Ложная слепота

Джону снилось, что он заснул прямо на дифдиагнозе, а Хаус подошёл к нему и своей тростью начал больно тыкать в плечо. Попытавшись извернуться, чтоб схватить трость и вырвать ее из рук босса, Джон сильно дернулся и проснулся на диване в квартире Хауса. Горела маленькая лампа на столике у кресла. Хаус тыкал Джона в плечо удивительно твердым настырным пальцем. - Что-то случилось? - Джон схватил телефон, который пристроил на спинке дивана, и посмотрел на часы. - Господи, полвторого, часа не прошло, что с Крейбиллом? Он вскочил и начал натягивать джинсы. От резкого движения голова закружилась, и пришлось на мгновение замереть, оперевшись на диван, чтобы комната перестала расплываться перед глазами темными пятнами. - Понятия не имею, что с Крейбиллом, а вот у тебя, мон ами, серьезные проблемы. Не удивлюсь, если рассвет ты встретишь в камере. Джон в одной штанине уставился на Хауса. Его тон звучал довольно убедительно, но не настолько, чтобы заволноваться по-настоящему. - Какая камера? О чем вы вообще? - Джон знал, что иногда медленно соображает, если его вырвать из сна ночью. - Оденься и приходи на кухню, - интригующе пригласил Хаус, не отвечая на вопросы по существу. Долго одеваться Джону не пришлось - только натянуть оставшуюся штанину. Носки он проигнорировал, а футболку оставил ту же, в которой спал. Проходя мимо темного окна, в котором он отразился расплывчатым светлым пятном, Джон заметил, насколько встопорщены его волосы, и попытался пригладить их ладонью, но не преуспел. На кухне горели все те же бра, тихо шумела кофеварка, вода в чайнике тоже кипела. На столе Джон увидел четыре кружки. - Так, Хаус, серьёзно: что происходит? Кто должен прийти? Лу и Оливер? Новый способ стимулировать наши способности? Сомневаюсь, что отсутствие сна может принести положительные результаты. - Джон сел за стол и устроил тяжелую голову на руках, подперев подбородок. Глаза закрывались сами собой. - Сейчас придёт Шерлок, - тихо сказал Хаус, наблюдая. Джон широко зевнул. - Очень смешно, Хаус, просто обхохочешься. Викодина перед сном перебрали? - Не дерзи, - одернул его Хаус. - Я абсолютно серьёзно. Наконец Джон выглядел заинтересованным, но не потому, что поверил в ночной визит Шерлока - скорее, взыграло любопытство: как далеко босс может зайти в своих странных шутках? - Шерлок, наверное, позвонил вам и попросил о срочной консультации? А четвёртая кружка для кого? О, для Майкрофта! А где пятая кружка - для его зонта? Хаус не подыграл: - Четвёртая кружка для Грегори Лестрейда. Вообще-то мне позвонил именно он, а я, как ты знаешь, не самый законопослушный гражданин по обе стороны океана, поэтому лишний раз полицейским не перечу. Но на этот раз - для освежающего разнообразия - вопросы у полиции к тебе. Почему-то после этих слов Джон поверил, что Хаус не паясничает, и ему сразу стало очень неуютно, хотя неожиданное ночное пробуждение после очень долгого и тяжелого дня само по себе уже было весьма дискомфортным. Прийти в себя он не успел: в дверь позвонили. Шерлок осмотрел дом Хауса придирчиво, но вынужден был признать, что жильё вполне респектабельное, но не вычурное, а значит, наверняка понравилось Джону. Непонятная обида за квартиру на Бейкер-стрит добавила неприязни к хозяину, который открыл им почти сразу же после звонка. Обменявшись скомканными приветствиями с Хаусом (в исполнении Холмса это, скорее, было бурчание), оба гостя повесили пальто в небольшой прихожей, после чего прошли на кухню через гостиную. Шерлок испытал невероятное облегчение, увидев, что диван в гостиной явно используется для сна: какими бы ни были отношения Джона и его начальника, по крайней мере сейчас Джон спит отдельно от него, и это делало нестерпимую ситуацию чуть менее отвратительной. Сам Джон сидел на кухне за большим квадратным столом-островом и мрачно сверлил взглядом кружку с дымящимся чаем. Преувеличенно бодро Лестрейд попросил и себе чашечку чая, поздоровался с Джоном, извинился за поздний визит, толкнул Шерлока в бок, вынуждая сесть: тот остановился в проёме двери и смотрел на бледные руки, обхватившие темную керамическую кружку. Когда все сели, Хаус взял слово, перебив Лестрейда: - Давайте сразу проясним: вы пришли без ордера, это частная беседа, я вас пригласил добровольно, так? Грег потрепал себя за мочку уха и неохотно кивнул. - Значит, я могу остаться и послушать. Шерлок закатил глаза, словно ничего другого от такой мерзкой пиявки и не ожидал. Хаус ухмыльнулся. Джон перевел задумчивый взгляд в потолок. - Эта беседа касается Джона, - сказал Грег вежливо, - поэтому мне кажется справедливым, если он решит, стоит ли вам присутствовать при разговоре. Джон прокашлялся: - А мне кажется, что нет ни одной темы, которую нам стоило бы обсуждать здесь и сейчас, поэтому я лично не против Хауса. Пусть остаётся. - Хорошо. - Грег не смутился: он ожидал и того, что Хаус захочет принять участие в ночном совещании, и что Джон отнесётся к их визиту враждебно. - Джон, я сейчас говорю как полицейский, а не как твой друг. Все вопросы, которые я тебе задам, могут оказаться чрезвычайно важными, поэтому постарайся, пожалуйста, ответить откровенно. - Хм, то есть про камеру вы не шутили? - обратился Джон к Хаусу, не отвечая Грегу. - Джон, - спросил Лестрейд спокойно, но твёрдо, - насколько близко ты был знаком с Питером Уитни? Шерлок не смог бы не заметить расширившихся зрачков, даже если бы смотрел в другую сторону, но с тех пор, как Джон заговорил, он не сводил взгляда с его лица. - Потрясающе популярный сегодня вопрос, - процедил Джон, скрещивая руки на груди. - Но мой ответ - не сомневаюсь, что Шерлок тебе уже его передал - прежний. Я видел его несколько раз в морге, мельком. Грег посмотрел на Шерлока. Тот достал из внутреннего кармана телефон: - Сегодня в Милтон-Кинс мы познакомились с человеком по имени Оуэн Клиффорд. Ты знаешь, кто это? Имя показалось Джону смутно знакомым, но он не смог вспомнить, поэтому пожал плечами. Голос Шерлока звучал… виновато? В лицо ему Джон не смотрел, предпочитая сфокусироваться на чем-то нейтральном, например, телефоне в его руках. Кончик длинного пальца безотчётно поглаживал экран. - Клиффорд отвечает за систему видеонаблюдения в клинике, - вмешался Хаус, подаваясь вперёд и переплетая пальцы перед собой. Он выглядел заинтригованным. Шерлок бросил на него короткий раздражённый взгляд. Джон облизал губы. - Клиффорд показал нам одну видеозапись, сделанную на парковке за Милтон-Кинс в сентябре. Через четыре дня Питер Уитни погиб. Джон облизал губы снова, а потом еще. На шее стала заметна голубоватая жилка, и Шерлок вдруг подумал, что у Джона очень тонкая и нежная кожа. Вовсе не в таких условиях ему хотелось бы сделать своё открытие. Но Джон явно понял, о чём речь, и Шерлок продолжил с ожесточением: - Копию этой записи Клиффорд нам любезно предоставил. И Шерлок включил видеовоспроизведение, поставив телефон прямо перед Джоном, оперев его на остывающую кружку. Хаусу изображения не было видно, да и Лестрейду с Шерлоком тоже, но, в отличие от Хауса, они точно знали, что сейчас происходит на экране. В начинающихся сумерках изображение с камеры наблюдения было немного зернистым, но вполне различимым. Два ряда машин стояли недвижно, через пару секунд в кадре появился доктор Уотсон, а с другого края парковки навстречу ему шёл Питер Уитни. Камера располагалась так, что зрителю была видна лишь спина Уитни, но зато лицо Джона можно было рассмотреть хорошо. Вот они сближаются, вот Питер слегка взмахивает рукой и, вероятно, что-то произносит, вот Джон кивает, вроде как в знак приветствия, а потом лицо его искажается гримасой бешеного гнева и он замирает как вкопанный. Питер неспешно идёт дальше, поэтому не видит, как через секунду Джон Уотсон стремительным броском преодолевает разделяющие их пять футов, заламывает Уитни правую руку под невероятным углом и впечатывает грудью в ближайшую припаркованную машину. Несколько мгновений будто ничего не происходит, но Шерлок уверен, что Джон что-то шипит Уитни на ухо, прижимая его к чужой машине, и он почти осязает ненависть, исходящую из этого обычно сдержанного рта, но не знает слов, которые Джон произнёс. Хаус не видел экрана, поэтому смотрел на лицо Джона, и ему не нравилось увиденное. Дело пахло настоящими неприятностями, если Джон начал наливаться краской гнева из-за какой-то записи. Шерлок тоже разглядывал Джона, не отрываясь, но в него увиденное вселяло надежду. Джон злился - о, еще как злился! - но не испытывал страха или вины, Шерлок чувствовал. Лестрейд мягко спросил: - Что произошло тогда? Что ты ему сказал? Джон со злостью усмехнулся: - Сказал, что убью его. Грег ошарашенно уставился на Шерлока, словно потеряв нить беседы после этого бесшабашного признания. Шерлок же будто ничуть не удивился: - Но не убил? - Нет, конечно, не говори ерунды! - Джон впервые посмотрел ему прямо в глаза. - Он же под машину попал, разве нет? Что бы ни скрывал Джон про Питера Уитни, сейчас он не врал, и Шерлок знал это так же точно, как и то, что Солнце крутится вокруг Земли. Или?.. Встряхнув головой, он энергично произнёс: - Питера Уитни машина переехала не случайно, это было убийство. Будет просто здорово, если ты расскажешь нам всё, что можешь, чтобы этот идиот Клиффорд не начал оповещать всех в Милтон-Кинс, что убийца - это ты, потому что сейчас он в этом уверен. От Лестрейда не укрылась крошечная лазейка в словах Шерлока - “расскажешь всё, что можешь”: он оставлял Джону шанс сохранить хоть какие-то секреты, чтобы не выглядеть бесцеремонным ублюдком в глазах любимого человека. Как полицейский, Грег мог горячо возразить, но как друг - решил принять это, к тому же он тоже чувствовал, что Джон говорит правду. С минуту Джон молчал, глядя то на погасший экран телефона, то на свои руки, прижатые ладонями к столу. Шерлок изнывал от неопределенности: он хотел прикрикнуть, выругаться, ударить кулаком по гладкой столешнице, поторопить Джона любым другим способом, но чувствовал, что это сделает ситуацию только хуже. Наконец Джон поднял взгляд на Лестрейда и сказал: - Кроме этого случая на парковке, я не общался с Уитни. Наше знакомство действительно ограничилось только моргом и рабочими моментами. - Можно мне уже посмотреть? - капризно протянул Хаус, поняв, что Джона вряд ли арестуют за убийство - уж точно не сегодня. Джон кивнул и передал телефон боссу, не увидев, как гневно раздулись ноздри Шерлока. Хаус с интересом прокрутил видео, а потом уставился на Джона - что-то вроде весёлого изумления читалось на его лице. - Ох, доктор, да вы опасный человек! - произнёс Хаус с чувством. Джон усмехнулся: - Он просто кое-что сказал… Это не было оскорблением, просто… Я даже не уверен, что он именно это имел в виду, я тогда был на взводе… Шерлок сообщил прямо: - Уитни был шантажистом. Лёгкая улыбка исчезла с лица Джона, он снова начинал злиться, но злость эта была из прошлого, ещё из того осеннего дня на парковке: - Вот ублюдок! Я так и знал, что не ошибся! - Уитни шантажировал тебя? - быстро спросил Грег. - Пытался, - мрачно признал Джон. - Однажды я получил письмо, и там было кое-что, что я бы не хотел увидеть опубликованным на Фейсбук. Предлагалось решить вопрос за восемь тысяч фунтов с издевательски любезной рассрочкой в десять месяцев. - Джон, - воскликнул Грег, - почему ты не пришёл ко мне? Я же твой друг, какие бы ни были тайны у тебя от Фейсбука - мне ты мог рассказать? Мы бы вычислили Уитни за день! Шерлок презрительно фыркнул, но Лестрейд действительно не понимал, почему Джон не пришёл к нему как к другу, почему промолчал о шантажисте, и не обратил внимания на обидный смешок. - Ты сохранил письмо? Хотя бы конверт? - уточнил Грег, все ещё взволнованный. - Нет, - развёл руками Джон без малейшего раскаяния, - сжёг всё до клочка. - Ты собирался ему платить? - спросил Хаус, и Шерлок признался себе, что тоже очень хочет узнать ответ на этот вопрос. Молчание длилось дольше прежнего. Наконец Джон вздохнул: - Я так и не решил, но скорее всего - да. - Чушь! - вспылил Шерлок, подлетая на стуле. Мысль о том, что Джон - его Джон! - мог поддаться на шантаж, была более дикой, чем идея, что Джон переехал машиной кретина, посмевшего его шантажировать. - Что он мог знать о тебе такого пугающего? Ты же ничего не боишься! Джон сумел спокойно выдержать его требовательный и одновременно умоляющий взгляд. Скажи, что ты не струсил, просил этот взгляд. Скажи, что ты не поддался вымогателю, скажи, что ты не сломлен. Внезапно снова заговорил Хаус - очень тихим, серьезным голосом, и даже Шерлок почувствовал в его словах нечто, что в иных условиях мог бы назвать мудростью: - Дело не в страхе, мистер Холмс, а в стыде. - Вам дедукция не жмёт? - вяло огрызнулся Джон, вставая. Он отправился мыть свою кружку, хотя не выпил ни глотка чая. Пусть Хаус был прав, но обсуждать детали он не собирался. Все молчали, словно он был тяжелобольным, при котором неловко заговорить о диагнозе, поэтому, домыв кружку, Джон развернулся и бодро сказал: - Я оставил Уитни синяк, возможно, два, но я его не убивал и понятия не имею, кто это мог сделать. Рад, что мы решили этот вопрос. Что-нибудь ещё, джентльмены? Звучало как предложение убираться вон, но Хаус не планировал упускать возможность получить побольше информации: - Как вы узнали, что Уитни шантажист? Почему вы решили, что его убили? Шерлок откинулся на стуле, скрестив руки на груди и всем своим видом демонстрируя, что не собирается отвечать, предоставляя Лестрейду возможность решать, посвящать ли постороннего в это дело. Он все еще окончательно не расстался с мыслью о том, что на Хауса можно будет накопать что-то сокрушительно-компрометирующее, но сейчас, на этой мирной кухне, в этот поздний час, рядом с утомлённым Джоном, приходилось признать, что шансы мизерные. Грег думал недолго: Хаус явно казался ему заслуживающим доверия человеком, причём наблюдательным и могущим оказаться полезным. Вкратце он изложил обстоятельства смерти Уитни, историю записной книжки, умолчав, однако, о том факте, что изначально всё это расследование завертелось из-за неутолённого желания одного беспокойного детектива вернуть своего соседа, напарника, коллегу, друга. Хаус усмехнулся краем рта, потому что уж эти-то причины для него тайной не являлись. Джон слушал вроде бы безучастно, но при упоминании записной книжки заметно напрягся. - А в этом блокноте… там… - начал он, но Хаус легко перебил его: - Конечно, нет, Уотсон, там не было никакой информации о характере компромата, иначе бы они не спрашивали об этом. Шерлок был готов поклясться, что в голосе Хауса звучала его собственная интонация: нетерпеливая, слегка раздражённая тем, как медленно думает Джон. Кажется, Лестрейд тоже это услышал, потому что помотал головой, как собака, которой вода попала в уши. - Тогда следующий отличный вопрос. - Хаус и скромность явно находились в разных вселенных. - Вы нашли место, где Уитни хранил компромат? Сомневаюсь, что это шкафчик для одежды в Милтон-Кинс - ненадёжно, дома могла найти жена, а она, по вашим словам, вполне бестолкова, чтобы даже такой тип, как Уитни, не захотел делиться с ней источником своих доходов. Так где? В очередной раз Шерлок испытал укол ревности: он уже и не знал точно, ревнует ли он Джона или ревность к Хаусу стала всеобъемлющей, распространившись на всё то, что раньше было только его, Шерлока, территорией. Умение задавать хорошие вопросы и делать быстрые и правильные выводы из любой информации - в присутствии Хауса Шерлоку становилось тесно. Грег осторожно ответил: - Мы обсуждали это мельком и пока не знаем точно, но есть предположение. - Он повертел в руках чайную ложку. - Один из ключей на связке Уитни похож на ключ от банковской ячейки, но он безымянный, и пока у нас нет идей, что это за банк. Хаус выжидательно переводил взгляд с Холмса на Лестрейда и обратно. - Ну? - в конце концов спросил он. - У вас же есть решение? - Возможно… - уклончиво протянул Грег. - Майкрофт, - поморщился Джон. На лице Шерлока мелькнуло упрямое и детское выражение: он бы сделал все, что в его силах, чтобы не обращаться за помощью к Майкрофту, но получить списки клиентов всех банков Лондона иначе было просто невозможно. Тем более Лестрейд с неожиданным энтузиазмом отнесся к этой идее, поэтому можно было свалить на него и ответственность за сам план, и бремя унизительной просьбы. - Ну да, разумеется, - криво улыбнулся Хаус, словно досадуя, что не догадался сам. - Всесильный брат. - Он посмотрел прямо в глаза Шерлоку: - Но на войне все средства хороши, правда? - и игриво подмигнул. Лестрейд оставил эти тайные знаки без внимания - подначки двух гениев в их мелкой мстительной игре сейчас, на фоне настоящего дела, казались незначительными. - Ещё один вопрос, и мы уйдем, - сказал он. - Но он еще более деликатен, чем всё то, что мы обсуждали раньше, и я настоятельно - как полицейский - рекомендую вам не распространяться об этом. Вообще никому, понятно? Джон безразлично кивнул, Хаус просто перевёл на Грега взгляд. - Мы полагаем, что одной из жертв шантажа Уитни была ваша ближайшая коллега, доктор Луэлла Абрамс. Конец фразы потонул в одновременном восклицании: - Вздор! - Что?! Джон выглядел донельзя возмущенным, Хаус недоверчиво прищурился, но оба они, вероятно, считали подобное предположение чудовищной глупостью. - Понятно, - кивнул Грег, - у вас нет версий, чего бы это могло касаться. Что ж, нам в любом случае придётся поговорить с мисс Абрамс наедине. Ну, на этом, пожалуй, и всё. - Не всё, - неохотно проговорил Джон. - Грег, ты мог бы выйти со мной на минутку? Для своей просьбы Джон выбрал ванную комнату: он включил воду, надеясь, что её шум приглушит голоса, чтобы ни Хаус, ни Шерлок ничего не разобрали. Грег изобразил лицом полное понимание. - Слушай, я к тебе не пришёл как к другу тогда, но обращаюсь теперь: если вы найдёте, где Уитни хранил… Ну, что у него там? Документы, фотографии? В общем, я тебя очень прошу: постарайся найти то, что связано со мной, и спрятать от Шерлока. - Да что там такое ужасное? - Лестрейд не повысил голос, но всплеснул руками. Джон невесело усмехнулся: - Я бы предпочёл, чтобы и ты об этом не знал, но если… В общем, ты можешь прочесть, если найдёшь, но не допусти, чтобы это прочитал он. - Знаешь, что я тебе скажу? - Грег выглядел ужасно измотанным. - Вы оба заколебали меня со своей манерой разводить таинственность. Нет бы просто сесть и поговорить откровенно… - Сделаешь? - настойчиво повторил Джон. - Да. Но не гарантирую, что получится: ты же понимаешь, насколько он сейчас хочет это раздобыть. Джон понимал. Джону казалось, что он отлично понимает всё, чем может руководствоваться Шерлок. - Спасибо, Грег. И извини, что не вспомнил, что ты мой друг. - Кто старое помянет… - уже намного добродушнее проворчал Лестрейд. - Пошли, пока они там друг друга ядом не залили. Впрочем, на кухне всё выглядело очень мирно, лишь Шерлок с едва заметной неуверенностью спросил: - Могу теперь я минуту поговорить с Джоном наедине? Джон покорно вздохнул и сделал приглашающий жест в ванную. Ванная у Хауса тоже была приятная: просторная, с матовым маленьким окном, одна стена, полностью выложенная мелкой чёрной плиткой, создавала ощущение глубины. Шерлок заметил на душевой полке шампунь Джона и остро, как наяву, вспомнил его запах. Джон стоял перед ним растрепанный, и Шерлоку нестерпимо захотелось запустить пальцы ему в волосы, притянуть голову к себе… - Как твоя рана? - сухо спросил Джон, прерывая затянувшееся молчание. Рана? Ах, рана: Шерлок напрочь забыл о ней, ему было плевать. - Джон, почему ты ночуешь здесь? Джон открыл рот, чтобы сказать что-то резкое - послать его к чёрту, например, Шерлок отлично знал это выражение лица, но потом передумал. - Я не хочу возвращаться в квартиру, в которую ты вломился дважды, - ответил он серьёзно, но в голосе его не слышалось обвинения. - Ты будто лишил меня дома, понимаешь? Лишил меня возможности… - Спрятаться от меня? - горько закончил Шерлок. Джон кивнул слегка удивлённо, словно собирался закончить фразу иначе, но решил, что вариант Шерлока точнее. - Джон, - голос Шерлока дрогнул, - я не хочу, чтобы у тебя была необходимость прятаться от меня. Я даю слово, что не стану больше пробираться в твоё жильё, где бы ты ни жил, но, пожалуйста, не живи… с Хаусом. Брови Джона приподнялись: - Я не собираюсь торчать тут вечно, что ты себе вообразил? Закончим дело - и я подыщу себе новую квартиру, та мне всё равно разонравилась. - Какое дело ты имеешь в виду? - быстро уточнил Шерлок. - Наше дело с пациентом. У нас пациент умирает. И покачав головой, Джон направился к выходу. Шерлок ещё с минуту постоял, переводя дух: то, как Джон говорил о своём проживании в квартире начальника, не оставляло сомнений, что романтической или сексуальной подоплёки тут нет, и Шерлоку потребовалось некоторое время, чтобы усмирить ликующее пламя в груди. Когда он вышел, полностью одетый Лестрейд стоял в прихожей рядом с Хаусом и Джоном. Они обменивались ничего не значащими фразами на прощание. Шерлок постарался не затягивать их с Лестрейдом уход: в конце концов он знал, что самое позднее завтра он снова увидит Джона, и надеялся, что неформальная обстановка вечеринки поможет им сблизиться ещё чуть-чуть. Джон любил Рождество, и Шерлок теперь тоже.