осмелившись на это, думая о Роне и о том, к чему сегодня приведёт их поход в кабаре, концепция которого не сильно обнадёживала. Особенно после вопроса Холлвурда: «Грейнджер, ты самый сильный аврор из новичков и, не сомневаюсь, что способна на многое, но я уточню: ты точно готова на всё?» И вот это «всё», занимавшее её сознание, не давало на самом деле пойти на всё в текущем моменте. Хоть ей и было приятно принимать дежурные знаки внимания Драко, говорившие другим, что они – пара, и думать, несмотря на очевидную и вызывавшую в ней чувство вины, обиду Рона, что это всерьёз. Всерьёз ли? Гермиона скосила взгляд на Драко, который, казалось, был увлечён газетой, сидя напротив со скрещёнными ногами и взирая на ту поверх солнцезащитных очков с тенью спокойной улыбки. Но она была уверена: его мысли были заняты чем-то… другим не меньше, чем её. - Перестань так странно пялиться, ты нас выдаёшь, - едва шевельнув губами, ровно сказал Драко, будто и на секунду не отвлекаясь от чтения. – Лучше вспомни легенду. Гермиона, незаметно огляделась, и отметив, что их никто не слышит, облегчённо вздохнула – о, наконец-то он заговорил! - Мерлин, Алвин, неужели ты… - Три года назад. Мы встретились три года назад в Лондоне, - настаивал Драко, перевернув страницу. – Влюбились, стали жить вместе, поженились, а потом… Захотели чего-то нового. Малфой всё же быстро взглянул на неё, после чего снова перевел сосредоточенный взгляд на страницу, заслонив той лицо. - И этот новый клуб, славящийся своим… простором воображения – совершенно околдовал нас, - высокопарно констатировал Драко, на что Гермиона невесело прыснула. Околдовал их. О боги, как давно она уже хотела быть расколдованной! Даже играть бы не пришлось. - И снова этот официальный тон. Ты всё ещё злишься? - в итоге, с деланным безразличием поинтересовалась Гермиона и потянулась к своей чашке кофе, вскинув голову и прищурившись из-за угасающего солнца Сен-Тропе. На обласканной французской музыкой улочке уже зажглись первые огни, окунающие город в томный вечер. - На то, что, что мне пришлось вчера удовлетворить свои мужские нужды самостоятельно? О, нисколько, моя дорогая жена! Это же стало уже частью нашего брака, - буднично откликнулся Драко так, что она услышала усмешку в его словах. Он что, смеётся над ней? Он что… не злится на неё? Или с бравадой это скрывает, смея шутить о том… впервые упомянув то, из-за чего её щеки всё ещё пылали?! Гермиона резко обернулась к нему. Но, встретив взглядом лишь расправленный газетный лист (каков нахал!), нетерпеливо смяла его, в ответ на что Драко лишь лениво и без особого интереса вскинул брови. - Я всего лишь выполняю свою часть задания, как и ты, - серьёзно посмотрела на него Гермиона, зарумянившись. – Пытаюсь вести себя благоразумно и… не поддаваться эмоциям, когда есть план. Она не врала, и Драко расслабленно откинулся на спинку стула. - Рад, что твой оргазм стал его частью, - картинно прислонил он руку к груди, а затем, прежде чем она смогла хоть что-то возмущённо ответить, быстро глянул на наручные часы. – Нам пора. Она всё ещё сидела, наблюдая, как Малфой встаёт, аккуратно отодвинув стул, а потом, расслабленно шагнув к ней, протягивает руку, облачённую в перчатку. Помедлив, Гермиона вложила свою ладонь в его, испытав волнение от этого желанного (конечно, желанного!) контакта, а затем сдавленно вздохнула, когда Драко резко притянул её к себе, что они едва не столкнулись носами. - Ты мне ещё должна оргазм, Грейнджер, - с мрачной ухмылкой произнёс сквозь зубы Драко, а она… О, она и не думала ему перечить, когда её ноги едва не подкосились от его прямоты.