Мой лучший враг

Cecilia Krull «My life is going on» Soundtrack - Purple Avenue «Justify My Love» Linda J. «Justify My Love» Его руки уже исследовали внешнюю часть ее бедра, продвигаясь к ягодице, но Гермиона не могла игнорировать факт того, что на них смотрят. Прикосновения, которые в другой ситуации свели бы ее с ума, сейчас казались до ужаса неуместными, и она не могла отделаться от чувства, что Драко, лаская ее будто напоказ (точно, напоказ!), чувствует то же самое. И хотя он со всей достоверностью изображал страсть, все же отравляющее понимание, что они делают это по заказу, сквозило в движениях его губ, пальцев, бедер, ведь при всей внешней пылкости – он вел себя… сухо, осторожно, так, будто готов был прекратить это в любой момент. На последнее указывало и то, что он точно не был возбужден, пока механически исполнял «прелюдию», которую она тоже пыталась играть, да вот только ничего не получалось. Она ощущала себя скованной, она не могла и на миг поддаться, в любой другой ситуации кружащим голову, ощущениям, и именно поэтому, когда они не смогли поймать правильный ритм поцелуя (а они его находили всегда), Гермиона решила взять инициативу в свои руки. Причем в прямом смысле. Тронув Драко в области паха, она слегка погладила его, почувствовав, как его плоть дернулась под ее рукой. Впрочем, Малфой тут же среагировал и мягко отстранил ее руку от себя, так на нее посмотрев, словно она только что дала неправильный ответ на экзамене. По истине устрашающее зрелище! - Не сейчас, - сквозь зубы едва слышно прошипел ей Драко на ухо, а затем снова прильнул к ее шее в злом поцелуе, куснув ее так, что она искренне охнула от боли. Видимо, Гарбиэл воспринял это как сладостный стон, а потому, как заметила Гермиона, хмыкнул и наверняка расплылся в плотоядной и довольной ухмылке, в то время как она и не думала останавливаться. Что значит не сейчас? Он что, с ума сошел?! В этот момент Драко, будто опомнившись, задрал край короткой юбки и, когда она обхватила его талию ногами, все же сжал ее ягодицы обеими руками, отвесив по одной из них звонкий шлепок, в ответ на что Гермиона возмущенно посмотрела на него, но вмиг пожурила себя за подступившее неуместное возбуждение, которое моментально перевело ее восприятие ситуации на новый уровень. Уровень, когда она, совсем немного, но в правду уже была готова заняться этим… ради удовольствия. Видимо, это отразилось в ее взгляде, потому как в глазах Малфоя промелькнула тень какой-то темной, жгучей эмоции. О, Мерлин, нет, конечно, нет! Уловив какое-то движение позади Драко и чуть приподнявшись на локтях, Гермиона увидела, что к Габриэлю подошла женщина в черной лаконичной маске и, что-то шепнув тому на ухо, остановилась рядом, воззрившись на них с Малфоем так, словно ждала этого момента всю жизнь. - Теперь их четверо, - прошептала Гермиона, разорвав поцелуй и чуть скосив глаза в сторону. - Не отвлекайся, - горячо прильнул к ней бедрами Драко, и она ощутила, что теперь он по-настоящему ее хочет. Понимание этого ударило ее, снова перевернуло все с ног на голову, и Гермиона пораженно посмотрела на него. Драко встретился с ней глазами, но лишь на миг, прежде чем провести руками по ее талии вверх и остановиться на плечах, с которых едва не спадали тоненькие бретельки ее нового платья, готового составить конкуренцию тем одеяниям танцовщиц. Замерев на секунду, Малфой вопросительно на нее посмотрел, и тогда Гермиона нетерпеливо стянула те с себя, одновременно подхватив верхнюю часть одеяния и обнажив грудь. Ее щеки вспыхнули, когда она увидела реакцию Драко, и в этот момент та женщина, которая теперь поглаживала Габриэля по предплечью, прильнула к нему и снова что-то сказала, на что тот лишь приподнял уголок губ, по-прежнему выглядя завороженным открывшимся видом. Гермиона чувствовала: они жаждали того, к чему все шло. Так, как обезумевшая толпа улюлюкает, требуя продолжения темного представления в странном цирке. Так, как это делают маньяки, почувствовавшие запах первой пущенной крови. И было ясно: им нравится происходящее. Более того – они верят ему! Ведь сейчас, когда Гермиона уже стянула с Драко рубашку, а он обхватил рукой полушарие ее обнаженной груди, сомнений не было – они искренне оба перешагнули черту, за которой заканчивался Аврорат, задание и их обязанность быть «парой». Они в самом деле были парой, которой удавалось достоверно играть свои роли на глазах у всех. Роли? Гермиона внезапно вспомнила Холлвурда с его решением сделать их напарниками, и теперь ей казалось, что он знал все наперед. Будто видел их насквозь и был готов воспользоваться этим знанием на полную. Каков ублюдок! - Достаточно, - внезапно спокойно скомандовал Габриэль, и Гермиона с Драко замерли, с чмоком разомкнув очередной поцелуй, а потом вопросительно на него посмотрели. Теперь возле него стояло несколько человек в темных мантиях - таких же, в какой была одета девушка, по-прежнему внимательно наблюдавшая за ними. – Я вижу, что ваше желание друг к другу искренне, и теперь вы оба готовы пройти настоящий обряд инициации. - Инициации? – даже не прикрывшись, шокировано села Гермиона, опершись ладонями позади себя, и, наконец, девушка выступила вперед. - Все члены нашего клуба проходили это – обряд посвящения, - властно произнесла она, сверкнув глазами и поведя рукой в сторону. – Для этого вам нужно пройти к алтарю и завершить начатое на глазах всех присутствующих. Гермиона не сразу поняла смысл сказанного. Но когда перевела взгляд в то место, куда указывала незнакомка, терпеливо ожидая их реакции, она осознала, что та имеет ввиду. Теперь в ранее скрытой тьмой центральной части зала, у стены, на возвышении стояла широкая прямоугольная конструкция, напоминавшая вытянутый стол или односпальное ложе, укрытое тяжелой темно-рубиновой тканью, на которую отбрасывали свет десятки черных свечей, расположенных прямо на полу. Вокруг по обе стороны от алтаря уже собрались волшебники, скрывшие свои лица за капюшонами темно-алых, почти черных мантий, надетых на голые тела, и только сейчас, когда Драко, отодвинувшись, открыл обзор на происходящее, Гермиона поняла, что музыка уже сменилась на органную и что в зале больше никто не занимался… ничем. Наоборот, все теперь полукругом смиренно ждали их двоих, а несколько стоявших близко участников таинства расступились, создавая проход. - Полагаю, вы удивлены? – с тенью мрачной усмешки сказал Габриэл, повернувшись к ним полубоком под руку со своей спутницей. – Впрочем, неужели вы думали, что ритуал инициации будет столь простым, чтобы провести его практически наедине друг с другом? - Ничуть, - голос Гермионы даже не дрогнул, когда она сказала это, но все же удержалась от того, чтобы не взглянуть на Драко, который смотрел прямо перед собой и, тяжело дыша, казалось, едва сдерживался от того, чтобы не потащить ее прочь. - Отлично, - скрестил руки за спиной Габриэл, а потом, медленно осмотрев Гермиону и Драко, добавил. – В таком случае все пройдет легко. Она не знала, что делать дальше. Все выглядело таким странным и непонятным, что просто слепо последовать указанием стало бы… стало… И Драко начал первым, поднявшись с софы и выпрямившись в полный рост, будучи все так же полуголым. - Что нам следует сделать, чтобы пройти ваш обряд? – сказал он, чуть сжав кулаки, но в следующую секунду тут же расслабил их. Гермиона села поудобней, подобрав к себе ноги, и быстро отметила, что на его торсе не было и тени тату. Сделав шаг к нему, ведьма пристально на него посмотрела и, растянув губы почти в безумной усмешке, произнесла выкрашенными в вишневый губами: - Для начала разденьтесь до гола. Оба. Ужас сковал тело Гермионы, и ей потребовалось огромное усилие воли, чтобы не прикрыться. Видимо, девушка заметила это, а потому повернула к ней голову. - Какие-то проблемы, мадам? Вы передумали? - Как… как будет проходить обряд инициации? – собравшись, смело вскинула подбородок Гермиона, и увидела, как Драко слегка дернул плечом, но все же остался на месте. Напряженный, настороженный, готовый сражаться в любой момент, если только… она подаст знак. Неужели он все еще не верил в ее намерение быть аврором до конца? Сделав несколько шагов, девушка в маске на миг остановилась, подойдя почти вплотную к Драко, и прямо взглянула в его лицо с задумчивой усмешкой, а затем, обойдя Малфоя, подошла к Гермионе. Сейчас, когда она была так близко, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что уже однажды встречала ее. Вот только кто, кто это был? Черные волосы блеснули в свете свечи, когда ведьма тряхнула ими и почти сочувственно ухмыльнулась. - Вам не стоит беспокоиться, Агата. Для начала вы, раздевшись, примите зелье правды, которое в то же время расслабит ваш разум и позволит поддаться чувствам, если они действительно есть. А затем вы должны будете завершить начатое на священном ложе, и лишь после… - Вы получите метку, благодаря которой наши последователи в любой стране мира смогут отличить вас от… прочих, - закончил за нее Габриэл, приобняв ведьму, и они переглянулись так, словно только что объявили о сюрпризе на День Рождения. - Метку? – свесив ноги с софы, наконец встала Гермиона, после чего десятки глаз воззрились на нее с мрачным торжеством. Ей хотелось прикрыться, но все же она, поборов стеснение и мысленно умоляя Драко не делать ничего, осталась стоять, не шелохнувшись. - Другую метку, - мягко поправила девушка, туманно улыбнувшись и поведя рукой. – Она будет не заметна для окружающих – уродовать тело Высший считает слишком… неэстетичным. Но все же это единственный способ, благодаря которому с помощью особенной магии вас смогут идентифицировать другие члены нашего общества, а потому вы, если все пойдет по плану, вы узнаете остальное и, в конце концов, встретитесь с Высшим. Гермиона, все так же не отводя глаз со скрытого маской лица ведьмы, медленно подошла к Драко, и тот с силой сжал ее ладонь, будто спрашивал – готова ли она? Оглядевшись, она увидела, что волшебники, лица которых были скрыты за алыми капюшонами, будто ждали начала мессы и выглядели так, словно тоже вопрошали – готова ли она? Она, именно она! Ведь готовность Драко сделать все наверняка читалась в его позе и уверенном взгляде, устремленном перед собой. Но лишь слегка дрожащая ладонь говорила: он напряжен так, словно был готов в любой момент выхватить палочку или даже драться голыми руками, чтобы укрыть, скрыть, спасти ее от неминуемого. Но она же уже решила все, верно? И то, как она уверенно сжала его руку, стало ответом. Не глядя на него, Гермиона стянула с себя платье, которое тут же упало бессмысленной дымкой на пол, будто вместе с остатками ее целомудренности. Она не слышала, но знала, что Драко, даже не смотря на нее, говорит: «Что ты творишь, Грейнджер? Нет!» Но ее «да» являлось то, как она скинула с себя последнюю, единственную деталь одежды – трусики, а теперь осталась абсолютно обнаженной пред глазами десятков волшебников, которые в ответ оживились, издав одинаковые одобрительные возгласы и начав перешептываться. Финальным аккордом стали туфли, которые Гермиона не знала – стоит ли снимать? Но все же сделала это, поймав одобрительный взгляд Габриэля, а затем смело обернулась к Малфою. На его лице заходили желваки, когда он на периферии зрения, очевидно, увидел ее наготу, но при этом по-прежнему не сдвинулся с места. Было очевидно: Драко до последнего не мог поверить, что она решится. Что она не испугается и доведет начатое до конца. Наверное, он на это надеялся. Но все уже было решено заранее. «Все решено», - повторила про себя Гермиона и мягко тронула его за плечо, слегка дрожа от ощущения блуждающих по ее нагому телу глаз. «Ну же, давай». И он сделал это. Отстраненно расстегнул брюки, избавился от обуви, от белья и выпрямился так, словно делал это каждый день. Гермиона невольно покраснела, в очередной раз отметив, насколько совершенным было его тело, на котором не было и грамма лишнего. Не то, что у нее с ее все еще немного мягким животом и округлившимися бедрами после окончания пубертата. Органная музыка усилилась, пламя свечей будто заплясало с удвоенной силой, когда алые губы спутницы Габриэля растянулись в довольной улыбке. - Отлично, - сказала она, и внезапно возле нее словно из ниоткуда возникли две девушки, склонившие головы в полуреверансе и протянувшие вперед две чаши. – А теперь испейте зелья правды, чтобы обряд инициации показал, кто вы есть на самом деле! Гермиона не успела и моргнуть, как Драко уже сделал уверенный шаг навстречу и взял оба сосуда, протянув ей один. Видимо, осознав, что она и не думает сбиваться с выбранного пути. - Пей, - наконец, прямо посмотрел он на нее так глубоко, что по телу побежали мурашки, и Гермиона, лишь на миг поколебавшись, приняла ее из его рук. Они замерли на миг, смотря друг другу в глаза, и внезапно она услышала в голове его голос: «Это безопасно, не бойся. Не бойся, пока ты со мной». И она поверила ему, точно зная, что не ошиблась, когда синхронно с ним сделала глоток, а затем выпила красное зелье целиком, которое по вкусу напоминало вино, хоть и имело металлический вкус. Лишь когда она увидела алую каплю, застывшую в уголке губ Драко, ей пришло в голову, что там была сама кровь. Но, прежде чем она смогла это проанализировать, Драко, стерев ее большим пальцев, обнял Гермиону за талию и притянул ее к себе в поцелуе. *** Рон несся изо всех сил. Еще пару минут назад они с Панси наслаждались видом вечернего Сен-Тропе с высоты часовни, в которую их привели в рамках экскурсии вместе с остальными туристами и откуда открывался восхитительный вид на волнующееся море, пока внезапно не прилетело срочное сообщение от Холлвурда, говорившее, что аврорам в Париже требуется подкрепление. И если учесть, что теми самыми (единственными) аврорами, отправившимися утром в Париж, были Малфой и Гермиона, он даже не потрудился узнать подробности – просто ринулся вслед за зачарованной запиской по спиралевидной лестнице вниз, расталкивая туристов, в то время как Панси едва поспевала за ним. - Что произошло? – пытаясь отдышаться, схватила она его за запястье уже в миг, когда они оказались у порт-ключа. - Гермиона в беде, - просто и отчаянно сказал он, резко повернувшись к Панси, которая до тех пор идеально играла роль его «жены». – Перебежчик говорит, их почти раскрыли. И Паркинсон, вмиг изменившись в лице, прокричала: - Так чего же мы ждем, твою мать? Вперед! *** Он целовал ее так, словно хотел в этот медленный поцелуй вложить все свое «мне жаль», но Гермиона отвечала ему своим «а мне – нисколько», и в итоге, когда они разорвали его, оба снова посмотрела друг на друга и наконец двинулись вперед к лестнице постамента, где их уже ждало их «темное» ложе. Голову от принятого зелья уже стало слегка дурманить, волнение странным образом отступило, а вместо него в теле разлилось блаженное чувство уверенности и в то же время неги, как в преднаркозный период, когда врач вкалывает что-то в вену, от чего в миг становится все равно на любые факторы, провоцирующие страх. Гермиону, правда, уже не волновали ни те участники странной секты, сейчас в мрачном торжестве ожидающие начала обряда посвящения, стоя на коленях, ни взгляды Габриэля, его спутницы и еще нескольких пар волшебников, чьи мантии отличались от остальных, выдавая элитарную часть этого общества, теперь занявшую места в самом центре и сомкнув за ними круг. Ей уже было все равно на все, кроме… Драко. Который сейчас, когда они подошли к их ложе, смотрел на нее так, словно тоже чувствовал это – уверенность, что все происходит так, как нужно. Что иного варианта и нет, кроме этого – стать одним целым вне зависимости, было ли это частью ритуала или нет. Просто сам факт, что они были рядом, вместе – уже придавал нерушимой силы ее решению идти до конца. Остановившись у их ложа, Гермиона сама притянула его за шею к себе и села, ощутив нежность атласа, подарившей телу ощущение блаженной прохлады. Органная музыка чуть стихла, и вместо нее в зале раздался голос, читающий сложные темные заклинания на манер молитв, совершенно Гермионе не известных, но от которых по телу пробежали мурашки, вмиг слегка отрезвившие ее. - Нет, сначала окунитесь в купель, - мягко скомандовал из недр зала низкий голос, принадлежавший Габриэлю, который теперь не был виден из-за пламени свечей, плясавших в тяжелых и высоких канделябрах по обе стороны от них. - Пройдите обряд очищения от прошлого. Двери ранее замаскированного чарами лаконичного и черного алтаря распахнулись, а за ними оказалась купель, скрытая от глаз ранее, и Гермиона с Драко повиновались. Поднявшись по низким порожкам к ней и синхронно ступив в ее воды, они окунулись с головой и так же одновременно вынырнули, завороженно посмотрев друг на друга. Вода была ледяной, но Гермиона на удивление даже не дрогнула, лишь ощутив покалывание в теле от смены температуры. И когда они оба вернулись к ложе, невесомые пары чьих-то рук обтерли их тела от влаги. Она чувствовала, что дрожит, но не от холода – от понимания, что сейчас, сейчас и произойдет тот самый священный момент, к которому она шла так много лет, едва не разделив его с Ноттом, почти сделав это с Роном и… с Драко. К слову, о последнем. Его глаза были чернее свечей, воск по которым медленно стекал на серебряные подсвечники, и в другой ситуации она посчитала бы выражение его лица пугающим, но не сейчас. Ведь несмотря на все происходящее, несмотря на дикость ситуации – она чувствовала себя как никогда более готовой к тому, что произойдет уже в следующие минуты. И в момент, когда Драко мягко, но уверенно уложил ее на твердую поверхность, она притянула его к себе и развела в стороны ноги, позволив ему устроиться сверху. *** - Забини? Какого хрена?! – не сдержалась – громко воскликнула Панси, когда наткнулась на знакомый силуэт в конце узкой ниши, освещаемой лишь тусклым светом фонаря. - О, и почему я не удивлен, сладкая, что ты подалась в авроры спецподразделения? Всегда знал, что в тебе так много… гриффиндорского, – обернулся к ней Блейз, на миг приторно усмехнувшись, но его лицо тут же посерьезнело. – Впрочем, у нас нет времени для обмена любезностями и враньем об успехах в развитии личности, которых мы достигли после выпуска. Малфоя с Грейнджер надо спасать. - Но как, что произошло? – ступил вперед Рон, видимо, инстинктивно отодвинув Панси за спину, от чего ей чуть-чуть, но стало приятно, несмотря на волнение, едва не клокотавшее в самом горле. Блейз сделал к ним пару шагов, после чего невесело улыбнулся. - Вы когда-нибудь слышали о сексуальных культах? Для начала вам нужно переодеться, а еще стереть с лица это выражение дебилизма, прежде чем я посвящу вас в свой план. *** Когда-то в детстве, когда она впервые приехала в Америку, Гермиона смотрела из окна машины на проносившиеся мимо огни. Они с родителями тогда уже миновали аэропорт, пронеслись вдоль покачивающихся на ветру деревьев и выехали на широкую трассу, по обе стороны которой разливался океан. Маленькая Гермиона видела его впервые, освещаемый лишь огнями дороги и светом одиноких буйков, будто охраняющих саму ночь вдали. Она помнила, как в какой-то момент, закрыв глаза и высунувшись из окна, глотала ртом прохладный соленый воздух, сливалась в скорости со свистом ветра в ушах, становясь одним целым с бушующими волнами, накатывающими на берег диких пляжей. От волнения подташнивало, все смешивалось в единую массу перед глазами, но ей было так хорошо в тот момент, что страх вывалиться из машины или задеть фонари пересиливал желание вкусить это ощущение сполна, чтобы потом долго хранить его в сердце и никогда о нем не забывать. Так было и сейчас, когда Гермиона, забыв обо всем и крепко зажмурив веки, лишь поддавалась ощущению рук Драко на своей коже, его губам, медленно исследовавшим ее тело и разжигающим в ней неправильную страсть. Она снова будто неслась по той самой дороге, а перед закрытыми веками плясами огни и тени, и ей даже казалось, что она слышит сам океан – шепчущий и призывающий, чтобы она протянула к нему руку. В итоге, так и сделав, она мягко коснулась кончиками пальцев мягких волос Драко, который целовал ее грудь, обхватив ту ладонью, и, сама того не осознавая, стонала, ощущая бедром его твердость. Все слилось воедино: и прошлое, и настоящее, и маячившее, подобно огням, будущее, которого она так желала… Но… Желала ли этого она? Все же одно не давало ей поддаться полностью, пропасть в этом моменте, в котором уже так сложно было разобрать, где явь, а где мираж – понимание, что она лишается чего-то… Чего-то… Что она будто проносится на той самой машине мимо океана навстречу суше, так и не тронув пальцами его прохладу. Так и не ощутив волнение, когда делаешь первый шаг навстречу, а ступни накрывают волны. Так и не сделав этот шаг сама, а будто ожидая, что в какое-то мгновение ее просто бросят в ледяную бездну в самый неподходящий миг, когда она еще даже не умеет плавать. И она… О, Мерлин, как же она этого не хотела! Окунуться в темную воду своего желания вот так, с головой в миг, когда не готова. Когда все вроде идеально, но все же… что-то не то! Резко распахнув веки и вынырнув из миража, Гермиона нашла взглядом макушку Драко, который поцелуями продвинулся по шее вверх, а затем, очевидно, заметив перемену, посмотрел ей прямо в глаза. Как раз в миг, когда его возбужденная плоть коснулась ее. И вот тогда, когда оба вздрогнули, когда из его глаз отступила тьма, а к ней пришло понимание, оба в шоке замерли. Мерлин, как они пришли к этому? Сколько прошло времени? Почему она этого даже не заметила – то, что они, абсолютно нагие, почти переступили бортик покачивающейся лодки из ее воспоминаний о самой бездарной попытке родителей научить ее плавать? Почему уже едва не утонула, когда еще не ощутила, что это такое – предвкушать сладкую негу от впервые коснувшейся ступней воды?! - Нет… О, как тяжело далось это слово, когда Гермиона слегла отвернула голову, но Драко мягко обхватил ее подбородок и повернул к себе. - Слишком позд… Он не договорил – казалось, его снова охватила та самая тьма, в то время как скользнувшая по лицу обреченность сказала ей все, и она чуть отстранилась, а он… не двинулся с места. Испытывая почти ощутимые муки борьбы с наваждением, которым их окутала вся эта атмосфера с монотонно звучащими заклинаниями. С этими свечами, сейчас дьявольскими тенями и отсветами, плясавшими на их лицах и телах. Со всей этой чертовщиной, которую Гермиону словно не замечала, но сейчас ощущала сполна, держась за детское воспоминание, словно за маяк, говоривший, что все … все вокруг лишь обман! Она чувствовала, как действие зелья утягивает ее в пучину дурмана, но сопротивлялась изо всех сил, хоть тело и предавало - подавалось ближе к Драко, которого она чувствовала так близко и откровенно, как никогда в жизни. Конечно, он тоже боролся, но было видно, что это выше его сил, ведь то, как он Малфой отчаянно сжимал ее запястья, сдавало его. Как и то, … как позже он цеплялся за ее талию, вжимал в ложе ее шею так сильно, словно держался, чтобы не притянуть ее к себе ближе и не войти в нее. Войти… Как она мечтала зайти в океан, как мечтала слиться с ним… Мерлин, это же так легко – пройти, податься вперед, сделать шаг… Снова впав в забытье, Гермиона сладко улыбнулась и подалась бедрами вперед, наткнувшись на преграду… Самую сладкую, желанную преграду в ее жизни, ведь еще одно движение, и она… Сама станет океаном. Она ощутит эту желанную наполненность, сольется с ним воедино. О, да, как она мечтала об этом, так давно, несколько лет, так хотела… - Нет… - сбивал ее с нужного настроя чей-то голос, в то время как она ощущала, как лоно сочится влагой, как сама едва не изнывает от желания ощутить все сполна. И Гермиона упрямо подалась вперед, поддалась этому. И почувствовала, как Драко толкнулся, наконец... заполнив ее. Хоть и не до конца. - Нет, нет! – чуть громче сказал голос, а чьи-то руки оттолкнули Гермиону, и только тогда она резко распахнула глаза. Как раз в миг, когда послышался звук какой-то возни и голосов, мгновенно вернувший ее в реальность. - Пардон муа, о! А что тут происходит? Да, она знала этот голос! Стойте… Стойте… Гермиона, приподнявшись на локтях, сквозь дымку увидела, как пламя свечей успокоилось, как звук голосов стих, а за спинами десятков (десятков!) откуда-то взявшихся людей показались выглядевшие хмельными… Панси и Рон?! - Похоже, нам не сюда, киска, - сказал последний, приглушенно хохотнув и нетвердой походкой ввалился прямо в центр зала. – Помнишь, Флинт говорил… - осекся он, когда вскинул голову и встретился с Гермионой взглядом. Вмиг все чары будто разрушились, и та быстро села, подобрав к себе ноги. - Упс, наверное, мы не вовремя! – быстро оценив ситуацию, хихикнула Панси, но все же в ее глазах промелькнуло ошеломление. – Наверное, тот Флин или Флинт совсем перебрал, раз отправил нас на такое представление… Пойдем. Все присутствующие вскинули палочки, отвернувшись от Драко и Гермионы, а Паркинсон попятилась назад, таща за собой Рона, но внезапно полумрак комнаты разрезал чей-то крик: «Держи их!», а следом посыпались вспышки заклятий, и… Гермиона уже не понимала, что происходит. Лишь чувствовала, как чьи-то руки крепко обхватили ее, завернув прямо в атласную ткань, а потом перед ней возникло лицо Драко, и в ее голове послышалось: «Уходим!». Она видела, как Панси и Рон отбиваются магией, чудом оставаясь живыми, а потом заметила, как в зал ворвалось подкрепление, и большая часть участников темной мессы испуганно ринулись вразнобой, исчезая с таинства с помощью личных порт-ключей, в то время как другие, во главе с Габриэлем, пытались держать оборону, но тоже понемногу капитулировали. Все слилось в единую разноцветную массу: лучи, огни, свет свечей, теперь по очереди гаснущих под прицелами заклинаний. Гермиона уже хотела найти и свою палочку, оставшуюся где-то за пределами круга, но ее кто-то стремительно подхватил на руки и понес прочь. А она лишь беспомощно наблюдала, как кто-то запустил красный луч в Рона, и он, едва увернувшись и посмотрев на Гермиону, проорал: «Бегите!», что, впрочем, заглушил общий шум боя и синхронный с ним обращенный в их сторону крик Габриэля, в которого тут же угодило заклятье одного из авроров. А потом глаза озарила последняя вспышка и водоворот аппарации перенес Гермиону в какое-то неизвестное ей место, после чего она потеряла сознание. *** - Ты точно влила им антидот? - Конечно, идиот! - Как мило, что вы уже разговариваете стихами, - лениво прозвучал третий голос. - Может, вы уже друг друга зовете Ронио и Пансилья? - Придурок, – синхронно ответили оба первых голоса, и только тогда Гермиона медленно открыла глаза и поняла, что сидит на скамье в объятиях Драко, лежа щекой на его груди. На соседней же, закинув ногу на ногу и руки за голову, разлегся Блейз Забини, который, дымя обычную маггловскую сигарету, беспечно смотрел в уже почти ночное небо. Вокруг слышался гул улицы, чей-то приглушенный смех и мелодия, навевающая мысли о парке аттракционов. Пахло сахарной ватой, тонким духом глинтвейна и выпечкой, но все же пока Гермиона не могла понять, где именно она находится. - Тебя совсем не беспокоит, что они уже час не приходят в себя? – послышался прямо за спиной Гермионы женский голос, а затем она увидела, как Панси обходит лавочку и останавливается возле Блейза, вперив руку в бок. – И вообще, ты уверен, что прятаться в самом центре Парижа – лучшее из того, что ты мог придумать? - Расслабься, Пэнс, по моим подсчетам голубки очнутся уже… - быстро выхватив сигарету изящным движением изо рта, чуть приподнялся Блейз и взглянул на наручные часы, - сейчас. В этот момент свежий поток ветра слегка взлохматил волосы Гермионы, отчего она шире распахнула веки, а стайка птиц у подножия скамьи резко взмыла вверх с характерным курлыканьем и хлопаньем крыльев. Еле заметно оглядевшись, Гермиона увидела, что они находились на какой-то оживленной улице Парижа, на что указывала беглая французская речь, знакомые пейзажи из путеводителя и стоявшая неподалеку сувенирная лавка с магнитами в виде Эйфелевой башни. - О чем я и говорил, - внезапно привлек ее внимание голос Забини, - эй, Гермиона, mio caro*, как спалось? Надеюсь, исцеляющий сон был столь же крепким, как и объятия жеребца, который не захотел тебя отпустить ни на секунду, представляешь? А уж Уизли, поверь, очень старался, чтобы разорвать эти крепкие оковы лю… - Заткнись, Забини! – внезапно показался перед носом Гермионы Рон, который бросил на Блейза убийственный взгляд, а потом присел на корточки и коснулся пальцами ее лица. – Ты очнулась? Ты… как? Только в этот момент она, моргнув, медленно повернула голову влево и увидела Драко, который, похоже, спал и при этом действительно крепко прижимал ее к себе обеими руками так, словно она могла исчезнуть в любой момент. И это было так… так трогательно, так нежно, что сердце Гермионы невольно сжалось, пока она впитывала взглядом каждую черту этого сонного, но все же сосредоточенного лица с залегшей складкой на переносице. Она понимала, что они пережили нечто совершенно особенное и… страшное всего пару часов назад, но почему-то сейчас все это казалось ей не достаточным поводом, чтобы впадать в истерику или смаковать ужасные, прекрасные воспоминания. Наоборот, те будто ускользали, и она по-прежнему ощущала себя до странности спокойной, расслабленной и… - Гермиона? – убрал руку с ее щеки Рон, и только тогда она попыталась медленно отстраниться от Драко, который тут же упрямо прижал ее к себе и еще сильнее нахмурился. Гермиона невольно слегка улыбнулась, ощутив, как в теле разлилось тепло, и только тогда Малфой, словно почувствовав ее взгляд, приоткрыл глаза и, наконец разомкнув пальцы, позволил ей сесть, а затем выпрямился сам. - Что произошло? Мы где? – потерев лицо и с каждой секундой приобретая все большую ясность во взгляде, по-аврорски подобрался Драко и, зорко оценив обстановку, остановился на лице Блейза. – Какого черта мы в центре Парижа? Серьезно, Забини?! - И ак все остальные, никто не ранен?! - тут же добавила Гермиона, вернув трезвость мысли и бегло оглядев смотрящих на нее с беспокойством Панси и Рона, который уже поднялся и лишь наблюдал за ней так, словно пытался найти признаки того, что она… больна. - Какие же вы в своем английском спецподразделении паникеры, - щелчком пальцев выкинув окурок в урну, наконец сел Блейз, уступая место Панси, которая на него так презрительно посмотрела, что он, пожав плечами, свободно закинул руку на спинку скамьи и снова взглянул на Малфоя. – Все прошло блестяще. Никто не пострадал за исключением мелких смертельных ранений, а авроры задержали часть участников клуба для допроса и, похоже, успели, прежде чем вы завершили инициацию с проникновением. К слову, вам что-нибудь принести? Воду, чай, шампанское с багетом? В этот момент все внутри Гермионы застыло, а до сей поры сдерживаемые воспоминания… снова нахлынули на нее. - Смертельные ранения? – еле слышно произнесла она. - Про это я пошутил, - без тени эмоций сказал Блейз. – Все живы. Но вот про остальное… И она невольно покраснела, когда вспомнила, как они с Малфоем, абсолютно нагие и бесстыжие, поддавались своим темным желаниям под действием зелья, которое, очевидно, служило им помощником в том, чтобы, в самом деле, закончить… начатое. Почувствовав взгляд Драко, Гермиона усилием воли заставила себя не оборачиваться к нему, а потому, чтобы перевести тему откашлявшись произнесла: - Я бы выпила кофе. Мне нужно взбодриться, чтобы окончательно прийти в себя. - Сейчас принесу, - очевидно, ощущая неловкость, тут же одновременно вызвались Панси с Роном и синхронно посмотрели друг на друга, после чего смущенно отвели глаза. - Хотя нет, плохая идея… - бегло оглядевшись, с досадой взъерошил волосы Рон. - Отлично! Пока сборище уже не столь юных и одиноких поэтов принесет вам кофе вон из той маггловской лавки, я введу вас в курс дела, - хлопнул в ладоши Блейз и облокотился предплечьями о бедра, подавшись вперед. - Предлагаешь разгуливать возле Эйфелевой башни так, словно у нас тут медовый месяц, а не спецоперация? – посмотрела на него с неприязнью Панси, подхватив свою маленькую сумочку и поплотнее запахнув ворот черного маггловского пальто, делавшего ее похожей на француженку, выпорхнувшую прямиком из шестидесятых, с этой короткой стрижкой и большими глазами, подведенными черным. - Да что вы оба заладили одно и тоже, - всплеснул руками Блейз. – Разве неочевидно, что центр Парижа – последнее место, где вас всех будут искать?! Какому идиоту придет в голову прятаться у – ради, Мерлина! – дурацкой карусели, с которой открывается вид на Эйфелеву башню? - Например, тебе? – вскинул бровь Драко, скрестив перед собой лодыжки и будто участливо посмотрев на Блейза. - А уж если учесть, - пропустив его слова мимо ушей, продолжил Забини, - что я был лучшим на курсе в Итальянской аврорской академии и больше других преуспел в чарах конспирации, которыми уже укрыл вас, неблагодарных плебе… - Мы быстро, - не дав тому закончить, перебил его Рон, пронзительно посмотрев на Гермиону и с долей подозрения взглянув на Драко, а затем двинулся прочь, слегка потянув Панси за рукав. От Гермионы не укрылось, что он будто бы хотел приобнять Паркинсон, очевидно следуя роли, но то, как она отшатнулась от него и, вскинув подбородок, пронеслась мимо, не дало ему этого сделать. Так… странно. Лишь когда их силуэты скрылись в толпе, Гермиона наконец заметила за ветвистыми кронами голых деревьев ее. Высокую, в относительной близи казавшуюся скелетоподобной и все же прекрасную Эйфелеву башню, уже подсвечиваемую огнями и будто пронзающую шпилем безоблачное вечернее небо. Толпа туристов, прогуливающаяся вокруг и, очевидно, их не замечающая, мешала полному обзору, но все же Гермиона на миг затаила дыхание, наслаждаясь увиденным. Она мечтала увидеть Париж. И как же было жаль, что сейчас ей стало совсем не до его созерцания. - Расскажи нам все, - наконец обернулась она к Забини, в последний раз осмотрев великое явление архитектуры, воспетое всеми путеводителями мира и ее матерью, которая не раз под хересом делилась, как чувственно у них с отцом прошла их первая брачная ночь в парижском номере с видом на Башню (Гермиона не была уверена, что хотела бы знать подробности). И Блейз рассказал. Рассказал о том, что еще один аврор под прикрытием (по описанию тот самый, которого шлепала в комнате девица) сообщил, что они в виде четы Кук пали под подозрение, и у Высшего возник план особенной инициации с участием модернизированного зелья, в обычное время выполняющего лишь функцию раскрепощения и проявления тайных желаний. Но в его новом виде, действующем еще и как подобие сыворотки правды, из-за которой, если бы Гермиона с Драко решились довести начатое до конца и были в этом неискренни, оба могли бы… умереть. Вернее, умереть бы им не дали, но вот то, что они оказались бы в плену, где их допрашивали, используя любые методы, это точно. Блейз узнал обо всем слишком поздно, а потому сообщил об этом Холлвурду, который хоть и воспринял информацию на удивление сдержанно, но все же прислал подкрепление, предварительно дав задание Рону и Панси с помощью Забини проникнуть в клуб для оценки обстановки. А, когда те передали сигнал аврорам благодаря волшебному артефакту, что дела плохи – случилась облава. - Хорошо, что вы не успели совершить… проникновение, - мрачно усмехнувшись, постучал Блейз по пачке сигарет ногтем и небрежно выхватил одну, после чего засунул ее в рот и вскинул на них глаза. – Хоть и жаль, что вместе с этим так и не получили метку, а значит, миссия провалена. И в этот момент Гермиона обратила внимание на усилившееся жжение в районе солнечного сплетения. Ей до сей поры казалось, что это лишь побочный эффект их побега - ведь она могла обо что-то удариться по пути или оцарапаться, но… Блейз продолжал что-то самозабвенно вещать, пока Гермиона скупыми движениями распахивала ворот плаща (похоже, их с Драко уже успели одеть, а еще применить чары сохранения тепла), под которым снова было лишь тонкое платье с широким вырезом, и когда она коснулась места, которое доставляло дискомфорт, то ощутила странное покалывание кончиков пальцев. Замерев в этой позе, она вскинула глаза на Малфоя и увидела, как тот делает то же самое – ощупывает себя сквозь водолазку в том же месте, а потом… смотрит на нее. Стоило их глазам встретиться, как произошло что-то странное: казалось, будто Земля ушла из-под ног, тело снова затопила странная нега смеси желания и тяги… невыносимой тяги к нему. Сама того не осознавая, Гермиона медленно потянулась к Драко и накрыла его ладонь своей в районе солнечного сплетения, ощущая, как сердце ускоряет свой ход. И когда он сжал ее пальцы в ответ, чувственно проведя ногтем по коже, она не смогла сдержать легкий стон, в ответ на что Драко шумно вдохнул и задержал дыхание, не сводя с нее темного, как тогда, в клубе, взгляда. Что-то изменилось. Не только в ней, но и в атмосфере вокруг. Шум улицы стал чуть глуше, огни – ярче, а еще Гермиона отметила – голос Забини стих. А Драко тем временем уже подвинулся к ней ближе и... приобнял ее за талию так жарко, что она не сдержалась - прильнула к нему, оказавшись в такой манящей близости, что еще чуть-чуть, и они… они снова… - Чертова Моргана, да вы оба все еще под кайфом! Но как, как это… - произнес Забини, вырвав ее из забытья, и только тогда она усилием воли заставила себя отвести взгляд от Драко и наткнулась на ошеломленное лицо Блейза, который уже стоял рядом и смотрел на них во все глаза. Молча и незаметно вытянув палочку из кармана, он шагнул к ним и, не говоря ни слова, прицелился той прямо в место, которое они с Драко прикрывали руками. Похоже, он все же при этом произнес какое-то заклинание, и грудь Драко озарилась вспышкой алого света, а их руки обожгло, и они тут же убрали их, будто ошпаренные. Резко присев на корточки, Блейз дернул ворот водолазки Драко вниз, и на голой груди того показался странный знак, похожий на сочетание рун. - Так вот почему не действует антидот… - выдохнул он, и из его рта вывалилась так и неподожженная сигарета, а затем Забини, выпрямившись, внезапно расхохотался. – Так вы что, все же потрахались?! И если учесть, что с вами ничего не случилось и появилась метка, то… Блейз не успел договорить, как за его спиной показались спешащие Панси и Рон, которые пытались идти и выглядеть беспечно, но все же то, как оба торопились, расплескивая кофе на ходу, говорило – что-то… произошло. - Уходим! – войдя в безопасную зону, находящуюся под заклятьем конспирации и допускающую использование колдовства, на ходу произнес Рон, всунув стаканчик с кофе в руку Гермионе, которая уже успела отпрянуть от Драко. – Тут те извращенцы, из клуба! - Аппарируем? – тут же собралась Гермиона, на ходу сделав два широких глотка, и попыталась уничтожить стаканчик заклинанием, но то… не сработало. И пока они, как в замедленной съемке, наблюдали за падающим и разливающимся кофе, к ним пришло осознание - магия здесь больше не действовала. - Нас… окружили. Надо убираться, – заторможено, но все же с чувством сказал Драко, и так резко встал, притянув Гермиону за руку к себе, что она невольно охнула, когда столкнулась с его телом. Она чувствовала – ее снова накрывают опьяняющие эмоции, а потому не могла и сдвинуться с места, когда услышала крик Панси: - Чего вы так уставились друг на друга? Бежим! Но ее тело не слушалось. Все еще не слушалось ее. Гермиона замерла, как на миг завороженно замер и Драко, после чего все же потащил ее прямо к движущимся по кругу под куполом лошадкам карусели, которую она до сей поры не замечала. Было видно, что что-то мешает ему быть сосредоточенным, как раньше, хоть он и пытался бороться, но все же… То влечение, тот дурман были сильнее. - Нам не уйти далеко, - наконец, на ходу обернулся Драко к Забини, очевидно, осознавая всю беду происходящего, и тот, ясно встретив его взгляд, серьезно кивнул. - Мы отвлечем их, собьем со следа, а вы пока… - начал Блейз, но Панси уже потащила его прочь, потому как через дорогу показалась пара знакомых лиц из клуба. - Идем! – закричала Паркинсон, судорожно вцепившись вместе с тем в рукав Рона, который будто не знал, что делать, мечась взглядом между Гермионой с Драко и охранниками, которые пока что их не замечали и лишь озирались по сторонам. - Как прекратить действие зелья? – в момент, когда желание внизу живота уже было так велико, что его не заглушал даже страх быть пойманными, отчаянно спросила Гермиона, в последний раз обращаясь к Блейзу. Панси с Роном уже отбежали на достаточное расстояние, хоть и постоянно оглядывались, ожидая их дальнейших действий. Вечер сгустил свои краски, окончательно уступив место ночи, в которой теперь прохожие стали будто тенями былого праздника. Забини на миг замер, а затем, резко обернувшись, беспечно произнес: - Никак. Вы уже влюбились друг в друга, а потому должны довести начатое… Он не договорил, заметив, как двое мужланов теперь двинулись в их сторону, а потому лишь взглядом указал на карусель, а сам пошел им навстречу, вскинув руки: - О, достопочтенные месье, что привело вас… Пока он пытался вести с ними любезную беседу, Драко с Гермионой наконец двинулись быстрым, но все же не вызывающим подозрений шагом в сторону аттракциона и встали в очередь за билетами, смешавшись с толпой. Сердце стучало, как сумасшедшее, но все же Гермиона заставила себя успокоиться и оглядеться. На удивление, детей вокруг практически не было, зато влюбленных парочек – сполна. - Мама, смотри! Там, у башни, мимы! – сказал один из двух мальчишек, стоявших неподалеку, и женщина, очевидно, являющаяся их матерью, взглянула туда, куда указывал малыш, как и другие присутствующие. - Точно! Это же то самое бесплатное представление, которое обещала туристам мэрия? – внезапно раздалось в толпе, которая тут же восторженно ринулась в сторону, спеша занять лучшие места для просмотра шоу. В итоге у кассы остались только Драко с Гермионой и еще несколько таких же увлеченных друг другом пар. И пока Малфой покупал билеты, специально отстранившись от нее и уже, очевидно, осознавая, насколько сильно на них действуют прикосновения, Гермиона поглядывала на Блейза, который по-прежнему вел разговоры с комиссарами эротического надзора, в то время как след Рона с Панси уже простыл. - Готово, идем, - не глядя в её сторону, двинулся с места Драко и запрыгнул прямо на крутящуюся карусель, схватив ее за руку и потянув за собой. Гермиона едва не упала, оказавшись на движущейся платформе, но Малфой придержал ее, отчего она дотронулась до его торса грудью и по телу побежали мурашки. - Идем, - повторил он низким хриплым голосом, чуть сжав ее спину, и она, стараясь сконцентрироваться, двинулась за ним к самой неприметной и распложенной возле оси лошади, которая была максимально скрыта от глаз не только сидящим на пони сбоку от нее грузным мужчиной, радующимся катанию, словно ребенок, но и рядом других лошадей, частично занятых магглами. Драко первым ступил на покачивающуюся подножку и сел, жестом показав ей следовать за ним, но она замерла, заметив, как двое мужланов стали наступать на Блейза, пока тот пятился, вскинув руки. - Малфой, там что-то происхо… - прошептала она, схватившись за поручень, но Драко требовательно притянул ее к себе так, что она не смогла договорить и, шагнув следом, невольно уселась к нему на колени. Это было настолько… интимным, что ей снова понадобилось заново вспомнить, как дышать. Она на коленях у Малфоя… О, Мерлин! - Перекинь ногу и развернись лицом ко мне, - сквозь зубы скомандовал Драко ей на ухо, щекочуще коснувшись кожи и заключив ее в кольцо рук, которыми обхватил позади нее высокую тонкую ось. Даже не думая сейчас спорить, Гермиона, стараясь утихомирить сбившееся частое дыхание, повиновалась и, опершись на подножку, медленно перекинула ногу через бедро Драко, а потом… села на него сверху. Его зрачки расширились, когда она ошеломленно распахнула веки и приоткрыла рот в полувздохе: Гермиона не ожидала, что окажется так близко к нему. Что так прижмется голой промежностью к его паху (Мерлин, на ней же все еще нет ни трусиков, ни колготок!), словно то действо, начатое в клубе, не останавливалось. Ведь она снова неслась сквозь огни куда-то, снова чувствовала ветер, мягко развевающий волосы от движения аттракциона, и опять туманно смотрела в его лицо, видя, что он заворожен не меньше нее. На самом деле казалось, что чары действуют по странной причине на Драко даже больше, ведь он уже, не проронив ни слова, придвинул ее к себе ближе так, что их носы соприкоснулись. - Плановая проверка! – внезапно послышался чей-то голос, и Гермиона услышала, что на платформу карусели кто-то ступил, и в этот момент, в последний раз решительно посмотрев на нее и будто найдя в ее взгляде немое разрешение, Драко наконец накрыл ее рот в поцелуе, а Гермиона прикрыла глаза, отдавшись ощущениям. Звучащая музыка окружила их, свет огней заплясал с неистовой силой за закрытыми веками в то время, как она уже сладостно постанывала прямо в губы Драко, целуя его так чувственно, так томно, что такого в их истории общения еще, пожалуй, не было. Он не отставал – зарывшись пальцами в ее волосы, Драко словно растворялся в этом моменте, и при этом впервые был не настороженным аврором, не что-то скрывающим парнем с тяжелой судьбой, а обыкновенным мужчиной, словно приведшим девушку на свидание в самую сладкую, страстную пору их отношений и отдающимся происходящему сполна. Внезапно свет заслонила чья-то тень, и Гермиона, разволновавшись, подумала, что как же хорошо, что их лица были скрыты за капюшонами плащей, а потому еще самозабвенней прильнула к Малфою, подавшись бедрами ближе и ощутив, как тот больно обхватил их растопыренными пальцами так, что вскоре там наверняка расцветут синяки. - Il y a personne ici**, - спустя долгие пару секунд, все же произнес чей-то мужской голос, а после она услышала удаляющиеся шаги, в то время как перед закрытыми глазами снова заиграли блики огней. Как раз в миг, когда Драко двинулся пальцами выше к ее ягодицам, скользя вдоль кожи, а затем, разорвав поцелуй, провел открытым ртом по ее щеке и прорычал где-то возле уха: - Если ты сейчас меня не остановишь, я не смогу… Я трахну тебя прямо здесь. Все внизу живота перевернулось от его слов, перед глазами потемнело, а к горлу подступил тугой комок едва сдерживаемого стона, и Гермиона припала щекой к плечу Драко, отвернувшись от его лица и жарко обняв его в надежде хоть немного успокоиться и отдышаться. Она заметила, что мужчина, сидевший рядом, уже сошел с аттракциона, наверное, не выдержав проявления их с Малфоем пылкости, а потому Гермиона теперь лишь отстраненно наблюдала, стараясь утихомирить свое вожделение, как соседние разноцветные лошадки и пони одиноко поднимаются вверх-вниз на платформе, сохраняя монотонный темп движения. Как несколько парочек, занявших места чуть поодаль, у самого края, над чем-то смеются, переговариваясь (похоже, они были единственными посетителями карусели наравне с ней и Драко). Как редкие прохожие, лица которых из-за движения сложно было разглядеть, проходят мимо и, похоже, даже не замечают, что прямо сейчас, на их глазах, кто-то может… лишиться девственности. Словно прочитав мысли Гермионы, Драко медленно провел кончиками пальцев по ее щеке и коснулся подушечками губ, в ответ на что она, сама того не осознавая, поцеловала их и снова будто услышала в голове: «Если ты сейчас меня не остановишь, я не смогу… Я трахну тебя прямо здесь». О, Боже… Воспоминания об этих дерзких, оглушающих своей откровенностью словах, прозвучавших минутой ранее наяву, подействовали так, что если она еще и пыталась найти в себе хоть частицу самообладания, то уже теперь точно не смогла бы сопротивляться. Возбужденно вздохнув, Гермиона посильнее прижалась к паху Драко, ощутив его твердость, и, когда он с глухим рыком встретил это ее движение своим, потерлась о него, уже совершенно ничего не замечая. Не думая, предпочитая не думать, что она, они на… детской карусели. Которая словно набирала ход, унося их в бездну, где уже не было их прежних: со всеми страхами, предрассудками, чувствами вины и долга. Где были только они, они настоящие: со своими темными желаниями, со своими пороками и слабостями, которые вскрыло зелье и которым хотелось поддаться так, как никогда раньше. - Когда закончиться действие этого зелья? – едва не захныкав от ноющего вожделения внизу живота, снова повернулась Гермиона к Драко и прямо посмотрела на него. Тот на миг замер, очевидно, пытаясь вырваться из наваждения и сосредоточиться на ее лице, а после, когда ему это удалось, чуть прищурил глаза, притянув ее за талию к себе еще ближе. - Ты же слышала Забини? Ты слышала… - горячо, горько прошептал он ей в губы, обхватив ее лицо ладонями. – Нет иного выхода, кроме как… Кроме… Мерлин, Грейнджер, тебе нужно уйти! Уйти сейчас же! - Нет! – отзеркалив его позу, Гермиона тоже сжала пальцами его скулы так, словно он вот-вот может ускользнуть от нее. – Я не могу, я… не хочу этого делать. Она видела, как он сдерживается, как задает ей молчаливый вопрос, пока она прямо смотрела на него и дышала так тяжело, что от это ее напрягшиеся соски с каждым вдохом терлись о него сквозь одежду так, будто той и не было. - Я хочу тебя, Драко, - наконец, выдохнула она свой ответ, свое откровение, которое жило в ней так долго, что это стало свободой – произнести его вслух. – Я хочу этого прямо сейчас. Внезапно закоротив, огни карусели пару раз моргнули и погасли, а работник луна-парка прокричал на ломанном английском и повторил на французском свое: «Все в порядке! Пара минут и все войдет в строй, катайтесь!» Но Гермиона с Драко едва ли слышали его, потому как уже набросились друг на друга в воцарившейся тьме в таком безумном поцелуе, что в движении их языков, в бесстыдно блуждающих по телу движениях рук уже не было и капли сдержанности. Наоборот – темнота стала спасением, тем окончательным и играющим на руку условием, которое теперь позволило им отпустить себя полностью. Платформа карусели волнообразно покачивалась, и Гермиона, сама того не замечая, следовала ее ритму, двигаясь сидя на Драко так, что еще больше распалялась сама, а потому в какой-то момент, судорожно нащупав пальцами ширинку его брюк, расстегнула ту и обхватила напряженную плоть ладонью, пройдясь ею вверх и вниз. Драко грязно выругался, на миг запрокинув голову, а затем, нетерпеливым движением скользнув за ворот ее плаща, сжал ее грудь и большим пальцем прошелся по соску, из-за чего Гермиона не сдержалась – открыто застонала. - Тише, - обхватив ее подбородок другой рукой, прорычал ей в губы Драко и от груди двинулся ладонью вниз, после чего ошеломленно вздохнул, очевидно заметив, что она без нижнего белья. Тело пробрало так, словно по нему пустили электричество, когда в следующий миг Малфой коснулся ее там, где все уже ныло в ожидании разрядки. Но внезапно он замер, будто спрашивая, может ли зайти так далеко, на что Гермиона, судорожно вздохнув, чуть кивнула, чем дала ему согласие продолжать. И тогда, задержав дыхание и посмотрев ей прямо в глаза, он вошел сразу двумя пальцами в ее истекающее от желания лоно, в ответ на что она укусила его за плечо, стараясь погасить рвущийся стон, и в то же время чуть ускорила движение своей ладони. Мерлин, неужели они… Неужели… готовы? Готовы сделать это прямо сейчас? Но если Гермиона и задумалась об этом на секунду, то уже в следующую Драко умело повторил движения, и снова… опять, опять, ведя ее к пику наслаждения, и… И именно поэтому она, уже будучи в агонии, чуть приподнялась и попыталась сесть на него по-настоящему, но Малфой придержал ее за талию, не дав завершить начатое. - Гермиона, ты… Ты точно… - дрожащим от возбуждения низким голосом спросил он, и она физически ощутила его невероятную борьбу с собой, с действием зелья, которое показало ему, ей все. - Я хочу тебя, Драко. Я… уверена, - собрав последние усилия воли, выдохнула Гермиона свою правду в его губы, и тогда, тогда… она наконец ощутила его полностью. Почувствовала твердую плоть, лишь немного скользнувшую в нее - но уже от этого все тело пробрало волной головокружительных мурашек, а пальцы на ногах подогнулись. Чуть привыкнув к новым ощущениям и обхватив Драко за спину растопыренной ладонью, Гермиона начала продвигаться ниже и отстраненно услышала чьи-то синхронные гортанные стоны, лишь через несколько секунд осознав, что они принадлежали… им. Что это они сейчас едва не задыхались. Что это они, Гермиона и Драко, так судорожно глотали воздух, когда так полно, так тесно ощущали друг друга, пока покачивающаяся карусель продолжала свой ход в привычном ритме, словно на ней не происходило ничего необычного. И в момент, когда Гермиона, сжав плащ Драко пальцами на спине, двинулась еще дальше, медленно насаживаясь на Малфоя, тот придержал ее за ягодицы, помогая сделать это как можно более аккуратно. - Мы можем… прекратить. В любой момент… - напряженно сказал Малфой, и только тогда Гермиона со всей ясностью осознала, что вот, вот же ее настоящий первый раз, к которому она так долго шла и который так часто представляла, думая о накрахмаленных простынях или о простом сеновале на заднем дворе Норы. Думая и зная, что сделает это с тем, кого будет хотеть по-настоящему, кого будет по-настоящему… любить. Но никогда, никогда бы она не могла предположить, что все произойдет… так. Что все произойдет… с Драко Малфоем. И сейчас, когда он терпеливо (едва сдерживаясь), ждал, пока она привыкнет к новым ощущениям, когда нежно, успокаивающе покрывал поцелуями ее шею, щеки, скулы, пока она неспешно продолжала медленное движение, чувствуя, как его плоть растягивает ее, даря болезненное наслаждение… она понимала – все правильно. Так, как должно быть. На секунду замерев, Гермиона горячо прижалась полуоткрытым ртом к губам Драко, решительно посмотрев в его уже практически черные от расширившихся зрачков глаза, а затем, зажмурившись, наконец окончательно села на него и позволила ему проникнуть в нее до конца, подавшись бедрами. Это было подобием падения в бездну, которое она встретила с полувздохом-полувсриком, который Драко тут же погасил поцелуем, чуть придержав ее за талию. И она уже не понимала, где он, где она, а лишь ощущала, как карусель уносит их все дальше, помогает найти нужный темп, которому она последовала, чуть приподнявшись и снова медленно опускаясь на него. - Черт… - прошипел Драко прямо ей в губы, слегка прикусив нижнюю, и Гермиона тихонько застонала, впервые в жизни следуя сладостным размеренным движениям, в которых Малфой помогал ей, медленно двигаясь навстречу (чего это ему стоило!). На удивление, она почти не чувствовала боли – только смесь темной похоти и ужасающего азарта от самого факта того, что они делают это… делают… на карусели. В шаге от других посетителей, которые, как надеялась Гермиона, тоже были сейчас заняты друг другом настолько, что не замечали, не слышали их из-за звуков музыки, хотя на самом деле все было наоборот. Это они уже ничего не замечали и не слышали, слившись в настоящем сладостном экстазе, к которому они так долго, так болезненно шли. И, может быть, именно поэтому момент их первой близости сейчас был таким острым, таким желанным, что они… Они, найдя такой с ума сводящий ритм и подаваясь навстречу друг другу… - Мерлин, Грейнджер… - прорычал Драко, схватив ее за загривок и чуть отстранив от себя, когда она ускорила темп и едва не застонала от трения их бедер, которое вело ее к заветной разрядке. – Я долго не смогу. Я слишком давно… Я так тебя хотел и у меня так давно никого не было, что я… Вместо слов она лишь снова нашла его губы и, страстно поцеловав, стала насаживаться на него чуть резче, и в какой-то момент, когда он, сдавшись эмоциям, нашел пальцем ее заветную точку внизу, Гермиона окончательно потерялась в ощущениях, в проносящихся мимо огнях, в звучащей из динамиков мелодии, в которой тонули ее, их стоны, пока Драко другой рукой притягивал ее к себе так, что это позволяло ему самому увеличивать темп, направляя ее себе навстречу. Она чувствовала – они почти, вот-вот уже все, но в момент, когда до наступления разрядки оставались считанные секунды, внезапно подсветка карусели снова закоротила и… осветила пространство, что стало для них настоящим финалом. - Ну вот, порядок! – раздался чей-то голос, а Драко, пару раз толкнувшись, наконец излился в нее с глухим рыком, и от этого кончила она сама, прижавшись к нему так, словно это стало спасительным падением. Прямо в свете софитов. *Mio caro (итал.) – Моя милая **Il y a personne ici (франц.) – Здесь никого нет