Уроки дружбы. Дело об уязвимости (Lessons in friendship 8 - Vulnerability)

      У него болела голова, нет, болело все. Шерлок с болью вдохнул, а выдыхая, даже застонал. Твердый пол... Где он находится?       Он моргнул — странно, глаза тоже болели. Вокруг ничего не различить, все в полутьме.       Он лежал на боку, по линии взгляда смутно виднелись чьи-то короткие русые волосы.       Джон... лежит на полу рядом с ним... — Шерлок попытался сфокусировать взгляд — ... в его спальне?       Он нахмурился, и даже это причинило боль.       Как они здесь оказались? Произошло нападение? Кровь тут же вскипела адреналином.       — Джон? — прошептал он и осторожно провел вокруг ладонями.       Как и он сам, Джон лежал на каких-то одеялах. И вокруг были подушки. Он лежал головой к Шерлоку, ноги почти целиком под кроватью. А сам Шерлок лежал спиной к стенке.       Что произошло? В голове было непривычно пусто и холодно... как шаром покати. Тяжелый, сонный... он под действием лекарств? Да сконцентрируйся же!       И внезапно Шерлок вспомнил. Он съехал по стене на пол... запаниковал... и отключился. Унизительно.       А Джон, похоже, остался с ним... во всяком случае, если считать эти подушки признаками стремления обеспечить им обоим минимальное удобство, а ему лично — компанию.       Он поднял голову. Острая боль пронзила шею.       Джон резко встревожено сел.       — Шерлок?       Вероятно, он произвел какой-то шум. Джон повернулся к нему и посмотрел в глаза.       — Хей, — он приподнялся на локтях.       Шерлок попытался сделать то же самое, но почему-то не получилось.       — Ш-ш-ш... Легче, легче, не двигайся, — успокаивающе произнес доктор. — Ты отключился, потом на короткое время пришел в себя и проспал четыре часа. Я дал тебе одно лекарство, после него может ощущаться головокружение и нескоординированность. Как ты себя чувствуешь?       Шерлок попытался было ответить, но горло не подчинялось, и он раздраженно втянул в себя воздух.       — Джон, — наконец сумел произнести он шепотом.       — Я здесь, Шерлок. Как ты себя чувствуешь? — Джон завозился рядом, руку отчего-то сдавило... А, доктор нагнетает воздух, чтобы померить давление.       — Унизительно, — даже его чертовы глаза так и норовили закрыться.       — Не с чего. И, кроме того, я думал, этот этап мы уже миновали. Через пару часов ты придешь в норму. Во всяком случае, если начнешь есть и будешь регулярно принимать антибиотики. Хочешь попробовать сесть?       Шерлок кивнул и с помощью Джона стал медленно садиться. Но стоило ему принять даже полусидячее положение, как перед глазами сразу закружились темные пятна. Нет, только не терять сознания!       — Давай ложись опять, — предложил Джон еще до того, как Шерлок вообще успел об этом подумать.       — Нет...       Но тошнота усилилась, и Шерлоку пришлось опуститься обратно. Джон подсунул ему под спину большую подушку, и тот благодарно погрузился в ее податливую мякоть головой и плечами. Полулежать с приподнятой головой было гораздо менее унизительно. Хотя бы сверху никто не маячит. С чего это его мысли стали такими одномерными? Неприятное, тревожное ощущение, но, скорее всего, побочный эффект лекарства.       — Отдохни немного, и потом попробуем еще раз. Полежи минутку. Просто отдышись.       Шерлок осознал, что действительно дышит чересчур быстро. А Джон, тем временем, исчез на кухне. И это было... нехорошо.       Джон, кажется, отсутствовал целую вечность, и Шерлок чувствовал, что сердце в груди бьется с такой силой, что даже больно. Он попытался его утихомирить.       Доктор вернулся с бутылками сладких напитков и очередным набором обезболивающего.       — Не мог бы ты... пожалуйста...       — Да?       Ему необходимо знать, что Джон в безопасности, а для этого нужно, чтобы тот был где-то неподалеку.       — Я...       Он хотел, чтобы Джон был рядом... это давало ощущение безопасности. Шерлоку захотелось провалиться сквозь землю... он не посмеет произнести это вслух.       — Что не так? — Джон склонился над ним. — Шерлок, скажи, что тебя беспокоит!       Его ничего не беспокоит! Хотя сейчас он уже чувствовал, что дрожит всем телом и с усилием хватает ртом воздух. Больно. Он нахмурился.       — Послушай, я должен знать, как ты и...       Джон к нему слишком добр, он этого не заслуживает...       — Не... уходи, — наконец удалось выдавить Шерлоку. И стоило произнести эти слова, как его окатило буро-желтым стыдом.       Он был вынужден сказать это. Он слишком слаб. Он не представлял, как пережить ближайшую ночь и не сойти с ума, особенно, если он останется в одиночестве.       Джон стянул с кровати еще одно одеяло и сел рядом. Оперся локтями о поднятые колени, свесил между ними кисти.       Шерлок не смог расшифровать выражение его лица, но поза друга была расслабленной и выжидательной, как будто он сидел где-то на лужайке и любовался природой.       Да, похоже, они тут разбили лагерь, прямо в комнате Шерлока.       В памяти пронеслись воспоминания: как они с Майкрофтом строили из подручных материалов "домики" и "палатки" в гостиной. На улице они никогда в это не играли — там было слишком неуютно, особенно из-за ползающих везде жуков и букашек. Он начинал чесаться от одной мысли об этом. При воспоминаниях о детских играх в груди поднималось странное, темно-зеленое ощущение, которое постепенно растекалось по всему телу. Лучше, ему стало лучше. Безопасней. Джон — гений. Он устроил уютный уголок, чтобы Шерлоку стало легче, и это сработало.       — Расслабься, я не собираюсь никуда уходить.       Шерлок попытался. Он чувствовал, что от напряжения болят все мускулы.       — Это лекарство... не надо его больше. Мне оно не нравится.       — Хорошо. Но ты ведь понимаешь, почему я тебе его дал?       Шерлок понимал, но побочные эффекты были слишком неприятны. Часть разума словно парализована, и чтобы ее задействовать приходилось прилагать усилия. Сознание было довольно ясным, но заторможенным, и по-прежнему остро ощущались тревога и беспокойство. Из-за всего этого организм не мог нормально функционировать. Отвратительное и практически не рабочее состояние.       — Да, но оно не работает, как должно.       — Я уже вижу, но надо было попытаться. В прошлый раз так плохо не было. Хотя сейчас — да, действительно. Мне этот препарат тоже не нравится, но со мной он, по крайней мере, работал как надо. А у тебя слишком серьезные побочные эффекты. Потом подберем что-то другое.       Он не перечисляет варианты, потому что знает, что Шерлоку они не понравятся?       Джон заметил, что друг немного расслабился. Хорошо. Для того, что он сейчас запланировал, нужна расслабленная, спокойная атмосфера.       — Я знаю, что тебе плохо и ты очень устал, — произнес Джон. — Но мне надо кое-что тебе объяснить... я знаю, где ты сейчас, Шерлок. Я знаю, каким тебе видится этот мир.       — Джо-он... — встревожено протянул Шерлок, его тело вновь напряглось.       — Там огромная пустота...       — Я не желаю об этом говорить.       — Закрой рот, — мягко произнес Джон. — Говорить тебе не придется. Говорить буду я, а ты будешь молчать и слушать.       Он понимал, что может спровоцировать у себя приступ ПТСР и знал, что не слишком умеет говорить о чувствах, но сейчас не было другого выхода. Говорить с Шерлоком было значительно труднее, чем с любым другим человеком... хотя кое в чем — легче.       — Некоторое время назад я погрузился во тьму — не телом, разумом. Это было самое ужасное место, где я оказывался за всю жизнь. И до того момента я даже не представлял, что оно вообще существует. Когда же я там оказался, то осознал, насколько был слеп — и удачлив, что ничего о нем не знал. Я даже... завидовал тем, кто может вести благословенно нормальную жизнь и по своей невинности не подозревает о таких местах. Когда там оказываешься, то это навсегда впечатывается в память. Это меня изменило. Я испытывал такое одиночество, такое ощущение брошенности и изолированности, что мне было больно. Боль заполняла каждую минуту моего ужасного существования. И это было одиночество не только от людей, но и всего хорошего и положительного в этом мире. Я не мог, не способен был ощущать радость и удовольствие от того, чем любил раньше заниматься. С лица моего мира смело даже намеки на счастье и веселье, и я пребывал в уверенности, что они — лишь наивная иллюзия. И не мог понять, как другие могут ходить по этой земле и не понимать, что живут ложью. Я ощущал себя ходячим мертвецом и каждый раз, засыпая, надеялся, что не проснусь вовсе.       — Когда было это, Джон?       Интересно, способен Шерлок вообще помолчать? Даже если сам не испытывает желания поговорить? Но тот, кажется, переключился в другой режим. Его поза теперь выражала не отстранение, а что-то иное. Голос прозвучал как-то встревожено. Неужели он волнуется? Джон этого совсем не хотел и даже не подумал, что тот может свернуть в эту сторону.       — Неважно, — Джон распрямил ноги и закинул себе за спину пару подушек.       — Для меня важно, — голос Шерлока снова слегка дрожал. Черт подери. Шерлок видел его на кровати с пистолетом. Он подумал, что Джон хотел покончить с собой?       — Давно. Не думай об этом... и успокойся, — Джон откинулся на подушку, продолжая пристально наблюдать за другом, читать язык его тела. — Не в том суть. Лучше спроси себя, узнаешь ли ты описание ужасного места. Бывал ли ты там или, может, есть что-то похожее в твоих Чертогах?       — Очень в этом сомневаюсь...       — Ш-ш-ш. Замолчи. Тебе необходимо больше информации, а мне нужно ее рассказать. Мне нужно ее выговорить... Так что, пожалуйста, сделай мне одолжение и послушай. Может, после этого мне станет легче, — Джон коротко коснулся в полутьме руки друга.       Они вдвоем наверняка представляли странное зрелище — сидят на полу в окружении одеял и подушек, с бутылками воды и медикаментами.       — Мою душу окружала тьма, а тело было вынуждено продолжать жить. Я чувствовал себя расколотым... разум и тело существовали отдельными жизнями. Все вокруг без конца напоминало о пережитых мной ужасах. Я был словно в каком-то черном пузыре. Куда бы я ни шел, меня везде преследовали болезненные воспоминания, они нападали словно из ниоткуда без всякого моего желания. Я не мог от них избавиться, не мог нигде скрыться. Меня преследовал мой собственный разум. И я никак не мог выбраться из бесконечного кошмара, которым стала тогда моя жизнь. Я нигде не чувствовал себя в безопасности. И, что куда хуже, были вещи, которые сами по себе — и не обязательно на уровне сознания — ассоциировались у меня с теми воспоминаниями или тем временем.       Джон вдохнул поглубже, чувствуя, как в душу просачивается холод. На сеансах у психотерапевта ему пришлось научиться говорить о своих чувствах. Он саркастически хмыкнул, осознав, что теперь даже почти не стыдится. Годы терапии сделали свое дело. Ради Шерлока он с этим справится.       — Я видел свои воспоминания как в замедленном повторе. Оказывался там снова и снова, но ничего не мог изменить. Мог только беспомощно смотреть. Каждый раз заново переживал шок, панику, боль, бесполезность. И когда приходил в себя, меня трясло крупной дрожью, и я даже не понимал, где я нахожусь.       Джон внимательно наблюдал за Шерлоком — тот лежал с закрытыми глазами и казался еще бледнее, чем полтора часа назад.       Доктор заколебался. Продолжать ли? Это было почти жестоко. Но, с другой стороны, он понимал, что Шерлок ни за что не пойдет к психотерапевту, ни по каким причинам. И единственная возможность ему помочь — это разобраться с их отношениями. И если Шерлок все-таки подпустит его к себе, попытаться вдвоем найти выход. Самостоятельно. Безумие? Двойное безумие? Нет, Майкрофт тоже с ним, значит, тройное?       Но сначала Шерлок должен осознать, что нуждается в помощи. Должен понять, что надо доверить проблему Джону, если уж он не хочет доверять ее никому другому. Сама мысль, что он — единственная соломинка, за которую способен ухватиться Шерлок, была ему ненавистна, особенно потому, что он сам все еще нуждался в помощи со своим синдромом и не был уверен, что он такой уж хороший психотерапевт. Но из всех, кому доверял Шерлок, он, вероятно, был наилучшим выбором, ибо знал проблему по личному опыту. Что ж, может, ему потом все-таки удастся затащить друга к своему врачу, к Элле, хотя Шерлок всегда считал ее совершенно некомпетентной.       — Я... чувствовал себя разбитым, застывшим, как в шоке, и стыдился своего состояния. Мне казалось, что все вокруг видят меня насквозь. Мне было больно... как никогда в жизни.       Он остановился, пытаясь вернуть себе самообладание, и закрыл глаза, а когда снова открыл, то увидел, что Шерлок стиснул зубы, дышит часто и неглубоко и напряжен всем телом. Джон осознал, что его слова явно вызвали к жизни какие-то воспоминания. И не узнай Шерлок в его рассказе себя, он бы уже раздраженно на это указал. Нет, Шерлок явно понимал, о чем говорит Джон. Во всяком случае, частично. И Джон продолжил, по-прежнему, пристально наблюдая за детективом.       — Где и когда бы я ни засыпал, мне всегда снились кошмары. Я снова и снова переживал все в тысяче вариантов — и каждый раз со связанными руками, беспомощный, бесполезный, не в силах предотвратить все эти ужасы. От постоянно прорывающихся слез я все время чувствовал себя уязвимым и ненавидел себя за эту слабость. Очень злился, что не могу себя контролировать. Поскольку, как ты знаешь, я не из тех, кто легко пускает слезу.       Сохранять обыденный тон было трудно, особенно, когда он смотрел на Шерлока, который все сильнее входил в состояние стресса. Но тут ничего не поделаешь. Шерлок должен понять, что ему нужна помощь: путь нелегкий, но по-другому все равно не получится. Здесь нужен аккуратный пинок по заднице, который раскроет ему глаза на реальность. Ему было ненавистно понимание, что именно он должен пнуть Шерлока, но он знал, что если Шерлок кого-то и послушает, то только его — ни Майкрофта, ни Лестрейда, ни Молли... только самого Джона. "Как же это тяжело!" — про себя простонал он и выругался. Очень тяжело, даже мучительно...       — Мне было больно... и временами в голове была только одна мысль: чтобы эта боль кончилась, — договорил Джон. Господи, это до сих пор больно. Он на мгновение прикрыл глаза, стараясь успокоиться.       Шерлок сглотнул и повернулся на бок, скрываясь от глаз Джона. Тот поднялся, медленно обошел друга и увидел, что он дрожит.       Дерьмо. Приехали. Джон сделал глубокий вдох. Сейчас или никогда.       Он прилег на пол рядом с Шерлоком. Тот лежал, свернувшись в комочек, подтянув колени к подбородку.       Джон медленно положил ладонь на плечо друга. Дыхание Шерлока на мгновение сбилось, и Джон рискнул.       — Шерлок, тебе нужна помощь. Один ты с этим не справишься. Позволь мне приблизиться. Позволь помочь.       Шерлок снова сглотнул, сдавленно втянул в себя воздух.       — Я знаю, что тебе больно, знаю, что тебя мучают воспоминания. И если тебе сейчас не помочь, они станут только хуже и могут даже перейти в ПТСР. А это будет намного ужасней, чем то, что ты испытываешь сейчас, можешь мне поверить. Ты не обрадуешься.       Шерлок еще сильнее сжал зубы.       — От тебя ничего не потребуется. Ты же доверяешь моим медицинским навыкам, позволяешь зашивать твои раны, верно? Это мало чем отличается... Просто позволь мне приблизиться. Слушай меня и иди, куда я скажу. Хорошо?       Шерлок по-прежнему лежал, не шевелясь.       — Можешь это сделать?       Джон понимал: если дать Шерлоку время подумать, тот только еще сильнее в себе замкнется. Но пока тот в столь хрупком и уязвимом состоянии, Джон должен поддержать его разум. И эта ситуация — его единственный шанс.       — Шерлок, я хочу тебе помочь. Я знаю, где ты сейчас. Знаю, ты думаешь, что нет никакой надежды, и чувствуешь себя потерянным. Но все, что тебе нужно — это позволить мне помочь. Дай мне возможность обо всем позаботиться. Ненадолго. Я сам был там, помнишь? И, возможно, у меня есть компас. Позволь мне помочь, ладно?       Его ладонь по-прежнему лежала на руке Шерлока, и в полутьме комнаты он заметил движение, напоминающее еле заметный кивок. Хотя, может, ему только показалось, но он не собирался останавливаться.       Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Он чувствовал, что друг напряжен до предела и лежит совершенно неподвижно, как будто не смеет лишний раз шевельнуться.       — Тебе надо немного расслабиться, — произнес он вслух и легонько провел большим пальцем по плечевому суставу, который как раз был под его рукой. Детектив сделал несколько более глубоких вздохов.       Шерлок не оттолкнул его и выполнил его просьбу. Это большой шаг... и показатель доверия.       — Ты сказал, твои Чертоги разума каким-то образом повреждены, — успокаивающим тоном произнес Джон. — Я хочу, чтобы ты туда отправился и взял меня с собой.       Он замолчал, ожидая ответа. После двух минут полного отсутствия реакции, он начал опасаться, что Шерлок вообще его не услышал или стресс повлиял сильнее, чем он думал.       Но еще через две минуты он все-таки услышал ответ.       — Как? — хриплый, измученный голос.       — Опиши мне, как это выглядит... как ты это ощущаешь. Просто опиши и все. Возьми меня туда. Просто рассказывай, что ты видишь.       Еще один кивок — Джон скорее почувствовал его, чем увидел. Он постарался расслабиться и принять более удобное положение.       — Ладно. Я хочу, чтобы ты вошел в Чертоги, но при этом по-прежнему слышал меня. Ты можешь так сделать?       — Конечно.       — Обычно, когда ты там, ты меня игнорируешь.       — Теперь нет, — прошептал Шерлок.       — Правда? И с какого времени? — поинтересовался Джон, стараясь немного развеять напряженную атмосферу.       — Это просто случается... не знаю. С Баскервиля... или с возвращения...       Шерлок говорил очень устало, явно прилагая большие усилия. Но Джону нужно было пробить в этой дубовой двери хоть небольшой лаз, прежде чем друг от стыда и бесконечного смущения снова ее захлопнет.       — Это как... "громкая связь".       Джон поднял брови. Неужели? Это же что-то значит, не так ли? Что-то важное. Какой-то большой сдвиг... Значит, теперь у него есть собственный громкоговоритель в Чертогах Шерлока?       — Ладно. Теперь попробуй немного расслабиться, дыши глубже... Хорошо. Давай. Попробуем обнаружить проблему. Начинай.       — Здесь есть повреждения...       — Ты уже там? — Что-то очень быстро.       — Нет, я просто знаю. Дай мне минуту... — Шерлок замолк, его дыхание стало глубже.       — Да, конечно. Можешь пойти туда, где что-то повреждено, и описать, как это выглядит? Нет, постой... сначала мне нужен хоть грубый набросок местности. Сколько у тебя этажей?       — Много.       — Больше двадцати?       — Да.       — И сколько комнат на каждом?       — Это зависит от.       — А в среднем?       — От тридцати до семидесяти.       — Ничего себе. Твои Чертоги напоминают настоящее здание¹?       — Отдельные части, — голос Шерлока постепенно обретал силу.       — Оно всегда существовало, или ты построил его в детстве?       — Всегда... но сначала без визуализации. Когда... когда я был ребенком, там не было каких-то форм, комнат или самого здания. Просто отдельные места в пространстве. Позже я выстроил все внутри по мнемонической технике и они... слились воедино, — объяснил Шерлок.       До этого момента Джон считал, что Чертоги — это лишь способ хранения знаний, но сейчас он осознал, что для друга это еще и визуализация его разума.       — То есть те места, которые ты выстроил в более позднее время, имеют самый отчетливый внешний вид?       — Те, что я построил за последние пятнадцать лет, да.       — А более ранние? Те, что ты строил в детстве?       — Они более абстрактны. Сведения, которые парят в бесконечном пространстве.       Джон на минуту замолк, пытаясь это представить.       — Ты сейчас там?       — Нет. Не могу сосредоточиться. Ты слишком много болтаешь.       Джон фыркнул от смеха.       — Значит, давай сосредотачивайся.       Через какое-то время он ощутил, как в Шерлоке что-то изменилось: ему явно удалось войти в Чертоги. Тело расслабилось, дыхание стало еще глубже. Может, это можно использовать, если он снова запаникует? Отправить его в Чертоги?       — Хм-м-м, — пробормотал Шерлок.       — Так, говоришь, ты уже в холле? — пошутил Джон. Он старался говорить негромко и медленно.       — М-м-м, — голос друга звучал словно во сне.       — Иди к поврежденным местам и описывай по дороге, что видишь.       — Большая парадная двухсторонняя лестница... Коридоры... Этот этаж как в старом школьном здании. Много дверей. Все цело, — Шерлок говорил словно издалека, с закрытыми глазами.       — Хорошо, а как со светом?       — Очень хорошо освещено... местами ярко.       — И куда ты идешь?       — Поднимаюсь по лестнице на седьмой этаж.       — И как она выглядит?       — Такая... фантастическая... как из космической эры.       Джон хихикнул. "Путешествие" выходило больше интересным, чем ужасным.       — Ты помнишь, когда ты ее построил? — спросил он из чистого любопытства.       — Ну... да, — немного смущенно пробормотал Шерлок.       — Она тебе нравится, — доктор ощутил, как друг расслабляется под его рукой.       — Да, — выдохнул тот.       — У тебя есть какой-нибудь этаж с таким же дизайном?       — Да. Но там тоже все цело. Я поднимаюсь дальше.       — Хорошо, — Джона потрясала виртуальная экскурсия по разуму Шерлока. — Как ты узнаешь, что на этаже нет повреждений, если ты просто идешь по лестнице и туда не заходишь?       — Я это чувствую. — А это уже звучало загадочно.       Шерлок резко втянул сквозь зубы воздух, и Джон ощутил, как тот снова напрягся всем телом.       — В чем дело? — осторожно спросил он.       — Кое-что здесь... сгорело дотла... и... я точно не знаю, не вижу, но тут есть какие-то визуальные помехи... возможно, дым.       — Из-за чего все сгорело? Из-за костра?       — Нет... бомбардировка или что-то вроде этого.       — Бомбами?       — Костер Гая...       Джон нахмурился.       — ...Сербия... прыжок с Бартса... — продолжал перечислять Шерлок.       Напряжение в комнате усиливалось.       — Значит, это и есть бомбы? То есть... твоя душа пострадала из-за событий, которые тебя потрясли и... ранили не в физическом смысле, так? — попытался перевести на понятный язык Джон.       — Ну... может быть, — признал Шерлок, судя по всему, стыдясь этого.       — Ты пытался их погасить?       — Я... не сразу заметил. Потом да, пытался, но сначала я был занят разоблачением банды Мориарти и... недооценил опасность. Местами там... до сих пор тлеет.       — Ты их тушил?       — И не раз.       — Почему это не сработало?       — Вода испаряется... от тумана трудно увидеть, где находятся очаги. И завалы большие, через них трудно пробираться.       — Туман и завалы — это визуализация эмоций или ощущений?       — Не знаю. Звучит по-идиотски.       — Может, тебе слишком тяжело что-то увидеть, — подумал вслух Джон.       — Нет, я не боюсь смотреть в лицо правде.       — Ты знаешь, что тебя страшит? — подтолкнул его Джон.       — Нет... Да.       Джон замолчал, ожидая ответа, но потом понял, что Шерлок не собирается продолжать. Собственно, он и так получил больше, чем рассчитывал, и решил пока на этом остановиться.       — Ладно, я хочу, чтобы ты оставил на этом месте "закладку" и как-то ее пометил, чтобы случайно не наткнуться, а если понадобится, легко можно было ее найти. А после этого... медленно возвращайся к реальности. Или ты хочешь еще что-то мне показать?       — Чертоги — это реальность, — пробормотал Шерлок.       — Я знаю. Просто не придумал, как еще обозначить словами разницу. Пометишь место "закладкой"?       — М-м-м.       — Запомни его и больше не ходи туда один.       — Да.       Джон снял ладонь с руки Шерлока и подождал. Прошло еще почти две минуты, прежде чем друг медленно моргнул и открыл глаза.       — Ты устал.       Шерлок кивнул.       — Хочешь чего-нибудь, чтобы лучше спать?       Мотание головой.       — Можешь ненадолго лечь на спину?       Кивок. Шерлок медленно лег навзничь.       — Принести тебе чего-нибудь?       — Нет... Холодно, — запротестовал детектив, когда Джон стянул с него одеяло и снова померил давление.       — Тебе надо проглотить что-нибудь сладкое.       Доктор взял с пола лекарства и бутылку с чем-то безалкогольным. Протянул другу горсть разноцветных таблеток и попытался поддержать его за спину, но Шерлок отказался от его руки и без дальнейших возражений принял таблетки. И даже выпил полбутылки подслащенного напитка, после чего снова лег на спину. Но пока Джон устраивал их временное убежище поуютнее, он снова свернулся в клубок, подтянув колени к груди.       Доктор протянул ему край сдернутого ранее одеяла, и Шерлок набросил его себе на ноги.       — Спи. Я буду здесь. Никуда не уйду, — добавил Джон.       Прошло еще почти полчаса, прежде чем дыхание детектива наконец выровнялось.       Шерлок спал достаточно нервно, и остаток ночи доктор обдумывал, как дальше построить свою работу. Он не психотерапевт, и от бремени ответственности ему было немного неуютно. Но он все равно должен восстановить Чертоги Шерлока и разобраться со всеми негативными реакциями.