Astia vala femundis

Auguror nec me fallit augurium, historias tuas immortales futuras

Предвещаю, не ложно моё предсказание, твоя история будет бессмертна

— Господа! До нас дошли сведения, что коварные джунгли зелени во главе с генералом Петрушкой без объявления войны, вероломно напали на наши земли! Фенрис вошел в кухню и тут же заметил, что Хоук увлеченно ковыряется в тарелке с едой. Начало фразы о какой-то армии он уловил, еще спускаясь по лестнице. Солнечные лучи пробивались сквозь плотно занавешенные окна, а в воздухе витал соблазнительный запах яичницы с беконом. В желудке у эльфа настойчиво заурчало. Мариан как всегда проснулась пораньше и сделала свой фирменный завтрак. Не иначе, как чудом, Фенрис день за днем отмечал, что грязной посуды и пыли в кухне день ото дня становилось все меньше, а уюта и каких-то милых глазу предметов интерьера все больше. Хоук освободила от хлама огромную кухонную столешницу, расчистила печь, вымела из углов паутину, вместе с пауками и другими здешними обитателями. В первый же день уборки Мариан, вооружившись тряпкой, в смешном переднике, весело насвистывая, расчищала путь к «приличным», как она выразилась условиям обитания. Фенриса все это, само собой, забавляло. Каждый раз он вовлекался в то, что делала Хоук, почти с ребяческим озорством, и с удовольствием принимал участие в преображении дома. Но больше всего ему, вне всякого сомнения, нравились их совместные завтраки в чистом и светлом кухонном помещении. Утро было общим, почти интимным временем. В это время эльф любил наблюдать за Мариан: за тем, как она аккуратно одевается и закалывает волосы, чтобы потом спуститься вниз и приготовить для них завтрак, за тем, как ворчит на него, если он делает что-то не так. Фенрис не злился в такие моменты, напротив, он знал, что никто, кроме него не видел ее такой. Это было его, своего рода сокровенной радостью, маленьким чудом, с которым эльф был счастлив встречать каждый новый день. Зевая и потягиваясь, Фенрис прошел внутрь и уселся на стул рядом с девушкой. Мариан раскладывала еду по краям тарелки. Она была так увлечена этим занятием, что даже не заметила его. Хотя как знать… Эльф привык, что Хоук всегда была с причудами. Большая часть из них давно была известна, но Мариан до сих пор умудрялась удивлять. Он с любопытством принялся наблюдать за новой затеей девушки. — Генерал Петрушка намерен захватить и поработить весь мир! Навязать чуждые законы порядочным и миролюбивым гражданам! — Хоук навалила на край тарелки порцию зелени. Посередине медленно растекалась глазунья с полосками бекона, с другого уголка были разложены тонко нарезанные огурцы и помидоры. Фенрис никак не прокомментировал происходящее. Он потянулся за чайником и, засыпав чай прямо в чашку, залил все это кипятком. Мариан продолжала: — Необходимо срочно встряхнуть армию! Привести её в угрожающий вид! Крайне важно защитить суверенитет, паритет, цвет, вкус и форму незыблемых устоев! — вилкой она поправила лежавшие ровным рядом ломтики огурцов. Ожидая, пока заварится чай, Фенрис подпер подбородок рукой и склонил голову. — Вражескую армию и штабы в глубоком тылу удачно атакуют партизаны. Морковь и редис! — Хоук подвинула к себе миску с овощами. — Пока морковка отвлекает и вводит в заблуждение, прельщая цветом и завлекая легкими помахиваниями ботвы, редис мелкими группами ведет подрывную деятельность путем подкопа! Фенрис не выдержал и расхохотался. Хоук с серьезным видом повернулась к нему и откусила кусочек моркови. Вдумчиво прожевав его, она лишь покачала головой. — А эти зачем? — эльф указал на ряд тонко нарезанных огурцов. — Как зачем? — возмутилась Мариан, — Это же огурцы-молодцы. Эти парни всем нравятся! Шустрые и неприхотливые, они умеют быстро маскироваться на месте, хрен найдешь. Есть вероятность запускания в связке с томатами. Томат в определенный момент может здорово устрашить противника неожиданным и ярким появлением! — она положила несколько ломтиков помидора сверху. Фенрис взял вилку и надавил на овощи. — Проверку боем не держат, — подыграл он. — Без огуречного подкрепления текут при малейшем давлении противника. Хоук откусила от краюхи хлеба. — Будешь? — спросила она. — А это не какая-нибудь поддержка магов? — с наигранно-опасливым выражением переспросил Фенрис. — Нет, это вкусная булка, — улыбнулась Хоук, и эльф откусил ломоть прямо из ее рук. Какое-то время они молча ели каждый свою порцию. Мариан смешно болтала ногами, периодически подкидывая к Фенрису в тарелку что-нибудь, что ей не нравилось. Это уже превратилось в своеобразный ритуал. Хоук не была привередлива в еде: порой, ее просто веселило таскать понравившиеся кусочки из его тарелки, заменяя их на свои собственные, и ничего при этом не спрашивая. — И часто ты играешь в войну со своим завтраком? — осторожно спросил Фенрис, предвкушая реакцию Мариан. — А кого бы ты поставил в качестве авангарда? — вопросом на вопрос ответила Хоук. — Даже не знаю… а яичница тебе зачем? — Это же для замедления! Видишь, генерал Петрушка увяз! — она подвинула зелень вилкой, и та почти целиком погрузилась в желток. Фенрис хмыкнул и отодвинул от себя опустевшую тарелку. — А я бы выбрала красный перец! — с умным видом заявила Мариан. — Почему это? — Почему- почему, — передразнила Хоук, — это же наглые отборные сволочи! Непробиваемые, непроедаемые и очень действенные. Отдельные маневренные подразделения способны вызывать отчетливое недержание у противника, а также жжение и зуд, везде, где только можно и в глубоком тылу тоже, — она хрюкнула, пытаясь отпить чай. — Спецвойска? — предположил Фенрис, и Мариан покатилась со смеху. Эльф протянул руку и коснулся ее волос. Осторожным движением он заложил отросшую взлохмаченную челку за ухо. Хоук вдруг посерьезнела. — Хорошо тут? — спросила она, двигаясь к нему поближе. — Пожалуй, — улыбнулся Фенрис, целуя ее в нос. Мариан поморщилась. — Только представь, что где-то может быть хуже… — С чего вдруг такие мысли? — удивленно спросил эльф, оглядывая чисто прибранную кухню. Единственный хаос во всем помещении присутствовал на столе, за которым они разделили трапезу. — Просто… — она на секунду задумалась. — Представь, что тебе нравится что-то! Больше всего на свете нравится! Оставляет неизгладимый след в душе, запечатлевается в памяти, — она вдруг замялась. — Интересно, это правильное слово? — Хоук, ты что, не выспалась? — Фенрис забеспокоился. Происходящее выглядело как обычно, и в то же самое время не так. Но что же именно не так? Он снова принялся смотреть по сторонам, пытаясь увидеть неправильное в окружающих его предметах. Те же тарелки и чашки в серванте с посудой… Маленькие кастрюли, большие сковородки и котелки. Все расставлено по местам в точности, как и вчера. — Фенрис, — Хоук коснулась его руки кончиками пальцев. По коже пробежал холодок, и эльф перевел взгляд на Мариан. — Что случилось? — Ты чувствуешь это, ведь так? — она нахмурилась. — Попробуй вспомнить, что было перед тем, как ты оказался здесь? Эльф напрягся. В затылке противно заныло, в горле запершило, а съеденный завтрак вдруг настойчиво запросился обратно. Стало подташнивать. О чем она говорит? Перед тем, как войти на кухню, он проснулся в их постели, среди развороченных одеял и подушек… В воздухе пахло выгоревшими свечами, которые Хоук так нравилось зажигать по вечерам. — Фенрис, мне нужна твоя помощь, — шепотом произнесла она и с легкой опаской огляделась по сторонам. — Какая еще помощь? — с недоверием пробормотал эльф и осторожно взял ее за руку. — Мне больно и… очень темно. — Что происходит, Хоук, это какая-то шутка? — Пожалуйста, вспомни… — умоляющим тоном попросила Мариан. По её щеке вдруг скатилась слеза. — Что я должен вспомнить? Я не понимаю о чем ты. Почему ты плачешь? — Только если ты сделаешь это сам, сможешь прийти в себя! Я не могу сказать! — Хоук говорила виновато, будто хотела вот-вот просить прощения непонятно за что. Фенрис почувствовал, как ее ладонь, которую он все это время заботливо поглаживал, становилась все холоднее. Мариан не шутила, это бы он сразу распознал. Но почему такая резкая смена настроения? Почему ей вдруг нужна его помощь? Эльф снова посмотрел по сторонам и увидел, как у предметов размываются очертания. Комната подернулась пеленой, словно тошнота, одолевшая его секунды назад, довела до головокружения, и у него вдруг резко ухудшилось зрение. Фенрис как следует потер глаза, а когда открыл их, увидел, что Хоук исчезла. Боль в затылке тут же переросла в пульсирующую. Эльф поморщился и встал со стула. Из кухни начали исчезать предметы: один за другим, сначала посуда и какие-то мелочи, затем тумбы, большой кухонный стол и стулья с высокими спинками. Все пропадало, поглощаемое какой-то необъяснимой пустотой. Происходящее вдруг стало отчетливо напоминать сон. Ему вдруг показалось, что он перестал чувствовать запахи, а спустя несколько минут видел только плитку пола у себя под ногами. Все остальное исчезло. Эльф не нервничал, напротив, почему-то был собран больше обычного, сосредоточенно и спокойно разглядывая туман кругом. — Вот так! Другое дело, — тихо произнес хриплый голос где-то над ухом. — Просыпайся, давай же. Фенрис попытался сделать шаг в пустом пространстве, но через какое-то время понял, что топчется на месте. Кто с ним говорил? Где Мариан? — Ты должен очнуться, Лито, слышишь меня? Кто зовет его? Голос слишком знакомый, но он называет его старым именем. Фенрис не хотел, чтобы его использовали. Так звали прошлое. Эльф не желал, чтобы оно вмешивалось в его новую жизнь. — Ты уже слышишь меня, это полпути. Давай, открой глаза. — Голос звучал настойчиво, но в то же время с мольбой. — Кто ты такой? — Фенрис спросил в пустоту, зная, что она ему вряд ли ответит. Он надеялся, что это и вправду странный, чудной сон. И что он вскоре проснется, ощутит под боком теплую, сопящую Мариан, обнимет ее, прижмет к себе покрепче и будет досыпать дальше. На этот раз без жутких кошмаров с исчезновением мебели. — Здесь и вправду ничего нет, Лито. Пустота, заполняемая лишь тем, что ты когда-то переживал наяву. Мир воспоминаний, — услужливо пояснил голос. — Ты помнишь, как вы завтракали, вот мир и показал тебе этот эпизод. Разыграл его, как спектакль, сверяясь с твоими воспоминаниями. — Моя жизнь не спектакль, — обиженно ответил эльф, все еще пытаясь шагать. Пол под ногами исчез, ему казалось, что он ступает на твердую поверхность, но на самом деле, шел в пустоте. — Твоя жизнь принадлежит тебе, ты прав. Но попробуй подумать о чем-нибудь, как это живо воплотится здесь. — Где я? — раздраженно переспросил Фенрис. Топтать пустоту ногами порядком поднадоело. — Вот и нужный вопрос. Думай, Лито. Как ты сюда попал? — голос не унимался в попытках достать его. — Почему ты зовешь меня так? — А разве тебя зовут как-то иначе? — Мое имя Фенрис. — Прости, я не знал, что ты сменил себе имя, — виновато ответил голос. — Я сюда попал… из спальни? — эльф начал предложение с уверенностью, но закончил вопросом. В голове вдруг промелькнула странная вспышка, некий фрагмент из памяти. Будто бы он бежит за чернотой и потом долго куда-то падает. Ему кажется, что он умирает, но потом велит себе держаться до конца, ведь ему надо спасти. СПАСТИ ХОУК. Фенрис открыл глаза и с шумом втянул в легкие воздух. Тот показался ему каким-то странным, словно он не дышал долгое время и отчего-то разучился делать это правильно. Эльф сел на земле, отчаянно пытаясь прийти в себя, но выходило плохо. Перед глазами все плыло, сердце выпрыгивало из груди и стучало где-то в горле. — Вот так, другое дело, поздравляю, ты здесь без чьих-либо усилий, в здравом уме и … пока еще не очень твердой памяти. Эльф повернул голову в сторону звука. Слева от него слабо мерцало голубоватое сияние, то самое, за которым он шел... Вот только — куда? Что случилось с Хоук? Он ловил себя на мысли, что сердце болезненно сжималось всякий раз, как он произносил ее имя. Мариан. Что-то не в порядке. Мариан. Ей больно и страшно! Имя билось в висках. Фенрис огляделся по сторонам. Он был в каком-то странном лесу. Деревья кругом серые, без листвы, с крючковатыми ветвями, словно высеченные из камня. Они окружали его в хаотичном порядке и росли прямо из твердой, холодной земли. Ни травы, ни кустов: ничего кроме угловатых растений вокруг не было. По растрескавшейся, холодной, поверхности стелились облака желтоватого, будто подкрашенного чем-то тумана. Это место казалось противоестественным, равно как и воздух, которым эльф пытался дышать. Он поступал в легкие, но был каким-то неправильным. Ветер здесь не дул, ветви деревьев были устремлены к небу и застыли в неизменном положении. Фенрис задрал голову и не увидел ни единого намека на облака. Какая-то серая, безжизненная масса плыла там, где должна быть небесная синева. Все чужое. Как эльф ни старался, он даже не мог различить запахов. Это напугало едва ли не сильнее, чем само пробуждение в непонятном месте. Он не хотел лишаться одного из чувств. — Добро пожаловать, Фенрис. Хотя, мне все же было бы куда привычнее звать тебя Лито, если ты не против. Эльф снова посмотрел в сторону голубоватого мерцания. Оно начало трансформироваться и приобретать форму человеческого создания. Менялись размеры, скелет оплетали мышцы, на них вырастала кожа. Она покрывалась одеждой, сотканной из стелящегося по земле тумана. Фенрис заворожено наблюдал, как фигура в капюшоне села на колени и обхватила себя руками. Голубоватое мерцание стихло, от темной ткани вверх поднимались витиеватые струйки серого тумана. Создание медленно подняло голову и откинуло от лица капюшон. Приветливо сверкнули голубые глаза, губы тронула едва заметная, печальная полуулыбка. Кожа на щеках натянулась, проступили резко очерченные скулы и красноватые сосудистые сеточки на лбу. — Ну, вот мы и встретились, да? — Силиус улыбнулся и поднялся с земли. Фенрис ошарашено наблюдал за тем, как парень деловито отряхивает мантию, а затем внимательно разглядывает свои ладони. Все будто навалилось разом: эльф до сих пор не мог уложить в голове, как здесь оказался. Хотя, с появлением Силиуса, все же дал себе отчет, что точно не может быть в мире живых. Силиус выглядел в точности таким, каким Фенрис запомнил его в ту страшную ночь. Очень бледный, с жидкими темными волосами, которые он всегда зачесывал назад. Его лицо с глубоко запавшими глазами выглядело серым и потухшим. Вокруг глаз контрастно выделялись сероватые, болезненные круги, тонкие, вечно поджатые губы и по-орлиному острый нос. Разве что крови, стекающей по щеке, как в ту ночь, больше не было. И улыбался он весьма живо. Слишком, учитывая, что должен быть мертв. — Я в Тени, да? — спросил эльф и сразу же понял, что задал очень глупый вопрос. Он мог бы догадаться и раньше, но появление Силиуса изменило в его сознании какую-то часть. Она будто отбросила его в прошлое, на много лет назад, в те дни, когда они часами разговаривали о всякой ерунде, гуляя в полях Сегерона. — Ты не просто в Тени, — Силиус подошел ближе, и Фенрис обратил внимание, что из-под мантии парня выглядывали грязные босые ступни. Как будто тот ни разу в жизни не носил обуви. Силиус, однако, не придал значения пристальному взгляду эльфа и невозмутимо продолжил. — Ты здесь физически. Чувствуешь? — он коснулся его плеча. Лириум вспыхнул и с легким покалыванием спустился по линиям татуировок от шеи до кончиков пальцев. — Больно? — с тревогой спросил Силиус, разглядывая узоры на теле эльфа. Тот помотал головой. — Это сделал Данариус? — Я уже знаю, что ты был его сыном, — Фенрис попытался встать. Пульсирующая боль в голове, кажется, была как-то связана с падением. Он провел рукой по затылку и нащупал там здоровенную шишку. Силиус отступил на шаг, по-птичьи склонив голову вбок. — Почему ты не сказал мне об этом сразу? Почему оставил мучиться с догадками? Я потерял целый кусок памяти! — с подступающей к горлу злостью, Фенрис вдруг осознал, что он действительно не спит, а все происходящее не плод его воображения. — Ты умер, я попал к нему в телохранители, убивал невинных людей, чтобы потом получить вот это! — Фенрис вытянул вперед руки, демонстрируя парню лириумные шрамы. — Моя мать умерла, я чуть не убил собственную сестру, потому что думал, что она меня предала! — он выпалил эту тираду на одном дыхании, сжимая и разжимая кулаки, словно готовился к чему-то. Вот только к чему? Если он в Тени, то бежать здесь все равно некуда. Силиус лишь покачал головой. Он выглядел усталым и напряженно вслушивался во что-то, кроме слов Фенриса. — Я уже видел, что произошло. Порылся в твоей памяти. Прости! — он предупредительно поднял руки вверх, словно заранее сдавался. — Если ты хочешь прибить меня на месте, поверь на слово, это будет не лучшим решением в твоей ситуации! — Я не собираюсь тебя убивать, каффар! — Фенрис разозлено фыркнул. Мир в его голове постепенно обретал прежние границы. Он вспомнил, как попал в поместье. Вспомнил, какой долгий путь проделал, чтобы оказаться здесь… — Где Мариан!? — с угрозой в голосе спросил эльф, сделав шаг по направлению к Силиусу. Тот теперь казался таким маленьким и хрупким. Спустя столько лет Фенрис, само собой, стал выглядеть иначе, чем когда они познакомились. Его плечи раздались вширь, тело обросло мышцами, годы суровых тренировок и контроля над духом дали ему крепкую атлетически сложенную и подтянутую фигуру. Но парень, стоящий в этот момент напротив, остался точно таким же, как и был когда-то! Словно его смерть в башне на Сегероне произошла только вчера. Эльф действительно не знал, что за колдовство творится вокруг. Он не хотел убивать Силиуса. Оценивая сложившуюся ситуацию, Фенрис видел, что упустил преимущество внезапности, и сам вдруг стал нелепой, непонимающей жертвой происходящего. Но вместе с тем, его охватило какое-то странное нервное возбуждение. Желание действовать, немедленно что-то предпринять. Он был уверен, что у него совсем мало времени. — Она... — горло перехватило, задавая этот вопрос эльф с трудом сглотнул. — Она жива? — Пока да, — утвердительно ответил Силиус. У эльфа тут же отлегло от сердца. Словно кто-то снял с груди стальной обруч, и стало намного легче дышать. — Где я? Что произошло? Как ты здесь оказался? — задавая все эти вопросы, Фенрис надеялся если не оценить, то хотя бы прояснить, в чью пользу сложились обстоятельства. — Ты прав, их действительно много, — Силиус вдруг улыбнулся. — Кого?? — Вопросов. — Ты мысли мои читаешь? — разразился эльф. Чтобы кто-то копался в его голове… Хватит! Он потер виски пальцами. — Прости. Больше не буду! — извинился парень. — Постараюсь, по крайней мере. Здесь все не так, как в мире живых… Может, начнем по порядку? Пока у нас еще есть время. Еще немного, — Силиус закрыл глаза, будто производя в уме какой-то расчет. — Да, еще есть. — Каким образом Данариус остался жив? — спросил эльф, надеясь, что Силиус сможет пролить свет на темные пятна во всей этой истории. — Ты имеешь в виду тот факт, что убил его в… Киркволле? — Да! И где этот Серафини? Я читал дневник, фаста васс, Данариус изучал лириум, пытался лечить тебя от смертельной болезни, познакомился с этим странным лекарем Фаусто… — Нет нужды пересказывать, Лито! Я видел все, что с тобой происходило, пока ты спал. — Я здесь спал??? — Фенрис еще раз оглядел мертвый каменный лес вокруг них. — Ты бы не выжил, попав сюда в сознании. Мне удалось перехватить твое тело и сделать так, чтобы он не смог добраться до нас какое-то время. — Силиус скрестил на груди руки и задумчиво поковырял ногой каменистую землю. — Кто должен был до меня добраться? — Ты погнался за демоном, который забрал Хоук. — Зачем? Почему он не убил нас на месте!? — Потому что она была нужна ему. — Не понимаю… демон забрал Мариан, оставив меня в живых? Что случилось с Данариусом? Он умер? — Физически да, — Силиус улыбнулся краешком губ. — Хоук здорово владеет магией… И знаешь, она очень сообразительная! — Неуместный комплимент, учитывая, что какой-то демон утащил ее сюда! — огрызнулся Фенрис. — Если бы она не изгнала демона, у вас не осталось бы и шанса! — Почему Данариус выжил, если я убил его в Киркволле? — Потому что мой отец хитрый тевинтерский магистр, Лито. И он никогда не стал бы делать что-нибудь, не просчитав ситуацию на несколько шагов вперед! — Силиус нахмурился. — У него был дневник, это правда. Даже несколько. Тот, что оказался с ним в Киркволле… Это я сделал так, чтобы вы нашли его. — Каким образом если ты уже мертв?! — У меня была возможность влиять на ход его мыслей. Хотя, в них я видел всего лишь отражение событий, происходивших с тобой. Его магия была сильна, я лишь придал ей нужную форму, указав на подсказки, чтобы тебе было легче нас найти! — Ладно, с этим потом… — махнул рукой эльф. Вопросы о хитросплетениях Тени и магии действительно заботили его куда меньше, чем то, что с Мариан случилась беда. — Что за демон сидел в Данариусе? — спросил он, пытаясь оценить ситуацию. — Очень старый демон, Лито… — Ты хочешь сказать, что твой отец давно был одержим? — Фенрис заметил, что Силиус едва заметно кивнул. — Очень давно. Задолго до моего рождения. — Этот же демон утащил сюда Хоук? — Данариус слишком породнился с ним, Лито. Настолько тесно, что потерял рассудок. Точнее… Их стало уже два, и мысли одного с тех пор тесно связаны с мыслями другого. — Одержимость породнила его с демоном? — Изначально они, само собой, не хотели друг друга убивать. Общались, делились опытом. Как это часто бывает между демоном с сильным магом — они вступили в хрупкие взаимоотношения. Он пытался искусить его, но Данариус так просто не давался, и годами добывал через этого демона сведения. Исследовал тень, занимался экспериментами с лириумом. Его душа изменилась. Не знаю, как объяснить все это еще понятнее, — Силиус тяжело вздохнул. — Но потом родился я. А спустя несколько лет, как ты уже выяснил из дневника, мой отец узнал, что я смертельно болен. — И он нашел лекаря по имени Фаусто Серафини, чтобы спасти тебя? — кусочки головоломки начали сцепляться и складываться в цельную картину, и Фенрису чуть было не показалось, что он наконец-таки все понял. Но Силиус вдруг снисходительно улыбнулся. — Как думаешь, насколько глубоко может поселиться безумие? — спросил вдруг он. Эльф непонимающе уставился на парня. — Данариус действительно хотел спасти меня. Возможно, именно в этот момент его разум и дал слабину. Ровно такую, чтобы хватило для демона… — К чему ты клонишь? — Не было никакого Серафини, Лито. Мой отец его выдумал. А демон помог сделать так, чтобы происходящее выглядело как можно правдоподобнее. Все что делал Серафини, делал Данариус. Они стали единым целым в такой странной форме. Личина демона проявлялась не так часто, но с возможностями Тевинтерского магистра, он мог творить практически все, что ему вздумается! Фенрису вдруг захотелось сесть обратно на землю. Он крепко зажмурил глаза, и в голове одна за другой начали вспыхивать картины из прошлого в рабстве. То злость, то необыкновенная забота. То голодомор в подземной темнице, то пиршества за одним столом с Данариусом. Резкие перемены в настроении, безумство и тишина, сочетающиеся в этом человеке с поразительной частотой. Муки, которым он подвергал невинных, попытки создать что-то нечеловеческое… — Мой отец верил в Древних Богов. Связавшийся с ним демон тоже. Это было лишь вопросом времени, пока однажды, они не решили, что могут помочь друг другу вернуть их на землю. — Несправедливо обреченные вечно быть в Тени. Униженные и оскорбленные своим родителем, они ждут своего часа, чтобы вернуться в наш мир, ждут времени, когда смогут повергнуть в хаос то, что было создано, — Фенрис произнес эту фразу вслух, сам не зная зачем. Слова, услышанные им в кошмарном сне, и сказанные позже тем самым демоном, прежде чем окончательно сломить сопротивление Данариуса в подземелье. Они просто отпечатались в памяти. — Откуда ты… — Силиус удивленно замер, — откуда тебе известна эта фраза? — Хотел бы я знать, — эльф вздохнул. —Ты говоришь, из твоей памяти был вырезан целый кусок? — парень принялся нетерпеливо расхаживать взад-вперед. — Ты мог видеть, как Данариус общается с ним! Просто ты не помнишь… Но отдельные слова просачиваются через установленный барьер! Естественно Данариус не хотел, чтобы ты знал о его тайне! — Почему ты решил умереть? — Фенрис вспомнил ту ночь в башне на Сегероне. Его последнее осознанное воспоминание перед неясной чередой событий из боли и ужаса. — Я узнал, что мой отец собирался сделать. Он хотел принести меня в жертву, чтобы воскресить древнего бога. — Он был готов пожертвовать собственным сыном? — Он верил в то, что это докажет преданность… им. Плюс, демон пообещал ему, что древний бог воспользуется моим телом, как вместилищем, и это показалось ему большой честью. Для ритуала была необходима целая уйма лириума. Данариус владел возможностями, чтобы его достать, а я был невинной душой. Чистым, неопороченным сосудом, в который можно поместить все, что угодно. — И своей смертью ты прервал запланированную цепь событий? — Я не жалею о сделанном выборе. В минуты просветления отец, само собой, пытался лечить меня, изыскивал самые разные способы поддерживать жизнь в моем бренном теле. Все бесполезно. Я таял у него на глазах. Последней каплей стало убийство мамы. Она видела, что Данариус стал другим, чувствовала, что происходит нечто странное. Когда ее перестали пускать ко мне, она решилась на отчаянный шаг и отправилась к отцу для разговора. Но что она могла противопоставить? Хоть и владела магией, была во много раз слабее, чем магистр… одержимый древним демоном. — И что было дальше? — Данариус убил ее, а потом пошел за мной. Тогда я сбежал и по дороге столкнулся с тобой. — И в те дни как раз и случилось нападение кунари? — И большой пожар. Идеальное прикрытие для множества невинных смертей. — Но как все это связано со мной? — Ты веришь в судьбу, Лито? — Силиус пытливо заглянул эльфу в глаза. — Когда-то давно, мой отец случайно встретил тебя. Спустя какое-то время это же произошло и со мной. Я увидел тебя на Арене. Данариус так внимательно следил за ходом боя, что меня это насторожило. Я решил разузнать о тебе. Так мы и начали общаться. — Причем здесь судьба? — Впервые, с тех пор, как я увидел тебя, разум моего отца вдруг прояснился. Он стал говорить со мной, пытался быть рядом, в точности как в те дни, когда я был маленьким. Мне показалось, что из-за этого отступила даже болезнь. Сейчас-то я знаю причины. Данариус увидел в тебе средство для моего исцеления. Он отметил твои способности к магии, начал изучать их, вертеть так и эдак, в надежде извлечь из этого пользу… Когда я бежал от него, разъяренного после убийства матери … Я увидел тебя снова, и решение пришло в голову почти мгновенно! Я знал, что для проведения ритуала вызова требуется уйма времени. А чтобы поддерживать во мне жизнь Данариус с каждым днем жертвовал все большим количеством рабов. Я решил, что мне осталось совсем немного… Его соглядатаи были повсюду, да и передвигаться быстро я не мог физически. Поэтому и попросил твоей помощи. А ты не задавал лишних вопросов, Лито. Я ценил твое доверие, ты сделал все в точности, как я и просил. — Ритуал вызова… древнего бога? — Фенрис вдруг почувствовал дрожь под ногами. Силиус огляделся по сторонам и покачал головой. — Он ищет нас, — пояснил он. — Открывшийся здесь разрыв в Завесе недостаточен, чтобы демон вырвался на волю, но его вполне хватило, чтобы завладеть разумом Данариуса. Хоук подоспела очень вовремя… если бы не она, демону удалось бы то, что не вышло во время ритуала, проведенного над тобой. — Я не помню ничего до ритуала и мгновения после. — Память бывает избирательна на счет некоторых фрагментов. Возможно, ты никогда этого не вспомнишь. Демон видел в тебе запасной вариант для своих планов. Лириум, что они нанесли на твое тело, был создан в точности как скелет. Такой же должны были оставить и на мне. Своими линиями эти татуировки являют некую карту, указывающую богу, как лучше разместиться. Твои способности к магии, в частности целительской, были на руку для того, чтобы тело не умерло во время самого процесса перехода сущности. Но во время ритуала ты выказал сопротивление. Физически тело никак не отреагировало на происходящее, оно впитало лириум, дав тебе возможности, которыми ты, судя по всему, успешно пользуешься сейчас. Но вот к тебе в голову они залезть, к счастью, не смогли. Земля под ногами задрожала снова, но уже чуть сильнее. Нечеловеческий вой пронесся по каменному лесу и эхом замер в отдалении. Эльфа схватил озноб. Он инстинктивно почувствовал, что кто-то их ищет. Словно хищник, цепким взглядом рыщет по миру, разнюхивает и щупает, выжидает и смотрит. Злость, вложенная в этот дикий крик, пробрала до костей. — Как ты оказался здесь? Ты дух или… — вдруг разом напряглись все мышцы, и Фенрис будто окаменел. Не хватало еще, чтобы он вел разговоры в Тени с демоном. Хоук предупреждала, что здесь ничему нельзя верить! Силиус усмехнулся. — Я не демон. Всего лишь призрак, привязанный к своим останкам. Данариус видимо не предал мое тело огню? А может быть, не терял надежды, что однажды сможет вернуть для меня жизнь? Я не знаю. Его разум молчит на этот счет. В любом случае я все время был здесь. Но подобраться к нему ближе, чем в мыслях, не мог. — Как мне тебе верить? — эльф схватился за голову. Он был готов впасть в отчаяние от собственного положения. При нем даже не было оружия! — Решай сам, к сожалению, мне нечем тебя убедить… Кроме того, мы здесь в относительной безопасности, а вот Хоук… — Мариан! — Фенрис убрал руки от лица, заставляя себя собраться силами. — Где она? — Он держит ее ближе всего к сердцу. К счастью, к той части, которой владеет Данариус. — Почему она… Почему не я? — Мой отец считает, что это ты отнял меня. Поэтому и демон забрал то, что тебе дорого. Они вообще не разбираются в хитросплетениях чувств, эти создания злы и беспомощны. Чудовище нашло решение в мыслях Данариуса, возможно, это показалось ему забавным, но… Именно поэтому у тебя еще есть шанс, и я, кажется знаю, что нужно делать, чтобы спасти вас. — Говори… — Это может не совсем вовремя, но… Ты помнишь наш разговор о любви? Я сказал тебе, что ты встретишь ту самую девушку… — Причем здесь это? — Фенрис посмотрел на Силиуса уже с отчаянием. — Лито, она – та самая? Фенрис не понимал, что происходит с окружающим миром. Здесь все было чужим, в воздухе витало безумие. Оно словно пыталось разместиться в его мыслях, но эльф упорно сопротивлялся. — Ответь на вопрос. Иначе все наши усилия окажутся напрасными. Она – та самая? — Да! Да, та самая, каффар! — выкрикнул Фенрис, — а теперь говори, что у тебя на уме, как мне спасти ее, иначе я сойду с ума! Мне наплевать, что думает твой отец, а уж тем более демон! Я просто хочу спасти отсюда Мариан и уйти живым! Силиус улыбнулся и повел ладонью по воздуху. Тень пошла мелкой рябью, перед ним образовался портал, сквозь который виднелась извилистая, узкая тропинка, уводящая куда-то вверх на гору. — Я смогу урезонить демона, а ты заберешь Хоук. Но для этого мне нужно, чтобы ты привел меня к нему. Я же говорил, они не дают мне подобраться ближе. — Каким образом я могу это сделать? — Я спрашивал тебя о Хоук не случайно. На что ты готов пойти, чтобы спасти ее? Насколько сильна в тебе эта вера? Фенрис недоверчиво посмотрел на Силиуса. Парень сцепил тонкие худые пальцы в замок. Он не нервничал. Хотя, вряд ли призраки могут испытывать подобные эмоции. Эльф на мгновение задумался над его вопросом. На что же он был готов пойти? Венехедис, сейчас – что угодно, лишь бы выбраться из этого кошмара вместе с Хоук. — Ты должен пустить меня внутрь, — произнеся это, Силиус выжидательно замолчал. И не напрасно. Слова будто обожгли разум. Фенрис почувствовал первобытный, почти животный страх перед этой мыслью. Впустить его внутрь… Силиус заметил его состояние и тут же поправился: — Это не больно. Просто, ты какое-то время будешь нести меня к демону, и он не догадается о моем присутствии. — Ты хочешь, чтобы я стал одержимым по собственной воле?! — Нет-нет! Это не одержимость, мы просто используем лириум в твоем теле по тому назначению, для которого он и был нанесен. Но я обещаю, что уйду. Мне только нужна возможность, чтобы подобраться к демону ближе! Он не пускает меня! Я найду душу отца, и мы уйдем вместе. Помоги мне… Фенрис понимал, что у него нет времени на раздумья. Интуиция подсказывала, что словам Силиуса можно верить. Тем не менее, эльфа не покидала боязнь того, что у них ничего не получится. От осознания, что Мариан находится где-то на границе между жизнью и смертью, грудную клетку сжимало, будто в тисках и почти не было сил нормально дышать. — Демон сейчас в таком же отчаянии, что и ты. Хоук задала ему жару, прогнав обратно в Тень! И ты попал сюда, напугав его еще больше! Все, что осталось – проникнуть ближе и дать мне возможность урезонить его, но для этого мне нужна твоя помощь, Лито. — Силиус заметил, что его слова не возымели должного действия, не произведя на эльфа никакого впечатления. Подумав немного, он продолжил. — Помнишь, как ты верил в то, что мы сможем сбежать? Ты тащил меня на себе, не разбирая дороги, с одним лишь убеждением, что все может быть иначе! Вот он, этот самый шанс! Все действительно может быть иначе! Ты можешь освободить нас, и прекратить это безумие! Эльф сглотнул застрявшую в горле слюну. Только сейчас он ощутил, как сильно его мучает жажда. Он уставился на собственные ладони. Что бы ни произошло — у него сейчас только один путь. О другом даже думать было страшно. Все существующее здесь соткано из ужаса. Вся Тень создана для того, чтобы быть похожей на его родной мир, и в то же время извратить его. Повергнуть в хаос то, что было создано. — Что мне нужно сделать? — покорно выдавил Фенрис, призывая на помощь всю свою выдержку. — Ничего сложного, расслабься. — Силиус подошел к эльфу вплотную, и легонько коснулся его висков пальцами. Стало холодно. — Закрой глаза, — прошептал он, — это произойдет быстро. Фенрис подчинился и постарался расслабиться. Он попытался представить, что должны чувствовать одержимые. Большинство из тех, кого можно было спросить о подобных ощущениях, были мертвы. С демонами вообще не стоило разговаривать, Мариан всегда предупреждала на этот счет. Но разве Силиус – демон? Фенрис почувствовал легкое покалывание в груди и крепче зажмурил глаза. Может он допустил роковую ошибку и прямо сейчас в подземелье поместья лежит его хладный труп? Может он сам – бестелесный дух, которого вот-вот уничтожат? Холод проник внутрь и распространился по всему телу, как легкий озноб. Эльф почувствовал странную эйфорию, будто с его плеч сняли тяжелый груз, но… ничего больше. Это было неожиданно, ведь он готовился к боли или чему похуже… — Вот так. Я здесь… — голос раздался в его мыслях. Эльф вздрогнул и открыл глаза. — Ты в моей голове говоришь? — Ну, нам же надо как-то поддерживать связь. Я же говорил, что это не больно! Портал, который прямо перед тобой, видишь? — Вижу. — Ступай вверх по тропе. Не обращай внимания на мир вокруг. Демон в панике, его царство повержено в хаос, ему не до того, чтобы реальность кругом походила на что-то нормальное. Всё, что ты увидишь, будет отражением твоих и его мыслей. И вряд ли ваше сознание сможет на пару создать что-то прекрасное. Будь готов к неожиданностям и не бойся. Я помогу. Фенрис шагнул в портал. Под ногами оказалась все та же каменистая холодная земля. Кругом витали островки почвы, отдельные, словно вырванные с корнями комья земли. Пахло пылью и чем-то кислым. Факт, что эльф вновь чувствовал запахи, придал уверенности. Деревьев и какой-либо другой растительности кругом не наблюдалось. Изредка попадались руины строений и причудливые нагромождения камней. Следуя совету Силиуса, Фенрис старался идти по тропе и не вглядываться в окружающие его пейзажи. Все, что он успел охватить взглядом, было похоже на мир, переживший крупное землетрясение. Небо отсвечивало желтым, но солнечного света не наблюдалось. Эльф сомневался, а было ли здесь солнце вообще? Всюду витала пыль, он старался дышать осторожно, то и дело прикрывая нос ладонью и уверенно ступая вперед, поднимаясь все выше и выше. — Ты многое пережил, Лито… — голос Силиуса прозвучал очень тихо, эльфу даже показалось, он подумал об этом сам, прежде чем вновь осознал, что в его голове сидит чужая сущность. — Решил поболтать, пока мы подбираемся к демону? — вдруг огрызнулся он. — Прости, я ведь не нарочно… — ответ Силиуса прозвучал громче, и в нем явно засквозили нотки обиды. — Копаешься в моих воспоминаниях? — Фенрис попытался смягчиться. Однако не каждый день кто-то сидел в его голове и смотрел за каждой мыслью! К этому сложно привыкнуть, уж это-то Силиус понимал? — Понимаю, — парень отозвался почти мгновенно. — Просто твои воспоминания зовут меня. Они хотят быть услышанными, — озабоченно продолжил он. — Я не хочу, — буркнул эльф. — Мариан красивая. А гном Варрик рассказывает смешные истории. Мне нравится, как они звучат. — Фенрис не мог видеть его лица, но почему-то был уверен: Силиус улыбался. — Лучше скажи, чем убивают в Тени огромных демонов? — прервал эльф. — У тебя нет оружия, но здесь ты можешь придумать любое, которое только взбредет тебе в голову! — Хватило бы и моего меча. — Представь, как он выглядел. Фенрис подумал с минуту, затем перед глазами вдруг живо всплыл эпизод, в котором он осторожно счищал с лезвия кровь и чьи-то налипшие внутренности. Битва вышла грязной и очень неожиданной. В тот день от неловкого удара эльф оставил на своем мече глубокую зазубрину. Это его очень расстроило: хотя повреждение было небольшим, оно все же могло сыграть с ним злую шутку в следующей битве. Он думал, что будет очень жаль расставаться с уже полюбившимся и привычным оружием… — Ты носил его за спиной? — голос Силиуса прозвучал неуверенно, однако, Фенрис вдруг действительно ощутил позади себя привычную тяжесть. — Как тебе это удалось? — он пошарил рукой и нащупал обмотанную кожей рукоять меча. — Это не я. Этот мир такой. Он держится на чужих воспоминаниях и образах. Вся тень, это отражение ваших мыслей и чувств. Демоны не имеют души, но отчаянно хотят обладать всем, что вы имеете. — Зачем им это? — Фенрис зашагал увереннее. Он надеялся, что с мечом у него будет намного больше шансов выбраться отсюда и был готов прорубить себе дорогу вперед, во что бы то ни стало. — Я не знаю зачем, Лито. Они завидуют. Считаю себя брошенными, — голос в голове печально вздохнул. — Я не хочу стать, как они. Это больно. Фенрис заметил, как впереди на тропинке показался едва различимый темный силуэт. Некоторое время эльф принимал его за очередное нагромождение камней, коих здесь было не счесть, но тот вдруг начал быстро двигаться им навстречу. — Приготовься. Один из прислужников! — И что мне с ним делать? — Фенрис вытащил из-за спины меч, пробуя его на вес. Оружие выглядело также как и его первый двуручник на Арене. Силиус замолк, выжидая. Силуэт все время менял очертания. По мере приближения Фенрис увидел, что за спиной у создания попеременно, то вырастали, то исчезали крылья. Его руки превращались в лапы и покрывались шерстью, а затем вновь становились гладкими, как у человека. Рот искажался в оскале, переходящем в странную, полудикую улыбку. В конце концов, тварь сократила разделявшее их расстояние резкими скачками. Она бросилась на Фенриса одним точным рывком, но меч все же оказался проворнее. Принимая на себя удар, Фенрис уперся ногами в землю. Лезвие вошло в причудливо изменяющуюся плоть, как в масло. Улыбка на лице твари сменилась гримасой ужаса, видимо, она никак не ожидала встретить такого яростного сопротивления в своих угодьях. Холодная сталь в этой борьбе все еще имела преимущество, и это вселило в эльфа уверенность. — Их будет много, надеюсь, тебя этим не испугать? — встревожено спросил Силиус, и Фенрис криво ухмыльнулся. Прислужники, мелкие демоны, которые не могли принять определенного обличия, появлялись все чаще. Фенрис легко расправлялся с несколькими за один раз. Однако происходящее все же выглядело странным. Ему стало любопытно: неужели факт, что эльф вот уже час или два бродил по этому миру, уничтожая привратников одного за другим, до сих пор остался без внимания хозяина? Где тот самый демон? — Мы приближаемся, Лито. Он впереди. — Силиус ответил на вопрос, который Фенрис собирался задать вслух. Дорога перестала идти на подъем, они вышли на равнину. Эльф огляделся: кругом по-прежнему было пустынно. Отчего-то ландшафт напомнил ему Сегерон, особенно в дни летней засухи. Воздух казался застывшим. Хоть здесь и не было солнца, а земля оказалась куда холоднее на ощупь, внешне все равно прослеживалось некое сходство. Мелкие колючие кустарники росли по краям дороги, почва потрескалась, как от жары. Насмотревшись на безжизненные земли, Фенрис стал внимательнее вглядываться в горизонт. Впереди росло огромное дерево. Оно было живым, его толстые ветви тянулись далеко в здешнее желтоватое небо. Широкий полупрозрачный ствол то сужался, то расширялся, будто бы дыша. Маленький комочек в самом центре этого растения казался едва различимым, но Фенрис был уверен: там его Хоук. По мере приближения эльфа, ветви дерева стали опускаться вниз, образуя преграду вокруг ствола. Демон все-таки знал об их приближении. Дерево пришло в движение, и вместе с тем, поднялся ветер. По земле потянулись сероватые клубы пыли. Послышалось хриплое дыхание новых тварей, судя по всему, охраняющих подступы к сердцу демона. Силиус все так же молчал. Возможно, боялся, что его заметят? Фенрису ничего не оставалось, кроме как верить на слово и упорно идти навстречу. Одна из ветвей, наконец, потянулась в их сторону. Ее окончание бугрилось и изменяло форму в подобие человеческого лица. Противным скрипучим голосом, оно начало говорить какие-то слова. Не желая разбирать приветствия, широким взмахом меча, эльф срубил преграду и продолжил путь. Частокол из черных ветвей приближался. С каждым шагом Фенрис заставлял себя думать только о Хоук. Он сосредотачивал внимание на самом главном — толстом стволе этого живого дерева. Ветви, как ни странно, оказались на удивление мягкими, он скосил их за пару ударов. — Еще немного. Мы уже близко! — раздавшийся в голове голос Силиуса подогрел решимость. Эльф продолжал шагать вперед, размахивая мечом, и, в конце концов, почти перешел на бег. — Верни мне моего сына. Фраза прозвучала настолько неожиданно, что Фенрис на долю мгновения замер. Ему потребовалась секунда, чтобы отличить этот голос от того, что звучал доселе в его голове. Не Силиус. — Прекрасные воспоминания, он так гордится им. Столько нежности перетекает во взгляде одного к другому. Отец и сын. Гордость и надежда. Не суждено. Не суждено с самого начала. Невинная душа, невинная, как и создания. Создатель отвернулся от тебя, дитя мое. Эльф поморщился от внезапной боли в груди. Голос шептал это, вторгаясь в мысли. Третьего, говорящего в голове, Фенрис бы не выдержал. Ему показалось, что он сходит с ума. Он упал на колени и выронил из рук меч. Моля про себя о Силиусе, эльф едва противился чужому влиянию. Парень отозвался не сразу. — Не слушай! Здесь слишком многое намешано. Он пытается задержать тебя. Воспользоваться замешательством. Не слушай! Воткнув меч в землю, и ухватившись за него для равновесия, Фенрис неловко поднялся. Сделав над собой неимоверное усилие, он продолжил идти вперед. Страшные, изуродованные создания вставали у него на пути, но эльф расправлялся с ними. Он представил, как делал это на Арене. Убивая раз за разом, лишь бы остаться в живых самому. Куда сложнее было противостоять шепоту. Почему голос перешел на шепот, Фенрис не знал. Он упрямо раздавался в его голове совсем рядом с Силиусом. — Ты здесь, сын мой? Я слышу тебя! Шаг дался с трудом. Фенрису показалось, что он потяжелел раза в два. Он попробовал передвинуть ногу вперед, но та не далась. Эльф отчаянно схватил ее обеими руками и попытался сделать шаг опять. С трудом, но получилось. — Дятлы в заднице, Фенрис, еще раз поставишь меня в такое безвыходное положение, я тебе уши надеру! Эльф застыл, как вкопанный. Он не ожидал услышать Хоук. — Мариан? — он позвал ее с робкой надеждой, но, спустя секунду, понял, что этого делать не следовало. Огромная крылатая тварь с визгом появилась перед ним прямо из-под земли. Фенрис едва успел извернуться и выставить меч перед собой, широкой частью лезвия защищаясь от когтей чудовища. Искры, возникшие в момент соприкосновения со сталью, привели в чувство. Голоса притихли, он развернулся, ныряя под удар твари, и со всей силой обрушил на нее свой меч. Здесь ничему нельзя доверять, подумал он, когда визг чудовища, замерев на самой высокой ноте, наконец, оборвался. Ствол живого дерева был так близко, что Фенрис различил одежду, в которую была одета Хоук. Она словно парила в воздухе где-то внутри: волосы разлетались в разные стороны, как от легкого ветерка. Эльф вдруг вспомнил лицо Мариан в тот момент, когда побежал за ней в образовавшийся разлом. Сосредоточившись на этом, он смог продолжить путь вперед. — Неужели ты не хочешь познать границы своего могущества? Ты на столь многое способен! Фенрис стиснул зубы, стараясь не слушать голос, который в буквальном смысле вышибал из него дух. — Мы должны вернуть то, что было утрачено. Восстановить наследие. Такие как ты или я, только мы способны возрождать настоящую силу! Эльф протянул вперед руку, еле волоча ноги. Странный прозрачный кокон с Мариан внутри был так близко, что Фенрису казалось, он уже мог до него дотянуться. — Сейчас самое время помочь! — закричал он, надеясь, что Силиус не обманул, и все, что происходит, не превратится в тщетную попытку, влекущую за собой смерть. Тело подалось вперед, лириум начал жечь кисти, Фенрис подумал, что его кожа вот-вот расплавится, как вдруг, прямо перед ним возникло знакомое голубоватое сияние. Окружающий мир был готов разрушиться. Эльф с трудом различал что-либо кроме Мариан впереди. Последние шаги, которые он сделал, дались с невероятной болью. — Полон слез тот день, когда восстанет из праха, чтобы быть осужденным, человек, — голос Силиуса прорезал хаос, но Фенрис услышал его уже позади себя. Вкладывая в удар все силы, эльф рубанул мечом прямо по кокону, надеясь расколоть его и освободить Хоук. Она находилась внутри и будто бы спала, обхватив колени руками. Он не мог определить, жива ли она, дышит ли? От удара глаза Мариан вдруг широко распахнулись. Она увидела эльфа, раскрыла рот в безмолвном крике, и из него вырвалось несколько воздушных пузырьков, устремившихся вверх. Внутри кокона была вода? Осознав, что не может дышать, девушка заколотила по разделяющей их преграде кулаками. Эльф с еще большим остервенением принялся бить по странной твердой субстанции. Он тоже чувствовал, что ему не хватает воздуха. Позади раздался чей-то крик. Фенрис не хотел оборачиваться. Все, что его заботило в данную секунду, было так близко! Выронив меч, он пытался бить преграду голыми руками. Кажется, его ладони стали почти прозрачными от лириума, которым пропиталось все тело. Боль отходила на задний план, а точнее, Фенрис намеренно отправлял ее туда, думая лишь о том, что ему нужно делать. Ему нужна Мариан. Если он пробьет эту стену, если он почувствует тепло ее тела у себя в ладонях, боль уйдет. Поверхность кокона вдруг пошла трещинами. Фенрис ударил кулаком еще, и его рука погрузилась в холодную, вязкую жидкость. Тело Хоук упало вниз, эльф едва успел подхватить ее на руки. Осколки вонзились в оголенную кожу, он стиснул зубы, оттаскивая Мариан назад. Она была ледяной и почти не дышала, даже не кашляла от воды, попавшей в легкие! Фенриса охватило отчаяние. Кругом, насколько хватало взгляда, разъяренно бушевала пыльная буря. — Ты веришь в судьбу, Лито? — голос Силиуса снова привел его в чувство. — Как мне выбраться отсюда? — закричал эльф, прижимая голову Хоук к своей груди, и надеясь, что песок не попадет девушке в нос или в горло. — Люди, с которыми ты пришел, имощаг, они все еще поблизости! Они смогут вам помочь, тебе надо лишь позвать на помощь! Разлом закрывается! Поторопись! Голос Силиуса раздавался со всех сторон. — Я встретил тебя случайно, Лито! Мой отец думал, что твои способности к магии, могут спасти мне жизнь! Но он лишил тебя магии, проведя ритуал! Именно это и спасло нас теперь! Фенрис зажмурился и пошел вперед. — Лито, я счастлив, что был знаком с тобой! — голос прерывался. То проявлялся, то исчезал, утопая в свисте ветра. — Смерть всегда будет началом новой жизни, а история, сотворённая тобой, переживёт века! Только живи, Лито! Живи! В какой-то момент Фенрис все же открыл глаза, и ему показалось, что он видит тоненькую фигурку Силиуса впереди. Маленький мальчик в несоразмерно большой мантии, осторожно берет за руку высокого широкоплечего мужчину. Вместе, они идут к свету. Свет. Эльф прижал Хоук к груди покрепче и двинулся за ними. Если и есть выход, то он там, где свет. Я выберусь из этого кошмара, Мариан. Мы выберемся. Прошлое должно оставаться в прошлом. А я не герой и уж тем более не сумасшедший. Я просто хочу жить. Потому что нашел тебя и свое будущее. И я не собираюсь отпускать его. Идти стало легче, ветер, вздымающий клубы пыли начал стихать. Наконец, Фенрис увидел впереди стены подземелья. Разрыв действительно быстро уменьшался. Эльф заставил себя идти быстрее, в очередной раз, превозмогая боль. Острый приступ едва не вышиб его из равновесия. Когда он ступил через черту, разделяющую Тень и реальный мир, тело едва не сдалось окончательно. Стены подвала задрожали, с потолка посыпались мелкие камни. Поместье, в котором они находились начало рушиться. Фенрис подумал, что если они выберутся наружу, то он, пожалуй, никогда больше не будет пользоваться лириумом. Но сейчас ему было необходимо еще совсем чуть-чуть. Самую малость, чтобы их не пришибло камнями с потолка. Эльф заставил свое тело сиять. Лириум заполнил вены, мышцы отяжелели, но голубое мерцание вокруг дало понять, что Фенрис добился того, чего хотел. Его тело излучало барьер, защищающий Мариан от обломков. Бежать было трудно, стены рушились в самых неожиданных местах. Поместье горело, помещения заполнились едким дымом. С треском обваливались потолочные балки, оконные гардины вспыхивали яркими всполохами. Пламя пожирало это место, отправляя в небытие. Эльф внимательно следовал теми же коридорами: подъем вверх, затем по лестнице, через погреб. Он не мог отдышаться, остановиться, чтобы понять, а не слишком ли он переусердствовал со своими возможностями? Он знал, что выход совсем близко и не собирался сдаваться, когда им осталось всего ничего. Невыразимая легкость пришла в его движения, когда он миновал дверной проем, разделяющий холл и спасительный участок улицы, где не бушевало пламя. Искры остались далеко позади, прохладный вечерний ветер подхватил его тело, как перышко… Яркая луна на звездном небе чуть не ослепила привыкшие к тьме глаза. Фенрис упал на колени и вскрикнул от боли. Собрав все силы, что остались в его изнывающем от лириума теле, он закричал. Голос сорвался на хрип, эльф почувствовал, как его руки начали неметь, не в силах больше держать Мариан. Если здесь есть хоть кто-нибудь…. Помогите…. Я больше не выдержу…