Ложная слепота

Закрыв за гостями дверь, Хаус увидел, как Джон рухнул в своё диванное гнездо, даже не сняв джинсы. - Ну нет, - пропел Хаус, усаживаясь в кресло, - рассказывай. - Ошом? - не отрывая лица от подушки, спросил Джон. - Что Уитни на тебя раскопал? Я не смог, а он нашёл! Джон немного повернул голову и посмотрел на него недоверчиво: - Вы искали на меня компромат?! - Я бы назвал это “сведения, которые объясняют, почему человек стал тем, кто он есть”, - Хаус сделал замысловатые пассы руками, словно усиливая витиеватось формулировки. - Но кроме твоей очевидной адреналиновой зависимости и достойной всяческого порицания привязанности к буйному социопату, я ничего не обнаружил! - Если я им не сказал, почему вы решили, что скажу вам? - Джон устроился чуть удобнее, но он всё ещё очень хотел спать, поэтому был не в состоянии думать о словах Хауса, например, почему это привязанность к Шерлоку так уж достойна порицания. Когда у них все было хорошо, то есть до возмутительного (хотя и бесконечно благородного) фальшивого самоубийства, привязанность к Шерлоку доставляла массу удовольствия. У Шерлока было чувство юмора, стиль, размах, с ним никогда не приходилось скучать, а ощущение принадлежности к чему-то великому посещало Джона чаще, чем за всю предыдущую жизнь. Да и блог об их приключениях утолял потаённую страсть к писательству. Вспомнив, как оборвался его блог, Джон помрачнел. - Ну это же очевидно! - воскликнул Хаус, ни на секунду не отрываясь от изучения лица Джона. - Ты не можешь рассказать Холмсу, потому что он и есть твой секрет. Джон приподнялся на локтях. Он устал изображать удивление точными догадками то одного гения, то другого, но отсутствие иллюзии, что можно что-то скрыть от этих двоих, начинало порядком раздражать. - Слушайте, Хаус, я очень хочу спать - и придушить вас хочу, пронырливый вы тип, и не знаю, какое желание сильнее. - Если это выйдет наружу, повредит ли это тебе как врачу? - вопрос звучал неожиданно серьезно, и Джон открыл глаза. - Вы что, волнуетесь за свою репутацию? - протянул он. - Я думал, что ей уже ничего не грозит. - Ты можешь думать, что угодно, но я здесь в первую очередь для того, чтобы некоторые люди не умирали раньше времени. А уже во вторую, чтобы следить за своими сотрудниками и их любовными историями! - Да нет никакой любовной истории, я не гей! - устало отмахнулся Джон с потрясающим равнодушием к этому вопросу. - Не гей, но с мужиками спал? - ехидно усмехнулся Хаус. Равнодушие как рукой сняло - Джона буквально подбросило на диване. Это было уже чересчур! - Хаус, дьявол вас раздери! Как вы узнали?! И в ту же секунду по выражению лица Хауса Джон понял, что его провели: он купился на древнейший и элементарный трюк. Хаус довольно рассмеялся: - Да я и не знал. Раньше. Джон уткнулся обратно лицом в подушку и решил больше никогда не поднимать голову. Но сонливость ушла, вытесненная приливом адреналина, поэтому в мозгах ощущалась кристальная ясность. Очевидно, Хаус давно хотел подловить его на этом вопросе, но дожидался удобного случая, например, когда Джон будет очень уставшим, разобранным, когда рефлексы окажутся снижены из-за отсутствия полноценного сна, а бдительность притуплена. Надо же, провели как ребёнка! Джон вдруг почувствовал, как его разбирает смех - запоздалая реакция на все события дня. Он смеялся всё сильнее, пока не почувствовал, что сейчас задохнется в подушке, поэтому соскользнул на пол и прислонился к дивану спиной. Смех его все больше напоминал истерику, но Джон и не думал её прекращать - от распирающего лёгкие хохота и текущих по щекам слёз становилось легче. Джон почувствовал, как его отпускает и обида на Шерлока, и гнев на Хауса, без конца проверяющего на прочность его границы. Да что там - злость на Питера Уитни тоже испарилась, в конце концов, бедный кретин был мёртв, видимо, обломал зубы об одну из своих жертв. Мысль о Питере Уитни немного утихомирила приступ смеха: все-таки о покойниках думать не так уж забавно. Пару минут Джон восстанавливал дыхание, успокаиваясь, а потом перевёл взгляд на Хауса. Тот по-прежнему сидел в кресле - расслабленный, но внимательный. Он тихо спросил: - Лучше? На секунду Джону показалось, что Хаус нарочно провоцировал его и дразнил, чтобы вызвать вот эту самую истерику, чтобы Джон перестал цепляться за мелочные оправдания, бояться своего прошлого и мог принять возвращение Шерлока. Но это было бы странно, и о Хаусе в роли психотерапевта Джон решил подумать в другой раз. - Лучше, - кивнул он, откидывая голову назад, на диван, и фокусируя взгляд на потолке. - Его звали Дэниел, мы познакомились в Афганистане. Больше Джон ничего не говорил, и Хаус спросил после долгого молчания: - Он погиб? Джон посмотрел на него с улыбкой, предназначавшейся кому-то другому: - Нет, с ним было всё в порядке, когда у него закончился контракт и он улетел домой. - Почему вы решили не продолжать? Джон пожал плечами: - Не знаю. Наверное, мы оба в глубине души мечтали о чем-то более обычном - жене, детях. Традиционные ценности. Нормальность. А в армии это было… приключением. - Почему тогда тебя возмутил поцелуй Шерлока? Тебе же не было противно. Хаус снова вторгался на очень личную территорию, но на злость или возмущение сил не осталось, поэтому Джон просто ответил: - Потому что Шерлок - это Шерлок. Он далёк от нормальных человеческих отношений, он вещь в себе. Я уже почти смирился с тем, что у меня может не быть жены, обычной, традиционной семьи, но это не значит, что я готов к отношениям с мужчиной, который воспринимает это, скорее, как способ восстановить удобный для себя образ жизни. Хаус закатил глаза, как бы говоря “ну и дураааак!”, но Джон не дал ему развить мысль: - Слушайте, я кое-что вспомнил, теперь ваша очередь откровенничать. Вчера - или это уже было позавчера? - когда Лу пришла и рассказала о визите Грега и Шерлока в Милтон-Кинс, вы после её ухода сказали “рано”. Вы имели в виду, что Шерлок рано пришел в клинику? Или что? Я не понял. - Ну, - начал Хаус неторопливо и слегка снисходительно, - было очевидно, что Шерлок найдет себе дело в Милтон-Кинс после того, как его первая попытка провалится. Но я недооценил его рвения - или везения? В общем, я думал, что пройдёт минимум неделя, а он умудрился раскопать настоящее убийство, шантажиста, да еще и связать это всё с тобой. Не могу не восхититься, честное слово! Звучало как вполне искреннее восхищение, но Джон все еще не до конца вник: - Какая первая попытка провалится? - Вернуть тебя, болван. Действительно, что ли, дать тебе поспать, совсем не соображаешь… Но Джон уже давно забыл о сне: - Вы имеете в виду этот театральный поцелуй? Я бы назвал это иначе! - Я имею в виду нож, на который Шерлок напоролся абсолютно добровольно! - Хаус даже повысил голос, обескураженный тем, как упорно Джон не замечает очевидного. - Это был спектакль?! - Джон даже вскочил на ноги, после чего со стоном повалился на диван. - Вот я идиот! - Рана была не бутафорская, если тебя это утешит, - вступился за Шерлока Хаус, - хотя приём, конечно, дешёвый. Страх за его жизнь, страдания, которые он молча и мужественно переносит, твоё рыцарство, когда ты отвозишь его домой, бла-бла-бла - все это должно было растопить твоё суровое ледяное сердце. - И ведь почти сработало, - рассмеялся Джон. - Если бы он еще немного поизображал страдания, я мог бы остаться на Бейкер-стрит переночевать, чтобы проследить за его самочувствием и помочь утром с перевязкой. Но он переиграл. - Думаю, с поцелуем это была чистая импровизация. - Мне кажется или вы его защищаете? - с подозрением спросил Джон. - Но он же хорош, ты не можешь отрицать! - воскликнул Хаус. - Я ожидал, что он придумает какое-то высосанное из пальца расследование в клинике, чтобы почаще показываться тебе на глаза, но он и расследование нашёл настоящее. Даже я бы не сумел лучше. - А вот вы ему не нравитесь, - мстительно уколол Джон. - Ещё бы, - кивнул Хаус почти с удовольствием, - он же считает меня соперником. Теперь ты расследуешь дела со мной, а не с ним. С такой точки зрения Джон ещё не рассматривал свою работу в клинике. Что ж, поиск диагноза действительно походил на детективное расследование, разве что шансов получить пулю было поменьше, но когда требовалось провести обыск в квартире пациента, грань становилась совсем тонкой. Они помолчали. - Как вы думаете, Лу действительно шантажировали? - спросил Джон печально. Когда об этом заговорил Лестрейд, возмущение взорвалось внутри, но теперь, после некоторого раздумья, казалось, что ничего невероятного в таком предположении нет. Лу, конечно, была искренней, открытой, доброй, и они с Джоном частенько общались вне работы на личные темы, но что, в сущности, он знал о её прошлом? О её личной жизни? Да и он ей рассказывал далеко не всё. То, чем Уитни шантажировал его, Джон не поведал бы и лучшему другу после изрядной попойки, а уж тем более коллеге, с которой после этого придётся встречаться на работе. Тайны есть у каждого, и многие готовы заплатить, чтобы обеспечить их сохранность. Но могла ли Лу убить ради этого?.. - Допускаю это, - ответил Хаус. Слова прозвучали осторожно, словно он не хотел обидеть Лу, хоть она и не слышала его. - И вы знаете из-за чего? - Сам Джон никак не мог представить ничего убедительного. - Возможно, - пожал плечами Хаус. - Но сомневаюсь, что она способна совершить убийство, да еще и притворяться в течение столь длительного срока, что ничего не произошло. Джон вздохнул с облегчением: их мысли двигались примерно в одном направлении. - Вы, конечно, мне не скажете, что у неё за секрет? - Ты бы хотел, чтобы я всем начал рассказывать об этом твоём Дэниеле? - проворчал Хаус, поднимаясь из кресла. Он хорошо держался, но теперь потирал бедро и в голос возвращалась привычная раздражительность. - Кстати, - обернулся он на пороге своей спальни, - что именно тебе сказал Уитни на парковке? - Пожелал мне хорошего вечера в приятной компании, - улыбнулся Джон, залезая под одеяло. - И ты за это чуть не оторвал ему руку? Больше никогда не пожелаю тебе ничего хорошего. Уж точно не вслух! - сокрушенно воскликнул Хаус и выключил свет. *** Грег боялся, что уснёт за рулём, но всё равно отвёз Шерлока домой. Тот всю дорогу молча смотрел в окно, не пытаясь вернуться к обсуждению дела. Лишь недалеко от Бейкер-стрит он спросил, не поворачивая головы: - Что тебе сказал Джон? - Тайна исповеди, - хмыкнул Грег. - А ты ему что сказал? - Попросил съехать от Хауса, - спокойно ответил Шерлок. - А он? - А он согласился. Лестрейд улыбнулся своему отражению в зеркале заднего вида. Стало понятно, почему Шерлок такой задумчивый и умиротворённый, и Грег, зная, что долго подобное состояние не продлится, мысленно поблагодарил Джона, что не подлил масла в огонь каким-нибудь бессмысленным спором. - Во сколько завтра за тобой заехать? - спросил он, остановив машину. - М? - переспросил Шерлок. - Ах, да, тётка Уитни. Во сколько хочешь, я не собираюсь спать, но слишком рано ехать нет нужды: обычные люди почему-то очень злятся, когда их будят на заре. Да и ты, наверное, хочешь отдохнуть. С этими словами Шерлок открыл дверь, грациозно, словно и не провёл на ногах весь день, выбрался из машины. Лестрейд смотрел ему в спину округлившимися глазами: уже второй раз за последние несколько часов Шерлок сказал нечто, что мог бы сказать друг. На то, чтобы поехать в сторону своего дома, ушло порядочно времени: голова тяжелела, глаза слипались, и Грег не тронулся с места, пока не убедился, что способен завершить начатое без угрозы попасть в аварию. Он подумал вдруг о чёрном тонированном автомобиле, который иногда так кстати оказывался на его пути: сейчас услуги Майкрофта были бы просто неоценимыми! Но шанс, что второй по влиятельности политик Британии по ночам промышляет доставкой до дома среднестатистических полицейских детективов, был ничтожен. Усмехнувшись про себя, Грег вспомнил длинный нос Майкрофта, который так неприятно морщился от недовольства, но так славно уравновешивался мягкой полуулыбкой, появляющейся будто бы ниоткуда. Перспектива встретиться с Майкрофтом и попросить его помочь найти банк, где Уитни мог хранить документы, неожиданно стала выглядеть очень привлекательно, и Грег даже не имел бы ничего против, если бы на эту встречу Шерлок идти отказался. Впрочем, через несколько минут все эти мысли показались отборным бредом, вызванным недосыпанием, усталостью и тем, что много часов рядом находился влюбленный Шерлок. Грег припарковал машину и неторопливо пошёл домой. Перед квартирой он увидел простую белую коробку - ни подарочного банта на ней не было, ни адресного ярлыка, свидетельствующего о доставке курьером, лишь на уголке крышки виднелись нацарапанные черной ручкой инициалы “М.Х”. Лестрейд почесал в затылке. Бомб ему раньше не подбрасывали, но всё когда-то бывает впервые. Он задел коробку носком ботинка - та легко сдвинулась. - А, к чёрту, - проворчал он, поднимая коробку и отпирая дверь в квартиру. Даже не раздеваясь, он поставил подарок на стол, подозрительно принюхался и затем открыл коробку. “Я не знаю, во сколько вы проснётесь утром, поэтому посылаю этот небольшой подарок сейчас - в знак признательности за заботу о моём брате”. В коробке, каждый в отдельном бумажном конвертике, лежали шесть восхитительных, толстых пончиков, ещё горячих. Запах нежной сдобы сводил с ума, и Грег расхохотался.