Narbeleth. Hithui. Girithron.

Нарготронд был царством камня. Менегрот - царством леса. Подземные чертоги строили гномы, но как же непохожи они были на то, что привыкли считать их трудами! Не в камне было дело, не в высоких и стройных колоннах, не в хрустальных столбах, хоть они и поражали тех, кто не видел их раньше. На решетке ворот переплетались в гибком танце травы, с потолков и стен вились неведомые цветы, а сами стены напоминали собой своды тех пещер, которые и эльдар, и гномы впервые увидели здесь. Строители потаенного дворца, чьи имена остались не известны для остального мира, сочетали редкие дорогие камни с простыми, но показавшимися им неповторимыми. Камень, металл - не просто слепо копировали лес; они им были. В анфиладе залов шаги отдавались звонко. Хотел Финрод подражать или нет, он создал свое... Хотел ли Тингол поражать своим величием и тогда - или просто, как всякий эльда, любил то, что прекрасно? Войны здесь не ждали. Не видели. Только на воротах небольшой отряд стражи и в первых двух залах. Верно, даже если кто-то и сможет прорваться сквозь Завесу, до самого Менегрота он легко не доберется. А если все же доберется, подумалось Берену, то возьмет большую часть подземного дворца без особого труда. Был почти полдень, когда двери тронного зала раскрылись. Был почти полдень, когда Берен ступил на жемчужные плиты. Его провожатые отступили куда-то в стороны, и он остался один. И шел к другому концу зала, чувствуя, сколько взглядов на него устремлено. Раньше он или смутился бы от этого, или натворил глупостей, но сейчас разум был предельно холоден и ясен. За тобой - Бретиль. За тобой то, что осталось от Дортониона, а если Тингол начнет расспрашивать, зная больше, чем предполагали, тогда окажется и Нарготронд, и Хитлум... Казалось, в этом зале собрался весь Дориат. Синдар, мужчины и женщины, стояли и смотрели, и видели, должно быть, больше, чем увидел бы на их месте любой человек, и светлых плит облицовки за их спинами почти не было видно. Но Берен взглянул на другой конец зала - и позабыл о тех, кто был вокруг. Там, на полукруглом возвышении, свет на которое падал через отверстие в высоком своде, стояли два трона, один чуть выше другого, а на них сидели Владыки. Тингол - серебряная полночь, седые сумерки; светлые пепельные волосы второй мантией укутывали плечи; серые глаза, как расплавленный металл; гордый постав головы. Владычица Мелиан... Берен узнал ее сразу же. Узнал женщину из сна. Застывшая песня, замерший под солнцем цветок, поцелуй богов. Он боялся посмотреть ей в глаза, но заставил себя - это зачем-то было ему нужно, и ничего особенного не случилось. Только ушло наваждение, оставив после себя исчезнувшую было решимость. Чуть сбоку от трона короля застыл высокий эльф с очень светлыми волосами, туго стянутыми в косу. Темно-зеленое простое облачение, левая ладонь - на рукояти длинного меча. Маблунг? Белега видно не было, и Даэрона - тоже. Берен приблизился наконец к владыкам. Заметил, что плечи стоявшего эльфа напряглись, и понял: идти дальше будет дерзостью. Не дождавшись ни слова от Тингола, он заговорил первым. Старался - как равный с равным, но получалось ли, не знал. - Владыка Тингол, да будут безоблачны твои дни в этой благословенной земле. Ты желал меня видеть; я здесь. - Желал, - голос короля был тих, но и в зале установилась такая тишина, что можно было слышать даже вздох, - говорить с тобою, Берен Барахирион. Думаю, найдется имя, которое знакомо нам обоим. Даэрон, - Элу чуть склонил голову, вглядываясь в глаза собеседника, - Даэрон Песнопевец упоминал, что ты собираешь военный союз. Против Гортхаура. Имя упало камнем. Зал тихо ахнул в один голос. Правда настолько поражены или искусно притворяются? Вряд ли. Эльдар не умеют лгать. - Это не так, король. Союз собирает Финрод Фелагунд. - Не так... - Берену вдруг подумалось, что этот разговор будет потруднее, чем те, в застенках Ост-ин-Хардинг. - Значит, ты утверждаешь, что Даэрон ошибся? - Я не утверждаю этого. Я хочу сказать вот что, Владыка. Мне не было, нет и не будет такой веры, как государю Финроду. Для того, чтобы собрать союз нолдор, я никто. Но если вдруг... что-то случится с истинным главой союза, это будет непоправимо. - Значит, Финрод просто... как это называется у вас, подставляет тебя? Сомневаюсь, что мой благородный родич измыслил бы такое. - Владыка, - ошибиться было нельзя, и Берен шел по кромке, где вместо лжи оставалось пока умолчание, - ты владеешь мечом. То, что у оружия есть душа, ты отрицать не станешь. Если клинок того не захочет, ты не возьмешь его в руку или не удержишь. - То есть ты называешь себя мечом в руке Финрода? - Да. Интересно, зачем все же Тингол созвал сюда полный зал синдар? Полюбоваться на представление, не иначе. Пусть поищет обман, если так хочет. Все предложенное Береном десятки раз обговаривалось на совете "нарготрондский шестеркой" Финрод-Келегорм-Куруфин-Ородрет-Эктадор-Сулмэдир, и в конце замысел изменился почти до неузнаваемости. - Вот как. И каков же замысел? Чего ради куется этот союз? - Ты уже ответил сам на этот вопрос, владыка. Ради победы над Сауроном. - И только? Я не верю в это, Берен. Союз между Нарготрондом и Бретилем - для такой цели большего не надо, учитывая то, кто его заключит. У тебя хватило бы ума измыслить способ, не приплетая к этому Короля Фингона. - Мудрость твоя не оставляет сомнений, - Берен усмехнулся углом рта, - но скажи, владыка, откуда ты можешь знать, на что у меня хватило бы ума? - Берен, - эльф чуть откинулся в кресле, - я знаю, это прозвучит странно, но Дориат закрыт только для чужаков. Разведчики ходят всюду, и не только отрядами. Работают на Талат-Дирнен, там, где это возможно. Работали в Димбаре, и Бретиле, и в Химринге. Финрод знал о тебе все - о вас, о беорингах, - а значит, знал и я. Это очень утомительно - следить за людьми, удерживать многочисленные имена в памяти, но все же... Он говорил о вас троих, о тебе и твоих братьях, но всегда особо выделял тебя. Он говорил: Берен Барахирион когда-нибудь сравняется в славе с самим Беором Старым; он смертельный враг и до смерти преданный друг, он умен, он - провидец. Половину сердца словно согрело теплом, другую - обожгло зимней стужей. Слова низались медленно, с трудом. - Боюсь, король, Финрод по давней привычке увидел больше, чем я сам. Возможно, он говорил о будущем, но о неискаженном войной... - Так ты не провидец на самом деле, Берен? - на губах Тингола играла улыбка, он явно наслаждался зрелищем. - Не пытайся оправдываться или лгать мне, это выглядит... жалко. Берен вскинул голову. Он чувствовал, что щеки у него горят, и за это почти возненавидел себя. Оправдываться? Куда ни шло - перед Финродом, но Тингол... Помощь, оказанная из милости? Обойдемся. Никто из эдайн не согласится на такие подачки, пусть даже от эльфов. - Слушай, владыка Дориата. Оправдываться перед тобой у меня нет ни желания, ни времени. Если ты желаешь отточить на ком-то свое искусство ведения допросов и порицания, зови сюда государя Финрода. Может, он это стерпит. Я - нет. Мне кажется, в тебе говорила сейчас вовсе не любовь к твоей земле и родичам; послушай теперь мою гордыню. Милостыню я не просил никогда и просить не буду. Можешь отзывать своих воинов. Большей кровью, но мы справимся без них. Представление закончено, благородные синдар, - насмешливый поклон в сторону зала. - Я сказал; за свои слова я отвечаю. Он повернулся на каблуках и прошагал к выходу, к дверям в анфиладу комнат. Стража не скрестила перед ним копья. Спину жгли сотни взглядов, но почему-то казалось, что Тингол ему вслед не смотрел. Не найти выхода из подземных чертогов было сложно. Берен остановился у моста через реку и подумал вдруг: что, если Завеса замкнется и оставит его бродить в Дориате на года?.. Здесь было холоднее: осенний ветер с воды, напоминание о нескончаемой борьбе. Дориат... Значит, на Дориат надеяться больше не стоит. Может, и надо было стерпеть, но Берен не смог. Шаги он не заслышал: задумался, да и шел ведь лесной эльф. Синда осторожно коснулся его локтя. - Сын Барахира, - эльда, на вид юный и темноволосый, - я понимаю, ты хотел бы покинуть Эгладор как можно скорее, но... леди Галадриэль зовет тебя для беседы. - Это здесь? - злость понемногу уходила, уступала ветру и открытому взгляду серых глаз. - Нет, - эльф позволил себе улыбнуться. - По реке, недалеко. Я провожу тебя, пойдем. Напротив незаметной на первый взгляд дверцы в стене, за узкой полосой земли покачивалась лодка. Конечно, работы эльдар: высокая осадка, светлое дерево обшивки, простые, изящные линии. Синда подождал, пока Берен сойдет в нее, спрыгнул следом и оттолкнул от берега. Течения почти не было, и эльф, стоя с шестом, легко направлял лодку к востоку. - Мое имя Кирион, - сказал он и снова улыбнулся. Мальчишка, подумалось Берену. Человеком был бы не старше Анардила. Интересно, почему встречает именно он? Река плавно изгибалась, убаюкивая монотонным течением; к воде склонялись седые ивы, полоскали ветви в матовых волнах. Недавний туман почти рассеялся, плыл лентами вслед. Время близилось к полудню. Широкую террасу было видно с воды. Ступени спускались прямо в реку; у двух первых столбов была привязана лодочка. Похоже, они здесь - не первые гости из Менегрота. Леди Галадриэль. Младшая сестра Финрода, любимая сестра. Он никогда не говорил о ней - с чего бы. Финрод всегда рассказывал мало; он не переставал расспрашивать, узнавать новое и порой делиться узнанным. Должно быть, сестра походила на брата, но в этом ли? Говорили и в шутку, и всерьез, что сравниться с Финродом в стремлении к знаниям нельзя. Пока Кирион привязывал лодку, Берен оглядывался, сначала пытаясь угадать, какими же могут быть хозяева этого жилища, потом - просто наслаждаясь. Он видел замок братьев-Арфингов, видел Минас-Тирит, Нарготронд, крепости Фингона, но какие дома возводят эльфы для того, чтобы просто жить, без мысли о войне или убежище - не видел ни разу. Здесь все вокруг было залито светом неяркого осеннего солнца. Терраса уходила уступом вверх, где сквозь вьющиеся растения проглядывала белая стена. Домик оказался небольшим и... да, самым обычным. Большие окна, роспись над ними - несколько переплетенных ветвей. Невысокая дверь, простое резное крылечко... Наверное, только синдар могли делать дома такими... домашними. Только синдар. Рядом со входом цвели какие-то крупные багряные цветы - единственный тревожный цвет. Дверь вдруг распахнулась, и Кирион невольно отступил на шаг; Берен же по наитию подался вперед. По ступеням сбежал Даэрон - высокий, стремительный, черные волосы от быстроты движений взмывают за спиной. - Что ты ему говорил? - синда с неожиданной силой схватил человека за плечи и чуть встряхнул. - Чего Тингол хотел от тебя? Берен!.. Берен сжал тонкие запястья эльфа и медленно отвел его руки. - Можно сказать, что я все испортил, Даэрон. Кажется, король хотел испытать мое терпение, а его всегда было немного. - Вот как... - Даэрон шагнул назад. - Я лишь сейчас вернулся, не знал, что Тингол вызывал тебя... Впрочем, все может быть не настолько плохо. Пойдем, - эльф повернулся к крыльцу, кивнув Кириону, - hannad, mellon nin. - И снова обратился к Берену: - все может быть не настолько плохо. Отряд Элгола подчиняется лично Белегу Куталиону, а Белег сейчас на границах и может не получить вовремя приказа... Как я понял, все завяжется быстро? - Я думал над этим, Даэрон, - почему-то в разговоре с этим эльфом Берен чувствовал себя равным. Не пытался бессознательно оправдаться, как перед Финродом. - Сейчас конец нарбелет. По моим прикидкам, дней десять у нас есть, не меньше. Бретиль достать проще всего, но сколько Гортхаур будет ждать... - Расскажи мне, что было, - синда впился в него странно горящим взглядом, - в Бретиле? - Нечего рассказывать. Саурон послал пятьсот орков в разведку боем. Мы заманили их и расстреляли. Всех. - Ни один не ушел? - Ни один. - И правда... - Даэрон задумчиво потер подбородок. - Гортхаур может просто дождаться весны, когда вам нужны будут не воины, а пахари, и ударить лишь тогда. Они давно уже стояли перед плетеной занавеской, прикрывавшей, должно быть, вход в комнату. Даэрон глянул на нее, вздохнул, кивнул каким-то своим мыслям и жестом пригласил Берена входить. Навстречу им сразу же раздался голос - звучный и почему-то лишенный присущей всем, должно быть, эллет природной мягкости, но вовсе не лишенный гостеприимства. - Даэрон! Тебе дай волю, будешь вечно говорить о войне. Дай нашему гостю хоть прийти в себя. - Простите, леди, - синда церемонно поклонился, но глаза его смеялись. Навстречу им из глубокого кресла поднялась женщина, чертами лица похожая на Финрода. Но если Финрод постоянно менялся, сам того не замечая, казался то отрешенным от жизни мудрецом, то участливым целителем, то королем-воином, а то и просто увлеченным мальчишкой, видно было, что его сестре была не присуща такая смена ипостасей. Владычица, - мелькнула первая мысль. Должно быть, недругом она была опасна. Вторая мысль - истинная леди, дарующая хлеб; не только меч, но и щит. И - нис, эллет, женщина, бесконечно мягкая. Как это могло сочетаться в ней одной? Если честно, все арфинги были необыкновенны. Финрод своей кажущейся изменчивостью походил на расплавленный металл; Ородрет - как узкий стилет в тесных ножнах, мягкий на вид, но на деле острее алмазной грани; Ангрод, отчаянный и веселый, словно мальчишка, по-другому, надтреснуто отчаянный Аэгнор и - сестра... Ее не удалось бы описать одним словом или с чем-то сравнить, она была Галадриэль, и этим было сказано все. На самом деле, если вглядеться, необыкновенен каждый эльда. И каждый из эдайн, но кому и зачем вглядываться в людей? Галадриэль была облачена в светло-голубое платье, перехваченное в талии пояском из золотых звеньев. Кроме него да простых серег, на ней не было больше украшений, и они были не нужны. Берен понял вдруг, что все это время стоял и смотрел на леди, широко раскрыв глаза; хорошо хоть рот остался закрытым. Галадриэль тихо рассмеялась. - Прошу тебя, не бойся. Вряд ли я окажусь страшнее моих братьев, которых ты знаешь... - она на миг свела брови, - и знал. Садись. Он опустился на скамью у стены. Синда остался стоять, прислонившись плечом к косяку. Берену показалось, что за занавеской, прикрывающей часть боковой стены, мелькнул кто-то еще; показался краешек синего рукава и прядь черных волос. Даэрон тоже смотрел туда, и по его застывшему недвижному лицу чувств прочитать было нельзя. Но занавесь вздулась и опала, словно кто-то открыл и затем затворил дверь, и наваждение кончилось. - Итак, - леди Галадриэль тоже присела на краешек кресла, сплела пальцы под подбородком, как это часто делал ее старший брат. - Я не буду расспрашивать тебя, о чем вы говорили с Владыкой и до чего договорились, - по тонкому лицу скользнула тень, - скажи, собирается ли мой брат принять участие в будущей войне? - Ему придется принять в ней участие, леди, - тихо ответил Берен. - Придется защищаться. - Я не об этом. Я знаю Финрода долго, очень долго. Он наверняка что-нибудь измыслил, такое, что может помочь... - Я не вправе выдавать его замыслы, госпожа. - Берен, - теперь в голосе прорезался настоящий холод, - не считай меня глупой девочкой. Я умею и держать в руках меч, и вести в бой других. Мне приходилось это делать. Не зная, как вы поступите, я могу угадать: выманить, заманить, связать боем, ударить в спину. И я всего лишь хочу знать, могу ли я помочь своим братьям. - Помочь? - тихо повторил Берен. - Боюсь, помочь им сможет лишь сам Илуватар, госпожа. - Ну так считай, что я его заменяю, - Галадриэль снова была готова смеяться. - С тобой невозможно разговаривать, Берен, а кто сумеет тебя разговорить - не представляю. Мой брат может не беспокоиться за свою правую руку. - Правую руку? - Да. И если левой станут сыновья Феанаро, я не буду удивлена. Даэрон усмехнулся. - Кто из вас кого втянул в союз - Даэрон вас или вы Даэрона? - Галадриэль улыбнулась и вдруг стала предельно серьезна. - Владыка Тингол помощи не даст. Белег не может больше ослаблять свой отряд, а меня... меня отсюда не отпустят. Мне жаль, что так вышло, Берен. Очень жаль. - Сожалеть должен я. - Должен был кто-то из нас предупредить. Понятия не имею, что подвигло его на такой шаг. Он ведь раньше был другим. Элу Тингол, мудрый и дальновидный правитель - и не менее мудрые исполнители его воли... Не знаю, что же так изменило его. Но - если этот раскол пойдет дальше - я поддержу брата, Берен. Я поддержу вас, и не я одна. Сейчас останься пока здесь. Сможешь передать письмо Финроду? Это не срочно. Отдохни. На закате я буду ждать тебя к трапезе, - ее лицо снова осветила ласковая улыбка. - Даэрон, прошу... Синда, выпрямившись, наклоном головы то ли попрощался, то ли согласился с леди и снова жестом пригласил Берена за собой. - Думаю, пока тебе действительно можно потерять один день, - сказал он уже в коридоре. Приотворил дверь и обвел рукой открывшуюся комнату, - просим. Лорд Келеборн сейчас в Менегроте, иначе тоже приветствовал бы тебя. Может, он поговорит с Тинголом... И - не думай, что тебя здесь держат силой. Доброго дня. Эльф вышел, оставив Берена оглядываться. Комната - небольшая, светлая; у стены низкая широкая лавка вместо кровати, под окном пара стульев и стол. Большего не требовалось. Отдохнуть... Почему бы и нет. Он снял перевязь с мечом, положил на стол. Из окна видно было залитую неярким солнцем полянку, дикие цветы на ней и серые стволы деревьев. Дориат... Вечное лето. Его разбудили тихие голоса где-то под окном. Говорили двое, Даэрон и незнакомая молодая женщина. Раздался звук флейты; она играла долго, но вдруг мелодия оборвалась. Даэрон - резкий вопрос, его собеседница - не слишком уверенный ответ. Вот она говорит просительно, синда отмалчивается. Легкие отдаляющиеся шаги. Вздох и снова флейта, кружит, завораживает. Так, наверное, умел играть только Даэрон. Все мелодии начинались похоже: низкая дрожащая нота, спокойная, а потом - стремительный взлет вверх и там с надрывом, с бесконечной грустью... Когда Берен проснулся окончательно, солнечный свет стал красноватым - закат. Он сел на постели, пригладил волосы, по привычке поискал глазами меч. Тот лежал на столе, зловещий, лишний здесь. Заблудиться в маленькой усадьбе было невозможно. Берен отыскал с первой же попытки "главный зал", где и увидел леди Галадриэль. Она стояла у окна, прямая, тонкая, как клинок работы нолдор. Обернулась ему навстречу, чуть рассеянно улыбнулась. Ни Даэрона, ни другой женщины видно не было. Через дверь в противоположном конце зала вошел еще один эльф. Высокий, выше Галадриэль на голову, светловолосый, в дорожной одежде. В нем, несмотря на кажущуюся мягкость, был заметен внутренний стержень, закаленный явно не в холодном огне. Вошедший тихо перемолвился парой слов с леди и обратился к Берену. - Приветствую, сын Барахира. Мое имя - Келеборн. Будь гостем здесь. И ни слова сверх. Только то, что необходимо, чтобы соблюсти вежливость. Ждали по-прежнему Даэрона и кого-то еще, но певец пришел один. Тоже шепнул пару слов хозяйке и взглянул на Келеборна. Можно было сказать, что за этой трапезой Даэрон прислуживал. Правда, вся служба - подлить вина хозяевам и гостю, которые пили мало. Даэрон улыбался, говорил что-то, но чувствовалось, что мыслями он где-то далеко, очень далеко. Галадриэль молчала. Не молчал лорд Келеборн - с искренним интересом расспрашивал Берена о сети застав на Ард-Гален, которой три года уже и в помине не было. Вдруг и нам пригодится, - то ли отшутился, то ли сказал правду эльф. После трапезы леди Галадриэль вручила Берену письмо к брату, и Даэрон вызвался проводить его до границ.