Проклятие третьего луча

Это был большой зал, усыпанный множеством драгоценных камней. На огромных стенах и потолке были нарисованы умелым художником многочисленные фрески. Кругом мрамор, блестящий, пугающий. Огромное окно, из которого было видно величавое поле, блистающее, как гладь морская. Монотонные серые плиты на полу не располагали посетителей ни к чему хорошему. Мебель отсутствовала, что странно, при таком огромном пространстве. Один только трон на небольшом возвышении, с наседающим на нем объектом. Некая фигура в темном длинном плаще. Плащ был очень пыльным, словно его не стирали несколько столетий. Существо было громадного роста, но сгорбленное так, что с первого взгляда его можно принять за карлика. Капюшон скрывал лицо, но казалось, что вот так, целые века, его глаза устремлены себе же в колени. Внезапно в огромной зале раздался стук. Эхо разносилось еще долго, словно кто-то издавал этот звук снова и снова. Только когда вновь воцарилась тишина, словно из ниоткуда раздался хриплый голос: - Прошу, - он был похож на скрип, на тот звук, который получается, когда гвоздем ведешь по стеклу. Дверь, находившаяся сзади от трона, быстро отворилась. В залу вошел молодой и крайне напуганный эльф. Он тоже был одет в плащ, но тот имел темно-синий оттенок. Волосы были на удивление короткими, до плеч, и завязаны в конский хвост. Стук его дорожных сапог глухо раздался по помещению, ведя за собой массу других звуков. Эльф размеренно подошел к лицевой части трона, все также пугливо пряча взгляд. Фигура в плаще даже не шелохнулась. Он встал на одно колено, опустил голову и тихим голосом проговорил: - Рад приветствовать вас, Великий Господин. Прошу разрешения отдать вам отчет о насущном происшествии, - голос все равно предательски задрожал. - Даю разрешение. Но прежде хочу напомнить, что волосы ты, Элькратозафин, уже потерял. Волосы для нас – честь. Следующей будет жизнь, - голос снова шел, словно с потолка, а не от Повелителя. Эльф сглотнул, поднялся с колен, достал свиток пергамента и, кротко опустив голову, стал повествовать, лишь изредка поглядывая на текст: - По вашему приказанию, Великий Господин, в рыцарском городе Сот-Риттер, была проведена небольшая операция. В нескольких заведениях, а точно в травяной лавке «Травы от Захары», в столовой на Сухой улице и гостинице «Красный Рог». В первом случае все прошло тихо, так как владельца, - он запнулся, - Владелицы не было на работе. В третьем случае, - он с ужасом поднял глаза, так как пропустил второй пункт, - владельца и немногочисленных посетителей убили и сбросили в реку. В третьем случае нас ожидал полный провал, - от страха голос сорвался и стон чуть не вырвался в наружу, - Но зато мы взяли пленника. Предположительно родственницу Дар-де-Корта, - Элькратозафин не мог сдержать нервного вздоха. Повелитель дернулся, впервые за всю беседу, если ее так можно было назвать. Эльф невольно отступил назад, зная, что за этим может последовать. Но ничего не было, кроме невинного изречения: - Он был там? Расскажи поподробнее, - голос звучал ошарашенно. - Он находился там, Великий Господин. С двумя нашими бойцами пришлось распрощаться. Вместе с ним находились его юный ученик и, предположительно, родственница. Главарь той операции, Рандэмунд, видит родственные души, - он нервно сглотнул, на секунду останавливаясь, - Ученик успел сбежать, а девчонку он взял в плен. Сейчас она без сознания в нижней приемной зале. Мы решили, что… - Мне все равно, что вы решили, - вдруг оборвал его резкий голос, - Девчонку в подземелье, там много свободных камер. Поставьте ей воды, хлеб черный. При выполнении сообщите мне. Все. Свободен, - последние слова он выкрикнул, чуть не оглушив Элькратозафина. Молодой эльф снова учтиво поклонился и со вздохом облегчения посеменил к выходу, но, не дав дойти, его остановили: - И, да, соломы ей свежей стелите. Девочка же, - бросил Повелитель, задумчивым скрежетом ногтей прерывая тишину. - Будет сделано, - Элькратозафин еще раз поклонился, и быстро вышел. Прохлада коридора ласково встретила его, оставляя на потом весь страх.

***

- Знаешь, тут всего лишь девчонка…. Давай я пойду, а ты посторожишь? Поди, не убежит! - Нет, ты стой тут, а я пойду! А то всегда ты, да ты! - И вообще, может, оба уйдем? Все равно сюда, кроме нам подобных, никто не забредает. - Ага. Кроме Элеоноры. У меня уже колени дрожат! - Тьфу, трус ты! Она ведь даже не эльф, а полуэльф! Ты как хочешь, а я пойду. А то торчим тут, как два истукана! – послышались тяжелые отдаляющиеся шаги. Слушая перепалку двух стражей, Ангелина медленно разминала тело в глубине темницы. Спина изрядно пострадала от долгого переезда на повозке. Сильно ныли затекшие бока. Немного тошнило, а в животе будто торнадо! Он ныл еще сильнее боков, и она время от времени складывалась в три погибели, лишь бы успокоить его. Волосы, пусть и заплетенные в небольшую косичку, сильно растрепались, приходилось выбирать из них солому. Одежда превратилась пускай в цельное, но нечто серо-коричневого цвета. Невозможно было в них узнать светлый плащ по колени, темно-бежевую тунику и бриджи. Трудно было сказать, на кого она похожа сейчас больше – на лесную ведьму или огромного грязного слизня? Где-то, пятнадцать минут назад, она очнулась в этой холодной камере. Воспоминания текли потихоньку, когда она разглядывала помещение. Хотя разглядывать было особо нечего. Метра два в высоту и три в ширину темный каменный мешок, с тремя холодными, покрытыми плесенью стенами. Там, откуда доносилась перепалка двух стражников-эльфов, была решетка. Странно, они не скупились, поставили серебряную. Ангелина сразу догадалась – серебро не пропускает магию. По всему полу было раскидана гнилая солома, а у левой стены, если смотреть на решетку, лежал свежий, чудно пахнущий стог. В темном углу стояла свеча, освещающая угрожающие кандалы на стене. Было промозгло, и «пленницу» бил озноб. Единственным развлечением, казалось, было разглядывание противоположной стены от решетки. Ну, или слушать тихую ругань стражника. Через десять минут девочка не сдержалась и протяжно застонала, схватившись за живот. Ненависть ко всему живому пронзила ее мозг. Она, зная, что ее слова уйдут в пустоту и сырость камеры, начала проклинать все подряд. Особенно досталось Дару, Рыжику и Эльфам. Потом, вспомнив о маме, она с влажными глазами села на солому, и стала монотонно всхлипывать каждые две минуты. - Ты чего там, ревешь, что ли? – внезапно донесся удивленный голос стражника из-за решетки. - Я, я? - из-за холода зуб на зуб не попадал, а здравый смысл не позволил сказать что-то вразумительное, - Нет, вы чего? Я – дверь! – Ангелина ляпнула первое, что пришло на ум, и пронзительно заскулила. - Ой, я забыл! – стражник зашевелился, - На, поешь! Рука в синем балахоне просунула сквозь прутья миску с водой и три куска черного хлеба. Девочка сорвалась и жадно накинулась на еду, если это можно было так назвать. Через двадцать секунд пришла счастливая кончина хлеба. Вода была холодной, Ангелина выпила лишь половину. Потом нахальным движением отодвинула миску обратно, и буркнула: - Спасибо. Ответом ей стал лишь отдаляющийся топот.

***

Ангелина не услышала, как стражник вернулся. Все эти два часа она усиленно бегала из одного угла в другой, чтобы хоть как-то согреться. Погасла даже та восковая свеча. За решеткой стояла как раз-таки не тишина. Постоянно кто-то возился, ругался словами, которых «пленница» даже не знала. «Другие пленники, наверное…» - предположила она, растирая руки, друг об друга. Живот снова начинал подвывать. Казалось, что три жалких кусочка хлеба только растравили аппетит. Ангелина обессилено опустилась на уже промокшую солому, и стала рассуждать, что ей дальше делать. Сбежать она сейчас просто не может. Без ключа, не зная архитектуры, не имея даже магии? Нет уж, простите, она не самоубийца. Дар и Рыжик, наверно, помогут. Но как им двоим против эльфов, семь штук которых сильно потрепали их? Ну, они могут, конечно, созвать, всю Рыцарскую знать…. Пусть получились стихи, а звучит глупо. Догадки закружили голову, и она даже не сразу заметила движение за серебряной преградой. Ангелина навострила уши и стала прислушиваться. Стук шагов был тонким и звенящим. Явно на каблуках шла женщина. Они прекратились где-то возле камеры девочки. Неужели та самая Элеонора, от имени которой холод по хребту бежит? Мысли оборвал звенящий от напряжения, женский голос: - Чего ты тут разлился, как слезы эзотерика Свинцова? – небольшая оглушительная пауза и тихое пугливое рокотание стражника, - А где второй обалдуй? - У-ушел! – сдал он с потрохами напарника, чуть заикнувшись. - Убью, скотину… - голос женщины стал тише и задумчивее. Наверняка что-то вспоминала, - Так, его найти — и мне в кабинет. За загривок, не церемонясь, - снова пауза, - Я за девчонкой пришла. Она здесь? - Да, Ваша Ирония! – голос стражника звучал довольно. - Дурак! – бросила она небрежно, начиная греметь связкой ключей. Ангелина рысью кинулась в темный угол, вжавшись в стену. Эта Элеонора сильно ее пугала, пусть даже она была единственной женщиной, которую она встретила за все путешествие. Девочка смогла разглядеть ее фигуру в проеме двери. Это была внушительного роста женщина лет тридцати-тридцати пяти. На ней было огромное темно-синее платье и не менее темная шаль. Русые волосы, как и у половины эльфов, но коротковатые уши. Да, убежавший стражник упоминал, что она всего лишь полуэльф. Лицо спокойное, строгое. Никакого намека на морщины или усталость. - И не мечтай, я вижу в темноте, - внезапно произнесла она, обращаясь как будто не к Ангелине. Девочка покорно встала. Внутри все оцепенело, словно органы околдовал первый зимний мороз. Ей уже было все равно, убьют ее или будут пытать. - Сюда иди, - Элеонора словно выплюнула эти слова. «Пленница» только сделала один маленький шажок, как женщина-полуэльф схватила ее за руку. От неожиданности девочка вскрикнула и только через пару мгновений почувствовала, что руки замкнуты чем-то жестким за спиной. Элеонора сделала несколько быстрых движений – и на глазах Ангелины появилась закрывающая обзор лента. Она слабо вздохнула. - Только подумай кричать – я тебе и рот завяжу! А потом закрыть тебе нос не составит труда, - прошипела женщина на ухо и поволокла девочку из камеры. Как только они оказались за решеткой, кто-то перекинул ее через плечо и стремительно понес.