Рыжие лисьи уши

      Повинуясь моему жесту, тело одной из "близняшек" медленно вплыло в… камеру. Да-да — вполне себе приличную тюремную камеру. Она, кстати, располагалась в командном центре. А что? У любого себя уважающего мага должна быть темница. Даже если она находится не в подвале, а просто на нижнем этаже.       Еще пара заклинаний, и рыжеволосая девушка со стройной фигуркой и небольшой грудью оказалась качественно распятой на противоположной от дверей стене. Прочитав последнюю формулу я смог полюбоваться тем, как прямо из стены "выросли" еще несколько браслетов и дополнительно охватили конечности и талию "пленницы".       — А это не слишком жестоко? И какой вообще в этом смысл? — стоящая рядом Нимфадора, хоть и не спешила возмущаться обращением с измененными близнецами, но довольной никак не выглядела.       — Так надо, — спокойно пожимаю плечами. — Во-первых, надо убедиться что Наследие действительно пробудилось — а прийти в себя в стрессовой ситуации — это один из самых надежных способов это проверить. Также, если все пойдет нормально, то заодно проведем первый урок по контролю боевого безумия. В зафиксированном состоянии, когда… хе-хе… "она" убедится в неспособности освободиться, начнет на порядки лучше воспринимать информацию. По себе знаю — сознание не столько отключается, сколько отстраняется от управления телом. Потому все будет осознано и взято на заметку.       — Некрасиво как-то…       — А что поделаешь? — это самый быстрый способ преодолеть то, что я называю первой стадией. Все-таки выпускать из-под надзора не контролирующую себя машину смерти я не собираюсь. Особенно, если сам причастен к ее пробуждению. Но говорить это вслух я не собирался.       На несколько минут наступила тишина. Я продумывал свою дальнейшую роль, которую должен был исполнять под Оборотным. Тонкс же… мысленно готовилась к неизбежному. Ей тоже предстояло сыграть свою роль.       — Ладно, — наконец нарушил я молчание. — У нас минут двадцать, пока эффект заклинаний не закончится, и "она" не придет в себя. Потому прошу на помост, так сказать.       — И как я на это согласилась? — закатив глаза к потолку, девушка начала изменяться, и меньше, чем через минуту, возле меня стояла копия распятой на стене рыжевласки. Окинув себя мрачным взглядом, метаморф начала вносить последние изменения в собственный облик: под глазом появился шикарнейший синяк, на руках тонкие рубцы свежих шрамов, между грудей появилось несколько круглых ранок, будто их делали гвоздем.       — Н-да… тебе чтобы в ужастиках сниматься никакого грима не надо.       — Хочешь, изображу Чужого? — очень "ласково" улыбнулась Тонкс, демонстрируя отсутствие передних зубов. Против воли я слегка попятился. Что впрочем не помешало мне сунуть девушке домотканую рубаху. А то, что та была хорошенько заляпанная кровью и покромсанная — так того ее роль требует. Теперь настала очередь девушки пятиться под моим ласковым взглядом.       Минут пять спустя Тонкс заняла свою "позицию" на стене, распятая аналогично своей "сестре". Большего антуражу добавляли окровавленные бинты, туго обматывающие большую часть ее тела.       — Что? — девушка насторожено посмотрела на меня.       — Да ничего… — задумчиво протянул я. — Тебе руку бы одну убрать для правдоподобности и усиления эффекта.       — Т-ты… ч-чего задумал?!! — Нимфадора судорожно задергалась в слишком прочных даже для нее фиксаторах. Остановилась она лишь тогда, когда я в очередной раз обреченно познакомил свою руку со своим же лицом.       — Нимфадора, — устало говорю ей. — Ты чего тупишь? Ты же метаморф — тебе что убрать, что добавить конечность, как мне за ухом ногой почесать. То есть только и надо использовать доступный Дар.       — Э… А… Так можно? — девушка тупо уставилась на меня.       — Уф… — я в очередной раз повторил жест "рука-лицо" и не удержавшись, покосился на ближайшую стену. Хотелось постучаться. Головой. — Чтобы к летним каникулам попрактиковалась в принятии облика русалок и нагов.       — А….       — Цыц! Время, — шикнул я на девушку и поспешил покинуть камеру — наша "жертва" начала пробуждаться.                     *POV Джорджа Уизли. С жуткого похмелья*              В голове били набаты (как минимум — великаны). И, должен признать, настолько паршиво я себя еще никогда не ощущал. Даже когда мы в прошлом году напились в честь победы в Кубке по квиддичу.       Гул в голове тем временем только нарастал. Захотелось с силой сжать виски и тихо завыть.       Только вот попытка пошевелиться принесла не самую приятную информацию — я не мог сдвинуть руки и на сантиметр. Сердце пропустило удар.       Я резко открыл глаза и тут же застонал от слишком яркого освещения в помещении. Пришлось на некоторое время вновь их закрыть, пока не приду в себя.       Вторая попытка оказалась лучше… Но лучше бы ее не было — то что я увидел чуть не отправило меня вновь в беспамятство.       Помещение, в котором я оказался больше всего напоминало железный куб. С одной стороны у которого была дверь, а с другой была прикручена к стене моя тушка.       "И не только моя", — вяло отметил мой мозг, стоило услышать слабый стон слева от себя.       Кое-как умудрившись повернуть голову в слишком высоком и толстом ошейнике, который, казалось, врос в стену, я увидел возле себя худенькую девушку, оказавшуюся в аналогичном моему положении.       Короткие, до плеч, волосы рыжего цвета. Неестественно бледная кожа с россыпью веснушек доходящих аж до все тех же плеч. Небольшая грудка и стройное, можно даже сказать, спортивное тело. Ее можно было бы назвать миленькой, если бы не тот факт, что большую часть ее тела закрывали окровавленные бинты и… рубаха.       Мозг забуксовал. До меня все никак не доходило, что именно это значит.       А потом со щелчком ко мне пришло осознание. Вспомнилось все, что происходило накануне.       Вот мы с братом принимаем Оборотное Зелье с собственными волосками и нас накрывает жуткая боль. Потом идет ряд вспышек-образов, подернутых кровавой пеленой всепоглощающей ярости. Единственное, что удается вычленить, — это наш противник: жуткая помесь человека и лиса, который постоянно уклоняется от наших неорганизованных атак. А потом… потом тьма…       "Так что же произошло?" — задался вопросом я. Дергаться в своих оковах я перестал еще на второй минуте — и так было ясно, что они слишком прочны.       Вдруг раздался громкий щелчок и массивная дверь медленно отошла в сторону. На пороге появился мужчина в белой маггловской мантии… нет — в халате. Да — халате. Лысеющий мужчина с любопытством смотрел на меня. И это его любопытство меня никак не радовало, учитывая мое положение. Да и женское тело, которое я хоть и ощущал как родное, все-таки вызывало некий дискомфорт вместе с повышенным ощущением беспомощности.       — Хм… — выдал мужчина и повернувшись лицом ко входу, крикнул кому-то невидимому отсюда. — Сообщите старшему, что Вторая пришла в себя.       Вместо ответа послышался звук, как будто кто-то бежал по чему-то металлическому.       — Ну здравствуй, Вторая, — уже ко мне, обратился мужчина.       — Э… здрасьте, наверное… — никогда не умел вести переговоры — это прерогатива брата. Я хорош в далекоидущих планах, но никак не в быстрой оценке текущей ситуации. Пару раз подергался в оковах и насколько вообще возможно вежливо попросил у мужчины. — Можете, пожалуйста, меня освободить?       — Извини, Вторая, но это запрещено инструкцией… — с доброй улыбкой ответил он.       — К-какой инструкцией?       — По обращению с подопытными образцами, — еще одна добрая улыбка, от которой мне вдруг стало не по себе.       — О-образцами… П-подопытными…       — Конечно, милочка. Именно с подопытными. И должен сказать — очень дорогостоящими, — мужчина, продолжая улыбаться, приблизился ко мне и, поймав меня за подбородок, начал с интересом поворачивать мою голову из стороны в стороны, рассматривая. — Все-таки я поражаюсь тому, как вы две смогли справиться с той тварью, что нашли возле вас. А ведь судя по вскрытию — тварь была очень резвой и еще более сильной.       — Т-тварь?       — Ну да! Или ты не помнишь, милочка? Дикая помесь человека и то ли волка, то ли лисы… Ну, с красным мехом такая…       — Рон… — до меня дошло, о чем говорил мужчина. Сердце гулко застучало в груди. Мы убили… убили собственного брата, пускай тот и отрекся от рода… По щекам потекли слезы.       Рядом раздалось глухое рычание.       — Ой, как не вовремя, — пробормотал мужчина и достав из кармана халата черную прямоугольную коробочку подошел к распятой рядом со мной девушке. Нет! К брату!       Раздался тихий щелчок, а потом треск как от слабого заклинания молнии. Тело брата забилось в конвульсиях.       — НЕТ!!! НЕ НАДО!!! НЕ ТРОГАЙТЕ!!! — я со всех сил задергался, но чертовы кандалы не сдвинулись и на дюйм. Внутри начало зарождаться что-то темное, кипучее.       — Ой, милочка, ну зачем так орать-то? — поморщился мужчина и демонстративно поковырялся в ухе. — И вообще, к чему эта экспрессия? Ведь это лишь вынужденная мера — это животное слишком агрессивно, и к тому же своими криками не даст нам нормально общаться…       — Да как вы… да как ты смеешь, тварь?! Отпусти нас немедленно! Это мой брат!!! Мы не животные!!! Мы люди!!!       — Все сказала? — спокойно поинтересовался этот изверг, когда я, наконец, сорвал голос. — Значит так, Вторая. Пока я оставлю тебя подумать над своим дальнейшим поведением. Что ж до Первой — то, так как это… существо лишено разума, то она послужит науке своим телом. А вот у тебя еще есть шанс остаться в живых подольше. Подумай над этим, — говоря это, он склонился надо мной и с мерзкой ухмылочкой положил руку на мой лобок. В глазах окончательно потемнело от ярости, и я рванулся вперед.              *End POV*                     — Н-да… — я нервно передернул плечами, отходя от впавшего в боевое безумие берсерка. Металл скрежетал, металл стонал, но все-таки держал разбушевавшуюся машину смерти. Рука сама собой потянулась к шее — еще бы чуть-чуть и мне вполне могли перекусить сонную артерию. Но это того стоило — Наследие точно начало пробуждаться.       Хотя должен признать — изображать безумного ученого было до ужаса мерзко.       Но другого пути я просто не видел. К моему глубокому сожалению даже через гоблинов достать трактаты по обучению молодых берсерков было невозможно. Тех просто не существовало — знания передавались из уст в уста среди знающих. Возможно что-то есть в Родовом Кодексе Уизли. Но тот закрыт для Предателей Крови. Равно как не для членов Рода. Вот и выходит что единственное подобие "пособия" — это мой собственный опыт. Потому и приходится создавать ситуации для близнецов, аналогичные тем, в которых побывал я с учетом разницы в возрасте. То есть, все должно быть намного жестче и страшней.       Вполне возможно, что есть другой путь. Не столь мерзкий. Но я даже не представляю, где искать. Разве что напоить ребят каким-нибудь галлюциногеном. И то — не факт, что поможет.       А так есть хоть какая-то надежда на то, что я смогу скорректировать их развитие, дав толчок в нужном направлении. Просто потому, что помню, с чем мне самому доводилось сталкиваться.       Радует лишь то, что после подобной встряски ничего столь же мерзкого и откровенно низкого делать больше не придется.       Фактически вся эта встряска нужна для одного — формирования воспоминания-якоря, используя которое, можно будет впадать в боевую ярость практически мгновенно. А когда в нем отпадет надобность, а разум сможет хотя бы частично контролировать тело — при помощи той же Окклюменции парни сами смогут притупить воспоминание. Все-таки теперь они для любого легилимента крепкий орешек.       — Может ты наконец меня отцепишь? — раздраженно поинтересовалась Тонкс, перестав изображать потерявшего разум, а потом и сознание от электрошока берсерка.       — Ах да… извини, — виновато улыбаюсь и взмахом руки освобождаю девушку. Все-таки это чертовски удобно — со стороны кажется, что использую беспалочковую магию, хотя на самом деле проводником служит браслет. Да и использовать оружие и одновременно колдовать можно. Хотя ничего сложней простого Экспеллиармуса, стреляя в направлении мишени (но нифига не попадая по ней) у меня пока не получается.       — Странный эффект, — метаморф стала рядом со мной, при этом не спеша принимать свой истинный облик. Во-первых, нам предстояло повторить сценку еще один раз. А во-вторых, по телосложению она была несколько крупней получившихся "близняшек", которые в свою очередь казались на год-два младше своего возраста.       — Ну, зато теперь понятно, почему берсерков назвали "берсерками", что в переводе со старонорвержского означает "медвежья шкура", и почему их часто путают с оборотнями.       Все дело в том, что впав в боевую ярость, берсерк обзаводится дополнительной броней в виде покрывающего плечи и часть спины волосяного покрова. Волосы мало чем по жесткости отличаются от толстой проволоки. Да и глаза претерпевают изменения. По крайней мере, зрачок увеличивается настолько, что полностью пропадает радужка, а потом — не иначе, как под действием магии, — заполняет собой почти весь белок.       — Очень похоже на то, что маги-берсерки, чьим Родовым Даром является именно эта способность, частично принимают облик своей анимагической формы, — выдаю самое логичное (как по мне) предположение.       — Что-то по тебе этого незаметно. Помнится, в конце твоего прошлого учебного года мы могли полюбоваться на тебя в ярости. Но, кроме хвоста, ушей и пожелтевших глаз я что-то не припомню у тебя ничего подобного, — девушка кивнула на пристально наблюдающую за нами "близняшку".       — Не забывай — я, за год до того, отрекся от Рода Уизли. И значит уничтожил в себе и их Дар. А то что есть во мне — это принесенное из прошлой жизни и не является классическим для магов видом боевой ярости с ее внешними проявлениями. По большому счету у меня уже давно не боевая ярость, а полноценный боевой транс, пускай и низшего уровня. Но все-таки я себя полностью контролирую, пускай и с некой отчужденностью… Ладно, пойдем со второй нашей "гостьей" пообщаемся…       — И все-таки... это как-то мерзко…       — Знаю, — морщусь. — Сам не в восторге от подобного варианта. Но и использовать что-то из классики древности, вроде похода зимой с одним ножом на стаю волков — хоть и более эпично и круто, но несколько… скажем так: отсев жестче.       — Н-да…       — Угу…