Ложная слепота

Поездка в такси за неполные двадцать минут высосала из Джона остатки самообладания: воспоминания накатывали волнами, ноги подкашивались, несмотря на то, что он сидел, глаза закрывались. Он даже задремал, ударившись головой о боковое стекло, когда машина затормозила у знакомого дома на Бейкер-стрит. Шерлок расплатился с водителем и медленно выбрался наружу. Запоздало Джон решил, что следовало подать ему хотя бы руку, но момент был упущен - Шерлок уже ждал его на крыльце. - Ты ведь зайдешь? - спросил он, пытаясь в темноте попасть ключом в замочную скважину. - Где миссис Хадсон? - задал Джон встречный вопрос, которому дом показался слишком уж тихим и темным. Время едва доползло до полуночи (хотя по ощущениям прошла неделя с того звонка из скорой), а в такой час миссис Хадсон частенько смотрела какое-нибудь острое ток-шоу по кабельному каналу. - Майкрофт позаботился о ней, - ядовито ответил Шерлок. - Чтобы облегчить пожилой леди мое возвращение, он оплатил ей поездку в дорогой пансионат. Три недели массажа, расслабляющих ванн и йоги для старушек, а я тут без чая! Дверь чуть застонала, приглашающе распахиваясь в темноту. Джон вошел первым и замер в прихожей, вдыхая давно забытый запах этого дома: корица и сдоба, палёная шерсть и порох, полироль для мебели, уксусная кислота - много, много запахов, насчет которых Джон даже не был уверен, не домыслил ли он их по старой памяти. Но поверх всех них безнадежно и невесомо лежало пыльное одиночество, которого раньше не было. Дом видел много плохого, но никогда не выглядел таким покинутым. - В холодильнике уже есть новая голова? - не сдержался Джон. - Еще не заходил к Молли, - улыбнулся Шерлок краем рта, - но на Рождество она точно прибережет для меня что-нибудь особенное. - Она тоже знала, да? - спросил Джон, тут же мысленно проклиная себя за то, что задел неприятную обоим тему. - Не отвечай, это неважно. Пошли наверх, тебе надо переодеться. Шерлок закрыл рот, из которого чуть не вылетело очередное извинение, возможно, совершенно машинальное. Осведомленность Молли была необходима по сценарию, без этого Шерлок был бы уже два года мертв, и извиняться за то, что пришлось ввести ее в курс дела, было очень странно. И все равно Шерлоку стало тревожно. Поведение Джона в больнице, его участие, но главное - его тихое “пора домой”, вызвали приступ яростного внутреннего ликования: план сработал, старый, добрый, предсказуемый Джон не может сердиться на Шерлока долго, а на раненого Шерлока - тем более. Однако было что-то еще, росток сомнения в этих изумительно бесчеловечных расчетах, неучтенный фактор, имя которому все то же - Джон. - Долго ты будешь стоять? - Джон уже поднялся на несколько ступенек, которые привычно и уютно скрипнули, и Шерлок, отбросив замешательство, двинулся за ним. - Сначала дело, - пробормотал Джон, оказавшись в гостиной. Он даже зажмурился на несколько секунд: воспоминания взяли его в оборот еще в прихожей, но здесь, в этой комнате, буквально душили. - Дело? - не понял Шерлок. - Ты, - кивнул Джон. - Надо смыть остатки крови. Тебе самому будет неудобно, я помогу. Представив, как именно это будет происходить, Шерлок вновь испытал противоречивые чувства, плохо поддающиеся анализу. Мысль о том, что Джон прикоснется к нему опять, наполняла его одновременно томительным предвкушением и страхом потерять власть над ситуацией. Джона, судя по всему, такие мелочи не заботили: он уже скрылся в ванной комнате, включил свет и достал аптечку, проверяя ее содержимое. Раньше, когда он жил здесь, аптечка представляла собой внушительный походный набор врача, способного с этим арсеналом провести несложную хирургическую операцию. Сейчас она по-прежнему выглядела солидно, но Джон знал, что половину лекарств пора выбросить. - Так, тут есть удобные стерильные перевязочные пакеты, даже в больницу ездить не приде… - Джон обернулся к вошедшему Шерлоку и запнулся на середине фразы. Успев снять с себя пиджак и ошметки рубашки, Шерлок был сейчас обнажен до пояса: остатки засохшей крови, размазанной по коже, застыли в причудливом узоре - будто большой алый дракон раскрывает пасть. Болезненно-белым выделялось пятно, где Джон уже успел стереть кровь. Смутившись непонятно от чего - Джон регулярно видел обнаженных мужчин и женщин и никогда не испытывал неловкости от врачебных прикосновений к чужому телу, - он смочил полотенце теплой водой: - Кхм. Повернись, когда ты лежал - кровь затекла на спину, ты не достанешь. Шерлок развернулся с явной неохотой, и Джон понял причину этого: несколько некрасивых кривых шрамов пересекали некогда гладкую безупречную спину. - Кто это сделал? - глухо спросил Джон, пытаясь не выдать голосом охватившего его беспокойства. - Они довольно свежие на вид. - Ерунда, - отмахнулся Шерлок и застыл: Джон провел кончиками пальцев по самому яркому шраму, выпуклому, сразу под правой лопаткой. Потом прикосновение растаяло, и Шерлок бесшумно выдохнул. Теплое махровое полотенце показалось холодным и грубым по сравнению с невольной нежностью пальцев Джона. - Это случилось в Сербии, мне там немного не повезло, - усмехнулся Шерлок, - местная мафия не любит разговаривать - сразу пытает. Нажим полотенца стал сильнее, а разговор сам собой сошел на нет, и лишь позже, когда Шерлок переоделся в домашнюю футболку и штаны, накинув сверху халат, а Джон приготовил чай - всю посуду он нашел на привычных местах, - они с облегчением уселись в свои кресла перед камином, одновременно рассмеявшись. Напряжение растворялось, и даже усталость вроде не так сильно кружила голову. - Ладно, расскажи, куда ты полез на этот раз? - Джон кивнул на скрытую под одеждой рану на боку. - Как ты вообще умудрился напороться на нож, буквально только что вернувшись? Лестрейд повесил на тебя все нераскрытые за два года дела? - Я сам попросил, - признался Шерлок, хотя признание это было весьма неполным. - Мне потребовалось дело - размяться, побегать, а то я два года почти безвылазно занимался всякой майкрофтщиной в кабинете, который охраняли трое вооруженных агентов. У Лестрейда нашлась банда каких-то фальшивомонетчиков, а у одного из них нашелся нож. Вот и вся история. А почему ты приехал с Хаусом? Вы такие близкие друзья? Джон не заметил - или убедительно сделал вид, что не заметил, - невольного упрека в этом вопросе. Он замаскировал молчание нескольким глотками чая, прежде чем ответить: - День выдался непростой. Сначала - твое возвращение, потом мы чуть не потеряли пациентку, но Хаус все-таки успел поставить диагноз. Наверное, он решил, что мне надо с кем-то поговорить. - И как, поговорил? - ядовито осведомился Шерлок, и тут уже Джон не смог притвориться, что ничего не слышит. - Не надо так, - покачал он головой, - Хаус - умный человек. Склонный к категоричности, циничный, как бронтозавр, но умный. Он, кстати, настаивал на том, чтобы я с тобой встретился как можно скорее и помирился. Шерлок вскинул брови, придя в полное замешательство: - Ты его ни с кем не путаешь? Джон только усмехнулся в ответ, допивая чай, но Шерлок не успокаивался: - Ты приехал в больницу, потому что Хаус так приказал? - Не выдумывай, - строго оборвал Джон. - Так, не получается, - пожаловался он в пустоту и встал. Шерлок дернулся, но Джон не собирался уходить: он скрылся в кухне, налил им обоим скотча - совсем немного, - всунул Шерлоку в руки стакан и сел обратно. - Давай попробуем еще раз - но не будем говорить о Хаусе, ладно? Я вижу, что он тебе не нравится, но у меня нет сил тебя переубеждать. - Перед тем, как приехать в больницу, вы оба пили - судя по запаху, красное вино. Он же твой босс! - это прозвучало так обвиняюще, будто Джон нарушил все десять заповедей - намеренно и последовательно. - Шерлок, пожалуйста, - вздохнул Джон и раздельно повторил: - Я не хочу говорить о Хаусе. Выпей. Как врач я не должен тебя поить, но у меня есть подозрение, что ты не спал уже трое суток, может, хотя бы это поможет тебе расслабиться и уснуть сегодня. Шерлок выпил залпом. Несколько минут они молчали. Вопросы о Хаусе крутились на языке, но с Джоном хотелось говорить, а не злить его, поэтому Шерлок спросил кое-что другое: - Ты сомневался во мне? Этот вопрос он никогда не задавал Майкрофту, хотя почему-то был уверен в том, что ответ будет точным. Выведывать у людей их тайные желания, страхи, надежды, сомнения - не этим ли занимаются агенты разведки? А Майкрофт, хоть Шерлок и считал его занудой, старался на поставленные вопросы давать развернутые ответы, пускай, как выяснилось, иногда придерживая часть информации. Ответ на этот вопрос Шерлок хотел узнать от Джона лично: смотреть ему в глаза, считать пульс, слушать дыхание. - Нет. И добавил: - Нет, я никогда не сомневался в том, что ты невиновен. Никогда, ни одной секунды я не думал, что ты мог нанять Мориарти. Ни единого мига за эти два года я не потратил на вопрос “а что, если…” Мне оставалась лишь надежда, что Майкрофт найдет способ полностью реабилитировать тебя в глазах общественности, но мне лично никаких доказательств не требовалось. Шерлоку хотелось кричать от переполняющего грудь облегчения, такого сильного, что почти болезненного, но он смог выдавить из себя единственное слово: - Спасибо. Снова наступило тягучее молчание, которое вызывало в животе противный холодок: страх, что Джон уйдет, не сказав ничего конкретного, разрастался и тянул за язык, так что Шерлок не нашел ничего лучше, чем спросить: - А другие твои коллеги? Они… ну, ничего? Внезапно оказалось, что это был отличный вопрос: Джон с явным удовольствием рассказывал о Лу и Оливере, о Маршане и Лиз, о том, как ему дался переход в новую клинику, об уникальном опыте, который удалось получить всего за один год практики, о хирургической лицензии, до восстановления которой осталось совсем немного. Он говорил и говорил, расслабляясь, глаза блестели в полумраке комнаты, а Шерлок кивал и даже - почти неосознанно - делал вполне уместные замечания, дважды рассмешив Джона и записав это себе в актив. Джон ловко избегал упоминания имени Хауса, что Шерлока слегка раздражало, но он проглотил это ради беседы с Джоном. А потом все оборвалось. - Джон, вернись, - вдруг перебил его Шерлок. - Что? - улыбка медленно стекала с лица, как оплавленный грим. - В смысле? - Вернись. Сюда, на Бейкер-стрит, ко мне, в нашу жизнь, ведь нам было так здорово вместе работать! - Шерлок подался вперед всем телом, чуть не выпав из кресла, и Джон терпеливо вздохнул. - Шерлок, я надеялся, что ты все поймешь сам. - Что пойму? Что тебе важна твоя работа? Так я же не прошу тебя ее бросить! Шерлок уже не мог усидеть на месте - он вскочил и возбужденно взмахнул руками: - Ты только подумай, сколько всего мы были вынуждены пропустить за два года! Сколько нераскрытых убийств! Ограбления! Загадки! Ты же скучал по этому, признай, - он подмигнул, и Джон не мог невольно не улыбнуться в ответ на этот бьющий по нервам азарт. Но пора было четко обозначить свою позицию. Джон встал, аккуратно одернул тонкий свитер. Он знал: после того, что он скажет, ему придется уйти из этого дома, возможно, навсегда. Он был готов к такому раскладу с самого начала, с момента, когда подал Шерлоку пальто, и все равно в груди мерзко заныло и засвербело от обещания тоски и одиночества. - Шерлок, я не вернусь. Нет больше “нашей жизни”, есть твоя - и моя. Вчера ты просил простить тебя, и знаешь, ты все еще мне слишком дорог, чтобы я мог на тебя долго злиться, - Джон сделал пару шагов к застывшему в неверии Шерлоку. - Я прощаю тебя за то, что ты скрыл от меня правду, и я счастлив, что ты жив. А ты прости меня за то, что я два года пытался выжить, и теперь, когда у меня это получилось, я не стану ничего менять. Я могу заходить к тебе в гости иногда, а ты будешь рассказывать… - Что ты несешь? - страшно прошептал Шерлок, почти нависнув над Джоном, словно их разница в росте стала втрое больше. - Какая “своя жизнь”? Ты понимаешь, что я без тебя не могу?! Ощущение, что его перемалывают сразу сотни каменных жерновов, накрыло Джона с головой. Лицо Шерлока исказило такое отчаянье, что захотелось ладонями растянуть кожу, разгладить, пальцами раздвинуть губы в мертвую улыбку, лишь бы не видеть этого ужаса: человек, рассыпающийся на куски у тебя на глазах. Слов не было. Даже сами звуки застряли на подступах к горлу. Джон решил просто молча уйти, но Шерлок вдруг обхватил его лицо пальцами - так крепко, будто собирался раздавить его, - и прижался губами к приоткрывшемуся от изумления рту. В этой пугающей пародии на поцелуй ни один из них не сумел закрыть глаз, судорожно цепляясь друг за друга взглядами. Джон попытался что-то сказать, но Шерлок воспринял это как-то неправильно - как приглашение продолжить начатое, - и горячий язык требовательно скользнул в рот, обрывая любые возражения, и лишь почувствовав нарастающую в ногах дрожь, Джон нашел в себе силы упереться ладонями в грудь Шерлока и оттолкнуть его. Лицо горело от ярости и стыда, глаза выжигали подкатывающие слезы. - Твою мать, Шерлок, - прошипел Джон, вытирая губы рукой, - ты совсем не понимаешь, когда нужно остановиться! Шерлок очнулся от наваждения только тогда, когда по ушам ударил звук захлопнувшейся двери.