Глава 21 - Пятница
16 октября 2014 г. в 16:31
Джон проснулся от того, что ему на телефон пришло новое сообщение. Была половина десятого утра.
"Вы двое готовы осмотреть новые потенциальные места преступлений?" — спрашивал Лестрейд.
Джон на секунду удивился, почему это Лестрейд пишет об этом ему, но потом сообразил. Разумеется, инспектор хочет знать, как у них дела, прежде чем куда-то звать. Шерлоку бы это не понравилось.
"Призови его на помощь. ДВ" — ответил он и решил еще немного вздремнуть.
Он проснулся от совершенно неожиданного и неласкового вторжения: Шерлок ворвался к нему в спальню и стал трясти. Нет, он был вполне мил и не причинял боли, но тряс упорно, заставляя проснуться. И поскольку Джон слишком медленно шевелился, детектив тут же зарылся в его рюкзак, выискивая там одежду, чтобы ускорить действие.
— Шерлок, выйди отсюда! Я вполне способен одеться самостоятельно! — заорал Джон наполовину в шутку, а наполовину всерьез, ибо пополам с восхищением испытывал и вполне реальный стресс.
Шерлок тут же отшатнулся и застыл на месте. Он словно застыдился, хотя это выглядело даже слегка забавно. Джон очень редко видел, чтобы Шерлок испытывал стыд, и даже тогда он больше говорил, чем действительно что-то подобное чувствовал.
А в следующий момент детектив опрометью бросился прочь из спальни. Джон нахмурился. Тот Шерлок, которого он знал до прыжка с крыши, ни за что бы не остановился, не говоря уже о том, чтобы так впечатлиться его воплем. Однако Джон много раз предупреждал его не врываться так в свою спальню, напоминал, что положено сначала стучать, а потом дожидаться ответа... Что ж, похоже, что правила общения друг удалил... вместе с пониманием совершенно обычных шуток. Или его крик действительно прозвучал сердито?
Джон расстроился. В первый момент это так напомнило ему "раннего Шерлока", что он даже был готов одобрить подобное пробуждение... немного.
Когда Джон закричал на него, Шерлок осознал, что ведет себя грубо. Надо немедленно сыграть отступление. И он заторопился к выходу.
Джон на него рассердился. Наверное, он где-то перешел черту, но где?
Видел его спящим? Нет, Джон обычно такого не смущается...
Разбудил слишком рано? Но Джон проспал почти восемь часов...
Вошел к нему в комнату?.. Он стучал, но в ответ не услышал никакого движения и занервничал, что с Джоном что-то случилось. Поэтому и вошел.
Надо сделать Джону чай и перебить плохие манеры хорошими.
Шерлок включил чайник. Ему было не по себе. Странно, почему? Ему не терпелось поскорее очутиться на месте преступления. И отчаянно хотелось рассказать Джону, что он вычислил прошлой ночью... нет, неверное определение. Ему было жизненно необходимо, чтобы Джон его слушал — теперь, когда у него снова есть Джон.
Он вывел, как минимум, три тезиса, но Джон, в отличие от себя прошлого, уже не жаждал его выслушивать... и не восхвалял дедукцию. Он очень давно не слышал, как Джон хвалит его работу и соскучился по восхищению доктора! Но, хотя Джон снова был рядом, он больше не произносил таких слов. Подобная зависимость от чужой похвалы заставляла чувствовать себя ребенком. И Шерлок все больше ее стыдился. Надо прекратить это!
Джон держал дистанцию, и это раздражало... неприятно... или эту стену создал он сам? Джон ведь говорил, что Шерлок от него отстраняется, не желает открываться или делиться информацией. И вот теперь он хотел поделиться, а Джон не захотел его слушать.
О, какой же он идиот. Это совсем разное. Делиться своими выводами по делу и делиться мыслями и внутренними ощущениями — это информация совершенно различных уровней, а он их зачем-то смешал. Но почему Джон жаждет больше одного, чем другого? Хотя, да, разумеется. Одно — это работа, а другое — нечто... личное. Он не всегда мог точно классифицировать подобные вещи, и к тому же за последние два года его ментальные базы безвозвратно потеряли часть данных — в особенности это касалось общения с людьми, которых он хотел видеть рядом. Вместо этой информации зияли пустоты с мерзким зеленым привкусом, которого Шерлок старался всеми силами избегать, и тем хуже было снова его почувствовать. В результате к базам цеплялась еще куча временных папок с дампами собранной, но несортированной информации. Его базы данных никогда еще не были в таком сокрушительном хаосе.
Как правило, если Шерлока отвергали, его это не сильно заботило... за его жизнь это случалось слишком часто и стало практически нормой. Но потом появился Джон... и это было совсем другое. За первые месяцы знакомства ему пришлось создать для Джона новый термин в классификации и отдельную базу данных, потому что Джон слишком отличался от обычных людей, чтобы включать его в основные базы.
Отчего же сегодняшнее небольшое столкновение вызвало такую неловкость? Ему необходимо удержать Джона... Болезненная мысль, особенно после того, как он видел вспыхивающий костер Гая Фокса.
Нельзя сердить Джона, иначе он уйдет. В прошлом, когда у него в голове проигрывались возможные последствия нелицеприятного общения, плохих вариантов для него не существовало. Их не было... ему нечего было терять. А теперь они существовали, и были значимы. И из-за них принимались решения. Он чувствовал страх... боялся определенных тем, ибо они были еще очень новыми и сложными. Человеческое общение на совершенно ином, новом уровне.
Перспектива потерять Джона вновь стала для него личным кошмаром. Вытаскивая его из костра, Шерлок испытывал раздражающий, тревожный, парализующий... да, наверное, страх. И он его отчетливо сознавал. И не знал, мертв Джон или только лишь без сознания.
От одной мысли, даже задним числом, что они могли опоздать, к горлу подкатывала тошнота. Потом Джон открыл глаза, и он сумел нащупать пульс, но все равно едва сохранял самообладание. Хорошо, что он уже стоял на коленях, иначе наверняка бы грохнулся как подкошенный. За последние две недели он вдоволь натерпелся страха потерять Джона, но самое худшее было в вагоне метро. Осознание, что Джон погибнет, если они взорвутся, стало для Шерлока мощнейшим ударом. За такое возвращение и уничтожение своего будущего Джон должен был бы его возненавидеть.
А потом он получил прощение и испытал невыразимое облегчение... в душе до сих пор витало дискомфортное присутствие нахлынувших тогда эмоций.
Он не один год старался заботиться о Джоне, но это ощущение все равно казалось непривычным, как новая, еще не разношенная обувь. Заботиться о ком-то... это ощущалось странно, хотя неприятным или неуютным это чувство назвать было нельзя. Ему в целом нравилось обследовать новые, неизведанные ранее территории, но исследование отношений он не мог назвать приятным — до Джона. С Джоном было легче: он все объяснял, был терпелив, никогда не мстил Шерлоку, если тот проявлял свое непонимание человеческой натуры, никогда не смеялся над ним, всегда говорил, что думал, не скрытничал и не взрывался яростью, хотя иногда и проявлял гнев, но, в отличие от других, никогда всерьез не сердился.
Он не может опять потерять Джона... эта гонка к костру и зрелище взметнувшегося вверх пламени что-то выжгли в его душе. Эта рана до сих пор не зажила и причиняла боль. И тот ужас, который он испытал, когда он понял, что Джон где-то там, под дровами, до сих пор отдавался внутри шоком.
Джона похитили совершенно неожиданно. Кто мог знать, что Шерлок вернулся? Это наверняка сделали, чтобы причинить ему боль, но кто мог знать о его возвращении? Как это знакомо... кто-то играет в подобные игры, пытаясь добраться до него. Может ли быть, что и Мориарти тоже разыграл свою смерть?
Нет, он не мог! Он был мертв, там на крыше... Черт, надо было осмотреть его пистолет и проверить труп на пулевое отверстие в голове. Вот идиот! Он тогда думал о другом. Шерлок почувствовал нарастающее стеснение в груди, дышать стало тяжелее.
— Хэй? — услышал он мягкий и негромкий голос Джона и рывком вернулся к действительности.
Оказалось, он стоял перед настолько бурно кипящим чайником, что вот-вот должно было сработать автоматическое отключение. Но Джон сам выключил чайник и затем повернулся к другу.
— С тобой все нормально? — Джон внимательно посмотрел на детектива.
Тот отвернулся.
— Я в порядке, — выдернутый из глубокой задумчивости, Шерлок чувствовал себя оголенным до беззащитности.
— Шерлок, поговори со мной... Прости, что я на тебя накричал. Все было не так плохо... просто ты неожиданно меня разбудил, и я пытался прийти в себя. Я не хотел грубить. Просто помни, что когда ты будишь вот так солдата, для него это означает, что случилось что-то плохое. Это вызывает выброс адреналина... Так что, пожалуйста, больше так не делай, если только нет никакой угрозы и не требуется медицинская помощь.
Шерлок еще не до конца вернулся в реальность, и хотя извинения Джона слышать было довольно мило, но что-то все равно было не так. И встретившись глазами с Джоном, он понял, что это от доктора не укрылось, и тот словно переключился в другой режим. Одной рукой повернул к себе стул, а другой аккуратно подтащил к нему Шерлока.
— Садись, я сделаю чай, — сказал Джон, но сам остался стоять, и Шерлок ощутил на себе пристальный взгляд друга. — Скажи мне, где сейчас был твой разум? В каких воспоминаниях? — его голос прозвучал обманчиво спокойно, как будто задавал какой-то обычный вопрос.
Если Шерлок не ответит, Джон выполнит свою угрозу и уйдет? Но он говорил, что не собирается уходить. В первый момент Шерлоку хотелось обратить все в шутку, но... Джон ведь наверняка рассердится, если он начнет над этим хихикать.
С каких это пор он так осторожничает?
— Шерлок? Так что ты вспоминал? — Джон говорил дружелюбно и понимающе, но очень твердо.
— Костер Гая, — признался Шерлок, наблюдая за реакцией доктора.
— В каком аспекте?
Шерлок заколебался. Он не совсем понимал, что именно хочет знать Джон.
— Какой конкретно момент? — уточнил тот.
— Когда я понял, что ты внутри. Спрыгнул с байка, подбежал к костру, не мог тебя найти, вытаскивал тебя из огня.
— Это наверняка было ужасно, — Джон сел напротив. — Ты заново переживал или анализировал?
— Анализировал.
— И что подсказала тебе дедукция? — Интересно, Джон еще хоть с кем-то пользуется этим словом? Шерлоку хотелось прекратить этот разговор... заняться чем угодно, только не этим. Но он даже не успел подняться на ноги — Джон предвосхитил его порыв и удержал за плечо. — И в каком аспекте?
— Чертоги... они... повреждены.
Шерлок заметил мелькнувший на лице Джона испуг или, может, нервозность? Похоже, он сказал что-то не то. И он пометил тему ярлычком "Лучше об этом молчать".
— Шерлок, посмотри на меня. Давай же, не захлопывай дверь у меня перед носом. Как именно они повреждены?
Шерлок покачал головой. "Лучше об этом молчать".
— Ты этой ночью вообще спал?
Шерлок опять покачал головой.
— А прошлой ночью сколько часов?
— Ноль.
Судя по разочарованию на лице Джона, тот надеялся на иное.
— А позавчера?
— Два часа на диване, пока ты... ходил за покупками, — к этой информации прилагалась наклейка со стыдом, что его застали спящим. Чертовы ярлычки. Надо постараться их заглушить, но он за эти два года столько раз это делал, что сейчас это едва ли сработает.
— Но это был не совсем сон, верно? Дремота.
Шерлок не видел нужды подтверждать очевидное.
— И вчера ты за весь день ничего не съел.
— Я пил кофе, — возразил Шерлок.
— Пф, это нельзя классифицировать в качестве еды.
Джон принес ему лекарства и витамины, и Шерлок принял их с глотком воды, предложенной доктором.
— Ты пытаешься заработаться до полного истощения?
"Он что, действительно это делает?"
Но Джон, казалось, не ждал ответа.
— Ладно, значит, сегодня мы в тебя точно загрузим какое-нибудь питание, — пригрозил он.
Великолепно! Опять эта тема. Он не хочет есть. Желудок и без того его беспокоит, а если он станет есть — будет и того хуже. Как Джон этого не понимает? От поглощения пищи ему намного хуже.
— Вот.
Перед лицом появилась чашка с чаем. Но вместо приятного запаха "Эрл Грея" или еще чего-то приличного, чай пах... эм... ромашкой.
— Когда допьешь, получишь что-то получше.
Джон явно переключился в режим доктора. Шерлок понюхал ромашковый чай, не имея ни малейшего энтузиазма его пить.
Полчаса спустя они прибыли в Ярд, и там их ожидал сюрприз. Лестрейд сообщил, что вчера вечером они получили сразу три заявления о пропавших. И учитывая, что временной промежуток согласовывался с последней жертвой, инспектор опасался, что один из пропавших может оказаться жертвой убийцы.
— Вот этот как будто вписывается в поведенческий профиль нашего убийцы, — показал Лестрейд на одну из раскрытых папок у себя на столе.
В глубине комнаты маячила Донован, всем своим видом выражая неловкость. Шерлок сел и принялся изучать дела пропавших.
— У меня еще есть дела. Дай знать, когда закончишь, Шерлок, — добавил инспектор.
— Куда уходишь? — поинтересовался тот.
— У нас есть подозреваемый по другому делу, я должен присутствовать при допросе, — сообщил Лестрейд и пошел к двери.
— Сэр, вы уверены, что стоит оставлять их одних в вашем кабинете? — встряла Салли.
— Да, уверен. Оставь их в покое, — и Лестрейд мягко вытолкнул ее из комнаты.
— Прочти дело этой женщины, — распорядился Шерлок. Он хотел, чтобы доктор почувствовал себя полезным и нужным.
— Да, конечно, — Джон сел на стул и начал читать.
По истечении получаса они прочли все три дела, но получили не так много информации.
Заметив проходящего мимо Андерсона, Шерлок открыл дверь кабинета.
— Где Лестрейд?
— В кабинете дальше по коридору. Сейчас сбегаю проверю, закончил ли он, — предложил свои услуги Андерсон, и Шерлок заметил, как Джон удивленно поднял брови.
Когда инспектор пять минут спустя зашел в свой кабинет, Шерлок от скуки копался в его столе, а Джон ворчал на него за эту глупость.
— Весь мой стол перерыл? — поинтересовался Лестрейд, и Шерлок кивнул.
— Мне было скучно. Я хочу увидеть все три квартиры! — без всяких предисловий заявил детектив.
Лестрейд на мгновение заколебался, но потом все же дал согласие.
— Хорошо, я поеду с вами. У меня есть группа, которая может взять под наблюдение квартиру наиболее вероятной жертвы.
— Почему не всех трех? — спросил Джон.
— У нас для этого недостает ресурсов. Сейчас идет крупная облава на контрабандистов, и почти все мои люди заняты ею. По мнению суперинтенданта вычислить вероятную жертву не составляет труда, а принимать решение следует мне. Это одна из причин, почему я обратился к тебе, Шерлок. Чтобы ты сказал мне, кто из трех пропавших, вероятнее всего, жертва убийцы.
— Зачем спрашивать нас, если решение уже принято?
— Как ты узнал? — спросил Лестрейд.
— Вот дерьмо, — пробормотал Джон.
— Ну, решение еще не окончательно, — признал инспектор, — но они уверены, что если и вести наблюдение, то за квартирой...
— ... студентки-ветеринара, — заявил Шерлок.
— ... банковского клерка, — одновременно произнес Лестрейд. — Ну, отлично! — он потер лицо и сел за стол. — То есть у меня теперь два варианта: или послушаться моих сотрудников и суперинтенданта, который, между прочим, большой сторонник идеи "банковский клерк", или послушать тебя.
— Это смехотворно, — возразил Джон. — Как они могут возражать против твоего решения, и причем тут вообще мнение суперинтенданта?
— Ну, у него на все свой взгляд. Я пытался ему объяснить, что не хочу это решать, но... В общем, он меня не послушал.
— Шерлок, почему ты считаешь, что это именно та студентка? — спросил Джон, желая узнать причины такого выбора.
— Да, пожалуйста, — подхватил Лестрейд.
Шерлок поднялся на ноги.
— Попробую объяснить, когда увижу все три квартиры.
— Ладно, — согласился Лестрейд и схватил ключи от машины.
Первой они осмотрели квартиру молодой женщины, Изабеллы Маррен, которую в последний раз видели живой два дня назад. Проведя там шесть минут — Джон засек это по часам — Шерлок сообщил, что с девушкой все в порядке, и она у своих родителей.
— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Лестрейд.
— Какая из твоих групп здесь побывала?
— Ну... — начал Лестрейд, понимая, что сейчас последуют оскорбления.
— Уволь их, они — идиоты.
Шерлок схватил городской телефон, нажал кнопку набора последнего номера и включил "громкую связь". Все услышали, как на другом конце сняли трубку.
— Кто это? — спросила, судя по голосу, молодая женщина.
— Я — Шерлок Холмс, а кто вы?
— Почему вы звоните с моего телефона? Вы не имеете права, он не ваш.
— Полагаю, вас зовут Изабелла, и вы увидели свой собственный номер?
— Почему вы в моей квартире? — ее голос подрагивал и звучал напряженно.
— Бога ради, скажи ей, что мы из полиции, — приказал Лестрейд.
— Я к полиции не принадлежу, сам мне не раз на это указывал, — парировал Шерлок.
— Я сейчас вызову полицию, — заявила девушка.
— В этом нет никакой необходимости, полиция уже здесь. Вас зовут Изабелла, и вы сейчас в доме своих родителей?
— Почему вы...? Что вы делаете в моей квартире?
— Вас объявили пропавшей без вести. Ваши друзья и соседи не знали, где вы, и когда вы прошлой ночью не вернулись домой, они заявили в полицию, что вы пропали.
— О... Я...
— У вашего отца случился сердечный приступ, и вы, не заезжая домой, поехали прямо к родителям, а из-за волнения и стресса в больнице забыли сообщить знакомым, где вы. Кроме того, вы забыли в квартире зарядку для телефона. А поскольку вы учитесь в лондонском университете и работаете только по понедельникам-вторникам, там вас еще никто не хватился.
— Я... ну... да, — запинаясь, произнесла девушка. Джон слышал по голосу, что она в шоке и сильном стрессе.
— Дай мне трубку, — Лестрейд протянул руку, и Шерлок отдал ему телефон. — Мисс Маррен, с вами говорит инспектор Лестрейд из Скотланд-Ярда. Позаботьтесь о своих родных. Мы уже уходим из вашей квартиры. Где вы сейчас находитесь?
— В доме своих родителей, в Уэймуте.
— Хорошо. Пожалуйста, позвоните мне потом в Скотланд-Ярд, чтобы все уладить. Я сообщу вам подробности. Полагаю, вам нужно время, чтобы прийти в себя. И, пожалуйста, позвоните своим друзьям. Они о вас очень волнуются.
— Еще раз, к-как ваше имя? — заикаясь, переспросила она.
— Лестрейд.
— Да, конечно, я позвоню. Мне очень жаль, что я причинила такие проблемы.
— Все нормально, такое иногда случается. Мы рады узнать, что вы целы и невредимы. Надеюсь, ваш отец скоро поправится.
— Спасибо. До свидания.
Лестрейд положил трубку на аппарат, и на минуту в комнате воцарилось молчание.
— Хорошая работа. И даже очень, — просто заявил Джон, желая воздать должное способностям Шерлока. Он так давно этого не делал, и сейчас ему было очень приятно.
— Ладно, кто следующий? — Шерлок развернулся и направился к двери.
— Мы подождем внизу, — сказал Джон и пошел за ним.
— Да, я буду через минуту. Только запру квартиру, — вздохнул Лестрейд.