Проклятие третьего луча

Они долго куда-то поднимались. Ангелину мотало из стороны в сторону, но на это никто не обращал внимания. Рядом слышалось чье-то нервное дыхание, и с каждым выдохом в нос бил яблочный аромат. Вскоре перестук каблуков стал тоньше; как видно, они поднялись из подземелья. - К-куда? – заикнулся над ухом испуганный мужской голос. Ответа вслух не последовало, но вскоре они свернули направо. По участившемуся дыханию стражника девочка поняла, что пункт назначения близко. Прошло несколько минут, Ангелину с силой мотнуло и одновременно с этим, в обилии новых звуков, стук каблуков престал слышаться. Прозвучало надменное хмыканье, и ее небрежно опустили на что-то мягкое. Кажется, кресло. Путы у девочки на руках чуть ослабли, и она вслепую, пытаясь делать это незаметно, попыталась высвободиться. - Вы уверены, что это именно она? – раздался мужской надменный голос того, кто так артистично «хмыкал». - Я, лично, ни в чем не уверена. Но мне сказали – я доставила, - это был совсем не голос той Элеоноры, которая командовала Ангелиной в подземелье. Сейчас он как-то приутих, тон стал мягким, словно угождающим. Что за шишка такая перед ней? - Хм... – теперь оно звучало хладнокровно, - Идите. И, да, не надо мне помощников приводить. У нее нет даже дара. И, как вы знаете, я не брезглив, повязку снять смогу... Через некоторое время снова послышался стук каблуков и хлопнула дверь. В помещении воцарилась тишина. Ангелина чувствовала себя полностью беззащитной. Теперь она, наверное, понимает, каково слепым людям. Хоть бы поглядеть, что за мужчина перед ней! Внезапно она почувствовала запах свежескошенной травы, чье-то тепло и легкое копошение у нее на затылке. Лента спала с глаз, открывая взор. Первым, что она увидела, был чей-то пояс. Подняла голову и оглядела того самого обладателя хладнокровных «хмыков». Это был высокий эльф в угольно-черном плаще с холодными серо-голубыми глазами и длинными (по бедра!) волосами темно-каштанового цвета. Кожа была снежно-белая. И было в нем что-то такое... чисто официальный, интеллигентный штрих какой-то. Каждая манера была отточена до безумия правильно, каждое движение внушало страх; хотелось делать все, лишь бы угодить этому неведомому повелителю. - З-здравствуйте, - Ангелина теперь полностью понимала стражника, который доставил ее сюда. В ответ последовал лишь легкий кивок. Эльф развернулся и отошел, давая девочке освоиться. Они находились в уютной гостиной. Темные стены, чья-то шкура под ногами, столик, два удобных кожаных кресла, каменный камин с пляшущим внутри огоньком и несколько свечей, стоящих на столике. Окон не было и в помине. Интересно, сколько времени? Не ночь точно, стал бы кто-нибудь из-за нее ни свет, ни заря, подниматься! - Я - Яннис Аманатидис, придворный эльф, заместитель самого главы - внезапно произнес он, полностью устроившись в кресле, - А теперь хочу знать, кто ты. Тон был таким, что страшно стало отказать. Но Ангелина собрала в себе жалкие остатки силы воли, с трудом перевела взгляд в холодные глаза нового знакомого и чуть опустила голову, чтобы глядеть исподлобья. Снова прозвучало чуть насмешливое хмыканье. - Знаешь, - начал Яннис, поправляя выскочившую прядь, - Я мог бы легко заглянуть тебе в голову и деликатно осмотреть все нужное. Но я пока этого не делаю, - он особенно выделил «не», - Потому что ты после этого будешь чувствовать себя половой тряпкой, которой недавно вымыли весь наш замок. Девочка ненадолго задумалась и решила сдаться, чтобы не доводить дело до грани. Попытавшись придать голосу уверенности, она негромко произнесла: - Ангелина, - голос все равно предательски дрогнул, - Критская Ангелина, - на большее ее не хватило. - Хм... – повторил эльф, сильно озадачившись. С первого взгляда нельзя было сказать, что он удивлен, но глаза выдали его. Пленница похвалила себя за то, что не стала молчать, как рыба в воде, - О, как... Последующие несколько минут Аманатидис пристально разглядывал ее. Все внутри съежилось. Взгляд заставлял утихнуть, задуматься, с тем ли человеком ты связался. Ангелина передернула плечами и глубже зарылась в кресло, насколько это было возможно. Руки-то оставались связанными. - Поподробней, - вдруг в его эльфийском стал слышен небольшой акцент. Даже девочка, которая с натяжкой его понимала, это заметила. Она и сама-то знала этот язык плохо, а разговаривала, как один из жителей северных империй, копирующий язык противоположных государств. - Э-э-э... – замялась Ангелина, подбирая нужные слова, - Я человек, мне четырнадцать лет, дара не имею, - насколько смогла, коротко проговорила она. - Ты плохо говоришь на эльфийском, - то ли спросил, то ли укорил ее Яннис. И внезапно, переходя на имперский язык, сказал, - Мне неважно, кто ты, сколько тебе лет и так далее. За что тебя взяли в плен? Ты не догадываешься? – тон стал слишком холодным, и, словно в стать ему, в камине заискрился огонь. - Н-нет! - с натуральным ужасом в голосе воскликнула пленница. - Подумай. У нас с тобой вся ночь впереди, - он мрачно усмехнулся. - Ночь? – удивилась Ангелина. - Она самая. И тут девочка честно задумалась. А ведь и вправду, зачем? Дара у нее нет. Ничего ценного, кроме арбалета, при себе нет. Правда, возможно, чтобы прекратить их древний род. Но он никогда не враждовал с эльфами. Наоборот, они крепко дружили между собой, хотя, ни одного эльфа у нее в родословной не было. Через пять минут пленница, перебрав все варианты, вздохнула и грустно проговорила: - Я не знаю! Аманатидис тоже вздохнул и тихим голосом, словно разговаривал с душевнобольной, сказал: - Давай думать вместе. Если ты эльфов ни разу в жизни не видывала и с ними не общалась, значит, причина возникла именно в момент взятия в плен. Рассказывай все по порядку. - Ну... – протянула Ангелина, не зная, с чего начать, - Мы сидели в забегаловке... - Так, сразу неправильно. Кто – мы? В какой забегаловке? – раздраженно фыркнул заместитель главы. - В столовой, на Сухой улице, сидели я, мой временный опекун и его ученик, - говорить на родном языке было намного легче. - Имена! И тут Ангелина еще раз задумалась. Стоит ли говорить? Если Рыжика можно было еще сдать, он же еще всего лишь недоучка, то Дар, это состоявшийся маг, причем не авось какой, а приближенный императора, пусть и отосланный для порядка в глушь. А если у него будут неприятности? Она решила ничего не говорить. Просто захлопнуть рот, и сидеть, упорно сверля Янниса взглядом. Спустя две минуты молчания, эльф угрожающе взглянул на нее, и грозным тоном произнес: - Я понимаю, что ты не собираешься говорить, - неодобрительно поцокал языком. Потом поднял глаза, посмотрел на нее, словно на обезумевшую. Вскоре пренебрежительно кинул, - Даю тебе еще две минуты спокойно подумать. Но Ангелина и не собиралась ни о чем размышлять. Она четко решила, что больше ничего не будет говорить, до последнего. И сейчас пленница корила себя за то, что начала спокойно все выкладывать. Ей пришла в голову мысль, заставившая ее устыдиться. Вот что бы на ее месте сделала мама? Она бы откусила себе язык, демонстративно выплюнув его на пол, но ничего бы не сказала. Мать Ангелины - боевая женщина, никогда бы не позволившая над собой издеваться. А ее дочь, оказывается, бесхребетная предательница. В воздухе возникла тяжелая атмосфера. Яннис грузно засопел, и даже воздух стал более душным. Минута, две... сколько это будет длиться? - Значит, все-таки не скажешь? – в его холодных глазах услужливым огоньком засветилась ненависть, - Ну, ты сама выбрала... Он резко встал с кресла, а пленница затаила дыхание, еле как скрывая ужас, внезапно нахлынувший на нее. Размеренным шагом Аманатидис подошел к ней. Встав около кресла, он своими холодными, словно мертвыми, пальцами дерзко вздернул голову Ангелины, заставляя посмотреть в глаза. Та не смогла сдержаться, и широко распахнула их, нервно теребя руками край своей «чистой» туники. Возможно, это было даже приятно. Она долго всматривалась в глаза Янниса, словно растворяясь в них. Она вдруг почувствовала себя огромной, расстилающейся по всему миру и далеко за его границами. После девочка быстро скомкалась, стала не больше какой-нибудь бактерии, и величавые стихии нахлынули на нее. Далее Ангелине показалось, что она услышала нежный шум родного океана, почувствовала запах соленого ветра, дующего в лицо, и ощутила на своих руках капельки холодной воды. Это было похоже на падение в астрал, которому научил ее покойный дедушка. Но это однозначно было больше. Прервала блаженство внезапная огненная вспышка и злобный выкрик: - Черт! Открыв глаза, Ангелина узрела ошарашенного Янниса, растянувшегося на шкуре. Глаза были открыты, но создавалось ощущение, что он ничего не видит. Лишь хлопает глазами в недоумении. - С вами все в порядке? – внезапно забеспокоилась пленница, сама себе удивившись и тут же укорив за сентиментальность. Что хорошего Аманатидис ей сделал для того, чтобы помогать ему? - Да! – снова последовал злобный выкрик. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул, сложив руки на груди, стал быстро шептать нечто непонятное простому смертному. Так продолжалось, наверное, больше пяти минут. Вскоре он открыл глаза и уже с пониманием того, что он делает, аккуратно стал подниматься. Выглядел он не менее ошарашено. Посмотрев на Ангелину острым взглядом, он поправил свой темный плащ, и уселся обратно в кресло. После, словно ни в чем не бывало, поинтересовался у пленницы: - Ты уверена, что у тебя нет дара? Она озабоченно кивнула. - Тогда какого лешего у тебя на разуме стоит блокировка высшего уровня сложности? – выдохнул он, полностью оправляясь от события. Ангелина снова без слов пожала плечами. Возникло молчание. Яннис упорно разглядывал девочку, словно впервые ее увидел. Она старательно отводила глаза от взгляда его холодных очей. Ни один звук не нарушал тишину. Ангелина, устав прятать взор, просто уставилась в одну точку, прислушалась. Вроде тихо. Но потом, когда даже заместитель главы прекратил сопеть, она услышала маленький перестук чего-то. Доносился он сверху, с этажа выше. Такой скромный, беспорядочный «тук-тук-тук». Дождь! - На каком мы этаже? – нарушила молчание пленница. - На цокольном, - мрачно усмехнулся эльф. В молчании прошло больше десяти минут, после чего Яннис еще раз тихо спросил: - Может, скажешь просто так? И я не буду ни к чему прибегать. И тебе хорошо, и я не жалуюсь. - Нет, - коротко и четко сказала Ангелина. Хотя, внутри все окоченело, словно покрытое ледяным панцирем. Но она не могла себе позволить просто выложить все. Не могла. - Ну, ты сама так решила. Придется по старинке, - непонятно пробормотал Аманатидис, уставившись на девочку. Та не успела и ахнуть, как ее голова взорвалась адской болью. Словно суслик залез ей в мозг и деловито делает там норку. Она не могла даже рта открыть, боясь, что от этого ощущение усилится. Сложившись в три погибели, Ангелина схватилась за многострадальную голову. Боль прекратилась так же внезапно, как и началась. В ушах сильно зазвенело, в мозгах стоял непроглядный туман. Но даже сквозь это слух зацепил ехидные слова: - Я предупреждал! Говори! Ангелина слабо хрипнула нечто похожее на «нет». Послышался яростный вздох и ей показалось, что голова сейчас разделится на две половины - такая дикая боль была. Последним, что она помнила, был ее собственный вопль, а дальше - темнота....