Нюша уже второй час потела над перестановкой в доме. Бедняжка пыталась передвинуть шкаф с одного конца комнаты в другой, чтобы, как она сказала не пожелавшему помогать ей Никите, прозванному Барашем, «сделать дом уютнее». И ох как зря не стал Бараш помогать своей возлюбленной, ох как зря!

- Тоже мне! Леди не целуют всяких там зажравшихся барменов! - Нюша развернулась к окну, спрятав улыбку за копной густых волос. - И не работают официантками в том же клубе с зажравшимися барменами, -подмигнул парень, вновь касаясь рукой ее лица. Нюша мысленно согласилась, но было грубовато. - Грубо...

Когда тебе всего пятнадцать, можно легко смеяться летними вечерами. Когда тебе пятнадцать, можно легко касаться холодными руками чужой шеи и убегать прочь, хохоча и сверкая пятками. Когда тебе пятнадцать, можно догонять и валить на зеленую траву противника. Когда тебе пятнадцать, можно смотреть со смехом в ясные голубые глаза и понимать, сколько же дури в голове у вас обоих. Когда тебе пятнадцать, можно позволить себе немножечко больше. Когда тебе пятнадцать…

- Знаешь, - когда Крош заговорил, Нюша немного отстранилась, заглядывая в голубые глаза, - Не защищай больше ворота так яростно, может быть больнее, - и девушка тепло улыбнулась, поморщившись. Мол, ерунда это все, пройдут синяки, - Не ерунда. Я беспокоюсь. Пообещай мне. Пожалуйста. Нюша с минуту всматривалась в обеспокоенный, горящий надеждой взгляд глаз цвета моря, и кивнула, лбом прислоняясь ко лбу друга. - Закрой глаза...

Юи видит, как девушка задумчиво сжимает и разжимает губы, как еще одна слезинка катится вниз, к подбородку, как ладонь вновь дрогнула – он так и не выпустил ее из рук. Слезинка останавливается в уголке губ, и парень считает своим долгом убрать ее оттуда. И заодно наобещать столько, сколько никто за всю жизнь не выполнит, но он сможет.