Ложная слепота

Проснувшись лицом во влажной подушке, Джон понял, что плакал во сне, хотя не запомнил, снилось ли ему хоть что-то. Кошмары о гибели Шерлока и даже об Афганистане меркли на фоне очередной выходки вновь живого Холмса. Аккуратно ощупав затылок, Джон решил, что замороженную фасоль надо было использовать самому, а водку вообще не допивать. Со стоном он сел в разворошенной постели. В квартире было тихо, но на улице, наоборот, непривычно шумно для обычного утра и слишком светло. Сообразив, что забыл поставить телефон на зарядку, как делал это всегда, Джон догадался, что проспал, и весьма серьезно, судя по всему. Хаус ненавидел опоздания, когда у них было дело, и для наказания провинившегося превращался на день в невыносимо саркастичного мудака. Включенный мобильный раздраженно завибрировал сообщениями о пропущенных вызовах: шесть от Лу, один от Оливера, семнадцать - с разных незнакомых номеров. Их Джон благоразумно удалил. Какой-то приступ обострения интуиции, не иначе: он подозревал, что эти звонки как-то связаны с Шерлоком, но ему не хотелось выяснять, как именно. Где-то фоном замаячило легкое удивление с оттенком уязвленности, что в списке пропущенных не оказалось номеров никого из прежней жизни. Никого не волновало, как Джон Уотсон пережил возвращение Холмса? Да ну и черт с ними. Последним было сообщение от Лу: “Видели новости. Пожалуйста, дай знать, что с тобой все в порядке”. Задумчиво разглядывая себя в зеркале в ванной, Джон думал, насколько с ним все в порядке. Применимо ли к нему такое выражение? Внешне он походил на жертву тяжелой депрессии, даже, кажется, щеки ввалились, как будто он голодал неделю. Бриться пришлось медленнее обычного. Шишку на затылке иногда дергало болью, и Джон замирал на мгновение и прикусывал губу, но он бы предпочел вообще разбить голову, лишь бы не думать о минувшей ночи. Джон, не думай о черном слоне. Это было бессмысленно: он думал о Шерлоке два года, когда тот был мертв, как можно избавиться от мыслей о нем теперь, после его возвращения? Как можно не вспоминать каждый прошедший месяц, добавляющий седых волос, каждый день, начинающийся с кошмара, каждую фразу, по привычке обращенную к погибшему другу? Джону оказалось так мало тех двух ударов, что он все-таки успел нанести! Он не докричал, не довыместил на Шерлоке свою боль, но в утреннем свете это все стало выглядеть каким-то детским и мелочным. Если бы Шерлок пришел прямо сейчас, Джон не стал бы его бить. Возможно, даже предложил бы чаю, как вежливый хозяин… Рука дрогнула, и кровь из маленькой, но глубокой ранки на подбородке капнула яркими кляксами на белую раковину. Выругавшись - громко, от души, - Джон кое-как закончил бритье, достал пластырь и дал себе слово не думать о Шерлоке во время потенциально опасных процедур, включая пересечение проезжей части и абсолютно все медицинские манипуляции. Хотя он бы нисколько не удивился, если бы Хаус отстранил его на несколько дней: человеку с такими больными глазами Уотсон лично не доверил бы и пиццу привезти. Не успел он войти в главное здание клиники, как столкнулся с Лу и Оливером: полностью одетые, те выглядели какими-то очень взъерошенными. Лу тихо воскликнула что-то неразборчивое и бросилась Джону на шею, одновременно отвешивая легчайший подзатыльник. Почувствовав шишку, которую с трудом скрывали отросшие волосы, она встревоженно уточнила: - Ты ранен? Вы подрались? - Я просто упал. Что с вами? Смоллинг закатил глаза: - Что с нами? Хаус с утра озверел, когда ты не ответил на звонки, а потом Лиз рассказала, что Шерлок Холмс во всех новостях. Так что мы подождали немного и решили ехать к тебе домой. Ты бы хоть смс написал! - Ребята, вы серьезно? Вы решили бросить пациентку, чтобы проверить, как я? Ха, так я вам и поверил. Правда, что произошло? - Не будь дураком, - зашипел Оливер, хватая Джона за локоть и утаскивая в самый угол фойе, под прикрытие искусственной пальмы. - Ты что, забыл о самоубийстве Катнера? Судя по реакции Хауса, он вообще собирался хромать за тобой лично! Джон протяжно вздохнул. Он знал историю о самоубийстве одного из подчиненных Хауса - еще из того, американского периода, - но совсем забыл о ней в свете личных потрясений и уж тем более никак не предполагал, что начальник может сделать такие выводы из вполне рядового утреннего опоздания. Он даже почувствовал вину за то, что заставил Хауса вновь окунуться в прошлое, пусть и ненадолго. - Я ему все объясню. Джон собрался сделать шаг, но Лу не сдвинулась с места, загораживая путь: - Он приходил к тебе, да? Ты знал? Вы говорили? - Да, Шерлок заходил, нет, я не знал, да, мы поговорили. Ничего особенного не… - Так, стоп, - Оливер, перебив Джона, отодвинул от него Лу и тоном, которым уговаривал капризных больных дать согласие на что угодно, произнес: - Сейчас ты пойдешь к Маршану, у него что-то срочное. Мы пока скажем Хаусу, что ты жив, а потом пойдем к пациентке, которая по чистой случайности тоже пока жива. Диализ не помог, отравление исключили, а сердцу все хуже. Как только мы разберемся с этими вопросами - ты расскажешь нам, что с тобой случилось. Джон хотел было возразить - уже по инерции, но Лу проворно зажала ему рот теплой ладонью и укоризненно покачала головой: - Иди к начальству, пока оно не пришло за тобой. Оставалось только покориться. Что могло потребоваться главврачу в такое странное утро - даже не стоило пытаться угадывать, но раз Шерлок вернулся, все события в жизни Джона медленно и верно опять закручивались вокруг него. Он был центром любого смерча, который в большинстве случаев сам же и создавал, и Джон опасался, что он не сможет выйти из зоны поражения: как бы далеко он ни отбежал, его зацепит стихия по фамилии Холмс. Лиз при его появлении спешно поднялась и выключила звук небольшого телевизора, висевшего на стене в приемной. Шерлок, легко закинув ногу на ногу, изредка поправляя лацкан безупречно сидящего пиджака или небрежно взмахивая волосами, шевелил губами, с достоинством отвечая на вопросы журналистов, которых Джон не слышал. Синяк смотрелся просто роскошно. - Как ты? - уточнила Лиз, приподняв брови, когда Джон удовлетворенно хмыкнул. - Странный вопрос: воскрес ведь не я, - сухо улыбнулся он. - Стив у себя? Я зайду? Стив никогда не вставал, когда к нему в кабинет входили подчиненные: он был выше всех в этой больнице - почти два метра, поэтому старался не подавлять коллег своим ростом, к которому прилагались широкие плечи бывшего пловца-любителя. Очки с довольно толстыми стеклами делали его глаза совсем маленькими, из-за чего жесткие усы казались куда более солидными. Перед приходом в Милтон-Кинс Джон хотел отпустить усы, но поглядев, как смешно Маршан их приглаживает, когда нервничает, быстро передумал. Забавные усы, впрочем, не могли обмануть никого, кто знал Стива дольше пяти минут: он управлял больницей уже почти пятнадцать лет и она под его руководством стабильно процветала. Изменив своим привычкам - видимо, от волнения - Стив поднялся с места, когда увидел Джона. Тот сразу почувствовал себя гномом, которым собирается позавтракать великан. Но великан выглядел виновато, и Джон напрягся: он мог ожидать выговора за опоздание (хотя Маршан никогда не разбирался с такими мелочами лично, предпочитая спрашивать с начальников отделений), но у главврача не было ни одной причины отводить глаза в сторону, пожимая руку Джону и предлагая ему кофе. От кофе отказываться не стоило. Несколько минут, пока Лиз готовила кофе и бросала тревожно-любопытствующие взгляды на обоих, прошли в неловкой тишине. - Ну, как ты? - спросил Стив, когда они остались вдвоем. - Не припомню, чтобы мне так часто задавали этот вопрос, - пожал плечами Джон, начиная медленно закипать. Сочувствие - порой излишнее и навязчивое - после гибели Шерлока было вполне объяснимым, но то, что сейчас с ним вдруг начали обращаться как с вышедшим из долгой комы пациентом - раздражало уже не на шутку. - Стив, мы с вами профессионалы, давайте не будем ходить вокруг да около. Чего вы хотите? Чтобы я уволился? Глаза Маршана увеличились за стеклами очков: - С какой стати мне хотеть твоего увольнения? Тем более, меня же Хаус живьем съест за тебя. Джон дал себе слово обдумать эту информацию чуть позже. - Тогда что? Это связано с Шерлоком? Вы хотите поговорить о Шерлоке? Пригладив усы, Стив предупредил: - Только ты учти: это не моя идея, а Барбары. Если что - на рождественской вечеринке лично ей расскажешь, что ты об этом думаешь. Упоминание Барбары Маршан Джону понравилось еще меньше: безобидная на вид, пухленькая, маленькая жена Стива была не просто бабой с яйцами, но и председателем Управляющего совета Милтон-Кинс. Ее семье принадлежало 85% акций клиники. Злые языки не уставали перемывать кости семейному подряду Маршан, и первые несколько лет на посту главврача Стив доказывал, что он достоин своей должности не только потому, что женился на внучке основателя больницы. - Тебе не нужен отпуск? - вдруг немного невпопад спросил Стив, и Джон не сразу нашелся с ответом. - Я был в отпуске меньше четырех месяцев назад, - напомнил он и едко поинтересовался: - Барбара считает, что я выгляжу уставшим? - Барбара считает, - осторожно начал Стив, - что небольшой творческий - и оплачиваемый, разумеется! - отпуск мог бы пойти на пользу не только тебе, но и всей больнице. Шерлок Холмс сейчас на всех каналах, во всех газетах и еще долго не сойдет с экранов. Если бы сотрудник Милтон-Кинс, бывший блогер доктор Уотсон помог бы ему в каком-то расследовании, это привлекло бы к нам внимание потенциальных спонсоров. Люди любят красивые истории о воскрешении, ты же знаешь. Джон, выпивший свой кофе, крепкий и горький, почти залпом, уже давно поставил чашку на сервировочный столик, поэтому теперь его руки были совершенно свободны и ничто не мешало ему впиться ногтями в кожаные подлокотники и оставить там мстительные царапины. Идея Барбары Маршан разозлила Джона еще сильнее, чем прямолинейная попытка Шерлока свести всё к благородному спасению чужих жизней. - Об этом не может быть и речи, - раздельно ответил он. - Я надеюсь, Барбаре хватит ума и такта не настаивать на этой чудовищной глупости. Маршан поднял руки: - Я полностью на твоей стороне, Джон, можешь быть уверен, и сразу Барбаре так и сказал, но она подумала, что ты мог соскучиться по другу и постесняться попросить отпуск, чтобы провести с ним немного больше времени. - Это всё? - Джон прекрасно знал, что Барбара чужда сентиментальности и ни за что бы не снизошла до друзей рядовых подчиненных своего мужа, если бы не возможность пиара. - У меня пациентка умирает. - Да, Джон, но если отпуск все-таки потребуется - я его тебе немедленно предоставлю, договорились? - и Стив кивнул так участливо, будто только что не озвучил почти неприличное в своем откровенном цинизме предложение супруги. Уотсон скрипнул зубами. Атмосфера в больнице изменилась. Точнее было бы сказать, что изменилась атмосфера вокруг самого Джона: даже пациенты, пришедшие на прием в бесплатную поликлинику на первом этаже, пялились на него, потому что в новостях показывали его фото и отрывки архивных видеозаписей двухлетней давности. Коллеги же разглядывали, не скрываясь, будто увидели в первый раз. Медсестры сочувственно и синхронно наклоняли хорошенькие головки, словно птички на ветке, коллеги-мужчины норовили хлопнуть по плечу, проходя мимо. Никогда еще путь к кабинету Хауса не казался таким долгим. Ни Лу, ни Оливера там не было, но Джону требовалось прежде всего кое-что прояснить с Хаусом: кое-что очень важное, от чего напрямую зависело, останется он здесь работать или нет. Ночью, когда Шерлок говорил, Джон слушал очень внимательно, хотя и побаивался, что половину информации просто забудет к утру. Грег озверевшим не выглядел, но напряженным - определенно. Джон шумно упал в кресло напротив его стола и спросил прямо: - Вы знакомы с Майкрофтом Холмсом? Хаус буквально расцвел и, подавшись вперед с азартом охотника, воскликнул: - Ну слава богу! Я уж думал, ты никогда не спросишь!