Глава 5: Братья
4 октября 2014 г. в 19:20
Голоса болезненно обрушивались на его голову — Майкрофта везли на каталке, доктора выкрикивали приказы сестрам — но ни один из них не принадлежал Его Доктору, человеку, который спас ему жизнь в пустыне. Он обвел глазами окружающую обстановку и наткнулся взглядом на свою ассистентку Антею — той не удалось стереть с лица взволнованное выражение, ее пальцы застыли над клавиатурой "блэкберри".
Майкрофт очень порадовался, что не взял с собой Антею — что ее не было в том конвое. Он содрогнулся при мысли, что бы с ней сталось, если бы она оказалась с ним во время нападения. Он уже открыл рот, чтобы попросить ее найти Доктора — ему необходимо было понять этого человека. Кроме того, он хотел потребовать отчета о Шерлоке. Не сорвался ли тот снова в наркотики? Но язык во рту стал каким-то тяжелым, а губы не желали подчиняться.
Майкрофт хотел перехватить руку врача, подошедшего к нему со шприцом, хотел сказать, что не хочет наркотика: ему было жизненно необходимо ясное сознание. Он — само Британское Правительство и должен получить ответы. Но он сумел лишь слабо дернуть пальцами, пока врач вводил ему в капельницу седативы. Окружающее потеряло четкость и глаза стали закрываться сами собой, несмотря на все усилия держать их открытыми. Он проиграл битву с лекарством и понадеялся, что когда в следующий раз очнется, все станет заметно яснее.
Майкрофт заставил себя раскрыть отяжелевшие веки и быстро оглядел обстановку, пытаясь понять, где находится. Он не знал, что его разбудило, но с удивлением заметил рядом младшего брата. Бледный Шерлок с налитыми кровью глазами пристально смотрел на него. Интересно, кто сообщил ему о госпитализации?
Увидев, что брат очнулся, Шерлок со вздохом произнес:
— Майкрофт, я, конечно, знал, что ты лентяй, но спать три дня подряд — это даже для тебя перебор.
В его голосе звучал привычный сарказм, но было и еще кое-что, чего Майкрофт не слышал с тех пор, как забрали Редберда — переживание.
— Где мы? — спросил он, искренне надеясь, что уже в Лондоне. Он попытался сам это вычислить, но непрерывный поток обезболивающих мешал сосредоточиться на деталях, и он отказался от этого занятия. При этом упустив, как на лице Шерлока на мгновение мелькнуло беспокойство, впрочем, быстро скрывшееся за привычным выражением безразличия.
— Сам не можешь сообразить? Мы в госпитале им. Эдуарда VII и сестры Агнес. Тебя привезли из афганской больницы два дня назад и с тех пор держат на седативах. У тебя сильная потеря крови, много рваных ран, глубокие синяки и ожоги. И это не говоря об огнестрельной ране, переломанных ребрах, трех вырванных ногтях и сломанном носе. Кстати, как ни удивительно, но признаков серьезной инфекции они не обнаружили. Вероятно, там, в пустыне, был компетентный доктор.
— Солдат, один очень глупый солдат, — вздохнул Майкрофт и прикрыл веки, вспоминая безымянного светловолосого парня, спокойно извлекающего три пули из своего бронежилета. Потом он снова открыл глаза, посмотрел на Шерлока, нервно ерзающего на стуле, и поднял бровь, предлагая брату облегчить душу.
— Майкрофт, этого не должно было случиться! Тебя не должны были похищать и две недели держать в заложниках. Ты же "Британское Правительство", у тебя достаточно миньонов, чтобы взять это на себя, — одним духом выпалил Шерлок и рывком подался назад. Майкрофт подумал, что тот, наверное, ждет отповеди. Ждет слов, что сантименты — это признак слабости, урок, который Шерлок это никак не усвоит. Но от осознания, что Шерлок переживает за него, в груди "Снеговика" поднялось какое-то неясное тепло. Несмотря на все допущенные ошибки, где-то в глубине души младшего брата еще оставалась к нему привязанность.
На самом же деле Шерлок пребывал в ужасе. Ему далеко не сразу сообщили, что Майкрофт похищен, но где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что что-то не так: ведь он провел под дозой три дня кряду и никто не пришел его вытаскивать. К четвертому дню он уже точно знал, что что-то случилось. Майкрофт никогда столько не выдерживал. К этому сроку его миньоны уже обычно вытаскивали Шерлока из притона и отвозили обратно в квартиру, где его уже поджидал Майкрофт с очередными угрозами упрятать в наркологическую клинику. Поскольку на этот раз ничего подобного не произошло, Шерлок сам вернулся домой и позвонил брату по мобильному — на личный номер для срочной связи.
Его подозрения, что что-то не так, сразу же подтвердились — на звонок ответила ассистентка брата Антея и рассказала о похищении. А так же — что Майкрофт исчез без следа, конвой полностью уничтожен и больше никто не выжил. И не осталось никаких следов, ни одного намека на направление, куда его увезли. Шерлок тогда перебил приличное количество вещей в квартире. Он проклинал себя, что расслаблялся под кайфом, пока его брата захватывали в заложники. Как можно было этого не почувствовать? Он даже не осмеливался продолжать эту мысль — что если бы он не сидел на наркотиках и оттого не был бы сейчас в таком негодном состоянии, то мог бы уже вылететь в Афганистан и помочь в поисках.
Шерлок пытался отбросить эмоции, старался над ними подняться, как всегда учил Майкрофт, но они все равно просачивались, как капли крови. Он изнемогал от чувства вины, но упрямо не поддавался почти непреодолимому желанию уколоться. Он поклялся, что никогда больше этого не сделает — пусть это станет ему наказанием за то, что он подвел брата. Что, если те злые слова, что он в сердцах бросил Майкрофту, окажутся для него последними? Ну почему, почему он позволил тем мелочным обидам себя ослепить? Где-то в глубине души Шерлок знал, что брат не хотел его ранить тогда в детстве, когда уехал в университет и с головой погрузился в новую жизнь. Но Майкрофт целиком и полностью его игнорировал и именно тогда, когда Шерлок больше всего в нем нуждался. Когда писал, умоляя вернуться домой. Когда поддержка была нужна как воздух, ибо он оказался в полном одиночестве во внезапно неласковом мире, и рядом не было ни одного человека, который смог бы его понять. Да, родители старались, как могли, и он сам пытался приспособиться, но он все равно оставался не таким как все, и дети в школе делали все возможное, чтобы он об этом не забывал.
Шерлок уже уверился, что никогда больше не увидит брата, как вдруг позвонила Антея и сообщила, что Майкрофта нашли. Она сказала, что у него обширные ранения, но он в стабильном состоянии и его морем везут обратно в Англию для скорейшего излечения. Она прислала ему электронной почтой перечень травм, и Шерлок пришел в ужас от того, что пришлось пережить брату. Когда Майкрофта привезли в Лондон, Шерлок уже не отходил от его постели, беспрерывно дежурил в больнице. Видеть брата таким уязвимым... это было неправильно. Обычно он выглядел таким большим и важным, разыгрывая из себя "скромного служащего британского правительства", но каким же он казался маленьким в окружении всех этих машин и трубок. Он проспал двое суток и только на третий день открыл глаза — слегка замутненные от лекарств, но уже без боли.
Шерлок отпустил замечание насчет лени просто, чтобы скрыть свое облегчение. Майкрофт казался растерянным, и Шерлока это сильно обеспокоило. Брат словно не понимал, что с ним происходит, и Шерлок сообщил ему всю необходимую информацию: где он находится и в каком состоянии. Потом передал удивление врачей насчет хорошего состояния ран, и Майкрофт ответил, что это благодаря одному солдату, глупому солдату — но этим словосочетанием можно было описать абсолютно любого военного. С точки зрения Шерлока, не существовало никаких здравых причин идти на войну, и он не понимал, почему кто-то может туда отправиться по собственной воле. Сам не зная почему, он вдруг выдал брату свою тираду и сжался, ожидая язвительных замечаний насчет сантиментов. Но Майкрофт вместо этого шевельнул пальцами и накрыл руку Шерлока своей ладонью. Мир словно споткнулся и замер. В голове Шерлока мелькнуло, уж не вколол ли кто-то его братцу порцию кокаина. Тот никогда не выказывал нежных чувств, всегда был выше этого. Но когда пальцы Майкрофта осторожно сжали руку Шерлока, тот все же рискнул слабо улыбнуться в ответ. Майкрофт посмотрел на него теплым взглядом, и Шерлок понял: он тоже напуган до смерти и очень рад наконец вернуться домой.
Когда Шерлок позволил взять его за руку и даже улыбнулся, Майкрофт испытал бурлящий триумф. В груди зародилась крошечная надежда, что, может быть, когда-нибудь их отношения все-таки смогут действительно восстановиться.
Джон плюхнулся на свою койку, радуясь, что снова вернулся на базу. После этих тайных миссий он всегда с удовольствием возвращался домой.
— Как увольнение? — поинтересовался Мюррей, садясь рядом. В полку считалось, что Джон уходил на несколько дней в увольнение, а в целом — что он вообще не покидал базу. Самой же миссии формально не существовало: о ней знал только ее руководитель и еще несколько человек, знавших о ее существовании, но и только. Излишне говорить, что Джон умел убедительно лгать.
И приятелю он только улыбнулся.
— Убийственно, — сухо ответил он, вспоминая пробитый бронежилет.
Мюррей хихикнул.
— Ладно, можешь не рассказывать. Ты мало что пропустил. Парочку разрозненных перестрелок да впечатляющую картину "Майор Шолто орет на новобранцев". Все как обычно. Хотя теперь, когда ты вернулся, может, он чуток подобреет.
Джон иронично фыркнул и откинулся на спину.
— У майора хватает проблем и без меня, так что сомневаюсь, что одно мое возвращение ему поможет.
Мюррей только закатил глаза и пихнул Джона в плечо.
— Давай, давай, убеждай себя. Всем известно, что ты нравишься Шолто. Черт, да он тебя так уважает! И побольше твоего хочет, чтобы тебя поскорее произвели в капитаны, и ты смог стать его заместителем.
— Как скажешь, Билл, — отозвался Джон. Майор Шолто — не тот человек, чьи чувства легко прочитать, но он был чертовски хорошим командиром. Джон допускал, что тот, возможно, ему симпатизирует, но совершенно не верил, что его собственное отсутствие могло как-то влиять на настроение майора. Но прежде чем Мюррей успел ответить, вышеупомянутый командир появился в дверях казармы.
Джон и Билл поднялись с коек и, когда Шолто подошел к ним, отсалютовали. Майор отсалютовал в ответ и молчаливым кивком приказал "вольно".
— Вижу, вы вернулись к нам целым и невредимым, лейтенант Ватсон, — живо произнес он. Шолто относился к тем посвященным, которые знали, что Джон уходил отнюдь не в увольнение, а на опасную миссию, но больше он ничего не знал.
— Я рад, что вернулся домой, сэр, — честно ответил Джон.
И он действительно это ощущал: радовался, что миссия уже в прошлом, и теперь он с друзьями, в чьи руки он спокойно может вверять свою жизнь. Он вернулся на свое законное место, туда, где чувствовал себя, как рыба в воде, и за патрулированиями, повышением чина и другими боями, он скоро забыл о человеке в пещерах.
Майкрофт же после своего выздоровления делал все, что было в его силах, чтобы узнать имя спасшего его солдата. Но какое бы направление ни принимали его поиски, каждый раз они заходили в тупик. Ни в одном документе не упоминалось, что в тех местах, где нашли Майкрофта, вообще находились солдаты альянса. Майкрофт и Антея были очень разочарованы, что их розыски ни к чему не привели. Шло время, и эта тайна утратила свою первостепенность для старшего Холмса. Он затолкнул ее на задворки сознания и вспоминал о солдате только в те ночи, когда просыпался от своих афганских кошмаров. Но он всегда о нем помнил — даже по прошествии трех лет, когда ему снова пришлось выехать из страны на какую-то встречу. Он не подозревал, что, когда вернется, его жизнь сделает крутой вираж, и тот солдат снова войдет в его жизнь.