Глава 8: Разговоры и извинения
19 февраля 2015 г. в 16:00
Майкрофт читал отчет об агенте Коллинзе, которого накануне обнаружили мертвым, и чувствовал, что его переполняет гнев. Судя по найденным на теле следам, Коллинза жестоко пытали и затем перерезали горло. Но от чего Холмс действительно испытал неприятную дрожь, так это от сообщения, вырезанного на спине погибшего.
Ты достал папу, Снеговичок - М.
Этот таинственный тип интересовался и занимался всем и вся, как и сам Майкрофт. Но он был словно человек-призрак — Майкрофт не смог узнать даже его имени. Изредка им удавалось поймать людей, связанных с этим преступником, но все они либо слишком боялись раскрывать рот, неважно какое давление на них оказывалось, либо их находили мертвыми в первые же часы после поимки. Майкрофт и без того доверял немногим, а теперь количество этих людей стало еще меньше, и с каждым днем только сокращалось.
Майкрофт бросил папку на стол, поднялся на ноги, через "черный ход" вышел на улицу. Влиться в людской поток не составляло труда, никому не было дела до очередного пешехода. Как Шерлок сказал однажды, чтобы ощутить биение сердца Лондона, нужно пройтись по его улицам. И Майкрофт продолжал шагать и шагать по тротуару, пока не оказался у небольшого парка. Он решил немного по нему прогуляться и уже потом вызвать себе машину. Забота при его работе точно не преимущество — агент Коллинз не первый, кого он терял на поле битвы, и наверняка не последний. Но этот М. вывел его из равновесия, и особенно потому, что Майкрофт уже успел связать его с тем таинственным криминальным боссом, который начал заигрывать с Шерлоком.
Нога внезапно вспыхнула острой болью, заставляя обратить на себя внимание: он до сих пор так и не расслабился, и бедро ныло от сохраняющегося в конечностях напряжения. Майкрофт остановился, и поискав взглядом ближайшую скамейку, с изумлением увидел на ней Джона Ватсона.
— Джон, — протянул Майкрофт и опустился рядом на скамью.
Джон явно очень удивился, и Майкрофт, к своей радости, отметил, что когда тот поздоровался, в его позе не было никакой враждебности.
— Что, уже закончили на сегодня править миром? — слабо улыбнувшись, поинтересовался Джон, и Майкрофту потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: доктор его поддразнивает. И не ядовитыми замечаниями, какие выплевывал Шерлок, когда был расстроен и злился на брата, а вполне дружелюбно настроенными словами.
— У меня ранний ланч, — ответил Майкрофт и на мгновение открыто смягчил взгляд, прежде чем позволить своей маске вновь вернуться на место. — Как вы обживаетесь в 221Б? — Два дня назад Майкрофт с удовольствием наблюдал в камеры видеонаблюдения, как Джон перевозит свои вещи на Бейкер-стрит.
Джон издал короткий смешок.
— Ну, естественно, вы знаете, что я въехал, — произнес он, обращаясь больше к себе, чем к Майкрофту. — Скажу, что место это совсем не похоже на все другие, где мне только приходилось проживать, это уж точно.
Майкрофт мог только представить, каково это. Жить с Шерлоком-ребенком было чистым кошмаром, а уж со взрослым наверняка еще хуже.
— Уверен, жизнь на Бейкер-стрит весьма отличается от того, к чему вы привыкли. Мой брат гордится своей уникальностью.
— Не то слово. Мы с ним только этим утром имели долгий разговор о том, почему части тела нельзя хранить рядом с едой, и что эксперименты надо держать в холодильнике на второй полке, — с улыбкой произнес Джон, а Майкрофт скривился при одной мысли о человеческих останках в холодильнике. — И еще о правильном их хранении. Не хочу, чтобы от моего джема несло чем-то вроде гниющих ног.
— Это было частой проблемой с его предыдущими соседями, хотя подобные споры нередко приводили к полному избавлению моего брата от их присутствия, — Майкрофту припомнились многочисленные соседи Шерлока, пытавшиеся заявлять на него в Скотланд-Ярд после обнаружения человеческих пальцев в лотке для овощей. И здесь Джон в очередной раз оказался исключением из правил: вместо того, чтобы психануть, он прочел Шерлоку лекцию, как надо хранить части трупов.
— Могу представить, хотя уверен, он куда больше отпугивает токсичными парами, побудочными звонками на рассвете и отсутствием уважения к частной жизни, — с обожанием на лице заявил Джон, Господи, с обожанием! До этого на Шерлока так смотрел лишь один человек — их дорогая мамочка. Джон не сдержался и захихикал при виде соответствующего выражения на лице Майкрофта.
Джон знал, что ему следовало рассердиться на Шерлока, но он служил в армии и привык иметь дело со всеми тремя пунктами. Плюс, в какой-то степени он понимал, что Шерлок его проверяет: он видел это в глазах детектива всякий раз, когда тот при помощи дедукции пытался вычислить истинные чувства доктора о своих поступках. Это вызвало у Джона печаль. Шерлок как будто ждал, что Джон вот-вот уйдет, и делал экстремальные вещи, чтобы это ускорить.
Но Джон не собирался так легко сдаваться. Ему нравился Шерлок; черт, да он убил ради него, хотя знал Шерлока меньше суток, и далось ему это отнюдь не легко. В отличие от безликих врагов на войне, лицо Хоупа он ясно видел в своих кошмарах.
Плюс к этому, квартира на Бейкер-стрит сразу вызвала у него ощущение дома. Это было странно: он жил там всего неделю, но чувствовал себя дома отчетливее, чем где-либо в другом месте, включая дом, где он вырос. К тому же не факт, что он смог бы сейчас отказаться от жизни, в которую втянул его Шерлок.
Майкрофт рассматривал Джона Ватсона, как и Шерлок, пытаясь отыскать любые признаки, что бывший солдат лжет. Но напрасно — выразительное лицо Джона не отражало ни единого на то намека.
По выражению лица Майкрофта Джон понимал, что старший Холмс ищет за его словами скрытые мотивы — и не осуждал это. Ему нравилось, что Майкрофт так заботится о своем младшем брате и готов зайти достаточно далеко, лишь бы Шерлок был в безопасности. В такие моменты ему хотелось, чтобы они с Гарри снова стали близки — как было в детстве, до смерти матери. Но он сильно сомневался, что такое возможно; самобичевание уже довело Гарри до того, что она и дня не могла прожить без алкоголя.
Майкрофт изучающе смотрел на сидевшего рядом доктора, лицо которого внезапно стало печальным. Он не понимал причин этой нахлынувшей меланхолии, и это его расстраивало. Да, он прочел подробное досье на этого человека... и даже дважды, но все равно не мог "прочесть" его личность. Сколько бы ее слоев он не обнажал, под ними всегда оказывался еще один. Интересно, была ли та же проблема у Шерлока? Кажется, им обоим впервые встретился человек, которого они не могли полностью разгадать.
Завибрировавший мобильник напомнил Майкрофту, что страна нуждается в его правлении. Вытащив телефон, он ничуть не удивился сообщению от Антеи, желавшей знать, где он находится. Учитывая, что рядом сидел Джон Ватсон, Холмс решил ответить сообщением, а не звонком, хотя терпеть этого не мог. Он медленно набрал свое местонахождение и запросил две машины: для себя и для Джона.
Джон благоразумно отвернулся, когда Майкрофт начал печатать что-то на телефоне, и стал раздумывать, возвращаться уже домой или еще нет. Шерлок экспериментировал с химическими реакциями, и каждые несколько минут в квартире раздавались взрывы. Сначала Джон спокойно к этому относился, но потом он задремал, и очередной внезапный взрыв внезапно перенес его в Афганистан. К счастью, голос Шерлока, разразившегося тирадой о полученных результатах, быстро выдернул его из болезненно ожившего воспоминания.
Сразу после этого Джон сбежал из квартиры: ему нужно было увидеть, почувствовать Лондон — просто убедиться, что он здесь, а не в залитой солнцем пустыне. Небольшой зеленый парк подходил для этого идеально. Джон устроился на скамейке и позволил себе расслабиться. Час же спустя случился неожиданный сюрприз: рядом с ним на скамейку опустился Майкрофт.
Получив подтверждение на свой запрос, старший Холмс вновь повернулся к доктору.
— Прошу, позвольте подбросить вас обратно на Бейкер-стрит, — сказал Майкрофт. Он знал, что в одной из машин будет Антея, и помнил, что она хочет принести Джону извинения.
— Хорошо, что на этот раз это не ваша обязанность, — ответил Джон. — Одного заброшенного склада было вполне достаточно.
— Второе похищение обычно проходит в доках, — не подумав, серьезно откликнулся Майкрофт. И с опозданием прикусил язык. Когда он вообще в последний раз отпускал такие бездумные замечания? При его работе одно неверное слово часто бывало равносильно смерти, и он давным-давно отучил себя от этой привычки.
Джон рядом с ним лишь рассмеялся, явно не замечая внезапного смятения Холмса.
— Вы прямо как джеймсбондовский злодей, вы это осознаете? — хихикая, поинтересовался Джон.
— Вполне, — автоматически откликнулся Майкрофт и с внезапным облегчением заметил направляющиеся к ним машины. — За мной приехали, — вставая, добавил он.
Джон тоже поднялся на ноги и последовал за Холмсом.
— Приятно было повидать вас, Майкрофт, — искренне произнес Джон и протянул ему руку.
Майкрофт ничего не ответил, лишь кивнул и пожал руку доктору, после чего скрылся в недрах своей машины. Там он быстро ретировался в свою "крепость разума" и снова попытался понять Джона Ватсона.
Что до другой машины, то на этот раз Джон уже не пытался завязать разговор с сидящей в ней женщиной; он просто сел на заднее сидение и уставился в окно. Машина тронулась, и он стал наблюдать за пробегающими мимо улицами. И потому не заметил, как посмотрела на него Антея и как застыли ее пальцы над клавиатурой "блэкберри".
Когда стало ясно, что Джон не собирается признавать их знакомство — краткий кивок, прежде чем сесть в машину, не в счет — Антея поняла, что должна первой сломать лед. Она осторожно кашлянула, привлекая его внимание. Он посмотрел на нее, и его глаза изумленно расширились, отчего его лицо стало очень милым. Хотя к ее впечатлению сразу примешался укол вины, когда она вспомнила, отчего он так на нее смотрит. Ей подумалось, понимает ли добрый доктор, как открыто сейчас его лицо, как на нем отражаются все его чувства.
Антея улыбнулась мягкой улыбкой.
— Доброе утро, доктор Ватсон, — тихо произнесла она и еле сдержала рвущийся с губ смешок, когда он ошеломленно на нее уставился.
— Доброе утро, хм… Антея, — ответил Джон, явно не понимая, можно ли ее так называть.
— "Антея" вполне подойдет, доктор Ватсон, — заверила она. — Я хочу извиниться за нашу последнюю встречу. Простите, если показалась вам грубой — это просто привычная реакция на мужское внимание. Я уже состою в серьезных отношениях, — без запинки пояснила она и повернула руку, показывая кольцо — подарок Майкрофта. И с изумлением увидела, что доктор покраснел до кончиков ушей.
— Прошу прощения, я этого не понял, — неловко ответил он.
Теперь Антея понимала, почему Майкрофт называл Джона благородным. Было ясно, что он стыдится того, что к ней клеился, и знай он, что она не свободна, ни за что бы этого не сделал.
— Благодарю вас, доктор Ватсон, — с еще большей симпатией ответила она и вновь вернулась к своему телефону. Оставшаяся часть пути прошла в молчании, но вполне комфортном, в отличие от предыдущего раза.
Когда же они добрались до Бейкер-стрит, Джона ждал новый сюрприз: Антея попрощалась с ним и поцеловала в щечку. Ему только и оставалось, что стоять у двери 221Б и в шоке смотреть вслед удаляющейся машине. Поднявшись в квартиру, он порадовался, что она пуста. Он и без того испытывал сильную растерянность; не хватало еще, чтобы Шерлок начал своими дедуктивными методами вычислять, что с ним произошло. Так что Джон решительно включил ноутбук и принялся дописывать в блоге новый пост о недавнем деле Шерлока, которое он озаглавил "Этюд в розовых тонах". К тому времени, когда Шерлок вернулся, притащив с собой сумку-холодильник с человеческой почкой, и вновь заполнил присутствием всю квартиру, доктор уже полностью выбросил случившееся из головы.